Ева.

По прибытии на Риггель Вайенс поместил Ирис в медицинский корпус, и велел не высовываться до поры, пока это не понадобится ему. Месть полагалось подавать холодной, размышлял Вайенс про себя, а сейчас… сейчас холодной мести не получилось бы. Слова Ирис напрочь выбили его из колеи, и он чувствовал себя так, словно она выстрелила в него из бластера и прожгла дыру в его груди. Его уверенность в себе, основанная на его твердой уверенности в уродливости и ущербности Вейдера, улетучилась, рассыпалась в прах, и он, тайком рассматривая свое тело, изорванное иглами, железными браслетами, накрепко фиксирующими его на операционном столе, растерзанное, словно его грызли собаки, а главное – свое изуродованное лицо, – приходил в отчаяние. Конечно, у Вейдера тоже был шрам на щеке, но он не делал ситха похожим на ярмарочного уродца-идиотика. Нужно было время, чтобы Вайенс смирился с этими упрямыми фактами, и он выжидал, когда его отчаяние и боль пройдут, не выпуская на сцену Ирис. Впрочем, Ирис и не настаивала. Но в одном себе Вайенс не смог отказать – издали, тайком, он показал Еву Ирис. Не то, чтобы он хотел, чтобы Ирис знала соперницу в лицо – нет. Просто ему хотелось, чтобы Ирис на нее посмотрела, и, вероятно, сказала что-то язвительное в привычной ей манере. И тут Вайенс не ошибся, Ирис действительно порадовала его. Ева лично наблюдала за работой грузчиков, отгружающих вновь прибывшее оборудование. Издали наблюдая за высокой фигурой в синей форме, она долго молчала, рассматривая льняную косу, тонкое чистое лицо, наблюдала за движениями молодой женщины, и брови ее удивленно ползли вверх. – Эта?! – произнесла она с таким неподдельным изумлением, что наблюдавший за ее реакцией, затаивший дыхание Вайенс шумно, с облегчением выдохнул. – Ты серьезно?! Ирис потрясенно взглянула на Вайенса, и снова перевела взгляд на командующую у погрузчиков Еву. – А ты представляла ее иначе? Ирис пожала плечами. – Ну да. Она, конечно, хорошенькая, но ничего особенного. Я слышала о жене Вейдера, о сенаторе Амидале, и ожидала чего-то похожего, равнозначного, но чтобы увидеть такую блеклую девочку… на это я не рассчитывала. – Она потомственная аристократка, – напомнил Вайенс. – А! Это объясняет ее бледный вид, – Ирис еще раз с удивлением пожала плечами, поражаясь, как много шума поднято из-за такой весьма посредственной женщины. Вайенс из кожи готов выпрыгнуть, чтобы она только обратила на него внимание, а Темный Лорд Вейдер ведет себя как верный муж в командировке… н-да, чудеса-а… – Интересно, чем она его зацепила? У нее что, попер… – Прекрати свои похабные армейские шуточки, – перебил ее Вайенс, подхватил женщину под локоть и торопливо потащил ее к лифтам. Ева закончила свои дела и направлялась в здание, как раз в то самое место, где притаились незамеченные ею наблюдатели. – Ты ее просто не знаешь. – А он узнал, да? – машинально продолжила дразнить Вайенса Ирис, скорее по инерции, чем из желания его позлить. – Когда ж успел-то? И с каким из ее достоинств он познакомился с самым первым? – Она первый человек из Альянса, кто осмелился говорить с ним без оружия в руках и без защитного поля между ними, – отрезал Вайенс, втаскивая Ирис в лифт и нажимая на первую попавшуюся кнопку. – Ее смелость – вот первое достоинство, с которым он познакомился в первую очередь. Створки лифта закрылись, и Вайенс, переведя дух, перевел взгляд на Ирис. – В тебе тоже что-то есть, – задумчиво произнес он, рассматривая красивое насмешливое лицо женщины. – Не думаю, что он позарился только на твою смазливую мордашку. Чем-то ты его тоже… зацепила, если он проявил к тебе такой интерес. Возможно, твоя дерзость показалась ему интересной. Предмет интереса, к слову сказать, тоже был Вайенсом осмотрен, и даже тщательно пересчитаны синие отпечатки пальцев на бедрах Ирис. – У него что, на наглость стоит? – с деланным удивлением произнесла Ирис, и Вайенс, закатив глаза, с тяжким вздохом, со стойкостью мученика вновь пережил этот пренеприятнейший укол – напоминание о физическом здоровье темного лорда. Эта стерва, Ирис, оказалась той еще штучкой. Оправившись от побоев, пережив мучительный страх, она, казалось, то ли вообще позабыла, что это такое, то ли слетела окончательно с тормозов, а может, и вернулась в свое естественное состояние. И, глядя в ее яркие глаза, Вайенс понял, что хрен он теперь сможет поломать ее. Сколько б он не бил ее, высекая слезы и крики, сколько б она не умоляла, не кричала, все равно настанет такой момент, когда он отступит, а она, прекратив плакать и орать, отерев слезы, вытащит свою пудреницу и примется замазывать синяки, разглядывая себя в зеркальце, а через полчаса уже начнет цинично размышлять, а не компенсирует ли таким образом Вайенс длину своего члена. Это он понял, когда она, крепко матеря темного лорда, ничуть не стесняясь Вайенса, стащила брюки, и, оставшись в одних плавках, прикладывала примочки к синякам на бедрах. Необычайно устойчивая нервная система. Поэтому Вайенс научился переносить все ее колкие шуточки, иронию, направленную как на него, так и на кого угодно. …Ей он, как и обещал, дал доступ к крови Люка, хотя и ограничил количество, которое она может взять себе для опытов, и доступ к клонам Императора тоже дал – но там она могла забирать столько проб, сколько ей вздумается. Так же, как и обещал, он приставил к ней человека, который следил за тем, что она делает, и фиксировал результаты экспериментов. Наличие этого человека, всюду следующего за ней и сующего свой нос в ее дела, здорово раздражало Ирис. Мало того, что она теперь была лишена возможности проводить опыты со своей сывороткой, так ей еще и приходилось по полдня отчитываться и объяснять, что и зачем она делала. Поэтому в системе на тысячный раз прогонялась императорская кровь, в которой были немного улучшены показатели, и Вайенс получал ежедневные отчеты о том, что количество мидихлореан увеличилось на две-три единицы, но и только. Прорыва как не было, так и нет. Вайенс по этому поводу злился, а Ирис размышляла, как же ей удалить соглядатая. Нудное перекладывание бумажек и капание питательных растворов надоело ей настолько, что она готова была выть, и в скором времени она, наконец, готова была выложить перед Вайенсом свой козырь. Когда Ирис постучала в двери Вайенса, генерал был занят косметическими процедурами. Тщательно скрывая это ото всех, он вечерами, закрывшись в своих покоях, раздевался и втирал в свои шрамы всяческие крема и мази, стараясь сгладить, зашлифовать уродливые рваные раны на своем теле, или хотя бы сделать эти неровные, толстые келлоидные рубцы белыми, эластичными и мягкими. Внезапный визит Ирис нарушил его вечернюю идиллию. Чертыхаясь, Вайенс торопливо побросал банки и тюбики в стол и с грохотом закрыл ящик, поспешно натягивая на лоснистое, маслянисто поблескивающее тело китель. Подкладка неприятно липла к намазанной кремом коже, сбивалась в комок, и это бесило Вайенса еще сильнее. – Кто там, ситх вас побери, – кое-как справляясь с рукавом и торопливо застегивая пуговицы, – входите! Ирис гибким ужом проскользнула в его комнату, поспешно заперев за собой двери на ключ. Ее визита Вайенс ожидал меньше всего, и ее появление радости ему точно не принесло. Одного взгляда на ее глумливую полуулыбку, с какой она принюхивалась к витающим по комнате ароматам, было достаточно, чтобы испортить ему настроение. Поспешно ухватив какой-то пузырек, позабытый на столе, он скинул его в ящик и плюхнулся в кресло, отводя взгляд от насмешливых глаз Ирис. – Тебе чего, – буркнул он, растирая остатки мази на запястье. Смысла скрываться больше не было, да, впрочем, он так же стеснялся Ирис, как и она его, то есть вообще никак. – Какого ситха ты приперлась, я же велел тебе не высовываться? В голосе Вайенса сквозило явное неудовольствие и разочарование. В глубине души он надеялся, что это Ева пришла навестить его, ведь с момента его возвращения они даже не поговорили толком, так, обменялись парой дежурных приветственных фраз и все. И при этом ее лицо было абсолютно равнодушно – о, как хорошо он знал это ледяное, безмятежное отчуждение в ее глазах! Даже глядя на изуродовавший его шрам, Ева не выражала никаких эмоций, будто ничего между ними не происходило, ни плохого, ни хорошего. И Вайенс бесился. Больше всего на свете ему хотелось услышать от нее слова поддержки, сочувствия, сожаления, ну, хоть что-нибудь, что хоть немного облегчило бы ему его страдания. Но Еве не было его жаль, а самому выйти на этот разговор, или просто броситься к ней, обнять ее тонкое тело и высказать все, что давно просилось наружу, он не мог. Теперь не мог. Это было все равно, что умолять о прощении и сочувствии, все равно, что униженно выклянчивать к себе жалости. Поэтому Вайенс, свысока глядя в ее хрустальные глаза, в ответ ей тоже процедил какие-то отчужденные, холодные слова, и затаил на нее еще большую злость. Месть подают холодной… – А я к тебе не с пустыми руками, я с подарком, – весело произнесла Ирис, усаживаясь перед его столом и выкладывая на стол маленький чемоданчик, крохотную квадратную сумочку, обтянутую черной кожей. – Слушай, да закажи ты маску, не мучайся. От этих твоих притираний толку все равно не будет! Она протянула руку и стерла с его щеки слишком жирный мазок крема, предательски белеющего на неровной поверхности багрового шрама. Маска? Это выход, пожалуй… – Так что там у тебя, выкладывай побыстрее, – с неудовольствием произнес он, отстраняя ее руку. – Не твое дело, что я делаю со своим лицом. Ирис насмешливо фыркнула, пожав плечами по своему обыкновению. – Да это деньги на ветер, вот и все, – сказала она, отстегивая застежки своего мини-чемодана. – Ну да ладно, дело твое. А у меня вот что, – раскрыв свой чемодан, она повернула его к Вайенсу, и он увидел на белом пластиковом ложе пробирку и шприц. – И что это такое? – произнес он. – Прости, у меня микроскоп в глаз не встроен. – А это моя сыворотка, – явно гордясь собой, но при этом пытаясь придать своему голосу как можно более небрежное выражение, произнесла Ирис, разглядывая зачем-то стены комнаты и весело качая ногой. – Это твоя обычная доза мидихлореанов. Вместо пяти литров – вот эти несколько кубиков, быстро и безболезненно, и ты король мира! – Что?! Вайенс с недоверием уставился на крохотную пробирку, поблескивающую стеклянным боком. – Как… что ты сделала? – Все очень просто: я заставила их размножаться! – гордо заявила она. – Тут, в сыворотке, их совсем немного, если тебе их ввести, ты и не заметишь. Но когда они попадут в организм, они начнут бурно размножаться, и твоя способность к Силе будет увеличиваться. Вайенс, потрясенный, откинулся на спинку кресла, как завороженный глядя на сыворотку Ирис. – Откуда ты знаешь? – быстро произнес он. – На ком ты проводила опыты? И почему я ничего об этом не знаю? – Потому что твой наблюдатель дурак, – спокойно ответила Ирис, внимательно наблюдая за реакцией Вайенса. – Он же всего лишь снимает показатели, не вникая в суть самих опытов. – Так на ком ты проводила опыты? – повторил свой вопрос Вайенс. – На пробирке, – явно дразнясь, прогнусавила Ирис. – У меня же богатый выбор… пробирок. Я смотрела показатели анализатора, могу тебе показать. Вайенс промолчал в ответ на ее колкость. Само собою, она была права – такой препарат нужно исследовать на ком-то, прежде чем вводить его Вайенсу. Но на ком? – Дай мне одного клона, – угадывая мысли Вайенса, сказала Ирис, – и на результат сам посмотришь. – Размечталась! – хохотнул Вайенс, покачиваясь в кресле и потирая подбородок. Радостное возбуждение, предвкушение чуда, овладело им. С одной стороны, он боялся, несомненно боялся того, что может натворить клон, накачанный сывороткой Ирис (если та, конечно, не врет, и сыворотка действительно увеличивает способность к Силе). Что если она натравит потом этого клона на Вайенса? Самому принять принесенный ею препарат? А что, если это яд? Ну уж шиш, так просто Вайенса не возьмешь! С другой стороны, Ирис может незаметно накачать этим раствором клона, и смотри пункт А. Ведь не заметил же наблюдатель то, как она создала свой препарат? – Не сомневайся, – сухо произнесла Ирис. – Сомнения ведут к застою, а застой – к отсутствию результатов. Пойдем в лабораторию сейчас, пока там никого нет, и я волью ее любому клону. Если он не издохнет, опробуем на тебе. Мне и самой любопытно, если честно, как этот препарат будет действовать в живом организме. Вайенс облизнул пересохшие губы и вновь уставился на поблескивающую пробирку. – А что, – протянул он задумчиво. – Идем! Ирис поднялась и неторопливо застегнула чемоданчик. Краешком глаза она заметила, как Вайенс тайком от нее прячет в карман оружие, и еще раз усмехнулась. – Вперед, мой генерал! – скомандовала она, кивнув на двери. – К могуществу и власти! … В лаборатории Вайенс выбрал клона сам. Тот, плавая в прозрачной жидкости, неловко прижался лицом к стеклянной стенке сосуда, в котором обычно содержат подопытные организмы, и его черты исказились, напомнив Вайенсу настоящего, живого Императора, его гнев и последовавшую за ним прилюдную порку и унижение. – Этого давай, – скомандовал он. Ирис слила жидкость из огромного цилиндра, и через некоторое время бессмысленный клон был закреплен на столе, привязан по рукам и ногам, а Ирис обкалывала его наркотиком, чтобы клон не вздумал брыкаться. – Теперь самое интересное, – произнесла она, втыкая иголку в его вену и забирая несколько капель крови. – Смотри сюда. Она капнула каплю в анализатор, и Вайенс склонился, разглядывая показатели прибора. – Это показатели мидихлореан Императора, – немного торжественно произнесла Ирис, ткнув пальцем в перчатке в мигающие циферки. – А теперь добавим ему немного нашей сыворотки. Ирис заметно волновалась; ее руки, держащие шприц, немного дрожали, но она сделала все аккуратно, и вынула иглу из тела. Ничего не произошло. Вайенс вспомнил выламывающую суставы, жгущую, рвущую жилы боль, и ему подумалось, что такую невозможно заглушить ничем, однако, клон лежал спокойно, его дыхание было абсолютно ровным, глаза закрыты. Ирис деловито маленькой дрелью высверливала в его черепе отверстия и прилепляла к его обритой налысо голове проводки. – Это еще зачем? – подозрительно спросил Вайенс. – Как зачем? – удивилась Ирис, прикрепив последний проводок пластырем. – Будем пробовать его способности к Силе. А ты разве не хочешь? Производя все эти манипуляции с клоном, Ирис то и дело поглядывала на часы. – Пора, – произнесла она, потирая ручки. – Ну, бери у него пробу! Увиденное Вайенса потрясло; число, указанное Ирис как количество мидихлореан, увеличивалось на глазах, и было уже намного больше показателей императора. – Работает! – ликуя, крикнула Ирис. – Невероятно! Пойдем, заставим его применить Силу! За компьютером, на который выводились данные из мозга клона, Ирис набрала некую команду, и распростертый на столе человек двинулся, шевельнул рукой. – Связь есть, – пробормотала Ирис. – Ну, вели ему сделать что-нибудь! Вайенс осклабился; мысль о том, что одно из тел Императора, самое сильное, всего лишь его, Вайенса, марионетка, показалась ему забавной. Он склонился над клавиатурой и задумчиво потер подбородок. Что бы такого не очень разрушительного проделать? Император, обучая его, был скуп на уроки, и возможности Силы раскрывал перед своим учеником медленно. Может, опасался, а может, так и нужно было делать, а его нетерпеливому ученику казалось, что обучение движется медленно. Но один из приемов Вайенс все же освоил хорошо. Толчок Силы. Он помнил, как волна, рождающаяся в его голове, стекает в руку, проходит по кисти и срывается с пальцев невидимой, но плотной преградой, быстро движущейся к сопернику, сметая все на своем пути. – Можно сбить вон тот столик? – спросил Вайенс у Ирис, указывая на небольшой операционный стол, стоящий у стены. – Валяй, – великодушно разрешила Ирис, и Вайенс склонился над клавиатурой. Может, он неточно описал свой приказ, а может, все же сыграли свою роль мидихлореаны, разведенные Ирис, но после того, как палец Вайенса нажал на кнопку «ввод», кисть клона резко ожила, вывернулась неестественным образом в сторону этого стола, и от мощного удара Силы задрожало здание, а сам стол, подхваченный стремительным потоком, впечатался в стену, и вмялся в нее, как смятая консервная банка. Его ножки изломились под самыми причудливыми углами, словно стол попал под удар многотонного молота, сама стена заметно прогнулась, а с потолка на головы испытателям посыпались куски штукатурки, и пол под ногами заходил ходуном, сбрасывая с себя людей. – Ты ненормальный что ли? – заверещала Ирис, растопыривая руки, чтобы устоять на ногах. – Ты что творишь! – Это не я, – с благоговейным страхом произнёс Вайс, выпрямляясь. Весь его мундир был засыпан мелким мусором, смазанное кремом лицо теперь было щедро забелено осыпавшейся штукатуркой. – Это он! Ирис, дождавшись, когда пол перестанет колебаться у нее под ногами, оглядела разрушения. – Так и должно быть? – поинтересовалась она. – Нет, конечно! Я всего лишь велел откинуть стол, вот и все! Испытатели переглянулись. – Ты понимаешь, что это значит? – прознесла Ирис. – Это значит, мне все удалось! Она ликовала; разумеется, как ученый она совершила прорыв, и на этот миг все подлые планы относительно Вайенса забылись, осталось только торжество. Анализатор показал падение уровня мидихлореанов, видимо, прием Силы ускорил их смерть, впрочем, так было всегда, по крайней мере с Вайенсом. Его спообность к Силе уменьшлась с каждым приемом, с каждой пущенной молнией. Впрочем, и тут сыворотка преподнесла сюрприз: немного упав, показатели вновь начали расти. Мидихлореаны, отвлекаясь на общее дело, потом вновь вернулись к первоначальной идее – к наращиванию армий друг против друга. Ирис злорадно потирала ручки, на ходу сочиняя враки, которыми она будет потчевать Вайенса. – Мне все это нужно записать, – проибормотала Ирис, не обращая больше внимания на Вайенса. – Это все очень важно… Я останусь тут, а ты иди, успокой охрану. Слышишь, бегают? Сейчас будут тут, а им вообще не нужно видеть всего этого и знать, с чем мы тут работаем! Состояние клона было стабильным, даже дыхание не участилось. Ирис возилась с приборами и пробирками, а Вайенс лихорадочно соображал, глядя на все растущие показатели. Если клон не умрет, это может означать лишь одно: в руках Вайенса есть оружие против Императора, Вейдера, да против кого угодно! Оставив Ирис, он выскочил из лаборатории – от косяка двери к потолку тянулась широкая извилистая темная щель, – и помчался навстречу обеспокоенным людям, обыскивающим здание. – Все в порядке! – крикнул он. – Просто небольшой взрыв в лаборатории! Угрозы нет, никто не пострадал! Все в порядке! *******************