Заблудшие сердца

            День пути по бесконечному тоннелю, повторявшему многоголосым эхом каждый исходивший от нас звук, пролетел незаметно, словно расстояние, которое мы успели преодолеть за это время, ограничивалось всего лишь несколькими метрами, а не парой сотен километров, как было на самом деле. Идя быстрым шагом и временами переходя на бег, наша тройка изо всех сил старалась не замечать громко бурчащих от голода желудков и спутавшихся мыслей в голове, которой просто необходим был срочный отдых в виде сна, пусть и самого недолгого.             Однообразные стены не заканчивающегося коридора создавали впечатление стояния на одном месте, дико сводящее с ума и заставляющее мозг хаотично работать, в попытке побороть нахлынувшее отчаяние, нараставшее с каждой минутой все больше и больше. Осознание того, что Нерисса и ее приспешники могут догнать и схватить нас, в любой удобный для них момент, выбрасывало огромные порции адреналина в кровь, раз за разом открывая новое дыхание в наших, уставших и ноющих от боли, телах, которые мы с великим трудом, но все же заставляли двигаться дальше.             Сняв туфли еще в самом начале пути, я с трудом передвигала онемевшими ногами, местами стершимися до крови и оставлявшими алые следы на сером неровном бетоне, которым был устлан весь периметр пола тоннеля. Стиснув зубы, я шла за повстанцем, взглядом прожигая широкую спину юноши и стараясь изо всех сил сдерживать ноющую боль в ступнях, которые, казалось, вот-вот готовы были просто взять и отвалиться.             Посмотрев на голубые винтажные часики в форме браслета, болтающиеся на левой руке, я поняла, что не ела и не пила ничего уже больше суток. Словно соглашаясь с моими мыслями, желудок, предательски звонко заурчав, отозвался легким покалыванием в правом боку.             - Потерпи, родной. Осталось всего-то два дня пути, - горько усмехнувшись, прошептала я и, бросив очередной взгляд на Калеба, решительно шагающего вслед за Элион, подумала о подругах, попавшихся в ловушку Нериссы.             Сотни вопросов, крутившихся в голове не давали мне покоя, отзываясь в висках тупой болью, а различные варианты спасения девушек, яркими образами, всплывали перед глазами.             - Не могу больше! - устало выдохнула Элион, остановившись и схватившись за живот. - Пожалуйста, Калеб, давай отдохнем. Хоть немного, - с мольбой в голосе прошептала она, обернувшись и жалобно посмотрев на повстанца.             - Малыш, нужно потерпеть еще совсем немного, - тихо прошептал он, подойдя вплотную к девушке и накрыв своей ладонью ее руку, лежащую на хорошеньком округлом животике. - До убежища осталось пройти всего несколько метров.             - Калеб, у меня больше не осталось сил, - простонала девушка, из глаз которой уже вовсю текли слезы. - Пожалуйста, - в отчаянии, добавила она, пристально посмотрев парню в глаза и застыв в ожидании ответа, от которого, казалось, зависела вся ее дальнейшая жизнь.             Подумав с минуту и твердо решив что-то про себя, Калеб приобнял девушку за плечи и, бережно обхватив ее с двух сторон, аккуратно поднял на руки, стараясь при этом не делать резких движений, которые могли бы потревожить ребенка.             - Мы справимся, - решительно произнес он и улыбнулся Элион уголками губ.             - Меня сейчас стошнит - подумала я про себя, закатив глаза и направившись мимо влюбленной парочки, прямо по коридору.             - Как ты, Корнелия? - донесся мне вслед бархатный баритон парня, уверенные шаги которого гулким эхом начали разноситься под массивными сводами тоннеля. - У тебя кровь идет, - выдохнул он, увидев красную дорожку следов, тянувшуюся за мной.             - Не переживай, Калеб. Я не хрустальная, - съязвила я, изо всех сил сдерживая предательские слезы, навернувшиеся на глаза.             Остаться наедине с парнем, чувства к которому никак не могли умереть в моем растерзанном сердце и девушкой, воткнувшей длинный нож в беззащитную спину, полностью ей доверявшую, оказалось самой большой пыткой из всех, что когда-либо выпадали на мою долю. Наблюдать за тем, как они были счастливы и понимать, что со мной подобного уже никогда не случится. Знать, что мое сердце больше никогда не затрепещет от взаимной любви, а бабочки, порхавшие в животе еще совсем недавно, теперь будут покоиться на обломках моей растоптанной души, больше не верящей в чудеса и вторые половинки. Жизнь словно наказывала меня за что-то. Вот только за что, я абсолютно не имела понятия.             - Добрались! - радостно воскликнул повстанец и, прислонившись ухом к абсолютно непримечательной стене коридора, постучал по ней три раза.             К моему великому удивлению, часть стены содрогнулась, отдалилась на пару сантиметров назад и отойдя в сторону, обнажила перед нами темный проход, совсем не вписывавшийся в окружающую обстановку.             Тьма, царившая внутри потайного убежища рассеялась, словно по волшебству, стоило повстанцу лишь нащупать переключатель, висевший около входа с внутренней стороны и нажать маленькую красную кнопку, подавшую световой импульс многочисленным приборам освещения, развешанным по всему периметру потолка.             Зажмурившись от яркого света, резко ударившего в глаза, я минут пять пыталась привыкнуть к резкой смене окружающей обстановки, усиленно протирая красные от усталости глаза, отказывающиеся фокусировать взгляд на одной точке.             - Этот бункер построил Ватек, года четыре назад - начал пояснять Калеб, опустив Элион на пол. - Три дня пути до замка Мира сильно выматывали повстанцев, не говоря уже о том, что большинство из них просто не доживали до конца путешествия. Вот Ватек и решил построить что-то вроде временного убежища, со всем необходимым для ночлега и отдыха, - улыбнулся парень, с восторгом осматривая просторное помещение, в центре которого стоял широкий дубовый стол, вокруг которого расположились резные деревянные стулья причудливой продолговатой формы.             Огромные шкафы цвета вишневого дерева, рассредоточенные по периметру комнаты, в купе с валяющимися повсюду древними свитками и рукописями создавали ощущение некоего таинства, пропитавшего каждый сантиметр затхлого воздуха, застревавшего комом в легких при малейшем вдохе.             Несколько массивных дверей с витражными стеклами, выходивших в смежные комнаты, дополняли общий фон средневекового декора, напоминая красочную иллюстрацию одной из старинных книг, прочитанных мною в библиотеке Кондракара.             - Слева душ и кухня, справа коридор, ведущий в несколько спален, - радостно воскликнул Меридианец, подходя к одному из шкафов. Порывшись немного в нижнем ящике, он достал оттуда два длинных хлопчатобумажных платья, одно из которых протянул Элион.             - Тебе нужно отдохнуть, родная. Найди спальню с синей дверью и жди меня там. Я поищу что-нибудь съедобное на кухне и тут же вернусь к тебе, - твердо произнес парень, обняв девушку и поцеловав ее в лоб.             - Отдых мне не помешает, это уж точно, - устало усмехнулась девушка и, искоса покосившись на меня, добавила: - Надеюсь, ты не сильно задержишься здесь.             - Не беспокойся, Элион, ношенные платья я не одеваю, - процедила я, ехидно улыбнувшись. - Это как раз таки по твоей части, не по моей, - устало выдохнула я и, пройдя мимо новоиспеченных молодоженов, вошла в дверь, ведущую на кухню.             В маленькой комнатке, напоминавшей общественную столовую, по всему периметру стояли большие обеденные столы с рядами таких же белых и невзрачных стульев.             В дальнем конце помещения стоял массивный шкаф для хранения еды, соседствующий с крохотной раковиной и плитой, сохранившейся, казалось, еще с начала прошлого века.             - Ну, надеюсь, хоть ты меня сегодня порадуешь, - прошептала я, подходя к шкафу. Открыв тяжелые двери хранилища припасов, я жадно осмотрела ломившиеся от всевозможной еды широкие полки шкафа. Глаза разбегались в разные стороны от многообразия различных баночек и коробок с яствами, сводившими с ума своими потрясающими запахами ноздри даже самого искусного гурмана.             - А вот этого я не ожидала! - восторженно выдохнула я, потянувшись за плиткой бельгийского шоколада с орехами.             Устало опустившись на темно-коричневый ламинат, расстеленный по всему периметру кухни, я с трудом развернула, дрожащими от голода руками, тонкую красочную обертку до боли знакомого десерта и, с неимоверным наслаждением, начала уплетать сладкий шедевр, моментально таявший во рту, смакуя каждый кусочек по несколько минут.             - Шоколад всегда был твоей слабостью, - усмехнулся Калеб, переступая через порог. - Не удивительно, что ты обратила внимание лишь на него, среди всего этого множества продуктов.             - Боже, какая я предсказуемая! - театрально воскликнула я, закатив глаза от удовольствия.             Желудок, одобрительно заурчав в подтверждение моих слов, наполнился приятным ощущением сытости, каждый раз возникавшим при употреблении чего-нибудь сладкого.             - И за словом в карман не лезешь, - словно подводя итог, устало выдохнул парень, подходя к шкафу и беря из него три порции замороженного картофеля фри с котлетой.             - Я вроде не видела здесь микроволновки, - недоуменно произнесла я, озадаченно посмотрев на парня.             - Кому нужна микроволновка, если есть исправная печь, - улыбнувшись уголками губ, ответил повстанец и отошел к непримечательному маленькому шкафу, стоявшему в противоположном углу, который я, поначалу, даже не заметила.             Присев на корточки и открыв заржавевшие металлические дверцы, Калеб достал из кармана коробок спичек и, быстрым движением вытащив из него одну штуку, разжег старинную и местами сильно потрепанную жизнью печь, отозвавшуюся на свое пробуждение от долгого сна легким лязганьем застоявшихся деталей, будто благодаря парня за то, что ей, наконец, нашли применение.             - Ватек постарался на славу, создавая это место, - произнесла я, резко поднявшись и тут же сморщившись от нестерпимой боли в ступнях.             - Ты как? - взволнованно спросил повстанец, в одно мгновение оказавшийся возле меня.             - В порядке, - соврала я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать.             - Ты никогда не умела врать, Корнелия Хейл, - прошептал парень, подходя вплотную. Не успела я опомниться, как повстанец, резким движением подняв меня на руки, решительным шагом направился в коридор, ведущий к спальням.             - Мне не нужна твоя забота, - раздраженно выдохнула я, крепко держась за широкие плечи парня, в объятьях которого, каждая клеточка моего измученного тела будто с ума сходила.             - Буду считать это благодарностью, - спокойно ответил повстанец, легонько толкнув светло-дубовую дверь одной из спален, интерьер которой ограничивался небольшой кроватью из темного дерева на одного человека и треугольной тумбочкой в тон, одиноко стоящей в углу.             Аккуратно усадив мое уставшее тело на кровать и опустившись рядом на колени, отозвавшиеся глухим еле слышным стуком при соприкосновении с деревянным полом спальни, повстанец нежно дотронулся до моей правой стопы, бешено пульсирующей от бесконечных вспышек невыносимой боли.             - Ай! - воскликнула я, резко отдернув ногу.             - Прости, - еле слышно прошептал Калеб, бережно обхватив мою щиколотку рукой. - Нужно срочно обработать раны. Иначе инфекции не избежать, - констатировал он, как следует рассмотрев черную от пыли и песка ступню, смешавшуюся местами с обильным слоем уже изрядно подсохшей крови.             - Все так плохо?! - испуганно прошептала я, во все глаза смотря на повстанца.             - Нужно смыть грязь и обработать раны. Лишь тогда все будет известно, - твердо ответил парень и, поднявшись, направился в сторону выхода.             - Куда ты? - дрогнувшим голосом спросила я.             - За водой и бинтами, – не оборачиваясь, произнес повстанец, шаги которого уже через несколько секунд гулким эхом отдавались в коридоре.             Без сил упав на застеленную кровать, я испустила протяжный стон, отражавший мое как физическое, так и эмоциональное состояние, граничившее с полным безумием и апатией, готовой вот-вот свести с ума мой и без того натерпевшийся мозг.             С интересом начав рассматривать рельефный рисунок белоснежного потолка комнаты, я поймала себя на мысли о том, что могу думать лишь о прикосновениях повстанца, проникавших в душу вплоть до самых ребер, служивших единственным барьером на пути к истерзанному сердцу, бившемуся в адской агонии целых три года.             - Ты всегда была эгоисткой, - надменно произнес голос, надежду услышать который, я потеряла совсем недавно.             - Вилл! - ошарашенно выдохнула я, повернувшись на звук голоса и увидев подругу, вальяжно облокотившуюся о косяк двери.             Красное платье мелкими ошметками висело на ней, превратившись из некогда красивого наряда в изуродованную тряпку, годившуюся теперь лишь для мытья пола в какой-нибудь из общественных школ или больниц. Босые ноги, сильно испачканные в грязи, были сплошь покрыты глубокими порезами, в хаотичном порядке разбросанными по светлой коже.             - Ее подруги гниют в земле, а она думает лишь о том, как затащить бывшего возлюбленного в постель, - горько усмехнувшись, процедила девушка. - Какая же ты тряпка, Корнелия, - добавила она, презрительно улыбнувшись.             - Вилл, я не...- начала оправдываться я, присев на постели и, через боль, опустив покалеченные ступни на пол.             - Не нужно! Пытаясь придумать отговорки своему трусливому поведению, ты начинаешь выглядеть еще более жалкой, чем есть на самом деле! - раздраженно перебила меня девушка.             - О чем ты говоришь, Вилл?! - потрясенно прошептала я, отчаянно отказываясь верить услышанному только что. - Я застряла здесь, с Элион и Калебом, лишь по одной причине - из-за вас! Вытащить тебя и девочек из лап Нериссы - лишь этого я сейчас отчаянно желаю! - обиженно выкрикнула я, глубоко задетая словами подруги.             - Наивная дура! - в истерике выкрикнула Вилл. - Все, кто был на том балу уже мертвы! И я в том числе! - проорала девушка, в одно мгновение оказавшись возле меня.             Громко вскрикнув от резкой боли в области груди, я встретилась взглядом с горевшими безумным огнем зелеными глазами подруги. Хищный оскал, в который превратилась некогда милая улыбка, разразился безудержным смехом, леденящим кровь в жилах.             - Как видишь, оно вполне целое, - саркастически усмехнувшись, пропела девушка, посмотрев вниз.             Проследив за ее взглядом, я с диким ужасом уставилась на окровавленную руку девушки, сжимающую в ладони бьющееся человеческое сердце.             - Это...- только и смогла выдавить я, дрожащей рукой дотронувшись до груди и нащупав огромную рваную рану в ее центре. - Господи.             - Поверь, милая, он тебе сейчас не поможет, - прошептала Вилл, отрицательно покачав головой и приблизившись вплотную. - Ты обречена, - добавила она, дьявольски улыбнувшись и резко воткнув мое сердце обратно в грудную клетку.             - Нет!!! - прокричала я, резко поднявшись с постели. Холодный пот, выступивший на лбу испариной, неприятно обжег продрогшую до костей кожу, а непослушные руки, бьющиеся в сильных конвульсиях, начали отчаянно блуждать по дрожащему телу, в попытке проверить его на наличие повреждений.             - Это просто сон. Просто сон, - всхлипнув, прошептала я, держа руки на груди, абсолютно целой и невредимой. Бешено бьющееся сердце, норовившее вот-вот выпрыгнуть из своей обители, отбивало дикую чечетку под ребрами, болевшими так, словно их кто-то резко сдавил до хруста. Дорожки слез, которые я не в силах была сдерживать, ручьями потекли по щекам, заставив все мое естество напрячься в ожидании нервного срыва, неминуемо готового наступить в любую секунду.             - Корнелия! – взволнованно воскликнул Калеб, резко вбежав в комнату и застыв на пороге. – Что-то случилось?! Я услышал крик и…             Не дав повстанцу договорить, я резко поднялась с постели и, не обращая внимания на ноющую боль в ступнях, медленно подошла к парню на расстояние вытянутой руки.             - Обними меня. Пожалуйста, – всхлипывая, произнесла я, боясь первой приблизиться к парню, который еще неделю назад избегал всяческих контактов со мной. – Это все, о чем я прошу, Калеб. Пожалуйста. Я не смогу…не смогу пройти через все это одна.             Заглянув в зеленые глаза повстанца, смотрящие на меня с выражением глубокой скорби, перемешанным с сильным чувством вины, я поняла, что история на балконе вот-вот повторится.             Он просто не сможет дотронуться до меня - девушки, к которой уже давно ничего не чувствует.             - Прости, я идиотка, - прошептала я, сделав шаг назад. – Беременной жене ты намного важнее, - печально выдохнула, пройдя мимо опешившего парня в коридор, ведущий в комнату со шкафами.             Минут пять бессмысленно блуждая по коридорам, я наткнулась на просторную ванную комнату, сильно напоминавшую своим интерьером среднестатистическую квартиру в Хиттерфилде.             Найдя в шкафу стопку больших махровых полотенец и взяв одно из них, я, с великим облегчением, сняла душившее меня с самого бала неудобное платье и, подставив лицо под сильные струи теплой воды, полностью отдалась во власть душивших меня рыданий. Физическая боль уступила место эмоциональной, погрузив мое тело в состояние полной абстракции. Я будто никогда и не оказывалась в том злосчастном коридоре, оставившем на моих ступнях многочисленные напоминания о кошмаре, пережитом наяву, который яркой картинкой навсегда впечатался в мою память.             Вилл права. Я слишком слаба и вряд ли выдержу все это.             - Смирись, Корнелия. Тебе это не по силам, - грустно прошептала я, вылезая из ванной и оборачиваясь полотенцем, снизу оказавшимся немного короче, чем я рассчитывала. – Блеск, - закатив глаза, раздраженно прошептала я.             Резким толчком открыв дверь ванной, я застыла в ступоре, чуть не столкнувшись с обескураженным повстанцем, удивленно уставившимся на меня.             - Корнелия, я…- смутился парень, виновато отвернувшись. – Я хотел поговорить.             - Нам не о чем разговаривать, – грустно произнесла я, сглотнув. – Это был всего лишь момент слабости. Ничего больше, – отрешенно прошептала я, пройдя мимо парня в коридор.             - Мы оба знаем, что это не так, – неожиданно произнес Калеб, схватив меня за запястье и, резким толчком, вернув обратно в ванную комнату, дверь которой со звонким стуком тут же закрылась. – Мне нужно извиниться перед тобой.             - Не нужно, Калеб. Тебе не за что передо мной извиняться, – ответила я, попятившись назад и упершись спиной в шкаф с полотенцами.             - Ты не права, Корнелия, – виновато произнес повстанец, подойдя ко мне вплотную и, тем самым, обрезав все пути к отступлению. – Мне за многое нужно перед тобой извиниться, – сглотнув, произнес он.             - Тебя Элион ждет, – произнесла я, тщетно надеясь избежать неприятного для нас обоих разговора.             - Она давно в царстве Морфея. Произошедшие на балу события сильно ее вымотали, – ответил парень, пристально посмотрев мне в глаза. – Прости меня, Корнелия. Прости за ту боль, что причинил тебе три года назад.             В зеленых глазах повстанца стояли слезы, а легкое подрагивание широких плечей говорило о сильном волнении, просочившемся в каждый мускул парня, натянутый словно струна только что настроенной скрипки.             - Ты не виноват, Калеб – прошептала я, чувствуя как предательская слеза тонкой дорожкой скатилась по щеке. – Сердцу ведь не прикажешь.             - Ошибаешься, – еле слышно прошептал он, легонько дотронувшись до моей щеки.             Вздрогнув от нежного прикосновения парня, я больше не в силах была сдерживать душившую меня боль, три года копившуюся в сердце.             - Почему, Калеб? - заплакав навзрыв, выдавила я. – Почему ты не смог принять меня такой, какая я есть?             - Прости меня…Прости…- только и смог выдавить он, заключив мое обмякшее тело в крепкие объятия.             Почувствовав сильные руки парня на своей талии, я устало прижалась к его широкому торсу, отчетливо расслышав при этом бешеный стук сердца, готового вот-вот вырваться из груди.             Всего на мгновение, но все мои страхи, опасения и фобии исчезли, словно по волшебству. Я словно…вернулась в Хиттерфилд. Почувствовала себя дома.             - Я должен был обнять тебя еще тогда, на балконе, - виновато прошептал парень, чуть отстранившись. Вытерев большим пальцем непрошеную слезу, крупной дорожкой скатившуюся по моей щеке, он посмотрел на меня взглядом полным чувства, которое я уже отчаялась увидеть в этих зеленых глазах.             - Так почему не обнял? – затаив дыхание, спросила я, даже не представляя, чем вся эта беседа может закончиться.             - Я боялся, – не думая ни секунды, произнес парень, сглотнув. Непрошеная мужская слеза скатилась по щеке повстанца, заставив мое сердце сжаться от невыносимой боли, которую пробудили во мне, казалось, давным-давно умершие чувства к этому парню, пронзившие тысячевольтным разрядом все тело.             - Боялся? – недоуменно произнесла я. – Это ведь просто…объятие. Я не сделала бы ничего дурного, Калеб, – прошептала я, горько всхлипнув от осознания того, какой жалкой я сейчас выгляжу.             - Ты бы не сделала, – прошептал парень, дрогнувшим от слез голосом, нежно запустив правую руку мне в волосы, а левую оставив на щеке. – Это сделал бы я, – добавил он, резко приблизившись и накрыв мои дрожащие губы нежным поцелуем.