От лица Кэсс
Меня будит навязчивый звонок телефона. С трудом открываю глаза и ищу свой мобильный. Как оказалось, он лежит в толстовке, частично забрызганной кровью. Это ужасно. Если честно, я не помню, когда успела её снять, но успела. Беру телефон в руки и смотрю на дисплей. "Хемм". Чёрт. Внутри меня тут же все переворачивается и происходит борьба двух чувств. Не отвечаю на первый звонок, затем, на второй, но меня не хватает на равнодушие к третьему звонку. - Алло, - тихо произношу я, и затаив дыхание, жду ответа. - Привет, Кэсс. - Произносит Люк каким-то стыдливым голосом. Странно, но меня уже не вводит в трепетную дрожь его голос. Такое чувство, что прошло не несколько дней, а целая жизнь. Моя "болезнь" многое меняет... - Что тебе нужно? - стараюсь не выдавать ни единой эмоции: ни робости, ни грусти, ни нежности. - Мне звонил Эш и сказал, что ты приболела... Я смеюсь. - Приболела? Вовсе нет. Спроси у него, вдруг друг решил поиграть с тобой в игру, - я не могу не язвить. Меня всегда удивляла человеческая наглость: когда после всего сделанного дерьма кому-то, люди без всяких задних мыслей общаются с этим кем-то, как ни в чем не бывало. - Чёрт возьми, он сказал, что-то про кровь и... - Ты меня за дуру держишь, Люк? Да тебе же плевать на меня! - я не могу больше сдерживать эмоции и перехожу на некий агрессивный сарказм. - Это не так. Если мы расстались, это не значит, что больше не знакомы. - Серьёзно?! - Перестань дерзить, - просит Хеммингс, а у меня складывается ощущение, словно мне снова плюют в душу. - Не звони мне, пожалуйста. Хотя бы из уважения к моим чувствам. Мне было так плохо без тебя и было тяжело дышать, как при сломанных ребрах. До твоего звонка я чувствовала себя уже лучше, но сейчас боль вернулась. Ты можешь мне не звонить?! - сложно произносить подобные слова, когда больше всего хочется сказать "будь рядом". - Хорошо, я...больше не побеспокою тебя. Просто скажи, что у тебя все нормально. - Все нормально, Люк, - отвечаю я, бросая неловкий взгляд на испачканную толстовку. - Почему я не верю тебе? - спрашивает он и усмехается. - А почему должен? Ты не попросил правды, ты попросил сказать "все нормально"... - Ты простишь меня? - Нет, - к горлу подступает болезненный ком из слез и горечи, но я должна была так ответить. Не дожидаясь слов от Люка, я бросаю трубку и ставлю телефон на беззвучный режим. Нормально...зато все нормально. Подхожу к окну, чтобы закрыть шторы, потому что на улице давно стемнело и я не хочу, чтобы всякие прохожие сюда пялились. Здесь довольно высокие потолки, поэтому мне приходится приподняться на носочки и потянуть занавеску влево, при этом, сделать все плавно, чтобы не сорвать её с крепителей. - Отойди от окна, - внезапно раздается позади меня и я даже подскакиваю на месте. Оборачиваюсь и... - Было не заперто? - спрашиваю у Эштона, который с опаской смотрит на окно. - Да, но извини, что без стука, - он пожимает плечами, а я отхожу от окна. - Зачем ты звонил Люку?! - как-то грубо говорю я и Ирвин коротко кивает. - Я ошибочно предполагал, что ему есть до тебя дело. - Ты пришёл ткнуть меня в грязь лицом, как делаешь это обычно? - язвительно спрашиваю я и поднимаю с пола бедную толстовку. Эштон бросает на неё торопливый взгляд. - Белый флаг, Уильямс, - Ирвин с умешкой поднимает ладони кверху и я хмурюсь. - Не надо меня жалеть. - Кто сказал, что я пришёл сюда ради тебя? - задаёт вопрос парень и я впадаю в недоумение. - Ошибся номером? - Не совсем. Ты говоришь, звонил Люк? - Я не сказала так. - Я догадался. Что он говорил? - Тебе зачем? - сухо отвечаю вопросом на вопрос и Эштон издает лёгкую усмешку. - Ну, я же рассказал ему обо всем. Мне интересно узнать, что он сказал тебе... - Мы притворимся друзьями? - Если хочешь, - пожимает плечами Ирвин и поднимает взгляд к потолку. Почему я раньше не замечала, что он красивый? Высокий, но не долговязый; с волосами средней длины, но они не портят его; кареглазый, вроде бы; обладатель необычных скул, а точнее, необычного овала лица; при улыбке появляются на щеках ямочки. - Это странно. - Почему? - Ты не выносишь меня. Все так резко изменится? - Ну, мало ли тебе жить осталось всего пару дней, а я, подонок, останусь виноватым, - смеётся он, а я пытаюсь выдавить из себя хоть какую-нибудь улыбку. - Я не верю тебе, - прямо говорю Эштону и он кивает. - Это нормально, ведь я еще не сделал ничего для того, чтобы ты верила. И не собираюсь. Люк сказал тебе, что будет честен, но это не помешало ему соврать, так почему я не могу без заголовка говорить правду? А верить или нет - твой выбор. - Ты очень умный, - я не знаю, что ещё сказать ему, ведь этот первое, о чем я сейчас подумала. - Я был бы рад быть тупым, но счастливым. - Что? - Что? - усмехается Эштон, уходя тем самым от ответа. - Аманда попросила не водить в номер посторонних, - вспоминаю я и Ирвин отходит к двери. - Я дико извиняюсь, что вторгся в святыню Аманды Пиг, - смеётся Эштон, а я пытаюсь подавить желание смеяться вместе с ним. - Не называй её так, - Аманде дали это прозвище за небольшой, вздернутый носик. Ирвин видите ли счел его похожим на нос свинки. - Мне интересно, как ты сможешь убедить меня. - Я не буду, - пожимаю плечами. Аманда давно не обращает внимание на это прозвище. - А все потому, что, на самом деле, ты стерва, - смеётся Ирвин, но мне уже не смешно. - Перегибаешь... Парень пожимает плечами, осматривая номер по периметру. - Тебе лучше? - вдруг спрашивает он и это заставляет задуматься. - Прости, но я не знаю, что в данный момент лучше-хуже, - мотаю головой из стороны в сторону и устало сажусь на кровать. Мне стоит подумать, что нужно здесь Ирвину, но это кажется таким бессмысленным. Эштон помог мне. Спрашивает, как я. Сейчас у меня нет сил выяснять отношения с кем-либо. Я просто хочу быть благодарной. - Ты выглядишь скверно, - замечает парень и я мрачно улыбаюсь. - Мне все равно. Передай Энн, что она может не беспокоиться о Люке. Он попросил прощения и я не простила, - рассказываю Эштону и он молчит. - Ты уверена, что поступаешь верно? Люк не подарок, но и не бесчувственный... - Да? А я не из стали. Даже если он скажет, что все не правда, я не смогу заново поверить ему, - искренне отвечаю парню и вздыхаю. - Дело в доверии? - Именно.***
От лица Эштона
Я смотрю на девушку и не вижу в ней ту Уильямс, которую знаю. Передо мной на кровати сидит слабое существо, с слегка спутанными, светло-каштановыми волосами и бледной, сероватой кожей. - Тебе холодно? - спрашиваю её только затем, чтобы удостовериться, что всему виной озноб, а не плохое самочувствие. - Это не важно, - отвечает Кэсс и мне хочется, чтобы такой её увидел Хеммингс. Я помню Дженн. Она выглядела такой же сломленной. После подобных приступов она открывала вино, шампанское, коньяк или виски, неважно. Только алкоголь немного согревал её. Я всегда твердил, что это безумие - пить спиртное после внутреннего кровотечения, но девушка отмахивалась и говорила, что это не повредит. И, как ни странно, все было в порядке. - Я сейчас, - говорю девушке и выхожу из номера. На первом этаже есть небольшой бар. Смело иду туда, чтобы купить что-нибудь крепкое. В прошлый раз Кэсс неплохо глотала виски. Когда возвращаюсь из бара с бутылкой "Tullamore dew", то дверь в номер Кэсс уже заперта. Закатываю глаза и со вздохом стучу в дверь. Мне не нравится это, потому что чувствую себя придурком. По многим причинам. Дверь мне открывает Аманда. Девушка с каким-то испугом и в то же время удивлением смотрит на меня, после чего её взгляд устремляется к бутылке. - Подружка у себя? - уточняю у неё и девушка несколько секунд не знает, как поступить и что ответить. Тут за Амандой появляется Кэсс, снимает с вешалки своё пальто и, коротко улыбнувшись мне, просит подругу пропустить её к выходу из номера. Аманда бросает на Уильямс укоризненный взгляд, но Кэсс только равнодушно проходит мимо. - Я тебя понял. Мы ведь идём гулять? - Я просто хочу напиться, как в прошлый раз... - отвечает Кэсс, по пути надевая пальто. - Ладно, только имей ввиду, что в этот раз не будет Майкла, который... Кассандра резко оборачивается и я практически врезаюсь в нее: - Я это поняла, - говорит она с тенью насмешки на лице. - Зайдем ко мне, я возьму куртку.***
- Ты можешь идти медленнее, я не возражаю, - мне приходится призывать девушку к умеренной прогулке, потому что Кэсс умудряется на невысоких каблуках идти в два раза быстрее меня. Я с лёгкостью могу догнать её, но мне чертовски лень спешить и вообще, я не бегаю за девушками даже в буквальном смысле. - Извини, я просто хочу уйти от отеля как можно дальше... - Можно махнуть на Аляску, - усмехаюсь я и Уильямс тормозит. - Мне не смешно, - говорит она задумчивым голосом. Мы проходим мимо какого-то, богом забытого, парка. Либо мне так только кажется, ведь поблизости нет ни одного прохожего, и лишь вдалеке слышен гул машин. - Это поможет? - протягиваю Кассандре виски. Вообще мне не нравится спаивать девушек будучи в трезвом состоянии, но в нашем случае это единственный выход. Помимо снотворного, конечно. Кэсс секунду медлит, после чего забирает бутылку из моих рук. - Не переборщи только, - говорю ей и осматриваюсь вокруг. Впереди есть какой-то полузамерзший пруд, но нужно углубиться в чащу тёмного парка, чтобы подойти к нему. Кажется, Уильямс ни сколько не настораживает темнота, пустота и незнакомый город. - Ты просто доверяешь мне или тебе плевать на то, что любой город ночью не может похвастаться культурой? - задают вопрос Кэсс, пока она жмурится, но продолжает издеваться над собой и пить. - Я не хочу держать твои волосы. Сегодня здесь нет Худа, - с усмешкой напоминаю девушке о том, что ей не стоит так усердно заливать горе. Когда Уильямс молчит и не корчит из себя феминистку - она милашка. В насмешливом смысле слова. Чувствую себя так, словно выгуливаю соседскую собачку перед сном. Убрав руки в карманы, стараюсь укрыть лицо от ветра в воротник куртки. Холодина. - Всё? - с усмешкой спрашиваю я Кэсс и отбираю у неё виски. Она даже не возмущается. Крохотными глоткамт она умудрилась выпить достаточно, чтобы начать изливать мне душу. Если я выслушаю её бред и ей станет легче, то после, я предоставлю Хеммингсу счёт за виски и мой моральный ущерб. Мы, также, можем заключить сделку, но тогда Люку придётся смириться. - Тут красиво, - произносит Кэсс, когда мы подходим к гребаному пруду. Поднимаю взгляд на небо. Звезды. Здесь, вдали от огромного мегаполиса, видны звезды, пусть даже тусклые, ведь мы не в чаще леса, за много миль от цивилизации. - Вынужден согласиться, - мне нравится, как Уильямс бросает на меня недовольный взгляд, всякий раз, когда я пытаюсь сказать что-то более умное, чем просто "ага, да, супер". - Расскажи мне о Дженн. Ты говоришь, что со мной происходит нечто подобное, а Люк говорил, что я похожа на неё... - Это Люк так сказал?! - грубо задаю вопрос, потому что меня бесят сравнения. Быть похожим и быть похожим чем-то - разные вещи. Дженн была уникальной и неповторимой. - Извини. - Все нормально, он ведь не знал Дженн по-настоящему. Вы разные. Она никогда не пыталась казаться лучше, чем есть на самом деле путём высокомерия; она никогда не держала зла на тех, кто её ненавидел; она улыбалась проблемам, бедам и прочему дерьму, которое было в её жизни. Дженн никогда не показывала слез, но при этом всегда была искренней. Помимо всего, обладала идеальным вкусом, отлично танцевала и была той, что приходит в чью-то жизнь и сразу становится родной. И её уже не хочется отпускать. Главная разница у вас в том, что Дженн всегда была оптимисткой. А ты равнодушная, холодная, отчего все тебя сторонятся. Я заканчиваю свой развернутый ответ и Уильямс молчит. Если закрыть глаза, то можно подумать, что её и вовсе здесь нет. - Мне действительно жаль, что её не стало, - наконец произносит Кэсс и я чувствую некоторое презрение к ней. Лучше бы молчала. - Знаешь, я все ещё не понимаю, как ты можешь быть подонком, когда все остальное в тебе противоречит данному определению, - пожимает плечами Кэсс и направляется ближе к воде по небольшому склону. - А ты не похожа на психически не здоровую девушку, лишенную чувств и эмоций, но ты же упрямо стараешься соответствовать ей. Делаю из бутылки глоток виски и становится теплее. Чертов ветер на открытом пространстве. Холодный воздух гуляет над поверхностью воды, создавая небольшие вихревые потоки. Я бы с удовольствием ушёл в ближайший бар, но... - Тебе действительно нравится здесь? - спрашиваю у ненормальной и наблюдаю за тем, как она все больше приближается к воде. - Да. Здесь спокойно. - Имей ввиду, если нырнешь, я буду делать ставки на то, выплывешь сама или уйдешь ко дну. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, - говорю Кэсс и она идёт вдоль берега более осторожно. Я почти уверен, что она плачет. Единственное, что заставляет меня не забить её колкой бранью - это то, что ей и так не сладко. Уильямс изо всех сил старается вести себя непринужденно, но её выдают дрожь и страх в глазах. Такой была Дженн. Я просто не могу причинять боль Кэсс в данный момент. Делаю ещё один большой глоток из бутылки, отчего приходится морщиться. Каждый раз говорю, какая же это дрянь, после чего продолжаю пить. Все нормально. Становится не по себе от резкого чувства, что мы не одни. Это противно, когда спиной чувствуешь чужой взгляд. Медленно оборачиваюсь, чтобы не вызвать подозрений у Кэсс и не напугать её. Вглядываюсь в темноту. Ничего. Лишь у дальнего фонаря ветер поднимает клубы пыли. Ну, не может же так штырить от двух глотков алкоголя? - Кэсс, может, пойдем уже? - обращаюсь к девушке, но она будто намеренно меня не слышит. - Уильямс, - зову чуть громче, но она отказывается реагировать. - Я ухожу, имей ввиду, - решительно отворачиваюсь от пруда и медленно направляюсь по аллее к выходу из парка. Она должна прийти. С детьми срабатывает, значит, и с больными девками тоже. Проходит две-три секунды и я судорожно оборачиваюсь на крик. Одним толчком во мне просыпается тревога и отключается здравый рассудок. Уильямс вскрикнула всего один раз, видимо от неожиданности. Сейчас я вижу её, барахтающуюся в воде в попытках выплыть на берег. Все было бы типично, если бы она, упав в воду у самого берега, не плыла бы спиной в обратном от берега направлении. Твою мать, я видел многое, но теперь готов поверить в утопленниц или Лохнесское чудовище. За три-пять секунд я бегом достигаю края берега и не раздумывая бросаюсь в воду. Девушку что-то топит и это не обыкновенная судорога, что случается, если плавать в ледяной воде. Только когда подплываю ближе, понимаю, что помешало Уильямс заорать и биться в истерике. Она изо рта выплевывает не воду, которая попадает в рот, а кровь. Дважды в день - что-то новое.***
Пятнадцать. Ровно пятнадцать минут Кэсс бьётся в истерике, а я пытаюсь её привести в чувство. Она плачет, дрожит и шепчет что-то о том, что ей страшно. Мне приходится крепче сжимать её в объятиях, чтобы её так не колотило. Адский холод, который точно не пройдёт для меня обычной простудой - фигня по сравнению с тем, что происходило несколько минут назад. Кажется, мокрая одежда на мне превратится в лёд раньше, чем я уговорю Уильямс уйти нахер с этого парка, но она даже не в силах подняться на ноги. Я бы с лёгкостью вызвал скорую - но проблем от этого будет только больше. К тому же, незнакомый город и я только приблизительно знаю, куда идти. - Я умею плавать, я хорошо плаваю, ты веришь? Ты веришь мне? Я умею, я... Это повторяется уже несколько минут. Уильямс пытается убедить в том, что умеет плавать скорее не меня, а саму себя. Перед глазами всплывает картина, когда Кэсс была в воде на расстоянии пяти метров от берега, постепенно удаляясь. Я не знаю, как она не захлебнулась. Наверно, я успел во время ей помочь. Её промокшее насквозь пальто и моя куртка сверху, естественно не помогут ей согреться, но хотя бы немного защитят от ветра. Я жалею, что утратил виски, когда помчался спасать жертву русалок. - Если мы сейчас не уйдем с этого драного парка, то я подхвачу воспаление лёгких и сдохну в муках, - пытаюсь убедить Уильямс прийти в себя. Она прокляла уже все на свете, начиная с собственной жизни. Я не знаю, как ей помочь. Наконец, мне удаётся уговорить девушку идти. Она практически не в состоянии идти и я бы взял её на руки, но сам держусь на ногах не намного лучше. Если доживу до завтра - состоится долгий разговор. Я постараюсь не убить сучку и навсегда отбить желание приближаться на опасное расстояние к большой воде. Когда мы "доползаем" до первой большой дороги, ловлю тачку. Придётся предложить немалую сумму, чтобы кто-то согласился пожертвовать сухими сидениями. Зато теперь я точно знаю, куда больше никогда не пойду гулять с девушками.