Ева.

Однако, такое положение вещей заставляло шевелиться. Если Ирис желала быть на шаг впереди Вайенса, ей нужно было действовать! Вайенс, как и Дарт Вейдер, страдал одним существенным недостатком – он опасно недооценивал противников. В частности, Ирис, которую, казалось бы, довольно хорошо уже знал, и сам не раз отмечал, что ее воля и способность сопротивляться обстоятельствам практически безграничны. Изнасиловав ее, он самодовольно думал, что женщина как минимум три дня будет приходить в себя, рыдая и залечивая душевную рану, другими словами – она растратит такое драгоценное для нее время на пустые жалобы небесам, возможно, на алкоголь и на слезы. Но он заблуждался. Выпустив дройдов-уборщиков, чтобы они навели порядок в лаборатории, Ирис поспешила к себе, в комнату при медцентре, отведенную ей Вайенсом. Там она приняла душ и переоделась в неприметную темную одежду – в черные брюки из плотной ткани, не сковывающие однако движения, в самого простецкого вида свитер, в добротные высокие ботинки на толстой удобной подошве – в таких и подкрасться незаметно можно, если что, - и черную куртку из тонкой кожи, без каких-либо изысков. Ее выбор одежды объяснялся удобством, практичностью и незаметностью. В толпе таких серых, скучных, непримечательных фигур миллион, заметить и запомнить человека, ничем не выделяющегося, будет намного труднее. Свои шикарные чернее волосы Ирис после некоторых раздумий и колебаний убрала в узел. Сначала она хотела бесцеремонно отхватить их ножом и упрятать под капюшон или темную кепку, какую обычно носили на Риггеле охранники и уборщики, низший обслуживающий персонал, но потом вспомнила о том,что кроме опасной работы ей предстоит еще и встреча с Евой, и опустила нож, лезвие которого уже перерезало несколько тонких прядей волос, скрипящих в сжимающей их ладони. Разговор с Евой! Ах ты ж, черт... В воображении Ирис нарисовалось какое-то кафе, где за столиком сидели они вдвоем, и Ева, поперхнувшись, оттолкнув прочь от себя чашку с кофе, с недоумением смотрит на улыбающуюся Ирис, и ее чистые хрустальные глаза наполняются слезами. Да, чучелу в серой кепке с кое-как обкромсанными волосами, торчащими, как воронье гнездо, Ева не поверит. Скорее она согласится с тем, что Вейдер клюнул на яркую красавицу, какой Ирис была в ее той, давней жизни... до того, как Вайенс подошел к ней с предложением последовать за ним... Ирис крепко сжала зубы, чтоб не разреветься, и упрямо мотнула головой. Не думать об этом! Сделанного не исправишь, и лить слезы по всему произошедшему глупо. Единственный выход - это выкрутиться из сложившегося положения, выйти живой из этой схватки, желательно при этом насыпав перца Вайенсу под хвост, да такого жгучего, чтобы он с воплями елозил жопой по полу и пытался вылизать горящее очко. О, это я тебе обещаю, мистер секс-машина, злобно подумала Ирис, и набежавшие было слезы мгновенно высохли на недобро прищуренных глазах. Так что же делать с Евой..? Что-то сказать ей определенно придется. Но что? Ирис еще и еще прикидывала варианты их разговора, и фраз, которые могла бы кинуть легкомысленная фифочка, хвалясь своей победой на любовном фронте, и раз за разом понимала, что не сможет произнести этого имени - Дарт Вейдер... "Он просто бог, этот Дарт Вейдер. Он такой, такой..!" "И тогда Дарт Вейдер схватил меня, и... сделал все, что хотел." "Мы занимались любовью всю ночь, и должна тебе сказать - Дарт Вейдер неутомимый любовник!" - Ужас какой-то, - пробормотала Ирис, потирая лицо. - Это звучит, словно воду в унитазе спускаешь. Нужно найти какие-то слова, подходящие для этого, чтобы Ева и без восторженных розовых рюшечек слов восторга поняла, о чем идет речь и поверила. Ирис закурила еще одну сигарету и в задумчивости почесала лоб. А вообще, говорить ли Еве всю эту вайенсовскую гадость? Или просто встретиться с ней и сделать вид? Да черта с два, тут же сердито перебила сама себя Ирис, сказать придется. Вайенс не отстанет от нее, пока она не скажет, а уж проверить, состоялся ли разговор или нет, он сумеет. И если разговор не состоится, он сможет ее заставить. Его методы совершенно ясны. А может, самой напасть на него? Принять сыворотку и шарахнуть его, скажем, молнией? Ирис, в отличие от Вайенса, не стремилась становиться ситхом, и не жаждала Силы. Ей было достаточно всего одного раза, чтобы точно и выверено нанести удар и решить разом свои проблемы. Ирис подкинула на ладони пустую пробирку, словно взвешивая ее, и поморщила губы, с сомнением качая головой. Сила? А поможет ли она? Ирис ничего не знала о Силе - ни того, как форсъюзеры ощущают ее, ни того, как они управляют ею, ни того, как Сила рождает те же молнии, разящие врагов. Ну, будет у нее Сила, и что? Окажись лицом к лицу с Вайенсом, что она ему сделает? Покажет анализ крови с мидихлореанами, и он умрет от зависти? Смешно. Можно, конечно, поколдовать над клонами императора, и с помощью компьютера разузнать что и как, но на это нужно много времени, а его как раз и нет! Но все же, в самом крайнем случае Ирис готова была принять сыворотку. Значит, ее нужно изготовить. И в конце концов, почему Ирис должна жалеть эту Еву? От нее не убудет; ей не грозит смерть, в конце концов. И чтобы выиграть эту игру, остаться целой, Ирис придется все взять в свои руки. Вайенс, конечно, дурак. Разрабатывая этот план, руководя развитием ситуации, он совсем забывает о том, что все не так просто. Самовлюбленный осел, он иногда смотрит на людей так, словно они куклы, безмозглые марионетки, которыми можно играть, и которые поведут себя так, как вздумается кукловоду, и не зададут лишних вопросов, не засомневаются. Но это не так. Он хочет свести Еву и Ирис, полагая, что одного-единственного свидания будет достаточно. Но, блядь, даже ежу понятно, что незнакомые люди не говорят на те темы, о которых Вайенс хотел бы Еве рассказать! Как он вообще себе это представляет?! "Привет, Ева, я тебя не знаю, ты меня тоже, но я хочу рассказать тебе о том, как замечательно Дарт Вейдер натянул меня в прошлую пятницу!" Так, что ли? В голове Вайенса этот план выглядит как схема с ключевыми моментами, от которых тонкими стрелками ведут в разные стороны мостики, связывающие различные события с последующими развязками и результатами. А о технической базе, что стоит под каждым событием, Вайенс не думает. Странно это; или он действительно такой дурак, или он привык выкручиваться из проблем по мере их возникновения. А если поразмыслить трезво, то выходит, что Ева и Ирис должны быть хоть немного знакомы, чтобы подобные интимные откровения не вызвали оторопи, недоверия и смотрелись более-менее правдоподобно. Две подружки за чашкой чая могли бы позволить себе посплетничать об ухажерах. Об ухажерах, брррр! Ирис вспомнила горящие яростные глаза ситха, его трепещущие ноздри и стальные пальцы, сжимающие, тискающие ее одежу, готовые сорвать ее одним рывком... Да уж, ухажер... о таком рассказывают, потягивая валерьянку из горла. И вот чтобы все это провернуть, надо встретиться с Евой ДО судьбоносного разговора. За одним надо бы разведать обстановку, оглядеться вокруг, посмотреть, где вообще она находится и наметить пути отступления, Да. Потом, когда все кончится, Ирис должна будет бежать. Куда? Этого она не знала, как и то, на какие шиши она будет жить, и где. Бывший имперский врач, для нее нет места ни в императорских войсках, ни в рядах Альянса. Но это уже второй вопрос, которым она займется сразу после побега, а пока... пока основной ее задачей было сохранить собственную жизнь. Размышляя надо всем этим, Ирис вновь вернулась в лабораторию. К ее приходу дроиды навели идеальный порядок и даже принесли новую химическую посуду взамен разбитой. На столе сухо сверкали стеклом пробирки, колбы, и Ирис, взглянув на их стройные ряды, отогнала прочь нахлынувшие было воспоминания и решительно переступила порог. Клон императора, как она и предполагала, был все еще жив и стабилен, но его анализы ясно указывали на то, что он потерял способность к Силе. Ирис хохотнула, раз за разом вводя команду ему в мозг, и глядя, как он бесполезно крутит кистью. - Ай да сыворотка, - протянула она, ухмыляясь. - Какую отличную свинью можно теперь подложить Вайенсу! Всех его подопытных накачать ею, чтобы в один прекрасный момент он остался вообще без запасов мидихлореанов. Отлична мысль, коллега! - Ирис отсалютовала пробиркой с анализом клона своему отражению в стеклянной дверце шкафа, в которую недавно смотрелся самодовольный Вайенс. - Так и сделаем. Но пока, чтобы Вайенс ничего не заподозрил, клона стоило поддерживать в состоянии Силы. Насвистывая песенку, Ирис воткнула ему в вену катетер и прицепила капельницу. В нее она будет впрыскивать сыворотку, та будет подаваться в кровь маленькими порциями, и клон будет как настоящий форсъюзер. Вайенсу можно будет сказать, что этот раствор поддерживает в клоне жизнь... а впрочем, шиш ему, а не объяснения. Остаток этой ночи Ирис, выкуривая сигарету за сигаретой, работала, шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком выкладывая себе путь к свободе. Для себя она сделала три пробирки с сывороткой - на всякий случай. Кто знает, как придется ею распорядиться? Процесс этот не занял у нее много времени. Привычно смешивая препараты и отправляя их в центрифугу, она закрывала крышку прибора и усаживалась за компьютер, просматривая распорядок жизни Риггеля и выискивая нужное ей имя - Ева Рейн. Выходило, что Ева была очень крупным чином, и на ее плечах лежало управление работой всей планеты. Ее имя мелькало в списках инспекторов, проверяющих работу шахт, и комиссий, следящих за доставкой оборудования и отгрузкой грузов. Она проверяла все, во все вникала, и Ирис только покачала головой - а девочка не такая пустышка, как могло показаться с первого взгляд! Какой плотный график! И где же можно найти брешь, когда можно подловить ее? Покрасневшими от усталости глазами Ирис пробегала колонки цифр, шепча себе под нос названия объектов, фабрик, комиссий, и никак не могла понять, а отдыхает ли Ева вообще? Центрифуга звякнула, сигнализируя, что и третья порция сыворотки готова, и Ирис, закусив сигарету, поднялась с места, потягиваясь, потирая уставшую поясницу. Ну, должна же эта Ева хоть на минуту останавливаться! Человек не может круглосуточно скакать и прыгать по колдобинам Риггеля. За окном небо над Риггелем начинало светлеть, становясь из бархатно-черного грязно-серым. Длинная зимняя ночь сменялась рассветом; Ирис, вливая сыворотку в капельницу клона, вдруг ощутила, как ужасно болит ее истерзанное тело, как дрожат ноги и руки, и как раскалывается голова. Она сравнила себя с солдатом на поле боя, словившем выстрел. Покуда рана горяча, раненый еще бежит, не чувствуя боли. Но вот проходит эйфория, вызванная выбросом адреналина, и завод кончается, наваливается усталость, боль и смерть. И ноги раненного заплетаются, подгибаются, и он падает, потому что тело перестает его слушаться. Ее запал, похоже, кончился. Еще час назад она готова была бежать, шпионить, искать, а сейчас... она больше всего хотела заползти в темный угол и умереть. Хотя бы поспать, да, но лучше умереть. - Держись, - велела Ирис себе. - Еще немного. Вайенс, довольный собой, наверняка еще спит, но скоро проснется. Разумеется, он тотчас выпустит свои паучьи лапки и поинтересуется, а где же Ирис, и чем занята. Вот в тот момент она должна спать. Но до этого момента у нее еще есть время, и она должна его использовать с пользой. Любое дело должно быть сделано точно, аккуратно, и наверняка. Не должно быть осечек, ошибок и неожиданностей. Все нужно предусмотреть, продумать, и направить в нужное русло. И когда на кону стоит твоя собственная жизнь, нельзя доверять это самое дело другим людям, которые не желают тебе ничего хорошего...