Уинстон
Уинстон уже пятнадцать минут безотрывно смотрел на беседующую около корзины с фруктами парочку — Томаса и Тауни. К сожалению, он стоял слишком далеко, чтобы что-то разобрать из их разговора, а если бы и подошел поближе, то выглядело бы это слишком подозрительно. И хотя великую тайну о своей влюбленности он уже раскрыл, все равно он выглядел бы очень глупо. Уинстон, конечно, признал при всех, что проигрывает Томасу абсолютно во всем, но сам он был с этим не согласен. Да, Томас был неплохим бегуном, даже спас Минхо и Алби от неминуемой смерти, но Уинстон был отличным мясником, да к тому же куратором. Брюнет очень пытался убедить себя в этом, но как можно было сделать это, глядя, как Тауни смеется над шутками Томаса. Уинстон никогда не пил. Ни разу даже не попробовал эту гремучую смесь, которую называли фирменным напитком Галли. Может он делал это потому, что боялся сойти с ума, как происходило это со всеми остальными после первой же банки, а может потому, что ему просто незачем было пить. У него все было относительно хорошо. Поэтому сейчас он не спеша жевал зеленое яблоко, которое ухватил еще на ужине. Парень не знал, красив он или нет. Не знал потому, что до появления в Глэйде девушек ему было абсолютно все равно. Он даже не задумывался об этом, ведь достаточно было быть вежливым со всеми и уметь поддержать тему разговора — и ты уже считался хорошим парнем, а на лицо здесь никто не смотрел. Но для девушек такая теорема точно не подходила, или почему тогда сейчас с Тауни болтал Томас, а не он. Наверное, потому что Уинстон был трусливым. Он легко мог заставить подчиняться разъяренного козла, залезть на дерево, чтобы помочь собрать поспевшие яблоки, но у него точно не хватило бы смелости ринуться в закрывающийся Лабиринт, да даже выйти из него. У парня вообще никогда не возникало желания заглянуть туда, чтобы разведать, что да как, ведь у него было все стабильно, а раз все спокойно, то зачем искать приключений на задницу. Вот и сейчас, Уинстон банально не мог посмотреть в глаза девушке, не то что подойти и заговорить. — Эй, Уинстон, чего ты стоишь там со своим яблоком? Иди сюда, — юноша вздрогнул, вырванный из размышлений и самобичеваний голосом Томаса. Брюнет поднял глаза. Томас, стоящий в десяти метрах от него, махал руками, подзывая к себе. Темноволосая девушка по-прежнему стояла рядом с ним, терпеливо ожидая решения куратора Живодерни. А Уинстон словно окаменел в эту секунду. Она и правда смотрела на него. Прямо на него, и, кажется, даже улыбалась, а он был всего лишь мясником. «Ну и что же мне теперь делать?» — спросил самого себя явно смущенный парень. Нет, он был точно не готов подойти сейчас к ней. Все лицо было в соке от яблока, воняло от него, наверное, ужасно, да и волосы были нелепо уложены. Согласившись с самим собой, что лучше ему и вовсе никогда не подходить к ней, чем в таком виде. Сделав шаг вперед, он тут же развернулся и направился в другую сторону, чтобы поскорее скрыться в толпе.***
Весь последующий вечер парень не мог найти себе места. Слава богу, голубоглазая девушка после этого куда-то пропала, как и постоянное чувство Уинстона, что он вот-вот провалится под землю. Ему и некуда было деться, в общем-то, поэтому он уселся на траву недалеко от постепенно угасающего костра, по-турецки сложив ноги. Он молча смотрел на то, как подручный Котелка снимает с ветки подгоревшую на огне картошку, которую куратор кухни приволок со склада. Обычно от таких искушающих запахов рот Уинстона моментально наполнялся слюной и он дождаться не мог, когда наконец-то сможет попробовать очередное кулинарное творение, но сейчас он и думать не мог об этом. Время близилось к полночи. Сложно было и подумать, что Уинстон сидел здесь уже около шести часов. С громкостью планирующего пепла в пыль рассыпался один из пяти костров. Гора теплых угольков тот час исчезла с глаз глэйдеров и на ее месте образовалась своеобразная арена. Готовилось что-то грандиозное. Бегуны, мясники, повара, копачи — все собирались вокруг, ведь для песочных боев время было самое подходящее. Вообще, название «бои Галли» было бы более удачным. Эти бои уже были своеобразной традицией для глэйдеров, они устраивались на каждом праздничном событии в Глэйде, призванные продемонстрировать всю мощь и силу глэйдеров новичкам. Абсолютным и уже давно бессметным победителем этих боев, разумеется, был Галли, потому что довольно опьяневшие к этому времени суток юноши уже плохо держались на ногах, а парень лишь свирепел. Уинстон не разу ни участвовал в чем-то подобном. Он не был силачом. Его скромная фигура мало кого интересовала и речь об этом заходила не часто, но если все-таки и заходила, то он вполне серьезно отвечал, что ему это попросту не нужно, а у куратора Живодерни и так работы полно, если дело в самоутверждении. Глэйдеры все плотнее окружали арену, так, что Уинстону пришлось подняться и подойти поближе, чтобы видеть то, что происходило внутри круга. Галли уже стоял в его центре, переминая кисти рук и с угрозой поглядывая со всех вокруг. Видно, он был уже не трезв, ведь голыми ногами давил еще не остывшие угольки. Одного за другим своих противников Галли валял в песке, поединки заканчивались быстро, не успевая и начаться, однообразное зрелище переставало быть привлекательным и круг редел. — Ну, кто еще готов? — главный строитель грозным взглядом обвел толпу. Одного такого взгляда было достаточно, чтобы отбить желание у всех оставшихся смельчаков. Праздник неминуемо близился к концу. Такие события обычно всегда заканчивались сломанными носами или треснувшими ребрами, но на сегодня чего-то подобного уже не предвидилось. Уинстон заметил, как неподалеку от него на ноги поднялся Джефф, оставляя так и не допитую банку на соседнем бревне. Его вахта на сегодня была окончена и он отправлялся спать. — Я хочу! — словно гром ясное небо рассек воздух девичий голос. Тем глэйдерам, что стояли чуть дальше от костра, до этого не было никакого дела, но те, кто все еще был заинтересован в предстоящих схватках от столь неожиданного заявления потеряли дар речи. Галли, чуть не подавившись напитком, который он так усердно хлебал из банки, стал искать человека, который смог это произнести. Она стояла не так далеко. Высокая и худая, словно фарфоровая кукла, с острым лицом и большими глазами. Она стояла, скрестив руки на груди, с охотой наблюдая за тем, что будет дальше. Две другие девушки стояли за ее спиной, абсолютно так же не понимая, что теперь она собирается делать. — Да я же размажу тебя, соплячка! — прошипел Галли в ее сторону, словно это было больше презрение, чем усмешка. — Давай, — совершенно серьезно ответила девчонка, для убедительности передернув плечами. — Я не буду с тобой драться! — улыбка стерлась с лица строителя также быстро, как и появилась. Еще раз ухмыльнувшись, словно сказав «Не хочешь — как хочешь!», Келли сбросила с ног легкие сандали и голыми ногами вошла в почерневший от сажи песок. Нырнув в него кончиками пальцев так, что передняя часть стопы оказалась скрыта, девушка резко вдруг выдернула ее так, что весь песок полетел прямо Галли в лицо. Келли жаждала разозлить парня и прямо сейчас сделала просто отменно. Песок тонким слоем осел на покрытом потом лице, но даже сквозь эту маску было видно как сжались его скулы и лицо приобрело багровый оттенок. Галли словно разъяренный бык, вытянув руки вперед, бросился на предполагаемую жертву. Звонко рассмеявшись, Келли быстро отпрянула в сторону так, что Галли пролетел мимо, что, конечно, вдвое больше разозлило его. Поднявшись с земли, Галли кинулся на нее снова и действие повторилось. Она не просто выставляла его дураком, но и практически унижала прилюдно. Галли носился туда-сюда, а она просто прыгала из стороны в сторону, пока, наконец, блондин не запнулся об какую-то балку. Галли лежал. Келли чувствовала свою победу, улыбаясь и крутя рукой, словно принцесса Диана, но расслабилась она слишком рано. Вытянувшись, парень схватил ее за ногу и брюнетка с криком полетела вниз. Келли явно не ожидала такого поворота. Она сильно ударилась затылком, резко приземлившись на землю, но на лице ее был скорее написан страх, нежели боль. Она могла ловко уворачиваться от Галли, но не драться с ним. Девушка успела подняться на песке, прежде чем Галли смог нависнуть над ней, но это был явно не конец боя, только не для Галли. — А теперь бей, а не бегай! — словно питон, готовящийся броситься на жертву, прошипел блондин. — Остановите их, ну же! — Уинстон был взволнован, ведь этот дружеский спарринг все же мог превратиться в настоящую драку, но его слова растаяли в воздухе, не заинтересовав абсолютно никого. Келли явно не подрасчитала свои силы. Галли снова занес кулак и в следующий миг ударил ее с такой силой, что девушка больше не смогла устоять на ногах. Шутка больше не была смешной и Уинстон не мог продолжать смотреть. До этого самой серьезной травмой на этих играх был, разве что, песок в глазах, но теперь, когда с каждой секундой, удары становились все сильнее и жестче, неизвестно было, чем все это могла закончится. — Хватит, Галли, — Уинстон в нерешительной позе преградил Галли путь. — Она уже все поняла! Все уже все поняли! Хватит! Но Галли сейчас не был похож на того, кто готов был остановится. Его покрасневшее лицо и часто вздымающаяся вверх грудь точно говорили об этом. — Да брось ты это, Уинстон, — из-за спины юноши донесся пронизанный усмешкой голос. — Он одолел девчонку, дай же ему насладиться триумфом. — Эта овца свое получит, а ты можешь только присоединиться к ней или отойти! — Галли вполне серьезно сжал кулаки. — Пошел вон, Уинстон! От страха все органы внутри Уинстон сжались и словно упали куда-то вниз. Он совсем не хотел быть избитым, но кем бы он выглядел потом, если сейчас бы он дал сделать это с Келли. Собравшись с силами и с мыслями, он принял опорную стойку, как учил его когда-то Алби. Если бы Уинстон знал, как же больно будет ему в следующую секунду, то конечно бы отошел. Галли, развернувшись посильнее, со всех сил ударил ногой прямо Уинстону по лицу. От такого удара в ушах зазвенело и тело парня, не без помощи инерции, повалилось на бревно, все еще лежавшее в стороне. Руку пронзила резкая боль. — О Боже, Уинстон!.. — прозвенело над его головой и Уинстон забыл сам себя.