Сумерки

Глубокой ночью Поллукс вылезает из постели и, крадучись, выходит из своего домика. Его шаги быстрые и лёгкие, он направляется к клубничным полям. Гарпии никогда не появляются там во время своих патрулей, ведь они ненавидят запах клубники. Он садится на каком-то месте, тёмно-фиолетовое одеяло накинуто на его худые плечи. На самом деле это не его одеяло. Он всегда берёт его с единственной кровати в домике помимо его собственной. С кровати Кастора. Кастора, который… Поллукс сглатывает. Который был его братом. Он безмолвно откидывается назад, прямо на грязную землю, резко накручивая на пальцы свои волнистые, светлые волосы. Его фиолетовые глаза пристально смотрят в ночное небо, он видит на нём все созвездия за исключением одного. Близнецы. Кастор и Поллукс навсегда увековечены вместе, или, по крайней мере, он думал, что навсегда. Поллукс задумывается. Что, если они были обречены с самого начала. Была ли их мать в курсе, что возложила на них, давая такие имена при рождении? Знала ли она, что Кастору суждено умереть, когда впервые его увидела? Могла ли она знать, что, отправив их в Лагерь, назад вернётся только один? Слезы подступают к горлу. Он не понимает, почему у него отняли его младшего брата, почему его вторую половинку так жестоко оторвали от него. Он не понимает, почему остался один в своём домике. Почему Тревис Стоулл может обнимать и целовать своего брата, а он нет. Он смотрит и смотрит вверх на Близнецов, отказываясь проливать слёзы. Всё, о чём он думает, это Кастор и то, что было и должно было быть.