The Lawyer

Оливия не брала с собой в Нью-Йорк никаких особо красивых вечерних платьев, ведь она рассчитывала только на работу, а не на встречу с прошлым по имени чертов привлекательный Гарри Стайлс. Но все же в своем чемодане ей удалось между костюмами из юбок и пиджаков отыскать скромное черное платье, которое своей практичностью идеально подходило к любому мероприятию. Надев его, Оливия аккуратно расправила обтягивающую черную ткань по фигуре и, незамысловато уложив каштановые волосы, обула классические черные туфли на шпильке. Осмотрев себя в зеркале, она вышла из номера. Девушка ненавидела опаздывать, даже туда, где это было приемлемо, особенно для дамы. Но сидеть и ждать Гарри в номере казалось ей тоже глупой затеей, поэтому, прикрыв дверь номера, Оливия направилась к лифту. На ходу проверяя свой клатч, она нажала на кнопку вызова лифта. Прозвучал звонкий короткий сигнал, и дверь лифта открылась. Девушка оторвалась от сумочки, чтобы войти в лифт, но на секунду замерла, увидев там Гарри. Он стоял, властно прислонившись к стенке лифта так, будто кроме него кто-либо другой здесь должен находиться только по его разрешению. Темно-серый костюм, как всегда, идеально облегал его рельефное тело, а расстегнутая на две пуговицы белая рубашка без галстука добавляла его образу немного привлекательной развязности. На его безупречном лице красовалась широкая ухмылка, с которой он немного хищно прошелся взглядом по телу Оливии. На правой щеке мужчины выступала очаровательная ямочка, которая делала его милее, но все же в его глазах горел лукавый огонек ожидания. Хоть женщина в буквальном смысле и никогда не опаздывала, но Гарри все равно нравилось ее ждать. Это еще больше разжигало его интерес, и ему нравилось целый день ждать ее поцелуя, ее прикосновений. Ему нравилось ждать ее девять лет, в конце концов. Ему нравилось это чувство словно в бутылку закупоренной страсти, с которой он ожидал. Их страсть была как игристое вино, всего лишь чуть взболтни, лишь немного приоткрой, и оно взорвется, освобождаясь от тесной бутылки. — А, может, мы никуда не поедем? — с усмешкой произнес Гарри, осмотрев ее тело, когда Оливия, улыбаясь, закатила глаза и вошла в лифт. — Терпение не твое второе имя, да? — усмехнулась девушка, но, как только дверь лифта начала закрываться, Лив уже была прижата к прохладной стене лифта, вдыхая одурманивающий запах мужского одеколона, который исходил от мужчины. — Я терпел весь день, — он хрипло прошептал и впился в ее губы страстным поцелуем. Крепкие ладони Гарри начали блуждать по ее телу, пытаясь удерживать Оливию на ногах, припечатав к стенке. Руки женщины сразу же обвились вокруг его шеи, зарываясь тонкими пальцами в густые кудри. Неожиданно лифт издал характерный звук прибытия и, прежде чем дверь открылась, Гарри отпрянул от Оливии, бросив взгляд на табло, где светилась цифра первого этажа. — Нельзя было снять номер несколькими этажами выше? — усмехнулся он, понимая, что так увлекся Оливией за такое малое количество времени, что даже уже было поздно остановить лифт между этажами, ведь они слишком быстро оказались на первом. На его слова Оливия ничего не ответила, а лишь, улыбаясь, закатила глаза. Гарри снисходительно улыбнулся и, взяв девушку за руку, повел за собой через огромное фойе отеля на улицу, где стоял припаркованный автомобиль с водителем. Ужин, как и ожидалось, прошел прекрасно: дорогой ресторан, легкая и приятная атмосфера, вкусная еда, легкий звон бокалов и приглушенный женский и хриплый мужской смех. Весь вечер Гарри не сводил с Оливии глаз, настолько прекрасной она была. Ее нежная улыбка, мягкие черты лица, шелковые каштановые волосы, большие карие глаза источали одно очарование, заставляя мужчину чувствовать все то же самое, что и прошлым вечером, когда они провели все выходные в постели, смотря телевизор и поедая еду из доставки. Сколько Гарри не пытался, он не мог вспомнить, чтобы чувствовал именно то же самое, когда был с Джессикой. Со своей женой он чувствовал комфорт, симпатию, уют, но не было именно того чувства, которое фейерверками разрывает грудную клетку, утруждая дыхание. Были другие чувства, но совсем не те, что он испытывал рядом с Оливией, девушкой, которая сидела в его голове так мучительно долго. Закончив ужин, они вышли на улицу, сразу столкнувшись с ужасным ливнем, который обрушился на ночной город. Пока Гарри стоял под навесом у входа в ресторан и с недовольством на лице искал номер своего водителя, который припарковался за квартал от ресторана, у Оливии тем временем появилась маленькая хитрая идея. — Гарри, а в какой стороне припарковался Бруно? — невзначай поинтересовалась женщина, обхватив себя руками из-за легкого прохладного воздуха, который сопровождал внезапный ливень. Гарри все также, озадаченно копаясь в своем телефоне, указал влево вниз по улице. — Далеко? — Нет, не очень, — помотал головой мужчина и уже собрался нажать кнопку вызова, но остановился, заметив коварную и в то же время детскую улыбку на лице девушки. — А что? — Ничего, просто всю жизнь об этом мечтала, — улыбнулась Оливия и, схватив Гарри за руку, рванула под проливной дождь в направлении, куда ранее указал мужчина. Швейцар и несколько прилично одетых людей из бомонда, что также недовольно стояли под навесом у входа, ожидая свой транспорт, удивленно посмотрели вслед паре. — Боже, Лив, ты с ума сошла? — улыбаясь, но не менее удивленно, чем те люди у входа, воскликнул Гарри от неожиданности, но все же продолжал бежать следом за девушкой, которая крепко сжимала его руку. — Нет, просто мне захотелось разнообразия, — засмеялась Оливия. — Тебе разве не надоела эта серьезность? Мужчина, ничего не ответив, только улыбнулся, да и женщина не ждала ответа. Все было и так ясно. Их жизни были слишком полны взрослых забот, а сейчас так хотелось окунуться в те времена, когда их не заботило ничего, кроме веселья. Рядом с Оливией Гарри снова словно почувствовал себя двадцатилетним парнем, который бегает на свидания с любимой девушкой. Но в этот раз не в заурядные кафешки, которые и только мог позволить себе обычный студент, а уже в дорогие и шикарные рестораны, которые мог позволить себе состоятельный мужчина. После нескольких секунд бега под дождем, пара была уже до нитки мокрая. Прическа Оливии бесследно исчезла под дождем, а под глазами залегли сероватые следы подтекшего макияжа, но ее это не заботило. Для Гарри даже в таком виде она казалась еще более привлекательной, а ее искренне счастливая улыбка заставляла мужчину чувствовать тепло и радость, хоть у самого-то влажные кудри прилипали ко лбу, а дорогой костюм был уже безнадежен в спасении. — После этого мне придется выбросить мой костюм, — шутя воскликнул Гарри, слегка задыхаясь от бега. — Не переживай, я сама его с тебя сброшу, — усмехнулась Оливия, после чего в глазах мужчины заплясали лукавые огоньки в сопровождении хитрой усмешки. — К черту костюм! — воскликнул он, прибавив скорости и обогнав Оливию, которая звонко засмеялась, но потом, прекратив шутить, он остановился и подождал девушку, которая не могла соревноваться с ним на высоких каблуках. Невзирая на столь сильный дождь, Гарри притянул к себе Оливию, впившись в ее губы нежным поцелуем. Она не ожидала этого, но через секунду ответила на все его действия, не обращая внимания на мир вокруг. Дождь так и не переставал падать, стуча по крышам домов. Фонари тускло подсвечивали тротуары улиц, где не было ни души, только одна пара все стояла, целуясь и утопая в объятиях друг друга, будто вокруг ничего не существовало, будто кто-то выключал реальность, когда они оба были вместе. — Нам пора домой, — прошептал Гарри, немного отстранившись. Оливия, улыбнувшись и закусив губу, кивнула, после чего Гарри взял ее за руку и быстро повел к автомобилю, который стоял за поворотом. Остаток вечера Гарри и Оливия провели так же, как и прошлым вечером. Мокрая одежда покоилась где-то на полу, составляя дорожку к спальне, а на большой кровати в скомканных простынях в обнимку лежали мужчина и женщина, отходя от неистовых волн удовольствия, которые овладевали ими еще несколько минут назад. Оливия крепко прижалась к Гарри, положив голову ему на плечо, а он только нежно улыбнулся и оставил легкий поцелуй на ее макушке. Им было так хорошо вместе, и оба надеялись, что ничто и ничего этого не разрушит, ни глупый развод, ни чертово расстояние, ни снова какая либо проклятая Катрина Маршалл. Утро было не менее приятным, чем вечер, ведь просыпаться рядом с Гарри было чем-то, что заставляло сердце Оливии блаженно трепетать. Позавтракав вместе, девушка поцеловала Гарри и ушла по делам, которые нужно было закончить в новом филиале, пообещав вернуться в квартиру после обеда. Гарри также собрался и ушел на работу. К счастью, дел было очень мало, поскольку двое клиентов перенесли встречу, а заседание в суде закончилось в два часа дня, поэтому сразу после этого мужчина поспешил домой. Он принялся быстро приготовить что-нибудь, ведь Оливия скоро должна прийти с работы. Соус уже был готов, а картофели с запеченными овощами еще оставалось пребывать в духовке минут десять, поэтому Гарри за это время направился к бару и, вытащив оттуда бутылку красного вина, принялся откупоривать его, как вдруг в дверь позвонили. Он улыбнулся и, оставив бутылку на столешнице, пошел открывать, надеясь, что это Оливия, но, открыв дверь, улыбка быстро стерлась с его лица. — Джессика? Что ты тут делаешь? — он удивленно смерил взглядом свою все еще жену. — Здравствуй! Что-то ты не рад мне, — усмехнулась она, зайдя в квартиру без приглашения. Она с интересом осмотрела их старую квартиру и снова вернулась взглядом к мужчине. — О, конечно, я рад тебе! Что за сомнения, — с явным сарказмом выпалил Гарри, засунув руки в карманы брюк. — Чего тебе, Джессика? — Пришла рассказать тебе кое-что, пока еще не поздно, и дать тебе выбор, — пожала плечами женщина. — О чем ты? — равнодушно вздохнул Гарри, желая поскорее избавится от женщины, которая не вызывала в нем ничего, кроме ненависти. — Вот об этом, — она вытащила из сумки тоненькую папку с бумагами и вручила ее мужу. — Что это? — он безразлично и незаинтересованно взял папку и открыл ее, наткнувшись глазами на странный заголовок «Тест на отцовство». Это вызывало до сих пор только подозрения, пока мужчина не перевернул страницу и не изучил суть документа, от чего его глаза полезли на лоб. В графе «предполагаемый отец» он увидел свое имя, а в графе «ребенок» — имя своего сына. Дальше была большая таблица, в которой большинство ячеек было очерчено в красный цвет, но самое страшное было внизу документа под графой «вывод». Красными буквами пестрело шокирующее предложение: «Отцовство практически исключено».