Ева.

Вайенс, отойдя от первого шока, вновь потянулся к Ирис, и вновь положил руку на ее лоб. Женщина, сцепив зубы, не произнесла ни слова, хотя по ее лицу градом катился липкий холодный пот, и опущенные веки дрожали. В ее видениях Вейдер рисовался просто чудовищем, опасным и прекрасным одновременно. Его нагота не так возбуждала женщину, как острые чувства опасности и ярости, исходящие от него. Вайенс даже смог ощутить благоговение, которое охватило Ирис, когда она очутилась одна напротив великого ситха. Преклонение. Страх. Раболепное желание то ли прислуживать, то ли принадлежать ситху. Вероятно, она покорно снесла бы даже ожог сайбера, чтобы доказать ему свою преданность, покорность, и подтвердить его абсолютную власть над собой. Это были не мысли Ирис, нет. Вероятно, она сама даже не догадывалась о том, что сейчас видел Вайенс в ее сознании. Это были инстинкты, что-то такое безотчетное, на самых потаенных глубинах ее подсознания Ирис, и, казалось, что на своих пальцах он ощутил влагу женщины, кончившей от его прикосновения. Когда каждый нерв чувствует в сотню раз больше, чем обычно… Непонятно, как это Вейдер сдержался и не закончил начатое. Ведь это пытка — останавливаться, когда Сила нашептывает, говорит, кричит, приказывает: взять, проникнуть, растерзать… И Вайенс отдернул поспешно руку, не в силах справиться с целым потоком бесстыдных видений, продиктованных Силой Темной Стороны, которые принадлежали… Вейдеру? Или ему самому? — А знаешь, что он хотел сделать с тобой? — прошептал Вайенс на ухо Ирис, и ее глаза широко распахнулись, и в них засветился ужас. — Я покажу. — Нет! — взвизгнула Ирис; Вайенс почувствовал, как ужас расходится волнами от нее, словно круги по воде, и коротко рассмеялся. — Не бойся, тебе понравится, — пообещал он. Все еще удерживая женщину путами Силы, он Толчком Силы сбил с широкого лабораторного стола все оборудование — стекло, металлические инструменты, документы, — и швырнул Ирис на пластиковую гладкую поверхность. Пожалуй, он слегка переборщил с Силой — стиснутая, она была похожа на тонкую щепку, и даже не могла произнести ни звука. В лаборатории был и диванчик, на котором, бывало, Ирис отдыхала после обеда, но Вайенс напрочь отмел мысль о диване. Он не собирался устраивать любовное гнездышко, ему нужен был простор. В конце концов, это ведь больше опыт, чем акт любви, не так ли? — Можешь кричать, — разрешил он, переворачивая ее на живот и сдирая с нее юбку и трусики. — Меня это даже заводит. — Подлец, — яростно прорычала Ирис, багровея от натуги. Сила все еще опутывала ее, удерживая на месте, но теперь основная ее часть переместилась вниз, между ног женщины. Ирис почувствовала, как эти бесконечные, длинные, как тела змей, теплые потоки Силы бесцеремонно разжали ее стиснутые колени и развели бедра так широко, как это было возможно. Ирис сжала зубы, когда почувствовала, как эти странные змеи теперь терлись в ее промежности, покусывая, пощипывая, проникая в ее тело, покалывая каждый нерв сотнями иголочек. — Как ощущения? — вкрадчиво произнес Вайенс, положив свою руку на ее быстро ставшее влажным лоно. Его палец ласкал вход во влагалище, и у Ирис круги плыли перед глазами, она мучительно закусила губу, чтобы не издать ни звука, когда ей показалось, что одна из этих змей вползла в нее и теперь трется там, отчего тело начинает наполняться накатывающими волнами наслаждения. — Что? Не очень хорошо? А так? Раздался звук расстегиваемой молнии, и горячая влажная головка напрягшегося члена ткнулась Ирис в бедро. Вайенс приподнял Ирис за бедра, чтобы было удобнее, и вошел в нее. У женщины дыхание перехватило. Ей показалось, что ее на кол посадили — таким огромным показался ей член Вайенса. Казалось, все ее ткани были туго натянуты и вот-вот порвутся, и первое острое удовольствие от проникновения граничило с болью. Понимая, что это всего лишь иллюзия, что это Сила, умножающая чувствительность ее нервных окончаний, Ирис, тем не менее замерла, и даже дышать старалась через раз, чувствуя, как внутри нее ворочается что-то огромное, твердое. — Дорогая, ты что-то совсем тихая сегодня, — заметил Вайенс, нарочно усиливая ее ощущения и чувствуя, как ее тело сжимается вокруг его плоти. Он безжалостно трахал ее, наслаждаясь ее беспомощностью и абсолютной покорностью. Ее даже держать не надо было. — Давай-ка бодрее! Двигайся, двигайся! — Я не могу… Мне больно, — задушено прохрипела она при очередном толчке. Она боялась даже двинуться, замерев, как паралитик, ощущая, как по ее горячей коже льются целые ручьи пота. Вайенсу понравилась ее беспомощность; он бесцеремонно и быстро ввел два пальца ей в анус, и она вскрикнула, но двинуться по-прежнему даже не попыталась.  — Не ври, — тихо рассмеялся он, двигая рукой, растягивая и второе ее отверстие. Теперь ей казалось, что ее сейчас разорвет точно. — Хочешь, я помогу тебе? Она вздрогнула, ощутив, как к ее клитору словно приставили раскаленную щетку с тысячью игл, впившимися в каждый рецептор удовольствия. Это острое, жгущее наслаждение начало скользить по влажной промежности, то остро проникая неглубоко внутрь, то терзая разбухший клитор, и Ирис, испустив истошный вопль, рванулась вперед, стараясь уползти от своего мучителя. Но Сила крепко удерживала ее за трясущиеся от напряжения бедра, и Ирис начала ерзать, дергаться, крутить задницей, стараясь избавиться от мучающего ее ощущения, от которого дрожало все тело и жгло огнем всю промежность, и, по сути, сама насаживалась на член Вайенса и на его руку, что добавляло ей наслаждения и страданий одновременно. — Еще? — спрашивал Вайенс, прижимая Силой ее разбухший клитор, и она с воем ускоряла и усиливала свои движения, чтобы только избавиться от свербящего чувства. Удовольствие пересиливало боль, и Ирис даже привыкла к ощущению чего-то огромного, движущегося в ее теле. И эта покорность и обреченность, с которой Ирис, подчиняясь его воле, сама доставляла себе и муки, и удовольствие, приносила ему больше наслаждения, чем секс. Наслаждение пришло внезапно, сильно, так, как никогда до этого не бывало, и Ирис визжала, как кошка, кончая. Вайенс замедлил движения, удерживая обессилившую женщину. Исчезло ощущение горящих игл, и Ирис, содрогаясь, переживала последние сладкие спазмы и наслаждаясь наступающим покоем. — Тебе понравилось? — вкрадчиво поинтересовался Вайенс, поглаживая ее ягодицы. — Не отвечай. Вижу, ты в полном восторге. Что ж, тогда давай продолжим! — Неет… — прошептала Ирис, соображая, что Вайенс-то еще не кончил, и чувствуя, как щетка напоминает о себе вновь. — Нет, ну, пожалуйста, не надо! — Погоди, дорогая! Я придумал еще одну штуку. Обещаю, тебе понравится!