Шведская семья

Парни продолжили выступать на биатлонных гонках до конца сезона, иногда выигрывая призовые места, иногда поступаясь более сильным спортсменам — но не об этом наша история. Олаф всё больше времени отдавал семейному бизнесу, руководя работой главного офиса пока через интернет, но весной, после окончания сезона, он объявил об уходе из большого спорта. Болельщики были разочарованы, но боссы биатлонной федерации были в курсе его ситуации, и никто не возражал ни против его ухода, ни против назначения нового капитана. Ингвар позже всех включился в эти этапы, сохранив силы, и смог выиграть несколько подиумов — то есть завоевал обещанные девушкам медали, пусть не все они были золотые. Но и это их порадовало, а Ингвару помогло закрепиться на месте лидера команды и получить назначение на должность капитана. Девушки успешно справились с мелкими заботами, такими как приготовление к поездке и упаковке сумок. Злополучную полку они только приняли от службы доставки, но не захотели три дня ждать мастера. Когда они обсуждали пути и дороги, которыми им было бы удобно добраться до Поклюке, Аманда упомянула и то, что ее расстроили и не прибитая полка, и брошенный надолго дом. Олаф её успокоил: — Предоставь это мне. Я всё организую. Завтра к вам приедут мои братья и всё устроят. Если вы помните моего кузена, что был видеооператором на свадьбе — он сам попросился пожить с месяц в нашем доме. Он любит снимать на лыжных курортах видеоролики. Вот и присмотрит за домом, прибьет вам любые полки, а с ним прибудет кузен Ульф Магнусен — он едет по службе в центральную Европу, по пути вас завезет в Поклюке. Ему будет веселее в дороге, вам — удобнее и безопаснее, а нам — спокойнее. Ждем. Сперва девушки с сомнением отнеслись к идее путешествовать с неизвестным кузеном, но по приезду родственников вспомнили этого парня, спокойного улыбчивого гиганта, сына тётки Магды, и с удовольствием отправились с ним. Ульф успешно доставил невесток к брату. Правда, оказалось, что он вёз для Олафа и Ингвара еще один груз — персональный трейлер на базе тягача Вольво. Дирекция завода, узнав, что лидеры сборной пожелали себе дом на колёсах их фирмы, проявили невиданную оперативность и оснастили базовую модель всеми люксовыми дополнениями. Рабочие за двое суток оборудовали всё для удобного проживания и тренировки двух сильнейших спортсменов своей страны. Фирма Олафа только поставила тренажер-роллер, занимающий третью часть пространства. На нем биатлонисты могли бы тренироваться в любую погоду, бегая по движущейся ленте на летних роллер-лыжах.* Так как ни Олаф, ни Ингвар не имели прав на управление такой махиной, кузен Магнусен остался с ними в роли шофёра, чему был несказанно рад: когда еще выпадет такой шанс — проехаться по всей Европе за рулем прекрасно оборудованного трейлера, да ещё и все гонки наблюдать из служебных трибун! Вся шведская семья удобно уместилась в этом доме на колесах, имеющем две спальни, общую гостиную и тренажёрный зал. Девушки также оценили спортивные прелести беговой дорожки. По окончании сезона они все вместе вернулись в Эстерсунд, в ставший родным дом. Ингвар продолжал тренироваться, готовясь к будущему сезону. Олаф стал его негласным личным тренером. Девушки, округлившиеся в талии, тихо готовились к будущему материнству. Ну как тихо?.. Не всегда получалось тихо. Не один раз вспыхивали гормональные бури у беременных, скандалы и истерики, сцены ревности и капризы. Наверное, всё как у всех беременных — были и слёзы, и истеричный смех, и странные желания, такие, например, как поесть мороженной клюквы среди лета, в крайнем случае — мочёной брусники. Парни, как могли, успокаивали и поддерживали девушек, понимая, что это просто побочное явление беременности. Это всё временно, а рождение детей — вечное чудо, их будущее счастье. Всё проходит — прошёл и этот непростой период. В сентябре Мирри родила здорового малыша, а через месяц Аманда произвела на свет трех малышей, немного слабеньких, но таких же настырных, как папаши. Да, я не оговорилась, это девушки договорились в клинике провести ЭКО* в рандомном режиме, предоставив случаю решить за них, кто будет отцом, Олаф или Ингвар. Но для пересадки для Аманды были использованы яйцеклетки Лесли. Когда Аманда узнала на УЗИ, что у нее будут близнецы, доктор её успокоил: «Это типично в вашем случае. Двойни-тройни чаще случаются при искусственном оплодотворении. Это нормально». Прелестную троицу детишек месяц доращивали под стерильными колпаками. Суеверные родители не допускали к детям никаких журналистов и фотографов. Исключение составили только члены большой семьи Олафа. Для семейной летописи был приглашен кузен-видеооператор. Остальные родственники увидели малышей через месяц, когда их с Амандой выписали из клиники. В их дом съехались огромное количество гостей со всех уголков Швеции и даже более отдалённых стран. Особым вниманием окружили бабушка и дедушки: родители Аманды, отец Олафа, а также прилетевшие из Штатов отец Мирри и непонятно почему зачисленный в ряды родственников мистер Морган. Шведы слегка недоумевали, почему и их называли дедушками этой тройни. Отец Олафа успешно излечился, его организм находился в состоянии ремиссии. Так что радостную весть о рождении тройни он встретил во всеоружии: расстарался на покупку большого дома в Стокгольме, аргументируя, что Олафу там будет удобнее вести дела фирмы, а Аманде — заниматься воспитанием и здоровьем детей. Этот подарок не сильно обрадовал Олафа. Он без лишних слов отказался: — Нет! Мы ближайших лет пять с Эстерсунда никуда не переедем. — Но почему? — вспыхнул Карл. — Что тебя тут держит? Ты же перестал выступать… — Есть причины, — ухмыльнулся Олаф. — Но ты уже прекрасно себя чувствуешь, можешь и сам заниматься бизнесом в стокгольмском отделении. А я тут… На месте, рядом со спортсменами… — Что это значит?! — возмутился Карл. — Ты ни во что не ставишь семью! Олаф потерял дар речи: что сказать упертому отцу? Он не знал… Но вмешалась маленькая кузина Харла, с детской непосредственностью выдавшая «секрет Полишенеля», не бывший секретом ни для кого, кроме Карла: — Неправда! — воскликнула девчушка. — Дядя Олаф заботится о своей семье! Вот поэтому он и не уедет отсюда, пока дядя Ингвар будет бегать в биатлонной сборной. Ведь они — семья. Шведская семья! — Что?! — едва не взревел Карл. — Все знают, что у них большая шведская семья, где все любят всех… — растерянно добавила Харла, но Карл её не слушал, он требовательно смотрел в сторону Олафа, а тот, храбро выдержав взгляд, ответил: — Да! Всё именно так! Не важно, нравится тебе или нет, но тебе лучше принять это положение дел. У меня есть семья, супруги и дети. Если ты начнёшь скандалить и нервировать молодых мамочек, я смогу оградить их от общения с тобой. Ты никогда не сможешь подойти к внукам. Решай! Карл растеряно переводил взгляд с нахмуренных Олафа и Ингвара, с осуждающе глядящих всех Магнусенов, Йонсонов и остальных родственников, пока не наткнулся у сидевших у колыбелей Мирри и Аманду. Две милые девушки с четверкой младенцев окончательно примирили его с действительностью: — А, делайте, что хотите! За такую шведскую четверку младенцев я готов вам простить любые сумасбродства, хоть шведскую семью, хоть любую глупость! — Я рад, что ты это понял! — Олаф обнял отца и шепнул ему на ухо: — Бери под себя бизнес, а я вернусь в будущем году в биатлон. — Сын! Не делай глупостей! Это уже неприлично будет — папаше троих детей бегать на гонках. Да и уходить из спорта, а потом возвращаться… Не по-мужски как-то… — Официально я отец четырёх детей. Но не в этом суть. Я вернусь не в сами гонки, нет, — заявил Олаф. — Я буду личным тренером моего супруга Ингвара. Мы все вместе отправимся по этапам кубка мира. Всей большой шведской семьей будем поддерживать его на биатлонных трассах. — Но… — попытался возразить Карл. — Но дети же маленькие… — Ничего, вырастут настоящими биатлонистами, — улыбнулся Олаф. — Да и выедем мы из Эстерсунда не раньше середины января, после рождественских каникул. — Упрямые… — сказал мистер Морган Густаву Смиту. — Видать, если что решили, их не переубедить… — Настоящие шведы! — согласился тот, не понаслышке зная нрав своей дочери и остальных соотечественников. — Настоящая шведская семья! Квадро! — счастливо выдала Харла, обрадованная, что все нашли общий язык. — Квадро! Квадро! Квадрат! — подхватили остальные детишки, которых взяли с собой родственники. — И семья — шведский квадрат! И младенцев — целый квадрат! Шведский квадрат!