Брак для меня теперь однополый...

Сон отступал очень неохотно. Юноша смешно сморщился, немного вытягивая губы вперёд и загребая руками воздух, словно просыпающийся кот. Вот тут-то он и почувствовал что-то неладное, когда пальцы упёрлись во что-то. Хмурясь и очень медленно открывая глаза, не желая фокусироваться на препятствии, юноша вдруг замер, поняв, где именно находится и что этому предшествовало. Остатки сна улетучились немедленно. — Что же я наделал?.. — прошептал Юки испуганно, во всех красках вспомнив события вечера. Тихие ругательства на японском не смогли разбудить Максима, чему юноша, спохватившись, был несказанно рад. Затаившись, Юки прикрыл глаза, пытаясь полностью осознать картину. Голова лежала на чужой руке, которая, должно быть, сильно затекла за ночь, на талии была другая рука, а согнутые у обоих парней ноги переплетались так, что Юки почти упирался коленом в пах Максима. По телу пробежали мурашки, а в голове участившимся сердцебиением прозвучала мысль: «Надо вставать». Первым делом он очень аккуратно, чтобы не дай Боже задеть, выпутал свои ноги, тут же немного отодвигаясь. Осторожно взялся за ту ладонь, что лежала на талии, и начал разгибать палец за пальцем. Когда дело уже почти было сделано, Максим вдруг сжал его руку, другой притягивая обалдевшего от такого поворота Юки к себе. — Ну и что ты вертишься? Я ведь всё равно ни-ку-да тебя не отпущу, — почти равнодушно пробормотал парень, не открывая глаз и уткнувшись носом в макушку. Юки снова вздрогнул, и Максим, тут же нахмурившись, наконец посмотрел на него. — Что-то не так? — Прости меня! — вскрикнул Юки, закрывая лицо ладонями. Максим удивлённо приподнял брови. — За что? — Если бы не я, ты бы вчера не… Прости меня! Юки так и замер, услышал смех. Убрав наконец руки от лица, он встретился со счастливым взглядом таких же тёмных глаз. — Дурачок, — заулыбался Максим, крепче прижимая к себе парня и легонько целуя в лоб. — Дурачок ты мой… — едва ощутимые поцелуи начали покрывать всё лицо. — Тебе не за что извиняться. Ты ведь не принуждал меня, это было моё решение. Тебе ведь понравилось? — Максим снова засмеялся, глядя, как покрасневший до ушей Юки кивает. — Тогда всё хорошо, правда? Юки снова кивнул, улыбаясь. — Я кушать хочу… — несмело пробормотал он, боясь нарушить идиллию, но Максим всё же отпустил его. — Тогда уберёмся в комнате и можно завтракать. Максим начал складывать футон, отмечая, что на одном было спать достаточно удобно и можно будет и дальше расстилать только один. Юноша улыбнулся и посмотрел в сторону достающего одежду из шкафа Юки. — А ну стоп. Юки резко замер, не понимая, что происходит, как вдруг чужие пальцы едва ощутимо пробежались по его позвоночнику от шеи до ягодиц, отчего парень вздрогнул, тут же отстраняясь и торопливо надевая футболку. — Ты вчера обещал рассказать. — Мало ли, что я вчера обещал… — Юки осёкся, заметив строгий взгляд, и отвернулся. — Бубубу… Ладно-ладно, расскажу. Только спрашивай, что именно интересно. — Когда ты сделал эту тату, почему и что онo значит? Юноша замялся, не желая говорить. — Ты что-то от меня скрываешь? Юки помотал головой и наконец выдавил из себя: — Эта змея… Знаешь ли, змеи — очень изворотливые животные, ты никогда не знаешь, как она поведёт себя в следующий момент. При этом она всегда остаётся холодной. Было время, когда я совершенно разочаровался в людях. Вот и решил таким образом увековечить тот момент. Максим подошёл ближе, обняв парня со спины. — Тебе ведь именно это снится в кошмарах? Юки замер, тут же попытавшись вырваться, но тщетно. — Откуда ты?.. — Я имею право знать, что с тобой происходит. Разве нет? — Четыре года назад, — произнёс парень едва слышно. — Четыре года назад на меня случайно наткнулась нехорошая компания. Сразу они посчитали меня девушкой… Когда выяснили, что это не так, знаешь, тоже не особо расстроились… Глаза Максима расширились от ужаса и понимания того, что не договорил Юки. Тут же развернув парня лицом к себе, он крепко его обнял, всё так же пытаясь отойти от шока. — Я дурак. Прости, пожалуйста, я не должен был спрашивать. Юки поднял голову, чтобы Максим увидел улыбку, от искусственности которой по телу пробежали мурашки. — Всё хорошо. За завтраком Юки будто оттаял, и под конец трапезы, наконец вернувшись из липких объятий воспоминаний, разговаривал уже совсем весело, искренне улыбаясь. Он остановил Максима, когда тот собрался выйти из комнаты. — Сегодня у нас тренировки не будет. — Почему? — Максим повернулся к парню лицом как раз вовремя, чтобы заметить коварную улыбочку. — Есть планы намного лучше. — А конкретнее? — Я уже давно об этом думал, так что всё спланировано. Но ничего не расскажу, пусть это будет сюрпризом. А теперь иди умывайся и собирайся. — Хорошо… — удивлённо пробормотал Максим, впервые, наверное, в жизни соглашаясь слепо следовать по неизвестному ему плану. Уже через час у порога лежало два больших рюкзака, и Юки, подпрыгивая на месте от возбуждения, быстро накинул один на плечи, протягивая другой Максиму и тут же строго на него прикрикнув в ответ на попытку осмотреть содержимое. — Я же сказал, сюрприз. Максим недовольно прищурился. — Хорошо-хорошо… Я тебе это припомню. Юки лишь весело улыбнулся, обуваясь и хватая парня за руку. Путешествие в неизвестность началось с вокзала. Огромное здание из красного кирпича, которым оказалась станция Токио, не могло не впечатлить, а широкие белые полосы напоминали Максиму крем на шоколадном пироге. После вокзалов дома этот казался какой-то сошедшей со страниц книг сказкой, будто замком богатого аристократа. Юки заулыбался шире, увидев реакцию парня, и не постеснялся похвастаться: — А ему в этом году сто лет исполняется, между прочим. По расширившимся от удивления глазам Юки понял, что впечатление оставил правильное, и потянул парня за собой. В залах было множество людей, сновавших туда-сюда, и Максим бы долго стоял, пытаясь привыкнуть, если бы не хорошо ориентирующийся во всём этом разнообразии парень, быстро зашагавший в сторону подземных станций. Хорошее освещение, мягкие сидения и заполненные вагоны — поезд тронулся, быстро набирая скорость в неизвестном направлении. Судя по надписям и примерной карте на стене, Токио была первой станцией, и двигались они сейчас в сторону Курихамы, но плохо запомнившему местную географию Максиму это мало что сказало: он даже не знал, в какую сторону от Токио они направляются. Оторвавшись от своих мыслей, парень вдруг заметил стоящую возле него женщину почтённого возраста, которой не осталось свободного места. Тут же поднявшись, он жестом предложил ей сесть, на что получил удивлённые взгляды множества пассажиров. — Что-то не так? — еле слышно спросил парень у Юки, не менее обескураженного. — Что вы, что вы, — заговорила вдруг старушка, — сидите. — Да я и постоять могу, присаживайтесь… — ответил Максим, совсем сбитый с толку. — Не нужно, сидите-сидите. — Максим, нам ехать очень далеко. Садись, — Юки похлопал по сидению, но Максим лишь замотал головой. — Сидеть, пока женщина стоит? Считайте это причудой иностранца, но я уступаю своё место вам. Женщина чуть ли не расплакалась, садясь и бесконечно повторяя благодарности, чем ужасно смутила парня. Юки смотрел на него чуть удивлённо, но никак не комментировал. Когда на очередной из станций старушка вышла и Максим снова сел, поезд наконец выехал из тоннеля. Яркое солнце заставило зажмуриться, но парень лишь счастливо улыбался, смотря, как пейзажи стремительно сменяют друг друга. — Вот это скорость… — он повернулся к Юки, ожидая наконец получить ответ. — Что необычного произошло, что она так благодарила меня? — Как тебе сказать… — парень улыбнулся мыслям. — Я никогда не видел, чтобы кто-либо кому-либо уступал место. — Как это? Но если заходит пожилой человек, ему же сложно стоять всю дорогу. — Для пожилых и инвалидов есть свободные места, которые кроме них никто не должен занимать. Но чтобы уступать место… Очень редко такое случается. У вас разве не так? — У нас не уступивший место человек может быть награждён ругательствами, что такой молодой, здоровый, а место не уступает «старой больной женщине». Для тебя ещё и могут добавить что-то в стиле «понаехали, а правил приличия не знают». Юки засмеялся, представляя подобную ситуацию, но резко замер, когда понял, что парень не шутит. — Жуть какая… — пробормотал он, удивляясь невоспитанности этих странных иностранцев. На станции Дзуси вышло очень много людей, в том числе и парни. Юки едва не светился от счастья, и Максиму оставалось лишь удивлённо следовать за ним, невольно отмечая паривший в воздухе до неприличия знакомый, но совсем забытый запах. Десять минут — и отгадка оказалась просто перед носом восхищённого парня: они вышли к океану. — Красота… — Вот и мой сюрприз! — громко возвестил Юки, счастливо улыбаясь и закидывая руки за голову. — Надеюсь, ты не против сегодняшний день провести на пляже? Погодка-то замечательная! Максим улыбнулся в ответ широко, до едва заметных ямочек на щёках, заставляя парня чуть ли не прыгать от радости, что сюрприз удался. — Но ведь нужны плавки… — Я купил, — хихикнул Юки, указывая на рюкзак. — Можешь посмотреть. Обычные спортивные плавки по колено, чёрные с красными полосками, и чего так смеяться? Максим недоумённо посмотрел на парня, как вдруг понял, что будет чувствовать себя достаточно неуютно: как-то не привык он к обтягивающей одежде. А Юки, похоже, именно потому их и купил. Сколько позднее Максим не смотрел по сторонам, вокруг не было никого в подобном дизайнерском ужасе, только привычные плавательные шорты. Даже Юки, мелкая зараза, был в них. — Я тебя обожаю, — процедил парень, отворачиваясь к манящему океану. — Это замечательно, — захохотал Юки и указал на паруса. — Сёрфинг не хочешь попробовать? — Откажусь. — А жаль, — пробормотал парень, улыбаясь и прислушиваясь к чьей-то игре на гитаре неподалёку. — Я бы посмотрел. Удивлённый взгляд Юки с чистой совестью проигнорировал, расстилая коврик и садясь. Он потянулся, улыбаясь солнцу, и Максим, глядя на него, и сам подобрел. — Ну что, наперегонки? Что действительно удивило Максима, так это большое количество иностранцев, правда, как сказал Юки, на других пляжах их намного меньше. Парень время от времени ловил на себе заинтересованные взгляды людей, давно, наверное, не видевших высоких шатенов европеоидной внешности, но игнорировал их. А вот то, как смотрели на блондинистого японца с татуировкой, Максиму не нравилось совершенно: хотелось заслонить Юки. Одёрнув себя и строго глянув в глаза очередному «наблюдателю», парень пошёл к воде. — Так чисто… — поделился он, на что Юки лишь удивлённо приподнял брови. — Да вода как вода, и чище бывает. Максим засмеялся, представляя чистый пляж дома. Набрав полные лёгкие воздуха, юноша нырнул, появляясь лишь метров через сорок. — Ничего себе! — воскликнул уже успевший испугаться Юки, тут же поплыв к парню. — Ты что, профессионально этим занимаешься? — Да нет, — парень смутился, не ожидая похвалы. — Тогда давай на скорость. Уверен, тут уж я тебя обыграю! Максим ухмыльнулся, щёлкнув парня по носу, и согласился. Закат у океана был невероятно красивым, и в какой-то момент Максим поймал себя на том, что не может перестать улыбаться. Он обнял за плечи сидящего рядом Юки, тут же смущённо опустившего взгляд, и посмотрел в сторону прибережных кафешек. — Хочешь кушать? — спросил Юки, робко выныривая из объятий. Помедлив, Максим всё же кивнул, недоумевая, как обеденного бэнто могло хватить на столь небольшой промежуток времени. Собрав вещи и одевшись, парни отправились в одно из летних кафе, где Юки сам заказал ужин, обозвав это частью сюрприза. Пока на спрятанном за перегородкой столике расставляли тарелочки с суши, сасими, роллами и сушенными кальмарами, Максим не удивлялся, а вот когда принесли саке, вопросительно посмотрел на Юки. — И зачем? — Ты тут уже почти три месяца, а не пробовал саке. Нельзя так. Максим хмыкнул, приподняв брови, и Юки рассмеялся, взяв кувшин и задумчиво повертев его в руках. — Обычно алкоголем согреться пытаются. Тебе разве холодно? — Это Шуа, холодный саке. Да ты пробуй, пробуй. Максим налил подозрительный напиток в чашу Юки и поднял наконец свою. Принюхался, присмотрелся, заставляя парня со всех сил сдерживать хохот, и наконец пригубил. Вкус был фруктовым и очень свежим, что вызвало удивление. — Недурно, согласен. Юки заулыбался, отпив немного. Уже через совсем небольшой промежуток времени парень сидел красный, глупо хихикал над всеми шутками и своими же мыслями и заставлял Максима нервно оглядываться, радуясь, что столик скрыт перегородкой. — И чего пить, если не умеешь? — Я умею, — обиженно надул губы парень, прищурившись, и Максим засмеялся. — По тебе видно. Кстати, а что это? — он указал на одну из небольших тарелочек со специями. Салатовую пробовать ещё не доводилось. — Это васаби. Положи себе немного на рыбу и съешь, тебе понравится. Под пристальным взглядом Юки Максим размазал по суши шарик васаби где-то сантиметра в диаметре, и тут же закинул в рот весь кусочек. Только в последний момент парень заметил, как весело заблестели глаза у Юки, и уже скоро понял, что было причиной: никогда ранее не пробованный им васаби оказался ужасающе острым. — Чтоб тебя! — выругался Максим, пытаясь потушить воображаемый огонь, который, казалось, должен вот-вот появиться, а Юки громко смеялся, то хватаясь за живот, то принимаясь смахивать выступившие слёзы. — Какого чёрта, Юки? — Видел бы ты своё лицо, радость моя! — Радость, говоришь, — Максим немного остыл, впервые услышав из уст парня нежное прозвище, но всё равно не оставил идеи накормить васаби в ответ. Юки послушался, взяв почти столько же соуса, но съел всё спокойно, будто сладость, чем очень расстроил парня. — Что поделать, я люблю васаби. И просто не мог не подшутить над тобой! Максим немного наклонился вперёд, понизив голос до интимного шёпота. — Ты мне за это ответишь. Юки и сам наклонился, ухмыляясь. — И как же? — Не догадываешься? — парень многозначительно приподнял брови, но Юки продолжил над ним издеваться: — Хочу от тебя услышать. — Я накажу тебя за эту выходку. И сделаю с тобой всё, что захочу. Юки наклонился ещё ниже, и лица оказались совсем рядом друг с другом. — А ты уверен, — парень тоже понизил голос, смахивая теперь на змея-искусителя, — что получится? Ничего ты мне не сделаешь. Точнее, кто ещё кого заставит исполнять желания. Юки облизнулся, отстраняясь, и посмотрел на парня многообещающе, получив в ответ такой же взгляд да пошлую ухмылочку: количество выпитого наконец дало о себе знать. Они засиделись в кафе достаточно долго, и когда вышли, вокруг уже было темно, только искусственное освещение спасало. — А поезд ходит в такое время? — спросил Максим у повисшего на его руке Юки. — А нам пока рано домой, — он улыбнулся, отходя и указывая рукой куда-то в сторону. — Ещё туда нужно заглянуть. — Зачем это и куда? — Максим хоть и был немного пьян, но при этом прекрасно понимал, что Юки не совсем адекватен. — На бесплатный показ фильмов. Пошли, — парень схватил Максима за руку и потянул за собой. К большому удивлению, в нужной стороне и правда оказался своеобразный кинозал: проектор, направленный на стену, и множество сидящих на ковриках парочек. Фильм уже начался, и парни, чтобы не тревожить зрителей, сели немного дальше. — Мы на песке сидеть будем? — Обижаешь, — самодовольно ухмыльнулся Юки, указывая на рюкзаки. — Поройся, там два коврика должно быть. — И спланировал же… — тихо пробормотал Максим, находя указанные коврики. — Не ожидал я от тебя… Они смотрели фильм, сидя совсем близко друг к другу, и когда стало холодно, Юки не смог скрыть дрожь, за что тут же был обнят. — Всё предусмотрел, всё взял, а о тёплых вещах не позаботился? — Прости, — Юки опустил взгляд и, казалось, готов был заплакать, но Максим тут же чмокнул его в нос, отвлекая от дурацких мыслей. Юки покраснел до самых ушей, вспоминая, как прошлый раз закончились поцелуи во время просмотра фильма, и ещё ниже наклонил голову, прижимаясь к парню, словно котёнок. Максим улыбнулся, чувствуя переполняющую его нежность, и позволил парню лечь на колени. Он любовно перебирал светлые волосы, гладил по спине и любовался столь хрупким на вид юношей. Юки мило улыбался, следя за движениями парня, и время от времени ловил руку, чтобы прижать её к себе. В какой-то момент он отвёл взгляд, и улыбка стала шире. — Подними голову. Максим послушался и не сдержал восхищённого вздоха: небо над ними было усеяно миллионами звёзд. — Такого не увидишь в Токио, правда? — хихикнул Юки. — На это небо можно смотреть вечно… До самого рассвета парни любовались звёздами и краем уха слушали фильмы, а потом, отчаянно зевая, пошли к перрону садиться в первый поезд. Юки спал всю дорогу, положив голову на плечо и оставив Максима один на один с завистью. Дорогу домой парни помнили смутно: поезд, станция Токио, дом, футон, расстелить который едва хватило сил, и долгожданный сон, в который они провалились не переодевшись, но обняв друг друга. Тёплые пальцы легко прикасались к коже, не останавливаясь дольше, чем на миг, забирались под тонкую ткань футболки и будто дразнили. Юноша заворочался во сне, но щекотка продолжилась, заставляя завертеться и наконец открыть глаза. — Ну чего ты пристал с утра пораньше? — протянул Юки, зевая и прикрывая рот рукой. Максим улыбнулся, умиляясь сонно моргающему парню, и протянул ему стакан сока. — И это всё, что ты хотел со мной сделать? Казалось, это не Юки всего мгновенье назад не мог справиться с сонливостью — на лице парня была маска, не пропускающая эмоций. Взгляд был направлен на стакан, будто он был самым важным в этой комнате. — Ты о чём это? — Ну, ты ведь сказал вчера, что сделаешь со мной всё, что захочешь. Максим приподнял брови, встречаясь с чужим взглядом. — Это приглашение? — Да нет, — взгляд вернулся к полюбившемуся ему стакану. — Всего лишь поинтересовался, насколько твои слова и поступки расходятся. Юки поставил стакан на татами, не заметив, как дёрнулся глаз у Максима, но тут же вжавшись в футон, когда парень резко подался вперёд, нависая. — Ты уверен, что хочешь этого? Чего именно, Максим не уточнял, но его тон и выражение лица не оставляли других вариантов кроме очевидного. Юки улыбнулся, чуть приподняв голову, будто показывая свою гордость. — А я просто ненавижу лицемеров. — Какое приятное совпадение, — пробормотал парень, тут же впиваясь поцелуем в ухмыляющиеся губы. Словно змея на его спине, Юки выгибался, крутился, пытался вырваться, но руки, собственнически прижимающие его запястья к футону, не позволяли убежать. И это невероятно заводило. Ногами Юки обнял парня за талию, заставляя опуститься ниже, и, чуть ли не смеясь, укусил за губу, оттягивая её. — Так ты ещё и кусаешься… Пошлая улыбка, после которой руки Максима перекочевали на бёдра парня, чтобы прижать его к себе сильнее — тот же в ответ лишь грубо потянул на себя ворот футболки, притягивая. Новый поцелуй пришёлся в шею, отчего всё тело тут же выгнулось возбуждённой дугой, а пальцы непроизвольно сжались. Максим подхватил парня за талию, приподнимая и сажая на свои коленях, и, уткнувшись носом куда-то в район ключиц, отрезал: — А теперь хватит. Юки едва подавил разочарованный вздох, но широко раскрытые глаза вполне выдали его негодование. Адреналин шумел в висках участившимся сердцебиением, а кожа просто горела в местах недавних поцелуев. Больше. Хотелось узнать немного больше. — Я в душ, — пробормотал Максим, пересаживая возмущённого Юки на татами. Ещё какую-то секунду тот размышлял, но после, решив для себя что-то, быстро ответил: — Я с тобой. — И с какой радости? — Ну, а вдруг ты поскользнёшься? Ты ведь совсем рассеянный. Возмущённый взгляд встретился с ласковой улыбкой и немного успокоился. — Я ничуть не рассеянный. — Вот и докажи. Проигнорировав последнюю реплику, Максим поднялся, как вдруг Юки забрался к нему на спину, прижимаясь всем телом. Крайне возбуждённым телом — от понимания этого парню разом стало жарко. — Имей совесть не прижиматься ко мне, когда ты в таком состоянии. Юки и бровью не повёл, наклонившись вперёд, к уху парня. — Сам довёл — сам виноват. И, неожиданно даже для самого себя, легонько укусил. Видимо, Максиму это совсем не понравилось, так как он тут же сбросил парня со своей спины и быстрыми шагами направился к двери. — Жди здесь. Но Юки не был бы самим собой, если бы послушался. Во всяком случае, с первого раза. Максим успел только скинуть одежду в корзину да отрегулировать воду в душе, как чужие руки мягко и очень нежно обняли его торс. Содрогнувшись в первый момент от неожиданности, парень собрал всё самообладание, оставшееся после достаточно тесного общения, и немного угрожающе поинтересовался: — Какого? — А почему нельзя сделать своему парню приятно? Максим подавился заготовленной фразой, но всё же ловко вывернулся из объятий, поворачиваясь лицом с намерением высказать всё, что думает. И тут же, скользнув взглядом по широко раскрытым глазам и раскрасневшимся щёкам, расплылся в самодовольной ухмылке. — Я бы предпочёл, чтобы ты смотрел мне в глаза, а не туда, куда ты пялишься сейчас. Юки, также лишённый одежды, быстро отвернулся, закрывая лицо руками, и начал едва различимо бормотать извинения, уже собираясь вылезать из душевой, как Максим поймал его за локоть. — Но ты ведь сам хотел сделать своему парню приятно? — Я не подумал… Наигранно задумчивый вид, совершенно несвойственный Максиму, едва не разлетался в прах из-за подрагивающих уголков губ. — Тогда что же, получается, что твои слова расходятся с делами? Будто бы праздный интерес, но эффект он получил необходимый. Юки прекрасно понимал, что ему бросили вызов, отчего глаза потемнели чуть сильнее. Немного прищурившись, он подступил на полшага вперёд, чтобы горячая вода лилась и на него, и принялся медленными, плавными движениями намыливать чужое тело под пристальным взглядом чёрных глаз. Лицо было чрезвычайно сосредоточенным, будто Юки выполнял сверхважное задание, и через какое-то время Максим рассмеялся, обняв замершего парня. Немного оправившись от первого удивления, Юки наконец процитировал сквозь зубы: — Имей совесть не прижиматься ко мне, когда ты в таком состоянии. Максим, будто испытывая, лишь прижался сильнее, заставляя парня вымученно выдохнуть, и склонился к его уху, тихо спрашивая: — А в каком я состоянии? Юки не смог ответить, не понимая точно, то ли ему становится жарче, то ли температура воды немного повысилась. Руки стали блуждать по его телу, плавно и очень мягко расслабляя, будто желая принести только приятные ощущения, и постепенно возбуждали ещё больше, то сжимая ягодицы, то играя с сосками. В какой-то момент, когда тающий в наслаждении Юки запрокинул голову, получая поцелуи в шею, и вдруг ощутил пальцы там, где им быть было не положено. Вскрикнув от неожиданности, он перехватил руку, испуганно смотря на парня. Тот в ответ лишь прижался своим лбом к его, успокаивающе погладив другой рукой по щеке. — Ты ведь хочешь этого, не так ли? Признаться в этом было тяжело даже самому себе, но Юки, поколебавшись, всё же кивнул. — Ты мне доверяешь? Ещё один кивок, только более быстрый. — Тогда постарайся расслабиться. — Откуда ты знаешь, что и как?.. Ты что?.. — Ты думаешь, я бы назвал тебя своим, если бы не узнал предварительно, к чему это приведёт? Казалось, ноги подкосились от этих слов. И как можно было усомниться, что этот человек предусмотрел не всё? Юки закрыл глаза, улыбаясь и полностью отдаваясь воле ставшего уже совсем родным парня. Звук открывающейся бутылки то ли геля, то ли шампуня, пальцы, осторожно массирующие напряжённый вход, ласковые отвлекающие поцелуи — все эти совсем новые ощущения вызывали в памяти другие, те, которые он тщетно молился забыть. До дома оставалось всего три квартала. Обычной дорогой было, конечно же, немного больше, но Юки никогда не любил ходить людными улицами, предпочитая толпам лишь небольшое количество прохожих. Осень щедро наградила город лужами, между которыми шестнадцатилетний парень перепрыгивал, словно это было очередной игрой. Узкие штаны, яркая куртка, в карманах которой прятались озябшие руки, и слишком длинные, как для парня, тёмные волосы. Всего три квартала, и это существо, совершенно негармонично смотрящееся в тёмном и почти безлюдном переулке, оказалось бы дома. Если бы только не один оклик от преградившего дорогу парня. — Опа, какая красавица одна идёт! Юки закусил губу, когда почувствовал в себе палец, и непроизвольно всё же сорвался на тихий стон, когда к нему присоединился второй. Дав пару секунд, чтобы привыкнуть, они начали медленно двигаться, разрабатывая, поглаживая стенки изнутри, но Юки не чувствовал облегчения: становилось лишь больнее. Парней оказалось несколько. Все они были сильнее, а потому легко скрутили его руки и так же играючи сдёрнули с него узкие штаны. — Да это же парень. Тишина повисла лишь на мгновение. — Да какая разница? Отовсюду потянулись тёмные силуэты с мрачными улыбками на лицах. Пальцы пропали, и Юки наконец выдохнул спокойно, не понимая, как подобное вообще может приносить кому-либо удовольствие. Но руки Максима не остановились, приподнимая его бёдра — правильно поняв, юноша обнял его ногами за талию, тут же крепко прижимаясь всем телом и силясь успокоиться. Сильный удар сбил с ног, заставляя упасть на корточки, «посветив» голым задом — колени и ладони тут же будто обожгло. Он попытался приподняться, но чей-то ботинок опустился точно между лопаток, не позволяя сбежать. Чужие руки держали крепко, а звук расстёгивающихся ширинок не предвещал ничего хорошего. Шаг — и Юки оказался прижат к холодной плитке — по спине пробежали мурашки. Он крепче обнимал Максима, утыкаясь носом ему в шею и слегка покусывая то свои собственные губы, то чужую кожу. Бутылка геля упала на пол как ненужная более, и юноша тут же напрягся, когда почувствовал нечто намного большее, чем пальцы. Максим начал очень осторожно и очень медленно входить, давая привыкнуть к новым ощущениям, хотя было видно, что такой контроль даётся ему нелегко. В какой-то момент Юки, запрокинувший голову и немного отстранившийся, почувствовал, как горячий язык прочерчивает дорожки по шее и щёкам, слизывая следы от слёз. Лёгкие поцелуи покрывали лицо, шею и грудь, пока голос тихо шептал: — Потерпи, чудо. Юки закусил губу, стараясь не скулить, но продолжал всё так же тихо постанывать от боли. Грубые толчки, невероятно резкие и болезненные, жёстко фиксирующие бёдра пальцы, связанные руки. Попытки вырваться вызывали только новые смешки вокруг и новые, ещё более сильные толчки. Кричать от боли и стыда было невозможно — рот был тоже занят, и от всего происходящего лишь по какому-то недоразумению не выворачивало. Смех лился отовсюду, ужасная боль пронзала всё тело, слёзы лились без остановки. Толчки стали резче с обеих сторон, и вдруг внутри разлился противный жар. Не успел парень осознать произошедшего, как весь рот наполнился горячей жидкостью, от количества которой парень тут же поперхнулся, выплеснув всё на землю и закашлявшись, едва не начав блевать. Но ему не позволили, резко схватив за волосы и приподняв так, что даже дышать было страшно. — Выплюнул? Рука сжалась на горле. — Ничего, дальше всё проглотишь. Следующие! Парень попытался воспротивиться, и это было его ошибкой — два сильных удара, в нос и в живот, тут же заставили его упасть навзничь в лужу нечистот, спермы и собственной крови. Горячая вода лилась, не переставая, и будто смывала следы тех старых событий. Вокруг витал пар, и было не совсем понятно, жарко от температуры или всё же больше от осознания происходящего. Сладкие поцелуи, которыми Максим пытался отвлечь, не заглушали ощущений полностью, а первые толчки, пусть и осторожные, оказались очень болезненными. Юки прикусил губу сильнее, и Максим вдруг отстранился, удивлённый металлическим привкусом во рту. Поняв причину, парень остановился, одной рукой ласково погладив, и принялся снова покрывать поцелуями каждый сантиметр бледного тела. — Потерпи, хороший мой, потерпи, ещё немного… Юки не знал, немного до чего осталось, но в какой-то момент вдруг осознал, что всё происходит совсем не так, как тогда. Максим не вколачивался в его тело остервенело, он ждал, старался причинить наименьшее количество боли. Вспомнились слова, которые Юки услышал, вынырнув из очередного кошмара: «Я рядом. С тобой больше не случится ничего плохого. Я тебя защищу». Будто наконец очнувшись, юноша только сейчас в полной мере осознал, что происходит. Тот, кто занимал его мысли вот уже третий месяц, от одного доброго взгляда которого хотелось радостно закричать, сейчас всецело принадлежал ему одному. Очередное прикосновение — лёгкое прикусывание соска, вернуло весь утраченный было запал, и Юки, покраснев пуще прежнего, приподнял подбородок парня, чтобы посмотреть ему в глаза. Ничего не сказав, он просто кивнул, позволяя продолжать, внутренне смирившись с тем, что нужно будет дотерпеть, раз уж Максиму это приносит удовольствие. Толчки возобновились, и Юки тут же впился ногтями в спину парня, уже начиная жалеть о своём решении, как вдруг очередное движение задело что-то внутри, прокатившись волной наслаждения по телу. Удивлённым, совсем сбитым с толку взглядом широко раскрытых глаз Юки посмотрел на парня, не сдержав стона, когда приятное ощущение повторилось. Заметив перемену настроения, Максим широко улыбнулся, наконец поняв, как правильно двигаться, и продолжил, постепенно наращивая темп. Юки прикрыл глаза, когда наслаждение стало постепенно вытеснять боль, стонал уже от удовольствия, и от этих развратных звуков крышу сносило обоим. Юноша уже и сам подавался навстречу, насаживаясь глубже и оставляя новые отметины на широкой спине, пока темп не стал совсем быстрым, а всё внутри не сжалось. Только Максим хотел отстраниться, как Юки крепче обнял его ногами, взяв лицо в свои руки и поцеловав. Юноша почувствовал, как внутри него разлился жар, и от понимания этого остатки рассудка исчезли окончательно. Несколько незамысловатых движений рукой — и он кончил вслед за Максимом. Так и не отпустив повисшего на нём Юки, парень привалился к стене, пытаясь перевести дыхание. — Знаешь… — хрипло засмеялся вдруг едва не сорвавший голос Юки, уже совсем нежно обнимая. — То ли я мазохист, то ли это действительно приятно. Максим тоже засмеялся, любя целуя в щёку. Когда дыхание у обоих парней немного выровнялось, они наконец отстранились друг от друга, но ненадолго, лишь чтобы, сделав воду чуть холодней, смыть с себя следы произошедшего, а потом, обернувшись полотенцами, потоптаться в сторону кухни на очень запоздалый завтрак. Чуть позже, когда солнце уже начинало клониться к закату, парни пошли в парикмахерскую. Обычно Юки сбегал туда в одиночку, но сегодня расставаться с Максимом не хотелось ни на минуту, а корни уже недружелюбно чернели. — Хотелось бы посмотреть на тебя темноволосого, — улыбнулся парень, пока в волосы Юки втирали какие-то странно-пахнущие смеси. — Я покажу тебе фото, — парировал юноша, подавляя желание картинно отвернуться. — Но перестать краситься ты меня не убедишь. И вообще, хватит на меня так смотреть, будто я… — Мой любимый? Эти два слова, сказанные по-русски, Юки уже знал, а потому поперхнулся, немного дёрнувшись и вызывая смешок. Встретившись взглядом с отражением парня, он угрожающе прищурился, но почему-то это не подействовало. — Возьми себя в руки, — недовольно пробормотал он. Где-то за окнами на город наступил вечер, плавно превращающийся в ночь, а в комнате, ласково улыбаясь друг другу, два парня обсуждали планы на завтрашний день. Один был спокоен и уверен, второй же время от времени вскакивал, безостановочно и очень бурно жестикулируя, будто актёр, наконец получивший благодарного и жаждущего представлений зрителя. Идиллию прервал мобильный Максима. — Слушаю, отец. — Здравствуй. Можешь говорить? Максим оглянулся на удивлённого Юки и кивнул, но быстро исправился, подав голос: — Могу. — Завтра утром мы с господином Тоширо приедем к вам, чтобы сообщить одну очень хорошую новость. Как ты понимаешь, это не телефонный разговор. Пока же собирайте вещи. — Ещё что-то? — Пока — ничего. До встречи. Максим, всё так же немного удивлённо, отложил телефон в сторону. — Что случилось? — Юки выглядел встревоженным. — Родители завтра приедут. И сказали собрать вещи. Странно это как-то… Юноша поёжился, будто от холода, и Максим тут же обнял его за плечи. — Не нравится мне это, — пробормотал Юки, не вырываясь из объятий. Он уткнулся носом в чужую шею и, шепча о нежелании завтрашнего приезда, крепко обнял. Но приехавшие следующим утром родители не начали свой визит с каких-либо плохих новостей, лишь чинно уселись за столик да так, будто их появление не было чем-то из ряда вон выходящим, спокойно принялись за чай. В какой-то момент Юки не выдержал и, не отрываясь от чашки, тихо уточнил: — Так чем обязаны вашему приятнейшему визиту? И снова невинно отпил, только что глазками ангельски не заморгал. Максим мысленно отвесил ему подзатыльник, но всё же приготовился внимательно слушать. Ответ не заставил себя долго ждать: — Дело было в совсем не телефонном разговоре, — отец Юки осторожно поставил чашку на стол и медленно перевёл взгляд на сына. — Господин Чжан, который ещё три месяца назад владел тридцатью пятью процентами акций и постепенно скупал оставшиеся пять, неожиданно скончался, попав в аварию. В уютной кухне вдруг стало как-то холодно и неприятно. — А его единственный сын, получивший акции согласно договору, не пожелал иметь ничего общего с компанией и продал всё нам. Контрольного пакета больше не существует, лишь две равные половины. А так как мы с господином Савельевым и раньше согласовывали решения, то вам нет больше нужды играть пару, в сложившейся ситуации это бессмысленно. Пусть и нехорошо так говорить, но всё очень хорошо обернулось. — Зачем нужно было собираться? — совершенно безэмоциональным голосом спросил Максим, соединив пальцы в замок. — А зачем вам оставаться здесь? Сделаете небольшое заявление, что не сошлись характерами, немного поиграете на публику. И забудете эти неполные три месяца как страшный сон. Юки едва заметно вздрогнул, тут же немного поворачиваясь, чтобы видеть парня. Лицо Максима было похоже на маску, и внезапное воспоминание заставило Юки нервно сжать пальцы: точно таким же парень был тогда, когда услышал о женитьбе, когда просчитывал все выгоды и соглашался на то, что было ему неприятно. А ведь будет лучше для него и вправду всё забыть. Найти покладистую жену, родить наследника, которому передать потом акции. И не вспоминать обо всех ужасах, что творились в этих стенах неполных три месяца. Решив сказать это раньше Максима, Юки собрался было уже встать, как тихо брошенная фраза заставила его замереть. — Нам нужно подумать. Отцы переглянулись. — Вам? — Да, именно нам. Мы скажем своё решение завтра утром. Разговор замялся, и уже через полчаса сметённые родители покинули дом. Проводив их, парни вернулись на кухню, к маленькому столику, и сели друг напротив друга, не проронив ни слова. Максим снова сцепил пальцы в замок и положил на них голову, внимательно смотря на нервно мечущегося Юки. Наконец, юноша не выдержал: — Не могу больше молчать! — крикнул он, хлопнув руками по столу. — Меня один только твой вид пугает! О чём ты думаешь? Максим не ответил, всё так же внимательно наблюдая. — Только не говори, что ты снова согласен на их условия… Максим… Максим, — тщетная попытка уловить в строгом взгляде эмоции, — ты ведь не оставишь всё так? — Дурак ты, Юки. Снова без эмоций. Сердце сжалось. — П-почему? — Я же сказал, я словами просто так не бросаюсь. На этот раз я не собираюсь слушаться. — Тогда почему ты сразу не сказал им этого? — Хотел получше рассмотреть, на что я меняю среднестатистическую жизнь единственного наследника богатой семьи. — В каком смысле «рассмотреть»?! — Подумать, понаблюдать. Или сделать то, из-за чего твои щёки сейчас так покраснели. Возмущённый взгляд встретился с лёгкой нежной улыбкой. Из-за того, насколько будничным тоном была сказана последняя фраза, Юки привстал, чуть не опрокинув столик, и сжал дрожащие от злости кулаки. — Да как ты!.. Да как ты смеешь? Я же!.. — Успокойся. — Сам успокойся! — Хватит! Кричащий Максим подействовал как пощёчина, и Юки сел словно подкошенный. — Я прекрасно вижу всё, что «ты же», и очень ценю это, — он улыбнулся, наклоняя голову и сжимая руку Юки в своей. — Теперь я знаю, что говорить. Ты мне доверяешь? Чуть позже Максим позвонил отцу и извинился. Сказал, что ему очень жаль, но план неприемлемый. Что они с Юки стали парой, и у них нет никаких причин прекращать отношения. Отец сразу отвечал спокойно, но вскоре сорвался на крик. Говорил, что они обязаны слушаться своих родителей. Угрожал лишением денег и насильной депортацией домой. Максим проигнорировал. Он даже не заметил, как к дому подъехала чёрная тойота с парой крепких ребят внутри.