Шведская семья

Девушки провели в постели полдня и всю ночь, целуясь, лаская друг друга и разговаривая на всевозможные темы. Мирри рассказала всё о своей несчастной первой любви, о смерти Лесли и о неожиданном наследстве. — Теперь, когда ты знаешь всё, ты, наверное, не захочешь, чтобы один из наших детей родился из яйцеклетки Лесли? — поинтересовалась Мирри. — Но я не могу скрывать, ты должна знать всё… — Ты боишься, что я буду тебя ревновать к прошлому? — удивленно взглянула на неё Аманда. — Зря… Это совершенно не имеет значения, если те чувства умерли, отношения закончились… Если в память о той погибшей девушке ты хочешь воспитать её ребенка… — Не только в память, но и в поддержку её отца, мистера Моргана. Не каждый человек смог бы принять меня как родную дочь, ни словом не попрекнув, ни на секунду не обвинив в смерти дочери… Я же сама себя винила, а он… Он заслужил внука с родной кровью. Я хотела бы исполнить его желание, и не важно, кто этого ребенка выносит — ты или я. Он будет нашим родным… — Нужно повторное обследование по поводу совместимости между донорской клеткой и материнским организмом, — заметила Аманда. — Давай это быстро проверим — вдруг не подойдёт группа крови или ещё что-то… — Резус-фактор… — усмехнулась Мирри. — Хотя я не знаю, учитываются такие нюансы или нет, но мы это организуем. Если ты этого хочешь, конечно. После короткого отдыха с длинной прелюдией девушки выбрались из кровати на полчаса, чтобы перекусить заказанным в номер обедом и сделать пару звонков. Аманда записала их двоих на очередной прием в клинике через два дня, а Мирри переслала распоряжение в криохранилище в Штатах переправить генматериал Лесли Морган в шведскую клинику с курьером, оплатив за срочность тройной тариф. Девушки всё правильно рассчитали: двоих суток им хватило на всё. Они хорошо отдохнули, погуляли по ярко освещённому Стокгольму, дождались курьера из Штатов и своих супругов из Лозанны. Когда пришло время отправляться в клинику, Мирри вызвала на откровенный разговор парней: — Сейчас, в преддверии важного шага, нам нужно серьезно поговорить. Решить кое-какие нюансы… — Что-то не так? — встрепенулся Ингвар. — Ты передумала? Или дома отговорили рожать от геев? — Да при чем тут геи?! — возмутилась Мирри. — Просто хочу пересмотреть условия договора. — А что с ним не так? — насторожился Олаф. — Всё так, но только этот договор с некоторой долей дискриминации… — Что?! — удивлённо вытянулись лица парней. — Никого никогда не хотели дискриминировать… Что вам не нравится в договоре? — На тот момент договор был идеален, — успокаивающе кивнула Мирри. — Мы объединялись с одной целью: родить и воспитать совместных детей, а также обеспечить спокойствие больного отца. Так? — Так, — согласились парни. — Мы объединили все совместные ресурсы: женские репродуктивные системы, ваши гены и финансовые возможности. Но теперь у нас случились небольшие изменения: я получила в наследство некоторую недвижимость и завещание родить ребенка для дедушки в Сиэтле. Поэтому я интересуюсь вашими мнениями о сложившейся ситуации. Мы с Амандой готовы выполнять уговор, но при изменившихся условиях: один ребенок будет из яйцеклетки погибшей подруги. Которая из нас его родит — решат медики. Если вы против, мы выберем другого донора на роль отца. Так как?.. Парни озадачено переглянулись. — Э-э-э, — Олаф, не зная, как реагировать, затягивал паузу. — Если подруга вела здоровый образ жизни… Не думаю, что это стало бы проблемой. Если только это… — Нет, это не всё! — резко припечатала Мирри. — Я предлагаю сложить новый договор, в котором стороны будут равны в финансовом плане. — Что? — опять вытянулись лица у парней. — Зачем вам это надо? — добавил Олаф. — Мы и так с вами на равных. Уже приняли как своих. — Девчонки, не дурите! — присоединился Ингвар. — Какая разница, с чьей кредитки памперсы и молочные смеси покупать будем! Ведь дети нас окончательно объединят в семью. С чего вы затеяли этот разговор? Что вам не так? Вспыхнувшая Мирри попыталась настойчиво что-то втолковать, но её остановила Аманда: — Погоди, дай я скажу, — придержала она импульсивную супругу. — Мы сегодня идем в клинику, чтобы окончательно определиться, когда и от какого генетического материала будут наши дети. Притом у нас есть некоторые проблемы. Надеюсь, что они преодолимы с медицинской точки зрения. Но есть и этические проблемы: мы женщины независимые, и нам сильно претит финансовое неравноправие. Если мы и родим вам детей, то не из-за денег, а потому что мы вас уважаем, можно даже сказать, что вы стали для нас своими, родными… Но мы не хотим впоследствии услышать в пылу ссоры: «Я оплатил твою беременность и рождение ребенка! Теперь ты мне должна!». — Ха-ха, — облегченно засмеялся Олаф. — И это всё, что вас беспокоит?! Девушки, милые, да не берите в голову… Это всё условности. Но если вы так хотите… Делайте, как вам будет удобнее, а мы поддержим в любом случае. Только Ингвар подозрительно прищурился: — Вот вы как о нас думаете! Всё ждёте подвоха, готовитесь к спорам и попрёкам… — Что?! — теперь уже девушки от удивления округлили глаза. — Спокойно! — вмешался Олаф. — Разве вы не видите, что этот охламон стебётся? — Стебётся?! — грозно накинулись девушки на Ингвара, а тот, озорно сверкая глазищами из-за спины Олафа, только посмеивался и дразняще показывал язык. — Стебётся, стебётся… — ехидно поддакнул Олаф и выпихнул хулиганящего супруга вперед, даже толкнул на кровать, где его защекотали в четыре руки под грозный рык девушек и вопли о спасении самого Ингвара. — Стебется, — продолжил Олаф. — Он стебётся только над теми, кого действительно считает своими. Своей семьей… Как и я считаю, — добавил он негромко и ринулся в кучу малу.

***

На второй день они посетили клинику, провели все нужные процедуры. С Мирри оказалось всё просто: она забеременела с первой попытки, вернее даже с пробной, нанеся несколько тестовых мазков спермой. Зато с Амандой пришлось целый месяц повозиться: ее долго лечили, укрепляли организм, готовили. Чтобы девушка не скучала, Мирри осталась с ней. Все процедуры растянулись на месяц, который девушки прожили в отеле, не желая переселяться в больничный бокс. Парни уехали на соревнования, но Ингвар неожиданно вернулся, оправдываясь, что не может их оставить в такую трудную минуту. Олаф звонил каждый вечер, делился биатлонными новостями, радовал победами, жаловался на соперников и отсутствие раздражителя в лице Ингвара. Девушки попробовали по телефону мотивировать шутками Олафа на победу, но без результатов. Потом, посовещавшись, отправили Ингвара к супругу с наказом: «Без медалей не возвращаться!». Олаф, смотревший на эту шуточную перебранку по «Скайпу», уточнил: — А что мне за медали будет? — А что ты хочешь, то и будет! — лукаво подмигнула Аманда. — За пару детишек — пару медалей готов выиграть! Пусть Европа запомнит меня триумфатором! — Смотри, тебя за язык никто не тянул! — прыснули смешинками девчонки. — Теперь как хочешь изворачивайся, но слово сдержи. А мы со своей стороны постараемся закончить начатое… Олаф знал, что Мирри уже месяц как беременна, но Аманда… До сегодняшнего дня ничего не было известно, а тут такие намёки… — Что? Неужели и вправду удалось?! — обрадовано воскликнул Олаф. — Тогда я для вас все медали завоюю! — Да, сегодня в клинике подтверждено анализами, — скромно потупилась Аманда. — Но срок очень мал, ещё рано о чем-то конкретном говорить. Дальше посмотрим, как оно будет, а пока мы возвращаемся домой. Нужно на работу выходить… — Стоп! — дружно рявкнули парни. — Никаких работ для беременных дам. Забудьте. Вам беречься надо. Руководство сборной и администрация спорткомплекса в курсе, что вы вышли замуж. И что мужья против… — Что?! — возмущенно фыркнули девушки. — Мужья нам попытаются указывать?.. — Тише, тише… — в примирительном жесте подняли руки и Олаф на экране, и Ингвар в комнате. — Вам вредно волноваться, вам запрещены нагрузки. Ну, а вдруг на тренировке живот травмируете? Ребенка потеряете? Оно вам надо? Странно, но почему-то у девушек пропала охота спорить. Они спокойно собрались домой. Ингвар их сопроводил, но затем был отправлен к Олафу.

***

Девушки вернулись в Эстерсунд, поселились в уютном деревянном доме. Первое время они выходили только на прогулки и в походы по магазинам, покупая всякие милые мелочи для обустройства постоянного семейного гнездышка — то вазочку, то пушистый коврик, то широкую полку для гостиной. Сперва Мирри присмотрела небольшую полочку: — Эта подойдет… Раз мы определились с постоянным жильем, то пора вытащить из ящика все мои кубки и медали. Надеюсь, ты не против? Осталось только место подобрать… — Разумеется, не против, — кивнула Аманда. — Самое удобное расположение — стена в гостиной. Только полку нужно побольше, с расчётом на трофеи Олафа и Ингвара. Девушки тут же заказали в Икеа полку, оплатили карточкой и саму мебель, и доставку, и мастера, который это изделие соберет и прикрепит к стене. Доставку обещали в течении суток, но мастера — не раньше, чем через три дня. Аманда слегка расстроилась, но Мирри её успокоила: — Мы куда-то спешим? Опаздываем?.. Нет? Ну и не нервничай по пустякам. Это всё гормоны шалят, — и закрепила эффект успокаивающим поцелуем. Вечером, общаясь с парнями по «Скайпу», они поделились радостью: и тем, что встали на учет в местной клинике, и тем, что обследование показало, что у них всё в порядке со здоровьем. Напоследок похвалились купленной полкой. Парни делились новостями из этапа в Поклюке, приглашали бросать все дела и приехать к ним, в относительно теплую Словению. Девушки отшучивались, пересмеивались, отказывались: — Да зачем мы вам там сдались? Вы же это не всерьез? — Вполне серьезно. Приезжайте. Я хочу для семьи прикупить туристический фургон, как у Бьерндалена. В нем можно и жить, и путешествовать по Европе. Поможете выбрать по вкусу и по удобствам. Женщины в уюте больше понимают… — Но мы не можем пока… — вздохнула Мирри. — Через три дня придёт мастер, чтобы повесить полку для трофеев. — Каких трофеев? — удивленно переспросил Олаф. — Твоих трофеев, олух! — толкнул супруга локтем в бок Ингвар. — Тех, которые ты еще должен завоевать. Кстати… Ты обещал им пару медалей, по количеству детишек. Обманул девушек, вот они и не верят больше тебе, не хотят к нам ехать. — Да бросьте вы эту полку, потом прикрутим! — убедительно заявил Олаф. — Приезжайте. А медали… А что медали? До конца сезона еще много гонок, парочку еще хоть каких добуду! Приедете? Девушки переглянулись и дружно кивнули: — Ладно, ну её, эту полку. Приедем! — озвучила общее решение Мирри. — Только тут такое дело… — она нерешительно замялась. — Знаете, парой медалей вам не обойтись. Придётся выигрывать три или четыре. — Видал, какие ушлые! — не преминул отшутиться Олаф. — Не успели в роль жен вжиться, а уже цену повышают на пустом месте. Пока Олаф и Ингвар веселились за стеклом монитора, девушки переглянулись, готовые обидеться на парней, но те ржали так заразительно, что и они не удержались и заговорщицки улыбнулись. — Они не знают… — мурлыкнула Мирри. — А мы им не скажем, — поддержала её Аманда. — По крайней мере, пока они над нами смеются… — Пусть их загадка помучит… До послезавтра не умрут от неутолённого любопытства. — А мы завтра полку получим с магазина, может, уговорим кого-то повесить её, а потом выедем к вам, — озвучила свои планы Аманда. — А только потом вам объясним, зачем нам столько медалей. — Не обращайте внимания, — успокоила всех Мирри. — Для Аманды важна эта полка, как повесит её, так и успокоится. Это гормоны. — Тогда я что-то придумаю, — заметил Олаф. — Если для спокойствия Аманды нужно повесить эту мебель, значит, завтра я договорюсь — к вам придет мастер, срочно всё сделает, и вы сможете безотлагательно вылететь к нам. Так как, вас такой расклад устраивает? — Возможно, вполне возможно, — согласились девушки. — Тогда признавайтесь: сколько вам медалей надо? И зачем? — рыкнул шутливым волчьим рявком Олаф. Девушки счастливо рассмеялись, опять переглянулись, словно сговариваясь: «Признаемся? Поделимся? Скажем?» — Вы нам обещали по медали за ребенка. По предварительным данным мне положена одна медаль, но у Аманды будет двойня или тройня, на узи еще сложно заметить, но явно, что не один ребенок. — Двойня?! Тройня?! — от растерянности парни едва мимо стульев не сели. — Ура! — растерянность тут-же сменилась ликованием. — Тогда тем более нужно поберечься. Может, не стоит лететь самолетом, чтобы не рисковать… Останетесь дома? — Ну уж нет! — шутливо возмутилась Мирри. — Сперва позвали посмотреть соревнования, а потом — назад? Так не пойдет! Не обязательно самолётом, можно ведь и поездами или автомобилями путешествовать. Хотя… Если мы вам там будем мешать… — Не говорите глупостей! — успокоил её Ингвар. — Наоборот, вас очень не хватает! Сильных рук массажистки Аманды, ехидных комментариев Мирри, вечерних посиделок в общей гостиной... А тут еще Олаф четыре раза попадал на цветочную церемонию. Он тащил букет в наш номер, по дороге отбиваясь от поклонниц, желающих заполучить сувенир из рук кумира. Наверное, засушенный гербарий из гербер и гипсофилы — мечта всех его фанаток. — Ха-ха, — развеселилась Аманда. — Да пусть бы отдал букет, я не против. Что в этом плохого? — Хех, — хмыкнул Олаф. — Ты бы так не говорила, если бы видела, что творилось, когда кто-то из немцев на стадионе в Оберхофе кинул букет на трибуну. Болельщики едва трибуну не завалили, деля букет. Не надо нам такого фанатизма. А стоит кому-то одному отдать прямо в руки, так тут же в прессе появятся статьи о новых пассиях. — Это только один Олаф таскает к нам букеты, а с будущей недели и я выхожу на старты. Так что вы нам здесь прямо необходимы, — улыбнулся Ингвар. — Ага… Букетами от вас фанаток отгонять?.. — не менее стёбно улыбнулась Мирри. — И это в том числе, — вернул ей улыбку Ингвар и тут же повернулся к Олафу. — Ты заметил, что моя супруга по иронии и юмору меня за пояс заткнет… — А с чего ты делишь их на «твоя-моя»? Раз у нас шведская семья, то и жёнами они у нас считаются общими. Разве не так?! — Так-так, — согласился Ингвар. — Наши супруги нам под стать. — Мы ждём вас в любом случае и в любое время, — добавил Олаф. — Как массажистку и её подругу? — иронично взглянула Аманда. — Нет! Как наших жён, подруг, матерей наших детей! — убедительно кивнул Олаф, а Ингвар добавил: — Как членов нашей большой семьи!