Заблудшие сердца

            Почувствовав прикосновение мягких губ Калеба к своим, я в ту же самую секунду поняла, что пропала.             Три прошедших года пытаясь удержать в памяти сладкий вкус поцелуя повстанца, я с каждым днем задыхалась все сильнее от одной лишь мысли о том, что больше не почувствую подобного. Не познаю, каково это - любить и одновременно быть любимой. Навсегда забуду о настоящем чувстве, заставляющем кровь неистово бурлить в жилах, а сердце пускаться в безумный пляс от одного лишь мимолетного взгляда на счастливую улыбку дорогого тебе человека, без которого ты уже не смыслишь своего существования.             Два года живя в полном забвении и со всех сторон отгородив себя от внешнего мира, я отчаянно пыталась свыкнуться с тем, что моя сказка со счастливым концом неожиданно и очень глупо закончилась, а прекрасный принц, похитивший мое сердце, все это время любил не меня.             Хотя работа в городской оранжерее и отвлекала от горьких размышлений о несбывшемся, но образовавшуюся пустоту в душе уже ничто не могло заполнить.             По крайней мере, я так думала.             Появившись в моей жизни при весьма трагичных обстоятельствах, Питер каким-то неведомым образом, но все же сумел вернуть в мою жизнь смысл. Заштопал многочисленные раны, не дававшие моему уставшему сердцу покоя. Подарил возможность начать все с чистого листа. Почувствовать себя счастливой.             Я будто...возродилась из пепла, неведомым образом излечив растерзанную в клочья душу, ошметки которой еще недавно заунывно стонали под ребрами, в отчаянии потеряв последнюю надежду на чудо.             Отдавшись во власть чувств и, с огромным трудом, заставив себя забыть о прошлом, я подарила Питеру всю себя, в любом из существующих смыслов этого слова. Хотела поблагодарить его тем самым, за подаренную мне возможность дышать полной грудью, не обремененной больше сомнениями, перемешанными с одиночеством и печалью.             Немного смешно, но я даже в счастливый конец поверила, каждый вечер перед сном начав представлять , как мы с ним, лет в семьдесят, нянчим собственных внуков.             Боже, какой я была наивной, думая, что ничего плохого не случится. Разве судьба могла наградить меня счастьем, не забрав его при этом через неопределенный срок, оказавшийся на деле таким недолгим?             В глубине души я всегда знала ответ на этот вопрос, осознанно отказываясь признавать суровую реальность.             Ответив на поцелуй повстанца уже через несколько секунд, я с наслаждением отдалась во власть сладостного момента, заставившего кровь резким всплеском закипеть в жилах, а тело предательски затрястись, почувствовав до боли знакомые прикосновения Калеба.             Мозг отключился, передав полный контроль над телом гулко бьющемуся сердцу, танцующему ритмичную румбу в задыхающейся от дикой нежности груди.             Всего за один миг три прошедших года монотонной лентой стерлись из памяти, оставив напоминанием о себе лишь несколько шрамов, отдававшихся легкой болью в наших измученных сердцах.             Нежно покусывая мои потрескавшиеся от сухости губы, Калеб осторожно переместил правую руку мне на талию, легким рывком прижав мое дрожащее от удовольствия тело поближе к себе.             Запустив руку в мягкие каштановые волосы повстанца, а вторую положив на его тяжело вздымающуюся грудь, я уже не в силах была сдерживать нарастающее с каждой секундой трепетное желание, затмившее собой все существующие инстинкты самосохранения.             Испустив легкий стон наслаждения, и разомкнув покусанные в пылу страсти губы, я пропустила юркий язык парня в рот, в то же мгновение приятно защекотавший зубы, медленным движением пройдясь по их верхнему ряду.             В то же мгновение, перехватив игривый язычок Калеба губами и с жадностью начав его посасывать, я краем уха услышала блаженный стон повстанца, резко потонувший в страстном поцелуе.             Сплетясь, наши языки творили невозможное, словно наверстывая каждую из возможностей, упущенных за столько лет.             Наше прошлое не имело значения, а будущее казалось размытым пятном, которое еще совсем не скоро примет хоть какие-то, но смутные очертания. Настоящее – вот что было для нас главным в этот момент. Вот о чем мы сейчас думали, не представляя как можно было без него обходиться все это время.             - Корнелия, – еле слышно прошептал повстанец мне в губы, с большим трудом заставив себя прервать поцелуй. – Еще немного и я за себя не отвечаю, – прошептал он, сглотнув и пристально посмотрев мне в глаза.             - Поверь, я испытываю те же чувства, – прошептала я, горько усмехнувшись и сделав резкий шаг назад, с неохотой освободилась из крепких объятий парня. – Будем считать, что ничего этого не было, – словно приговор, произнесла я, отойдя в дальний угол комнаты.             - Корнелия... - хотел было поспорить Калеб, уверенно делая шаг навстречу.             - Не говори ничего. Пожалуйста, – выдавила я, подняв руку в запрещающем жесте. – Этот поцелуй…он был прекрасен, Калеб. Я…я уже и не надеялась когда-нибудь ощутить его вновь, - произнесла я, изо всех сил пытаясь сдержать предательские слезы, навернувшиеся на глаза. – Но он…он совсем ничего не значит.             - Не говори так, Корнелия! – настойчиво произнес повстанец, сократив расстояние между нами до одного метра. – Прошу, тебе нужно лишь выслушать меня! Я должен рассказать тебе, что произошло за эти три года! Должен рассказать тебе правду! – умоляюще произнес повстанец, приблизившись уже вплотную.             - Меня не волнует правда, Калеб! – твердо произнесла я, не замечая слез, градом катившихся по щекам. – Мне хватает уже того, что твоя беременная жена спит за стенкой, – горько добавила я, заглянув в полные боли глаза повстанца. – Он ведь твой, правда?             - Мой, - выдавил парень, сжав руки в кулаки и виновато потупив взгляд в пол.             - Это все, что мне нужно знать, – горько усмехнувшись сквозь слезы, прошептала я и, обойдя парня, направилась к заветной двери, служившей единственной преградой между мной и желанным спасением в виде крохотной спальни.             - Ты ведь знаешь, что я тебя все еще люблю, – дрожащим голосом произнес парень, заставив меня резко остановиться у самого порога.             Замерев от неожиданности, я где-то с минуту переваривала услышанную только что информацию, не в силах поверить собственным ушам.             - Что ты сказал? – напряженно выдавила я, обернувшись и во все глаза уставившись на повстанца, выдохнувшего с облегчением так, словно с его плеч свалился тяжелый груз, который он носил с собой все эти годы.             - Я все еще люблю тебя, Корнелия, – повторил он уже более уверенно. – Не верится, что я, наконец, это сказал, – печально добавил он, улыбнувшись своим мыслям и грустно отведя взгляд в сторону соседней комнаты. – Элион…ошибка, о которой я буду жалеть всю свою жизнь.             - Такие ошибки совершаются лишь осознанно, – горько усмехнулась я. – Ты сам выбрал свою судьбу в тот вечер, Калеб.             - Я бы никогда не причинил тебе столько боли осознанно, Корнелия, – прошептал парень, подходя ближе и смахивая непрошеную слезу, тонкой дорожкой скатившуюся по моей щеке. – Меридиан и Землю необходимо было разделить. Ты ведь знаешь, на тот момент этот выход из положения был единственно верным, – начал рассказывать парень, медленно сняв с себя плащ и накинув его на мои голые плечи. – В тот день я попросил аудиенции у Оракула, чтобы получить его разрешение отправится на Землю вместе с тобой. Думал, бесконечная борьба со злом наконец-то закончилась, а мы все заслужили немного покоя...повседневной человеческой скуки. Ну, знаешь…того, чего всегда не хватало на Меридиане с его вечно непрекращающимися боями и завоеваниями территорий, - печально опустив взгляд, Калеб продолжил: - Ты даже представить себе не можешь, какого было мое изумление, когда Оракул сообщил о новой опасности, вот-вот готовой свалиться на голову мирному населению Меридиана. Не вдаваясь в детали, он, в буквальном смысле, заставил меня остаться здесь, дав всего пару минут на прощание с тобой, – пристально посмотрев в мои глаза, внимательно наблюдавшие за каждым, даже самым мимолетным его движением, Калеб приблизился вплотную, начав по одной застегивать пуговицы на своем плаще, в котором я (будучи хрупкой и маленькой по телосложению) просто напросто утонула. Дорожки слез, видневшиеся на щеках парня быстро высыхали, давая возможность новым слезам прокладывать себе более удобные пути к подбородку, с которого они впоследствии крупными каплями падали на пол. - Необходимая жертва. Вот как он назвал все это, – продолжил повстанец, горько усмехнувшись и обхватив дрожащими руками мое лицо. – Не представляешь, как отчаянно я сопротивлялся его воле, пытаясь зацепиться за каждую соломинку, которая могла бы помочь мне остаться с тобой. Не представляешь, как сильно я любил тебя.             - Но ведь Элион… - заливаясь слезами, перебила я его, но тут же запнулась, почувствовав резко подкативший к горлу ком, перекрывший доступ кислорода к легким.             - Она была лишь предлогом, лучше которого я ничего не смог придумать, – прошептал парень, сглотнув.             - А бонус в виде секса к спонтанному предлогу прилагался или уже был в наличии? – усмехнувшись, ответила я, высвободившись из объятий Калеба.             - Это вышло случайно, Корнелия, - начал оправдываться повстанец, приблизившись ко мне.             - О да, ты совершенно случайно оказался рядом с Элион в кровати и долго не думая, сделал ей ребенка! - раздраженно выпалила я, открывая дверь, чтобы уйти.             - Не вини меня в том, чего до конца не знаешь! – выдавил Калеб, встав в проходе и тем самым отрезав мне все возможные пути к отступлению. – Думаешь, только тебе было больно все это время?! - перешел он на крик. – Это я стоял в том чертовом зале Кондракара и говорил девушке, которую люблю, о том, что она для меня больше ничего не значит! Это я отчетливо слышал, как ее сердце разбивается вдребезги от моих слов! И это я был обречен три прошедших года ненавидеть себя за то, что сделал! – выдохнул он, усмехнувшись. – Когда Завесу закрыли и наши миры оказались полностью отделены друг от друга, Оракул, будто в насмешку, разрешил наблюдать за тобой с помощью Сердца Кондракара, – перейдя на шепот добавил парень и, посмотрев на меня, тяжело вздохнул, наконец, освободившись от тяготившей его ноши.             Жестокая догадка тут же яркой картинкой всплыла в памяти.             - Три месяца назад Питер сделал мне предложение, - выдохнула я, делая шаг к повстанцу. – Именно тогда вы с Элион и…             - День за днем я смотрел на то, как вы оба счастливы…на ваши прогулки, поцелуи и… - парень осекся, поежившись от боли, резко кольнувшей мятежное сердце. – В тот день я понял, что назад дороги уже нет…что мы с тобой…потеряны друг для друга…а Элион, – парень тяжело вздохнул. – Оказалась рядом…вот и все.             - Она забеременела в тот день, – подводя итог, произнесла я, горько усмехнувшись. – Поэтому ты женился на ней?             - Поэтому, – повторил парень, виновато опустив голову. – Не думал, что судьба вновь решит поиздеваться надо мной, но уже подобным образом.             - Каким образом? – послышалось сзади.             - Элион! – воскликнул Калеб, обернувшись. – Не думал, что ты так скоро проснешься.             - Во рту пересохло, – отстраненно ответила девушка и прищурившись, окинула нас обоих недоверчивым взглядом. – Я что-то пропустила?             - Ничего важного, – как можно бодрее ответила я, пытаясь скрыть дрожащий от переполняемых меня чувств голос, за вуалью реалистичной лжи. – Я почувствовала себя плохо выходя из душа, а Калеб любезно согласился мне помочь, предложив свое плечо в качестве опоры по дороге в комнату, – как можно убедительнее ответила я.             - Помощь ближнему это хорошо, - растянуто ответила Элион, окинув меня взглядом с ног до головы. – Но почему она одета в твой плащ? – недоуменно произнесла девушка, вопросительно посмотрев на заметно успокоившегося парня.             - Корнелию била сильная дрожь, вот я и накинул на нее свой плащ, – твердо ответил парень, волнение которого выдавали теперь лишь слегка трясущиеся руки.             - Ну и как ты? – прищурившись, спросила Элион, обращаясь ко мне.             - В полном порядке. Теперь…в полном порядке, – тихо ответила я, кинув мимолетный взгляд в сторону повстанца и, на миг, встретившись с ним глазами.             - Хорошо, - в пустоту прошептала Элион и, подойдя к Калебу, нежно его поцеловала. – Мне не спится без тебя, – улыбнувшись, прошептала девушка ему в губы, демонстративно проигнорировав мое присутствие рядом.             Отвернувшись в момент поцелуя принца и принцессы, чтобы хоть как-то скрыть от бывшей подруги пронзившую все тело резкой вспышкой острую боль, я сжала руки в кулаки и бросив быстрое: «Еще раз спасибо», быстро перешагнула через порог, уже через пару секунд скрывшись за поворотом коридора.             Войдя в свою комнату и устало плюхнувшись на кровать, я где-то с минуту прокручивала в памяти откровенный разговор с Калебом, затронувший потаенные струны моей души, которые, казалось, уже никогда не сыграют забытую во времени мелодию надежды.             Осознание того, что повстанец все еще любит меня, вдохнуло в высохшие легкие новую жизнь, а сердце наполнило умиротворением и покоем. Хотя, в душе, я прекрасно понимала и то, что обстоятельства сильнее нашей веры друг в друга, а ребенок, которого носит Элион – был живым доказательством этого.             - Калеб, - прошептала я, вдохнув до боли знакомый запах плаща, в который до сих пор была одета. – Если бы я только знала, - горько добавила я, опустив тяжелые веки и отдав свое уставшее тело во власть манящего сна.