Duet with Death

Только с головой укутавшись в одеяло, я могу чувствовать себя в безопасности. Я могу поразмыслить над тем, как преобразовать свою жизнь в ту, к которой я привыкла, а также сопоставить в логический ряд все абсолютные случайности, происходящие со мной время от времени. Я точно помню, что все началось с Люка. Или с той декорации, которую я готовила для школьного Хэллоуина. Нет. Все началось с "подарка". Тогда я была той, которой была всю свою жизнь. А кто я сейчас? Мой парень - Люк Хеммингс. Это весомая причина, чтобы задуматься о том, где я нашла волшебную лампу. Если вернуться сейчас в тот самый день, когда я получила эту чертову кисть, то нетрудно вспомнить, что мне до Люка было, как до Марса на единороге. Все внезапно поменялось и теперь этот самый Люк поет мне свои песни. Раньше я была очень близка с Майклом, а теперь мы ссоримся. Из-за кого? А, снова Люк... и ссора с мамой, которая произошла частично из-за Люка. Люк, Люк, Люк. Мою теперешнюю жизнь можно озаглавить его именем, потому что всех людей, которые раньше были рядом со мной, заменил Хеммингс. А ведь прошло не больше недели. Или больше? Немного высовываю из-под теплого одеяла голову, чтобы посмотреть на календарь, который стоит на журнальном столике. Двадцать первое ноября. Черт возьми, уже конец ноября. Я общаюсь с Хеммингсом целый месяц. Это так мало и одновременно много... Вот уже два дня я сижу дома, не выходя за пределы студии. Иногда разговариваю с мамой, которая беспокоится за меня. Вчера болтала по телефону с бабушкой. Частенько игнорирую звонки от Майкла и не отвечаю на звонки Люка. Мне хорошенько влетит за это от обоих, но я не настроена на разговор с Майклом о Вивиан. Мы снова поссоримся. А с Люком я не готова на очередные нежности. Мне нужно поиздеваться над собой какое-то время, чтобы прийти к нужному решению. В моей жизни явно нужно что-то менять. Раньше я высмеивала конфликтных людей и тех, что впадают часто в депрессии. Это было бредом для меня. А сейчас я сама частенько обрываю все связи с внешним миром, чтобы побыть наедине с собой. Не это ли зовется депрессией? А еще я думаю, что мне пора завести кота. Тогда мне не будет так пусто. Побег и отдых от всего мира несет в себе и иную сторону: ты одинок. Это как раз то самое чувство, когда ты нуждаешься в общении с кем-то, но тебя тошнит от этого общения. Я не знаю, как объяснить более ясно. Раздается внезапный звонок в дверь и я собираюсь проигнорировать его. Это Майкл. Или Люк. В любом случае, это не Ребекка, ведь у нее есть ключи. Снова звонок. И еще один. Снова и снова этот звук действует мне на нервы. Сколько прошло времени? Пять минут или час? С неимоверными усилиями отдираю себя от дивана и укрывшись одеялом, которое волочется по полу "шлейфом", иду в сторону двери. Все равно, рано или поздно, мне придется выйти на связь с ними. Даже не интересуюсь, кто за дверью, не смотрю в глазок, и сразу открываю дверь. В студию влетает Люк и, кажется, он готов убить меня. Равнодушно наблюдаю за тем, как он скрестил руки на груди в ожидании моих оправданий, затем, неторопливо закрываю дверь. - Привет, - говорю Хеммингсу и прохожу мимо, но он с силой, одним рывком, возвращает меня назад, держа за плечи. Мне приходится обернуться и сделать вид, что я вообще не понимаю, что происходит. - Привет, значит?! Черт возьми, ты ненормальная! Я звонил тебе два дня и ты не брала трубку. Тогда Эш дал мне телефон твоей матери, которая сказала мне, что у тебя какой-то трудный период в жизни! Ты вообще думаешь о чем-то, кроме себя?! - он орет на меня, а я с безучастным видом рассматриваю пол, однако каждое его слово вызывает внутри меня толчок, который разрастается холодной дрожью. - Откуда у тебя номер Ребекки? - Это все, что ты хочешь мне сказать?! У каждого учителя есть номера родителей каждого ученика. Додумай сама, - сухо говорит он после чего меряет шагами прихожую до кухни и обратно. - Не ходи в обуви, грязно будет... - Ты двинутая, Уильямс?! Или просто издеваешься надо мной? - Ты ждешь извинений? - спрашиваю я, стараясь унять дрожь в груди. Это такое неприятное чувство, которое вроде бы не тревога, но что-то похожее. Люк молчит, уставившись в стену. Скорее всего, не может подобрать нужных слов, которые смогли бы точно охарактеризовать мои поступки. - Что, черт возьми, происходит с тобой?! Я уже приходил сюда вчера, но ты не открыла и даже не подходила к двери... Это вина наушников. Точно помню, что весь вчерашний день я провела с музыкой. Я никогда не слушаю музыку на низкой громкости, поэтому... - Мне просто страшно, Люк. Страшно и все, - сдаюсь я и начинаю чувствовать себя слабой. Сейчас Хеммингс начнет жалеть меня, а лучше бы орал. Люк бросает на меня проницательный и сочувствующий взгляд, от которого мне хочется плакать, жалеть бедную себя и проклинать весь мир вместе со своей теперешней жизнью. Нельзя меня жалеть в подобных случаях. Внутри становится тяжко, а к горлу подступает неприятный ком. Меня тошнит от собственной жалости к себе. Стараюсь дышать глубоко и размеренно, чтобы не провоцировать лишние эмоции. Хеммингс молчит и остается на месте. Это хорошо, ведь я сорвусь и весь мой самоконтроль полетит к чертовой матери, если он начнет обнимать меня и говорить, что все будет в порядке. Если честно, я не знаю точную причину своей, так называемой, депрессии. Все началось с того вечера, когда я вернулась с кладбища. Я слишком много раз смотрела на фото испорченного портрета, отчего он теперь снится мне вторую ночь подряд. Это один и тот же сон, увиденный мною дважды. Я прихожу на кладбище, несу для Вивиан две белых розы. Вижу, как меняется портрет, резко оборачиваюсь назад, а там сама Вивиан в точности такая, как на изменившемся портрете. Без лица, словно кто-то стер ее черты, сравнял подчистую. Наверное, в детстве я переиграла в Слендера. Но это вообще не смешно. - Поговорим об этом? - предлагает Люк и я медленно плетусь на кухню, чтобы поставить чайник. Парень идет позади и, после тяжелого вздоха, рывком стаскивает с меня одеяло. Резко оборачиваюсь назад и с агрессией смотрю на Хеммингса. - Меня бесит все это! - говорит он, бросая одеяло в большую комнату и чудным образом попадает на спинку дивана. - Твои проблемы. Ты мог не приходить... - Но я пришел, потому что ты, черт возьми, мне не по боку! - снова срывается он, но я не подаю никаких признаков того, что слышу эти всплески злобы. Наверное, два дня назад эти слова заставили бы меня улыбаться. Мне стало бы хорошо и я бы хотела его поцеловать, но не сегодня и не сейчас. Меня даже чуточку раздражает, что Люку не плевать на меня. - Все слишком быстро изменилось, тебе не кажется? - говорю я и кладу три чайные ложки кофе с горкой в кружку Люка. - О чем ты? - сухо отзывается он и я пожимаю плечами. - Об отношениях между тобой и мной... - Что не так?! Тебе не хватает свиданок с застенчивыми взглядами и нерешительностью при мысли о поцелуе или прикосновении? - мне хочется засмеяться от этих слов Хеммингса. - Свиданки... - мрачно усмехаюсь я и поворачиваюсь лицом к Люку, который сидит за кухонным столом и с напряжением смотрит куда-то за окно. - Ты могла не целовать, тогда я бы понял, что ты решила поиграть в сказку, где до малейшей близости нужно перемотать целую историю с какими-нибудь говорящими светильниками! - Хэй, ты смотрел "Бэль"?! - смеюсь я на этот раз искренне, - Там еще кофейник разговаривал... - Кэсс! - Люку не смешно, но он отчасти смутился, когда я узнала мультфильм, о котором он упомянул. - Вообще, это не самый удачный пример, - говорю я и не могу перестать хихикать. Парень, ростом около двух метров, с взрывным характером, полный злости и напряжения, сидит на моей кухне и вспоминает в разговоре мультик про принцессу! - Я сказал для сравнения. Просто не понимаю, зачем по-детски выжидать удачного момента, чтобы... - Я поняла, Люк. Ты не хочешь быть похожим на мальчишку и действуешь решительно. Но я была не готова к таким поспешным выводам. - Ты не хочешь быть моей? - Что?! - тут же возмущаюсь. Он мог задать этот вопрос в любой другой форме, но он сказал именно так. Не "Не хочешь со мной встречаться?" или "Я не нравлюсь тебе?", а именно хочу ли я принадлежать ему! - Ты не услышала? - Я возмущена, Люк! Ты считаешь меня своей собственностью? - Нет. Просто своей, - он пожимает плечами и я уже не могу подобрать слов, которые смогут передать хотя бы малую часть моего негодования. - Бери свой кофе. Сахар клади сам, если надо, - говорю я направляюсь к выходу из кухни, но кто бы мог подумать, что Люк, сидящий почти у этого выхода, остановит меня? Хм, да все! Все, кроме меня. Я идиотка. Парень крепко держит меня за талию и, черт возьми, хочет чтобы я села. - Только не к тебе на колени, Люк! - говорю я и послушно сажусь на соседний стул. - Жаль, - с усмехается он и старательно делает вид, что рассматривает скатерть. - Что ты хочешь? - спрашиваю я и парень поднимает на меня игривый взгляд. - Никогда не задавай мне этот вопрос подобным образом. Ты, верно, хотела спросить, что мне нужно? - Да, именно так... - Я желаю услышать причину, по которой ты обрекла себя на домашний арест, - уже серьезно говорит Люк и я закатываю глаза. - Ну... Я была на кладбище, на похоронах Ви... - Продолжай, - кивает Хеммингс и избегает меня взглядом, видимо, для того, чтобы не смущать. - Помнишь портрет Элис? - спрашиваю у него, пока вытаскиваю из кармана мобильный и ищу фотографию портрета Вивиан. - Краска потекла. Помню. - Ладно, тогда смотри... - я передаю ему в руки телефон и Люк сперва просто смотрит на фото, но через секунды две-три, до него доходит, что именно изображено там. Парень хмурится и я чувствую, как от него веет замешательством и тревогой. Спустя несколько секунд он поднимает взгляд на меня и молчит. Закусывает нижнюю губу и кладет мой мобильный на стол. - Что думаешь? - спрашиваю его и он мотает головой из стороны в стороны, в знак полного непонимания. - Это глупо, но... у тебя точно качественные краски? - довольно серьезно спрашивает Люк и я подрываюсь с места и быстро иду в холл, чтобы найти свои пейзажи, выполненные акварелью. Открываю верхний ящик компьютерного стола и достаю оттуда большую папку, набитую разными эскизами и зарисовками. Хеммингс подходит ко мне и я открываю папку, беру первый попавшийся акварельный эскиз и показываю Люку. Парень поджимает губы - это свидетельствует тому, что он разочарован, что его версия не подтвердилась и дела становятся хуже. - Такого не бывает, верно? - неуверенно спрашивает он и я опускаю взгляд в пол, отрицательно покачивая головой.