День спустя
— ...И в этот момент Хиггс хватает снитч! — Я же говорил! — Гарри посмотрел на Симуса***
— Господин директор, вы хотели меня видеть? — Да, Гарри, садись. — Дамблдор взмахнул палочкой и перед мальчиком из воздуха возникло удобное кресло, в которое он, не торопясь, сел. — Чая, лимонную дольку? — Просто чая, спасибо. — А я от долек не откажусь. Директор хлопнул в ладони, и на столе перед ними появились две чашки с чаем. Черноволосый осторожно взял свою кружку и слегка принюхался. От чая пахло жасмином и мятой. Два совершенно не сочетаемых в зельях компонента, но отлично дополняющие друг друга в чае. Парень чуть-чуть отпил. Напиток был вкусный. На столе директора звенели, жужжали, трещали и переливались разными отблесками самые необычные по форме предметы. Через совсем небольшую щелочку в повязке парень разглядел, что все эти "штучки" напитаны магией под завязку. На полке со старинным книгами лежала распределяющая шляпа, которая, "увидев" мальчика, довольно хмыкнула. На стенах дремали или делали вид, что спали, портреты прошлых директоров школы, а у стены расположилась клетка с ярко-красной птицей, оперение которой будто горело огнем. — Это Фоукс, птица феникс. Удивительное создание. Бессмертное, но в то же время умирающее. Раз в пять лет он умирает, сгорая и возрождаясь из собственного пепла птенцом. Его слезы имеют удивительные целебные свойства, способные победить любой из существующих ядов и залечить почти любую рану. Они способны переносить грузы в сотни раз превышающие их собственный вес, а пение успокаивает любые тревоги. Мне очень повезло, что он нашел меня. — Он ваш фамильяр? — Да. У тебя ведь тоже есть собственный фамильяр? Маленький пушистый матершинник? — со смешинкой в голосе спросил старик, заставив Поттера покраснеть. — Да... — выдавил Гарри из себя. Ему было несколько неловко. — Ну, хорошо. — Дамблдор вздохнул. — Я хотел с тобой поговорить, мальчик мой. Как ты себя чувствуешь? Не снятся ли кошмары? Ты пережил большой стресс, когда в одиночку одолел тролля и убил его. — Добрый голос директора успокаивал, но в нем проскальзывали нотки любопытства. Выросший среди родственников, которые терпеть его не могли и говорили с ним всего в одном тоне, Поттер научился различать полутона, угадывая настроения своих дяди и тети, а затем и остальных собеседников. На Слизерине директора не любили, и эта атмосфера недоверия передалась и Гарри, заставив настороженно отнестись к визиту в кабинет Дамблдора. — Все в порядке, сэр. — Точно? После убийства, даже животного, многие сходят с ума. — Все в порядке, директор. — Ну хорошо. — Дамблдор отпил из своей чашки и закусил долькой. — Как тебе учеба? Слизеринцы не обижают? — Почему они должны меня обижать? — Ну, ты ведь не чистокровный. На Слизерине такиx не сильно любят. Не хочешь перейти на другой факультет? — Я полукровка с очищенной кровью (прим. автора: полукровка с родителем магом и маглорожденной(ым) волшебницей(ком)), а им этого более чем достаточно. И нет, я не перейду. — Это хорошо. Я не просил тебя переходить, просто поинтересовался. — Кивнул сам себе старик и сверкнул очками. — Тебя шрам не беспокоит? Или глаз? — Эмм... нет. — Гарри вначале хотел сказать, что у него начинает кровоточить глаз, когда он находиться в кабинете профессора Квирелла, но промолчал. — Уверен? Ну ладно, раз с тобой все в порядке, с завтрашнего дня можешь вновь возвращаться к учебе, но не забудь догнать пропущенное. — Да, господин директор. — Ступай, мальчик мой. Дверь закрылась, и Дамблдор откинулся на спинку кресла. К нему на колени прилетел феникс и что-то закурлыкал, согревая старые кости своим теплом. — Значит, беспокоит... Потерпи до конца года, мальчик мой, и проклятый дух уйдет из школы...***
Ноябрь пролетел незаметно, и приближалось Рождество. Тренировки вне замка пришлось прекратить из-за выпавшего толстым слоем снега, и Гарри начал подыскивать себе подходящее помещение, но раз за разом терпел неудачу. Температура на улице опустилась до минус семи, и огромный замок постепенно начинал промерзать. Все ученики хотели каникул, чтобы отдохнуть от занятий и холода. Коридоры школы обледенели, стекла покрылись узорами, а порывистый ветер свистел за окнами и ударялся в них, явно намереваясь их выбить. Конечно, холодно было не везде. Большой зал и гостиные факультетов отапливались круглосуточно, и там было тепло. Было тепло также в классах профессора Флитвика и профессора МакГонагал. Но тем, кто занимался зельеварением, не повезло. На занятиях профессора Снейпа, проходивших в подземелье, стоял настоящий "мороз", и единственные теплые места в нем были горелками, на которых кипели котлы. Гарри позже поинтересовался, почему Снейп не может сделать в классе тепло, как у учителей трансфигурации и чар. Оказалось, что может, но нельзя, так как в помещении, где варятся зелья нельзя использовать магию, потому что это портит их качество, а с некоторыми может даже взаимодействовать, приводя к непредсказуемым последствиям. — Слышь, Поттер, ты собираешься на каникулы куда-нибудь ехать? — поинтересовался Драко за одним из обедов. Вокруг летали гирлянды и прочие украшения, направляемые палочками МакГонагал и Флитвика. Постепенно зал приобретал праздничный вид. — Не-а. Разве что перед Рождеством на Косую Аллею за подарками и все. — Гарри закинул в рот остатки омлета и, запив его чаем, встал из-за стола. — Ладно, мне еще эссе по зельям писать надо, а то декан меня и так недолюбливает. — Ага... Подходя к дверям, Поттер внезапно обнаружил, что проход ему преграждает гигантская пихта и громкое пыхтение из-за её густых ветвей... — Хагрид! Ветки раздвинулись (некоторые с хрустом), и перед мальчиком появился очень большой бородач. — О! Гарри! Здорово! Ты эта, отойди малёха. — Тебе помощь не нужна? — Та неее... — Великан махнул рукой. — Сам упраулюсь. (Прим. автора:<---- это не ошибки). — Ну ладно...***
Начались Рождественские каникулы, и большая часть Слизеринцев отправилась домой. Уехали и Блейз с Дафной, как и Малфоевское трио. Из всех первокурсников Гарри остался один и теперь днями напролет наслаждался общением Вейдера, сидя у камина, попивая чай и жаря на открытом огне зефир, лепешки и хлеб, нанизывая их на длинную металлическую вилку. Попутно он тренировался в заклинаниях, втихую подглядывая за старшекурсниками, запоминая с помощью шарингана движения рукой, произношение и количество магии, посылаемой в палочку, а также стараясь повторить уже выученное без палочки, а ещё на "темном" передатчике. Поэтому пустые кабинеты приходилось сменять раз за разом, потому что часто случалось, что заклинания били чересчур сильно или неправильно, разнося все в щепки. После пробуждения второй запятой скорость, глубина и четкость восприятия возросла в разы, как и угол зрения, который сейчас достигал 120 градусов только на одном правом глазу. Скорость запоминания повысилась настолько, что если Гарри подсмотрел, то смог бы повторить почти любые чары. На Косую Аллею Поттера пустили только с разрешения декана, после того, как Гарри минут пятнадцать уверял, что с ним все будет в порядке. Там он купил подарки для Блейза и Дафны и парочку сувениров для Драко и родственников. Профессору Снейпу Гарри купил (глазом наложив на продавца "гипноз") литровую бутылку клюквенной импортной наливки, а мистеру Малфою хороший португальский портвейн. В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая вкусный праздничный завтрак, но никак не ожидая подарков. Столкнув с груди сопящего Вейдера, вызвав при этом поток матов, поднялся и поплелся в гостиную, но спросонья не заметил коробки, лежащие около его кровати. — А-ца-ца... больно. Что это? Подарки?! Действительно, это оказались подарки. Не раздумывая, он схватил первый попавшийся и открыл его. Это оказался амулет, проверяющий еду и напитки на примеси от Дафны, с короткой запиской. Но записку компенсировало письмо размером с хороший свиток, который доставили отдельно. Следующий подарок был от Блейза. Это были сладости, которые так любил Гарри, книга с зарубежными заклинаниями и письмо. Хмыкнув, парень отложил прочитанное письмо от Забини и полез за следующим подарком, оказавшимся от Драко и его отца (два в одном, так сказать) состоящим из книги «Этикет для "чайников". Расширенное издание» от малого (небольшой намек) и черной дорогой шелковой мантии от Малфоя-старшего. Оставался последний подарок, который в шарингане имел самый средний магический фон. Крайне легкий, практически невесомый сверток содержал в себе что-то тряпичное. Неторопливо развернув его, Гарри достал нечто воздушное, серебристо-серое. — Хм, и что это? О, письмо. На неподписанном листочке, который был вместе с подарком, была надпись, сделанная очень мелким почерком с завитушками. Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть её сыну. Используй её с умом. Желаю тебе счастливого Рождества. — Интересно... Значит, это отцовское?... — Гарри взял ткань в руку и приподнял её на уровень глаз, тщательно изучая шаринганом, но ничего не видел, как будто её и не было. Взгляд мальчика случайно скользнул по руке, сжимавшей "ткань", и от неожиданности парень чуть не упал - на его руке не хватало пальцев. — Что за?! Секундочку... Он положил ткань на руку и рука исчезла! — Ничего себе у отца игрушки были...