Слишком глубоко

Я поднимаю взгляд и смотрю перед собой. Вижу школьников, что торопливо идут домой; обычных людей, спешащих по своим делам: в магазин за продуктами, на работу, а может на встречу с кем-то. Даже обычные птицы привлекают моё внимание: голубь приземляется на землю и вальяжно подходит к другому, к ближайшей луже, где они уже вместе что-то выискивают в ней. Люк, что находится прямо посередине моего пути, земля возле которого чуть выше, заставляет меня обогнуть его, а потом торопливо догнать светловолосого парня. Он, ссутулившись, смотрит себе под ноги, руки находятся в карманах, кажется, даже новых джинсов. Позволяю себе ещё раз отметить, что фигура у него хорошая, а сейчас я смотрю именно на ноги, которые у него выглядят худыми, но спортивными. Видимо он всё же ходит на какие-то секции. Чем дальше мы отходим от школы, тем больше мыслей у меня появляется. Замечаю в себе некий интерес узнать об этом парне чуть больше, чем следует. Например, какие у него привычки, есть ли какие-то скрытные интересы. Я, конечно, могу многое предположить и без точного знания, но всё же быть уверенным в чём-то интереснее. Не то чтобы я жду от него каких-то аморальных наклонностей, но… да, наверное, жду. Было бы интереснее в несколько раз, потому что подобные натуры всегда привлекали моё внимание. И в этом случае быть может, у него было бы больше шансов. С одной стороны, он ведь и не виноват, что я посчитал его "подходящим", но с другой стороны, если на чистоту, мне нет до этого дела, нет дела до его настоящей судьбы. Да это и не имеет значения, ведь теперь у него совершенно другая судьба. Пусть изначально было написано иначе, но кто запретит мне всё это переписать заново? Теперь у него всё будет так, как придумаю я. Это как в книгах, когда автор создает своего персонажа, придумывая ему всё, начиная от обычного имени и вплоть до режима поминутного времяпрепровождения в вымышленные выходные. Можно и характер изменить, мысли, даже цели зачастую меняются под напором, если правильно надавить. Поэтому теперь не имеет значения, чего он хотел до встречи со мной. Куда пойти после одиннадцатого класса, на какую работу устроиться, какую завести семью, кто будет в роли жены – всё это теперь сравнялось с обычной пылью, которая скопилась в его же комнате на одной из верхних полок шкафа. Когда мы проходим через арку, сконструированную как бы в доме, имитируя некую дырку, он задает вопрос, что неприятно разрывает тишину, сложившуюся между нами за всё то время пока мы идём. И в этой интонации проскальзывает что-то, похожее на неподдельный интерес. Мне даже самому интереснее отвечать именно на такую интонацию. -Ты далеко живёшь то? Долго ли будет длиться этот интерес, и сможет ли он не сломаться под напором всё новых знаний обо мне. -На следующем повороте мне направо и... пройти ещё буквально несколько домов. И всё - на месте. С моего лица переводит взгляд на дорогу, а я задаю ему ответный вопрос: -А ты? -Мне дольше идти, замучаюсь объяснять. Улыбается, но лишь губами. Его неожиданный вопрос совершенно сбил меня с ненужных мыслей, и теперь я, наконец, вспомнил, что, пока мы идём рядом, мне необходимо назначить точную цифру, которая определит очень многое, но скорее в его судьбе, нежели в моей. В голове появляется неуправляемый поток чисел, мысленно. Нужно с точностью определить, сколько придется потратить на него. Я не спешу, но и растягивать не собираюсь. У меня множество желаний, которые обычно называют целями, но по мне они так и остаются обычными желаниями. Нет цели, просто беспорядочное стремление причинять боль. А желания на деле оказываются прикрытыми повадками. Если и нужно оставлять его, то только на то время, пока он – причина забавы. Если и стоит делать с ним что-то, то только то, после чего следы заметаются тщательно и осторожно. Тем более… он школьник, а с этим возникнет куча хлопот. Но по мне так даже веселее. Начальное: неделя и четыре дня. -Ну, мне туда. За неприкрытое самовыражение – два дня. -Ага, до завтра тогда. За желание узнать в нем закрытое – пять дней. -До завтра. За необходимость растянуть с ним известность друг друга – три дня. Нам обоим дают три недели. Повеселимся, хах.

***

Тишина. На редкость дома так тихо, что, кажется, от этой тишины перепонки вот-вот лопнут. Воздух свежий. Ханджи хорошо проветрила квартиру. Светло. Слишком светло. Не привык к такому. Из-за того, что живем на верхнем этаже, солнце, кажется, опаляет дом ещё лучше. А мне не нравится солнце, я вообще не люблю, когда в квартире слишком много света. Из-за этого кажется, что дом какой-то раскрытый, доступный, не чувствуется того желанного уединения. Я вхожу в кухню и закрываю шторы, пусть они и слишком тонкие. Я иду в комнату Ханджи и закрываю шторы. Я иду в зал и закрываю шторы. Я захожу в свою комнату, вижу её во всей дневной "красе" и ещё стремительнее иду к шторам, чтобы, опять же, закрыть их. И дышится сразу легче, и чувствуется, будто с облегчением выгнал незваных гостей. Скидываю с плеч портфель, достаю телефон и ножик. Сажусь на кровать, телефон кидаю возле подушки, ножик кручу в левой руке. Смотря на него, ощущаю какое-то манящее желание. Источник ясен, но что именно за желание определить не получается. Я медленно перевожу взгляд с ножика на стену напротив, отмечаю, что её светло-синий цвет меня раздражает. Хотя обычно я просто не придаю этому никакого значения. -Днище. Выплевываю беспричинно, а может думая о чём-то, о чем тут же поспешно забываю. Взгляд скашивается на руку, в которой нож тут же останавливается. Глазами ощущаю всю пыльность воздуха. Они медленно закрываются, будто даже непроизвольно. -Самому-то не скучно? Произношу, не шевеля губами, но на слух точно слышу голос, но лишь отдалённо напоминающий мой личный. Ножик одним резким движением по самую рукоять оказывается воткнутым в матрас. Глаза медленно открываются, я тут же понимаю, что они желают видеть сенсорную панель экрана телефона. Пальцы быстро находят нужный номер, по которому я, кажется, никогда и не собирался звонить. Никогда не думал, что кто-то так ясно будет рваться ко мне, обращая на меня слишком много внимания. Даже когда я только появился в этой школе, эта девчонка сразу же мне не понравилась, но, наверное, лишь потому, что слишком навязчива. Кажется, её бы не остановило даже знание обо мне всей правды. И это можно проверить. Она в тот же день – мой первый в этой школе – силком заставила меня забить себе её номер, под якобы весомым предлогом. Сказала, что по возникнувшим вопросам, касающимся школы, староста сможет дать ответ. Но я так ни разу и не звонил по этому номеру. Да и не пригодится больше. Старосты скоро не будет, так же, как и школы. -Алло? Пригласить погулять. -Эрен, это ты? Увезти в заброшенный "серый" район. -...да, это я. Слишком подозрительная – должна умереть. -Не ожидала, что ты позвонишь. Что-то случилось? А прежде получить "заботу" своего "любимого". -Может, встретимся? Выполнять беспрекословно. -Это… так неожиданно… Естественно. -Да или нет? -К…конечно! Пошли! Глупая. -Через полчаса возле школы. -Хорошо… Через час у ларька с мороженым. Через полтора часа в маршрутке. Через час и пятьдесят пять минут на "входе" в серость улицы. Через два с половиной часа – отключка. Через три часа – первые капли крови. Через три часа и двадцать минут – глупое осознание. Через три часа и сорок минут – боль и наслаждение. Через четыре часа и десять минут – некоторые части тела, отсоединенные от основания. Через четыре часа и пятьдесят минут – последние крики, слезы, сопли, комки густой тёмно-бордовой крови, моя сперма и громкий смех. Через пять часов – смерть. Не в силах совершать лишних телодвижений, я лишь поднимаюсь с кровати, выдергиваю нож из матраса, определяю ему место на пояснице, телефон засовываю в передний карман джинсов. Смотрю на свою светлую рубашку, нарочно не желая менять её на темную. Смотрю на свои руки, будто ни о чём не догадывающиеся. Смотрю на свою ширинку, давно поддавшеюся понявшему всю суть "операции" члену. Широко улыбаюсь, представляя её раскромсанное тело, внизу живота всё сводится в комок, и мы оба понимаем, что возбуждением служит только это. Иду в коридор, медленно обуваюсь, надеваю на себя спортивную кофту, беру ключи с полки и выхожу из квартиры.

***

-Эрен! Простояв возле школы минут десять, я слышу её противный голос, а потом, обернувшись, вижу и лицо. Нарядилась слишком празднично, но выглядит достойно, не спорю. -Пошли. Она широко улыбается и идёт за мной, быстро сравнявшись, смотрит в мою сторону. -Ты бледный. -Мало бываю на солнце. Ухмыляюсь, а она издает тихий смешок. -Куда пойдём? -Съедим по мороженному? Давно его не ел. И не только его. За последние два дня вообще ничего не ел. -Отличная идея. Я замолкаю, а она продолжает что-то быстро говорить. Я и не пытаюсь понять смысла её слов, потому что и так знаю, что говорит она полный бред, который, кажется, могут говорить только девушки. Особенно, когда волнуются. И рядом с человеком, который им нравится, это волнение увеличивается в несколько раз. Через несколько минут мне искренне становится жаль свои уши. Я скашиваю взгляд в её сторону, но лишь для того, чтобы ещё раз посмотреть, что на ней одето. Не потому, что так сильно понравился её наряд, а для того, чтобы решить, как лучше действовать позже. Даже одежда может повлиять на последовательность действий, поэтому факт того, что она сейчас в платье, заметно облегчает задачу. Возможно, для идеального результата мне могло бы понадобиться что-то ещё, но у меня ведь есть нож. А им и так можно сделать очень многое: просто напугать или, конечно же, конфисковать у жертвы руки и ноги. Я не стал долго думать, что именно делать с ней, потому что я попросту сделаю то, чего давно хотелось. Не потому что хочу насолить именно ей, а потому что надо же хоть кому-то помочь мне в удовлетворении своих потребностей. Будь у меня возможность, я был бы рад сделать всё это с парнем, но раз я в такой ситуации, то буду извращаться над ней. В конце концов, рано или поздно ей бы всё равно пришлось всё это испытать. Может, этой девчонке в чём-то и повезет, потому что... кто знает, на что я буду способен потом. И ещё один элемент, который подтолкнул меня на это не совсем спонтанное решение - она явно что-то знает. Странно, но в одно и то же время я считаю её обычной жертвой для услады, и кем-то, представляющим серьёзную опасность. Я верю и не верю в то, что она действительно так наивна; я вижу, что она что-то чувствует ко мне, но в то же время я не могу в это поверить, потому что подобное не может быть реальным по многим причинам. Я уверен, и в тоже время сомневаюсь, что не ошибся. Слегка встряхнув голову, возвращаюсь в реальность. Теперь отчетливо вижу улицу перед собой, чувствую тепло тела справа от меня. Смотря на местами мокрый асфальт, слушая её невнятную речь, мою голову опять посещает что-то. А именно, я невольно вспоминаю слова, что врезались в моё сознание. И вспоминаются они не зря, потому что напрямую зависят с тем, что я хочу сделать. Помнится, Леви говорил мне, чтобы я никого не водил туда, так же никому не говорил о том месте. Но… он же имел ввиду живых людей, а про "почти мёртвых" - ничего. Значит, фактически, уговора нашего я не нарушаю. Её знание этого места уйдёт вместе с ней в забытую богом яму, оставаясь там навсегда. Достаю из кармана телефон, проверяю время. Буквально через две минуты будет ровно полтора часа, как мы встретились. Значит, необходимо переходить на следующую ступень моего плана. Интуитивно отмеряя эти две минуты, и по их скончанию, я предлагаю этой девчонке иное занятие: -Съездим кое куда? -Куда? -В одно интересное место. Ты не против? -Нет. Конечно, нет. Поехали. Шаг первый: заманить. Садимся в автобус, она подсаживается как можно ближе ко мне, я же перевожу взгляд в окно. Её голос снова звенит в ушах, да так, что, кажется, если она и перестанет говорить, в ушах всё равно будет звенеть. Пока мы едем, она показывает рукой на знакомые здания, рассказывая свои тупые истории, связанные с теми местами, которые мы проезжаем. Дура. Я и без тебя знаю город, а на твою жизнь мне насрать. Через некоторое время я, наконец, вижу то самое "место назначения". Быстро поднимаюсь с мягкого сидения, попутно говоря ей, что нужно выходить. Она же поднимается следом, и тут же задает совершенно ненужный вопрос: -Где это мы? Очень странное место. -Мы... в месте исполнения желаний. Непонимающе смотрит, а я натягиваю улыбку, которая от ожидания получается чуть шире, чем планировалось. Выходим из автобуса. Стоим на светофоре, дождавшись зелёного цвета, переходим дорогу. Она странно оборачивается, а может не странно, а со страхом. Мы приближаемся к грязным домам, с прогнившими трубами и стенами с остатками потрескавшейся краски, а она вновь открывает свой рот: -...Эрен? Прямо перед нами мы видим странного человека. Точнее странный он для неё, для меня же не представляет никакого интереса, потому что это не тот, который способен причинить вред, скорее тот, который убегает от способного. Голый и истерзанный. На лице даже не видно глаз. А руки и ноги все в ранах, до сих пор кровоточащих. Из-за нехватки витаминов кровь не может нормально сворачиваться, поэтому, думаю, этому парню осталось недолго. Даже если и удастся выйти наружу, будет уже поздно. -...что с ним? Не переживай, ты сама скоро будешь очень на него похожей. Мы перешагиваем через воображаемый "вход". Шаг второй: поймать.