Не читай мой дневник

Земля снова стучала по крышке гроба. Но вокруг были только те, кто истинно скорбел. За всю жизнь я так и не вспомнила о том дне ничего, кроме яркого осеннего солнца и стука, стука, стука... Я его убила. Это я дала ему ту дозу. Не сдайся я, не поддайся - он был бы жив, веселился, курил травку, конечно, но... был бы жив. А из-за меня он оказался в могиле. Меня разрывало изнутри. Я помнила Сэта с самого детства, помнила его яркую улыбку, помнила темную кожу и длинные волосы, которыми он так сильно гордился. Помнила, как он поранился во время одной из тренировок. Как размазывал слезы обиды по щекам, когда Он обрабатывал ему рану. Как дулся на нас за жестокие детские шутки. Помнила, как он бегал нагишом по улицам, пытаясь доказать, что ничем не отличается от остальных. И как раз этим и отличаясь. Людям при всем напускном неравнодушии плевать на свою схожесть или несхожесть с другими. Мысли были не те... Я словно оторвала от себя кусок, сама. Сначала откусила, а потом еще и проглотила. В те двадцать три я поняла, что я действительно убийца. Дженс не знал ни о чем. Он счастливо лежал в своей тесной светлой палате, говорил с Николь и возмущался, почему Сэт его не навещал. А мы молчали, потому что он выжил. Дурацкая, наверное, была причина. Но мы не хотели его беспокоить. Это было нечестно по отношению к нему, да. Но Дженса слишком сильно любили. А он слишком сильно доверял нам. Меня душило изнутри. Особенно в те моменты, когда надо было убить очередную жертву грязных игр, в которых всегда побеждали деньги. Неделю я спала в квартире Сэта, глядела на его вещи и захлебывалась в раздирающем тело и душу крике. Это был тот момент жизни, когда за раз случилось и хорошее, и плохое. И ты и счастлив, и глубоко несчастен одновременно. Мне хотелось убить себя. Феликс запил. Джерри все время куда-то пропадал. Киун тоже взял за привычку запираться в своей комнате. Только Джаред был спокоен. Холодно спокоен. Он молчаливо присутствовал рядом с нами, подбадривая каждого: отбирая бутылку у Феликса, выламывая дверь Киуна, разыскивая Джерри по всему городу и приглядывая за мной. -Почему ты так спокоен? Джаред прикрыл глаза. -Мы все ужасно себя чувствуем. Я должен нам помочь. -Почему именно ты? -Потому что я этого хочу. Вы для меня слишком важны. Джаред, который служил опорой всем нам, сам должен был на что-то опереться. И, пусть и неосознанно, сами того не ведая, но поддерживали его именно мы, в тот момент очень сильно пошатнувшиеся. И ради самого себя, он начал спасать семью, которая в один миг лишилась слишком многого. Изучая вещи Сэта, я наткнулась на его дневник в черном переплете. "Эти ребята такие странные... но, кажется, мы подружимся". Корявый, детский почерк, который и разобрать-то было трудно. Беспризорник, где-то научившийся кое-как писать, высказывал свои мысли черной книжице, утащенной из захудалого магазина. Высказывал все мысли, начиная с девятилетнего возраста, когда его жизнь впервые так резко изменилась. Поля были неаккуратно разрисованы, ручка размазывалась, уголки страниц загнулись. Листы четырнадцатилетней давности. Как давно и как ощутимо близко!.. -Зачем тебе эта фотография? Я глянула на огромный снимок смеющегося Сэта, который с недавних пор стал висеть на стене в моей спальне. -Чтобы помнить о нем. -Он всегда у тебя вот здесь.- Джаред провел рукой по моей груди.- Сними фотографию. -Не могу. -Ты только больше винишь себя в его смерти. Ты не виновата. -Я его убила, Джаред. -Нет. Не вини себя, умоляю!.. -Ты навещал Дженса?- спросила я, глядя куда-то в сторону. -Да. Он спрашивает, почему ты стала реже заходить. Я поднялась с кровати. -Съезжу к нему. Джаред промолчал. Прекрасно понимал, что мне необходимо было одиночество. Но и знал, что я рано или поздно добью себя. Разрывался? Возможно. Но давал мне поблажки. Каждый раз перед встречей с Дженсом я сидела в машине, пуская дымные колечки в приоткрытое окно. Такими темпами я вполне могла заработать себе рак легких. Но... именно этого мне и хотелось: умереть. Чтобы не чувствовать адской боли от вины в смерти одного из самых дорогих мне людей. На плаву меня держал только Дженс. Его искренняя, счастливая улыбка, переосмысленный взгляд на жизнь. Хотя... на плаву он держал не только меня. Феликс ни капли в рот не брал перед приездом к Дженсу. Мы часто ездили в больницу вместе. Он на водительском сидении, я - рядом. Включали музыку и ехали в одной машине два монстра: один - алкоголик, а вторая - отвязная курильщица. Столько ненависти к жизни в одном месте!.. Дженса выписали через месяц после операции. Он вернулся домой и сразу двинулся к своему любимому дивану, чтобы снова лечь на него и включить футбол по телевизору. Такой простой и обычный. -Рабы, тащите мне пивасик! -Иди нафиг!- мигом возмутился Джерри.- Тебе нельзя спиртное. -Пиво не спиртное. Тащи! -Пузо себе нажрешь,- заметил Феликс. -Зато не утону в случае наводнения! Тащите давайте! -Совсем охренел,- улыбнулся Джаред. И эта улыбка заткнула и Джерри, и Феликса. Эта улыбка оживила и меня. -А где Сэт? -Его на задание отправили. -Надолго?- У Дженса даже вытянулось лицо. -Месяца на три,- отозвалась я. Меня в дрожь бросало ото лжи. -Вот скотина, даже не позвонил! Ну спасу я его от Фели в следующий раз, как же!- весело заявил Дженс. А не будет следующего раза. Никогда уже не будет. В чем тогда смысл жить? В том, чтобы умереть? Или в том, чтобы умереть каким-нибудь особым, неповторимым способом? У меня не было ответов. Был только дневник Сэта, из которого я каждый вечер читала по одной записи. Мне хотелось снова увидеть того десятилетнего мальчишку, чьи чувства и мысли я вычитывала со страниц толстого блокнота. "С Джейни что-то случилось. Я как-то подглядывал за ней и увидел, что из нее течет кровь! Может, она умирает?? Пожалуйста, только не это! Я так люблю Джейни!" Появились слезы. А в горле засел ком, потому что я не позволяла себе разрыдаться. "Джейни такая бледная... С ней снова что-то происходит! Я так боюсь за нее! Надо попросить Дженса, чтобы он помог ей! Почему она такая одинокая, ведь можно дружить с кем-то?" Мысли одиннадцатилетнего мальчика, так легко находившего общий язык с другими людьми и так легко их терявшего. Сэт всегда старался быть похожим на остальных, не отличаться от них, ведь его коробило отличие. Он считал себя монстром. Так же, как и я. "Мне так нравится резать эти куклы! Но мне кажется, это неправильно. Мамочка наказала бы меня". Мамочка... У него была мама. Мама, которую он обожал. И которая исчезла, оставив его в одиночестве в этом громадном мире. Что хуже: человек, который был, или человек, которого нет? У меня теоритически, конечно, была мать. Но я не помнила ее, не видела никогда. А вот у Сэта мать была. Она учила его доброте и свету, но ее слишком быстро прибрал к рукам тот же свет. "Наверное, Господин - мой папа. Он такой добрый. И так о нас заботится! Тогда он всехный папа! Мы братья и сестры! Я всегда хотел себе братиков и сестричек!" Кататься в машине под орущую музыку стало моей привычкой в первый месяц отсутствия Сэта. С каждый днем чувство вины меня сжирало. Я убила человека, у которого что-то БЫЛО. А осталась жить сама, не имея ничего. В один из таких бесцельных дней, когда я дошла до середины дневника Сэта, во мне снова появилось сильное желание поговорить с кем-то. Хотелось найти Мэл, но я ничего о ней не знала. Ну, только то, что для нее я была на самом деле такой же убийцей, как и для самой себя. -Я убила Сэта. И я... я... я очень хочу умереть. Я так не могу жить.- Я отчаянно вцепилась пальцами в волосы. Посетители кафешки стали шушукаться, переглядываться, поглядывать на меня.- Это слишком больно... Сэт!.. Как тебе там?.. Ты где? В небытие? В аду? В раю?.. -Девушка, не могли бы вы... -Отвалите. -Девушка, вы пугаете моих посетителей. Выйдите, пожалуйста. -Я сказала: отвалите нахрен.- Я даже не двинулась. -Я вызову полицию! Я расхохоталась хозяину кафешки прямо в лицо. -Вызывайте! Давайте! Посмотрим кто кого!- И вытащила из-за пояса пистолет. Разом раздались крики, визги, народ хлынул на улицу. Хозяин затравленно смотрел на направленное в его сторону дуло. -Девушка... -Оставь меня в покое! Он продолжал тупо пялиться на оружие. -Я сказала: выметайся отсюда! Оставь меня одну! И я осталась в темноте и в одиночестве. За огромными окнами было мрачно даже для ноября. Шел дождь. -Джейни, чего ты здесь сидишь?! -Привет, Сэт. -Что с тобой? -Мне плохо. Сэт был как живой. Точно так же округлил маленькие глаза. Точно так же протянул ко мне руку. -Почему? Что случилось? -Я тебя убила. -Но я жив! -Ты мертв, Сэт. Но перед глазами был абсолютно живой человек. Я тянулась к нему, хотела поверить в то, что все произошедшее, его выламывающееся в диких муках тело - только сон. Но я не верила своему сердцу. Потому что оно уже давно было кускоим гнили. -Джейни, почему ты так убиваешься из-за меня?.. Я промолчала, глядя на его обеспокоенное лицо. Меня душило дикое чувство вины. Хотелось застрелиться. -Джейни, солнышко, пожалуйста, не вини себя! Это я виноват! Сэт двигался в мою сторону, постепенно выходя из темноты. -Я умер только по своей вине. Но мне хорошо! Мне больше не надо убивать!.. Я услышала какой-то странный хруст -и Сэт растворился в воздухе. Я перевела взгляд вниз. По руке несколькими струями текла темная кровь. До мозга еще не дошло, что должно быть больно. Рука хрустнула еще раз, когда я вытащила из нее вилку, которую сама же в нее и воткнула. Из полицейского участка меня забирал Джаред. Он заставил меня поехать в больницу. Там мне рану и обработали. Но боль до меня так и не дошла. Все заглушало то, что жрало меня изнутри. Хотелось завыть. Если ребята медленно, но все-таки пришли к мысли, что ради выжившего Дженса стоило продолжать прежнюю жизнь, то мне это не помогало. Мне и не могло это помочь. Они не были рядом в тот вечер. Они не видели того, что видела я. Они не убивали собственными руками человека, которого никто в мире не мог заменить. Они не убивали часть самих себя. "Почему стало так тяжело убивать? Странно. Меня реально мутит от вида крови. И эти люди... у них ведь семьи были. Они ведь жить должны были. Какого черта я творю?" "Какого черта мы все творим?.." Какого черта со мной происходило в тот ноябрь?.. "С чего у меня вообще такие мысли появились? Меня же, по сути, с детства убивать учили. Это все тот ребенок, наверное. Надо будет заехать к ней. Составить, что ли, список, чего ей прикупить?.." Из дневника выпала фотография маленькой девочки, весело позировавшей на камеру мобильного телефона. "Еле уговорил директрису детдома назвать ее Санни. Дура старая! Упрямится еще!.." "Она спросила, может ли называть меня братиком..." Там был детский рисунок. Две фигурки, некрасивые, кривые, смотрели вместе на зарисованный красными карандашами солнечный круг. Совсем неумело, с помощью чьей-то более уверенной руки, снизу было подписано: "Братик, я тебя люблю! Санни." Я нашла девочку с фотографии только через три дня. До этого обзвонила все приюты города. -Ты Джейни.- Санни уверенно ткнула в меня пальцем, как только я, подкинув пачку купюр директрисе, вышла на площадку, где играли дети. -Привет.- Я неуверенно подошла к маленькой девочке. -А я тебя узнала!- И она широко улыбнулась, протягивая мне грязную руку. Посмотрела на нее. Ойкнула. И принялась вытирать о чистое платье. -А как ты меня узнала?- От душащей меня вины я научилась даже улыбаться. Тяжело было представить, какой получалась та улыбка. Но Санни только улыбнулась в ответ. -Братик показывал мне твою фотографию. Он говорил, что я вырасту и стану такой же красивой!- Огромные глаза этой девочки сверкали.- Ты очень красивая! -Неправда. -Пойдем со мной! Эта девочка взяла меня за руку и повела в сторону пустой лавочки. Чувствовать маленькую ладошку, так самозабвенно доверяющую тебе, было... страшно. Мне казалось, что я могла сорваться в любой момент. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя таким полноценным монстром, как тогда. -Где братик? Мы сидели рядом: я и Санни. -Его уже нет. Она посмотрела на меня сияющими, мудрыми глазами маленького человека. -Он на небе, с ангелами? -Я не знаю, где он. -Я очень хочу, чтобы он познакомился с моей мамочкой там, у ангелов.- Голос Санни задрожал. Потом она прикрыла маленькими ладошками лицо и тихо заплакала. Эта девочка понимала, что такое смерть. А я поняла это только в двадцать три года. А за плечами были горы трупов. -Это я виновата. Санни подняла на меня заплаканные глаза. -Джейни!.. -Это я его убила. -Не вини себя!- И она неожиданно обхватила меня маленькими ручками за шею, зарылась лицом в мои волосы.- Ты не виновата, Джейни!- Санни все еще плакала, размазывая слезы по моей шее.- Так должно было случиться! Так Боженька решил. Ты не виновата! Никогда-никогда не вини себя! Она отстранилась и пристально посмотрела мне в глаза. -Никогда не будешь винить себя? -Я все равно виновата. -Пообещай, что не будешь винить себя!- Санни протянула мне мизинец. -Я не буду обещать. Санни вздохнула. -Почему ты такая упрямая?- Ткнула меня кулачком в плечо.- Братик тоже говорил, что ты упрямая! -Прости. Санни поболтала ногами в воздухе. -Ты будешь ко мне приезжать? -Я?..- Я растерялась.- Зачем?.. -Я хочу с тобой дружить. -Здесь много ребят. Дружи с ними.- Я обвела взглядом площадку приюта. Там было столько детей... Столько брошенных детей!.. -Они не понимают, что такое смерть. Я не могу говорить с ними. -Сколько тебе лет? -Пять. А тебе? -Двадцать три. -Ты еще такая маленькая!- И Санни рассмеялась. -Кто бы говорил! Нянька, и до этого с подозрением поглядывавшая на нас, стала звать Санни. -Беги, тебя зовут. Девочка спрыгнула со скамейки и глянула на меня, угрожающе сдвинув брови. -Ты будешь приезжать? Я улыбнулась этой детской невинности, за которой скрывалась мудрость человеческих чувств. -Буду. -Пока, Джейни! Передай привет братику от меня!- И она убежала к няньке. Я не знала, где он нашел эту девочку. В дневнике не было об этом ни строчки. Но я понимала, почему Сэт стал ездить к ней, почему так полюбил ее. Санни тоже была сиротой, у которой была "мамочка". Но она знала, что такое смерть. В отличие от него. Ему хотелось понять ее, разгадать. Дойти до того, что так ярко светилось в ее больших темных глазах. И он приезжал к ней чаще и чаще, привязываясь, как к родной сестре. Санни была еще одним наркотиком, вот только она не убивала Сэта, а отчаянно тянула его к жизни. Я обещала ей приезжать. Солгала. У меня не было никаких прав находиться рядом с ней. И никакого желания. Санни, сама того не понимая, делала мне еще больнее. Я смотрела на человека, который мог бы спасти Сэта. И от этого становилось больно настолько, что хотелось... чего врать!.. Хотелось покончить с собой. Дженс замечал мое состояние. Ничего не спрашивал. Только подходил и обнимал за плечи. Я стала чаще видеть Сэта. Передала ему привет от Санни, на что он нежно улыбнулся и приказал мне беречь ее. Я сама себе стала напоминать умалишенную. Не хотела есть. Ходила по улицам, дико улыбаясь пустоте, в которой для меня скрывался Сэт. Через неделю после поездки в детдом я набрала полную ванну воды и окунулась, уже не собираясь выныривать и жить. Я запомнила тот контраст собственных чувств... Вода, заполнявшая легкие, убирала ту боль, что жрала меня этот месяц. С каждой секундой становилось все легче и легче... Меня резко дернули за волосы, и я вдохнула. Потом, видимо, упала в обморок, потому что очнулась уже в больнице. Джерри вольно развалился на соседней пустовавшей койке. Рядом с ним примостился Феликс. Джаред, Киун и Дженс переговаривались о чем-то в коридоре. Сэт стоял напротив. -Джейни, ну кто ж так делает?.. Я мутным взглядом посмотрела на открытое окно. Встала на удивление легко. Даже поднялась на подоконник. -Джейн!!! Слезай оттуда!! Я повернулась лицом к ноябрьской улице. -Джейн!.. Застыла. -Джейн!- Повернулась. Дженс стоял передо мной на коленях. Рыдал, стискивая кулаки. -Джейн... умоляю тебя! Спустись! Просто... я просто еще и твоей смерти не вынесу!.. Я перевела взгляд на Сэта. Он улыбался... ободряюще. -Давай. Иди к нему. Я снова посмотрела на Дженса, такого красивого, рослого, стоявшего на коленях и содрогавшегося в диких рыданиях. Посмотрела на Джареда, изможденного Джареда, который так отчаянно пытался сохранить то, что от нас осталось. Посмотрела на Феликса, маниакально заламывавшего пальцы. Джерри, готовившегося в любой момент вцепиться в меня и не отпускать. Киуна, отвечавшего мне безжизненным взглядом. Снова на Дженса. Кажется, у меня дрогнуло сердце. И я спустилась. Просто для того, чтобы их обнять.