1977* год, больница Святого Мунго.
Это были унылые, полупустые больничные коридоры, и витавший там резкий, чуть пряный запах дезинфицирующих зелий слегка напоминал обыкновенную хлорку. Изможденные, едва не валящиеся с ног от усталости и недосыпа колдомедики, вынужденные работать сверхурочно, торопливо сновали туда-сюда. С момента начала террора Волдеморта и его сторонников Смерть стала постоянной гостьей этого места. Едва войдя в стены больницы, можно было ощутить её гнилостное дыхание, замогильную тоску, отчаянье и безнадежность, царящие здесь.
На одном из подоконников, забравшись туда с ногами, сидел черноволосый юноша. Это был Джеймс Поттер. Вернее — его бледная тень. С трудом верилось в то, что никогда не унывающий главный заводила и просто звезда своего факультета Поттер может выглядеть таким... потерянным, таким жалким.
Белый, как простыня, он не сводил остекленевшего взгляда с окна. Плечи его едва заметно тряслись, но глаза были сухими. А за стеклом, на оживленной магловской улице, вовсю лил дождь, что для Лондона было обычным делом. Северный ветер срывал последние листья с деревьев; не ведающие ни о начавшейся войне, ни о Волдеморте, ни даже о волшебниках редкие прохожие-маглы, укрываясь зонтиками от дождя и кутаясь в свои плащи от пронзительного ветра, спешили домой. Домой... При мысли об этом у Джеймса сжались кулаки — больше у него не было дома.
Пожиратели Смерти разрушили его, так же как и его жизнь.
Наверное, что-то сломалось в нем тогда, когда он побывал на руинах, на пепелище их родового гнезда, где жили десятки поколений его семьи, или когда он стоял у постели умирающего отца, силясь понять его предсмертный бред, когда мертвой хваткой вцепился в холодную руку матери, не желая отпускать. Джеймс попросту был не в силах поверить в то, что они оставили его одного.
Он был полностью раздавлен, уничтожен. Ему было некуда возвращаться с Рождественских каникул, и невозможно было поверить в то, что он больше никогда не пойдет с отцом в лес за настоящей Рождественской елью, никогда не сможет опереться на его крепкое плечо, никогда больше не попробует фирменного маминого пирога, и, увы, ему больше не нужно будет старательно избегать её порою надоедливой, но такой искренней заботы о нем.
Он тихонько шмыгнул носом. Определенно, он был законченным неудачником, только и умеющим, что развлекаться, придумывать новые шуточки и задирать слизеринцев. Права была Эванс, что не желает даже посмотреть в его сторону. Он был её не достоин. Он занимался совершенно не тем делом, а ведь с его талантом и магическим потенциалом... он вполне бы мог стать аврором, ловить и уничтожать тех ублюдков, что убили его родителей, а не гоняться всю жизнь за снитчем. Но ведь уже было поздно взять на сдачу ЖАБА дополнительные, так необходимые аврору предметы. Поздно, было слишком поздно. И он не смог бы забыть про всё это: про войну, про зверски замученных, а затем убитых родителей, и не мог отомстить. Он мог только стать профессиональным игроком в квиддич, как раньше мечтал. Да и Лили... Он был ей отвратителен, она терпеть его не могла за то, что он с друзьями задирал Ню... Снейпа, а тот шанс, что она все же изменит свое мнение за этот год, был ничтожно мал. Он опоздал меняться.
Вся его дальнейшая жизнь попросту была лишена смысла. Он был ни на что ни годен.
Взгляд его затуманенных карих глаз вновь обратился к окну. "А может, просто послать к черту все это?! Выйти из окна — и всё", — его дрожащие пальцы медленно повернули ручку на оконной раме, на трясущихся ногах Поттер, медленно, пошатываясь, встал в полный рост на подоконнике, его черные как смоль, непослушные волосы трепал ветер, и он стоял на краю — ещё шаг и...
— Стой, придурок! — застал его врасплох женский вопль, Джеймс покачнулся и, с трудом удержавшись на ногах, обернулся. Позади него застыла фигурка миниатюрной, не на шутку перепуганной хорошенькой светловолосой девушки с большими синими глазами в мантии помощника колдомедика. Тут вся решимость Джеймса сброситься вниз, тем самым покончив с собой, куда-то испарилась.
— Тебя как зовут? — хрипло спросил он, спрыгивая с подоконника на... пол.
— Крис... Кристина, — заикаясь, прошептала она.
— Значит, Крис, — Поттер горько усмехнулся. — Меня зовут Джеймс Поттер, и если бы ты тут так вовремя не появилась, то я, наверное, сейчас бы лежал где-нибудь на асфальте, и кто-нибудь соскребал бы мои мозги. И, возможно, это было бы и к лучшему.
* * *
Спустя два года, там же, 1979 г.
Темноволосый мужчина не спеша бродил по коридорам Святого Мунго. Воспоминания об этом месте у него были далеко не радужными, но сейчас он был вынужден привести сюда на обследование свою жену. Лили была в положении. Да, именно Эванс стала его женой. Каким бы невероятным ему ни казалось это два года назад, но... Его знакомство и последовавший короткий роман с Кристиной (из-за неспокойной обстановки в стране девушка раньше времени вернулась домой, намереваясь завершить интернатуру на Родине) не только вернули его к жизни, но и изменили его. Он перестал донимать Лили своими приглашениями на свидания и шуточками, её заинтриговала такая резкая перемена в его поведении, и теперь они уже поменялись ролями — староста Эванс, пыталась докопаться до истины, начала следить за ним, все больше и больше убеждаясь в том, что "этот Поттер не так уж и плох".
— Джеймс! — внезапно окликнули его со спины, и этот голос он узнал бы из тысячи.
* * *
Еще год спустя, 1980 г., Хогвартс.
Альбус Дамблдор сидел за своим рабочим столом. Ситуация была непростой. Волдеморт, Пророчество Трелони, Лонгботтомы, Поттеры — слишком многое на него навалилось за последнее время. Однако вскоре его размышления прервал настойчивый стук в дверь.
— Войдите, — дверь со скрипом распахнулась, и в помещение не спеша вошёл молодой мужчина высокого роста со светлыми глазами и русыми волосами в дорожной черной мантии хорошего качества, в громоздких сапогах из драконьей кожи.
— Господин директор, сэр, — легкий, но почтительный кивок, — я Виталий Андреевич, князь Добролюбов, пришел к вам по личному вопросу.
— Я бы предпочел просто профессор Дамблдор, мистер Добролюбов. Присаживайтесь, я вас слушаю, — спокойно поприветствовал незваного гостя Альбус, который, если и был удивлен, то не показал этого.
Полчаса спустя
— То есть, если я правильно понял, то последней волей вашей скончавшейся сестры было передать ребенка на воспитание его настоящему отцу, верно?
— Да, — кивнул мужчина. — Но самостоятельно найти Джеймса Поттера мне не удалось. Я искал пару месяцев, но тщетно. Этот... как будто сквозь землю провалился.
— Он находится в доме, защищенном Чарами Фидилиус, неудивительно, что вы не смогли его найти, но я, пожалуй, найду способ связаться с ним как можно скорее. Когда, вы говорите, родился этот ребенок?
— Тридцать первого июля, у Кристины были преждевременные роды.
— Поистине неисповедимы пути судьбы, ещё один ребенок, подходящий под пророчество, — тихо прошептал директор, а уже вслух уточнил: — А кем, говорите, была ваша сестра?
— Колдомедиком. Часть своей интернатуры проучилась у вас, в клинике Святого Мунго, а затем ещё полгода отработала "полевым колдомедиком" у вас в Аврорате, не сиделось ей на месте, в безопасности, дуре... — горестно вздохнул князь.
— Опасная и нужная работа, но... Не смею вас задерживать, поэтому я сейчас же свяжусь с Джеймсом. Фоукс!
Несколько часов спустя
Виталий Андреевич уже ушел. В кабинете остались только директор, колдующий над бессознательным Поттером, и мирно спящий двухмесячный ребенок в люльке. Ещё спустя какое-то время Джеймс вернулся домой, в Годрикову Впадину, с маленьким Крисом, свято убежденный, что этот ребенок на его руках — сын недавно погибших членов Ордена, которого их с Лили пока просил приютить у себя Дамблдор.
Примечания автора:
*Согласно материалам "Гарри Поттер вики", родители Джеймса Поттера подхватили какую-то магическую болезнь и умерли в 1977 году, но это фик AU, поэтому...
