Брак для меня теперь однополый...

Пальцы тихо барабанили по колену, но больше ни один мускул не выдавал волнения. Максим был совершенно спокоен. По крайней мере, на вид. Юноша, чуть прищурившись, внимательно смотрел на проносящиеся мимо улочки, на другие машины и время от времени бросал равнодушный взгляд в сторону отцовского водителя, сверкающего лысиной на весь салон. Молчание повисло неловкое и немного сковывающее, отчего Максим лишь недовольно поджал губы, продолжая смотреть вдаль. За очередным поворотом показалось высокое здание, и машина остановилась возле входа. Сердце ненадолго замерло, но уже через миг самоконтроль вернулся. Когда Максим захлопнул дверь и отправился внутрь здания, уже никто не смог бы сказать, что он беспокоится, тем не менее, юноша пошёл к лестнице, чтобы хоть ненадолго оттянуть тот самый момент. Нужная дверь, стук и громкое «Войдите». Приветствие, перекладывание каких-то бумажек на столе и низкий голос: — Что же, начнём. Спустя полчаса Максим уже сидел в машине, облегчённо откинувшись на мягкое кресло. От ощущения выполненного долга юноша едва заметно улыбался, прикрыв глаза. — Домой? — спросил водитель, обернувшись к юноше лицом. — Да, поехали, — ответил тот, не открывая глаз. — Всё прошло хорошо? — Да. — Тогда, может, расскажете отцу? — Да он и сам всё сейчас узнает, как только я приеду. Куда же я денусь? Машина поехала в сторону дома, проносясь по знакомым, давно выученным наизусть улочкам. Максим вздохнул, наслаждаясь последними минутами спокойствия, и неожиданно для себя вспомнил произошедший за две недели до этого инцидент. Юки и Максим сидели над очередной книгой, стараясь забыть утренний разговор с родителями, и разбирали сложные канджи, как вдруг дверь в комнату отворилась. Парни резко повернулись, тут же совершенно рефлекторно пытаясь прикрыть друг друга от неизвестной опасности, как увидели на пороге двух крепко сложенных парней. — Кохаку? Такуми? Что вы здесь делаете? Максим удивлённо повернулся к Юки. — Откуда ты их знаешь? — Это телохранители отца. Итак, повторяю вопрос, почему вы здесь? — Господин Тоширо приказал доставить вас обоих к нему. — Вы же помните, что я хорошо владею катаной? Да и он за два месяца неплохо наловчился. — Но мы знаем, где она лежит, — один из парней сделал шаг в сторону комнаты для тренировок, отрезая путь к отступлению. — У вас нет выбора, поехали. Давайте сделаем всё мирно, хорошо? — Не смейте… — Постой, — перебил его Максим, и все взгляды тут же устремились к нему. Он же смотрел твёрдо. — Поехали. — Ты чего это? — Юки растерялся и мог лишь удивлённо хлопать глазами. Максим же и бровью не повёл. — Ты мне доверяешь? Как и рассчитывал Максим, встретили их оба отца, тут же перешедшие сразу к делу. Они расписывали блестящие перспективы прекрасно спланированной жизни и вели себя достаточно добродушно, пока юноша не дал им понять, что от своих слов отступать не собирается. — Да хватит, ты же мужчина, в конце концов, как тебе не противно? — не сдержался Савельев-старший. — Почему это беспокоит тебя только сейчас? — безэмоционально поинтересовался Максим, глядя на отца с лёгкой усталостью. — Я понимаю всю важность сложившейся ситуации для вас. У меня есть к вам встречное предложение. — И какое же? — удивлённо осведомился отец Юки, сидящего рядом, но не проронившего за всё время ни слова. — Исходя из вашего первого решения, вы были готовы к такому варианту, более того, вы планировали его. Да, вам не нравилось, что ваши сыновья должны прожить жизнь вместе только чтобы вы сами могли держать компанию в своих руках, но это вас не остановило. Вы бы не начали всё это, не продумав будущее. Ещё тогда, в гостинице, вы всё решили, а за два с половиной месяца, я уверен, не раз обсудили и пришли к общим выводам по всем нюансам. Когда же погиб господин Чжан, вы просто выбрали другой план, который нравится вам больше: поженить нас на дочерях владельцев каких-то других компаний, я прав? Тем не менее, вы не учли человеческий фактор, а именно: мы с Юки против. Если в первом случае, когда нам нужно было стать парой, нашими мнениями можно было пренебречь, потому как ситуация была почти критической, то теперь с ними нужно считаться, ибо женившись ни один из нас не будет верен жене даже для публики. Это сценарий, который вам не подходит никоим образом, потому я и предлагаю вам свой план: мы оставляем всё как есть, и компания продолжает процветать. По тому договору о передачи акций, их можно подарить и усыновлённому ребёнку, если акционер не в состоянии произвести на свет наследника. Другими словами, всё, что необходимо в нашей ситуации для вашего же спокойствия — это в будущем усыновить ребёнка как однополая пара. К тому времени, вполне возможно, в Японии это станет возможным, ведь сейчас нет никаких движений против этого. Как, впрочем, и за. А для вашего спокойствия могу добавить ещё кое-что: чувства — вещь достаточно переменчивая, так что даже если предложенный мною план вам и не совсем пришёлся по душе, вы всё равно можете надеяться на то, что наши с Юки чувства остынут. И уж тогда мы послушаемся вас беспрекословно. Максим усмехнулся, вспоминая, как отреагировали родители на его монолог. Им было нечего возразить: план оказался безупречен. Да и человеческий фактор сыграл свою роль, ведь они оба вцепились в мысль о том, что между парнями банальное помешательство, и скоро они перегорят, а потом послушаются без малейших возражений. Перегорят, не перегорят, а ходячая спичка позже всё же начала выяснять, что имелось ввиду под «наши с Юки чувства остынут» и не означает ли это, что Максиму всё наскучило. За окном наконец показался нужный дом. Максим вышел из машины и распрощался с водителем, отпустив его и пожелав хорошего дня. — Я дома. Юноша усмехнулся выработанной за каких-то три месяца привычке, и стал разуваться. Долгих, будто длящихся целую вечность, секунд десять ничего не происходило, но потом вдали послышался подозрительный топот. Максим повернулся в ту сторону и вдруг увидел, как из-за угла выбегает, чуть не падая, блондинистое нечто. Оно подняло на парня чуть удивлённые чёрные глазищи и замерло, будто не совсем понимая, что происходит. — С возвращением. Максим усмехнулся, обувая домашние тапки, и в мгновение ока поднялся по ступенькам к парню. — Ну как всё? — немного волнуясь, спросил Юки. — Взяли? — Конечно, — кивнул юноша, на что Юки радостно подпрыгнул. — Теперь я официально студент Токийского университета. — Мой парень — студент То-дай*. Обалдеть, — юноша повис на шее, радостно прижимаясь носом к плечу. — Ты просто молодец! Я и не сомневался в тебе! В какой-то момент лицо Юки оказалось точно напротив Максима, и юноша, почему-то немного смущённый этим фактом, привстал на носочки, скромно чмокнув в нос. — Может, — лукаво улыбнулся Юки, снова становясь на ноги, — мне тоже перепоступить, чтобы мы с тобой одногруппниками были? — Зачем тебе терять год? Да и специальность всё равно не та, чудик. Или ты собрался стать юристом? Юки во всех красках представил себя, сидящего ночи напролёт за Конституцией и Кодексами, изучающего новые законы, и тут же дёрнулся как от заразы. — Да не дай Бог! Парни засмеялись, направляясь вглубь дома, чтобы, как и было решено ранее, весело отпраздновать поступление. У них обоих уже были прекрасные планы на ближайшее время.