Шведская семья

После завершения интервью молодые люди решили отложить отъезд на утро, отдохнуть последнюю ночь перед дальней дорогой, выспаться в уютном доме, чтобы не останавливаться в пути. Заранее все собрав и приготовив, выехали еще за два часа до рассвета. Утренние лучи солнца застали их уже далеко от дома. Еще с вечера Олаф просмотрел расписание паромов на континент и теперь уверенно вел «Вольво» в сторону порта. Билеты они заказали заранее по электронной почте. Прибыв за час до отправления парома «Scandlines», неторопливо погрузили машину и заняли свои места в четырехместной каюте. Олаф сразу вытащил ноутбук и стал анализировать репортажи с нескольких гонок, сравнивая стили разных сборных. Он внимательнейшим образом присматривался к технике скоростного подъема, которой виртуозно владели все члены немецкой сборной. Он смотрел на замедленном воспроизведении как легко они обходили в горку не самых слабых биатлонистов и делал неутешительные выводы о возможностях своей сборной. Ингвар просматривал что-то свое в телефоне, а девушки неспешно листали журналы, обговаривая наиболее интересные, на их взгляд, статьи. Они изредка перекидывались репликами, отмечая наиболее любопытные новости. Иногда таинственно шушукались, обсуждая только им понятные вещи и загадочно поблескивая глазами. Ингвар не удержался и высказал свое любопытство: — Что-то интересное? — Да так, ерунда… — увильнула от конкретного ответа Мирри, резко закрывая журнал и бросая его в стопку к другим. Но когда девушки отправились подышать свежим воздухом на палубу, Ингвар немедленно схватил из стопки верхний журнал, — именно ему уделяли больше всего внимания Аманда и Мирри. Он торопливо пролистал, затем перечитал оглавление, искренне не понимая, что такое могло смутить девушек, что они скрывают. В глаза бросались большие статьи с фотографиями, репортажи из спа-курортов Испании и роскошных отелей острова Бали. Также там писалось о проблемах альбиносов в Африке и о зимних развлечениях — катании на русских тройках и оленьих упряжках в Суоми. И где-то между ними промелькнула статья о новых научных достижениях в искусственном оплодотворении — суррогатном материнстве в клинике «Чудо рождения». Пролистав весь журнал, Ингвар остановился именно на этой статье, так как он сам раскрылся на этой странице — видать, девушки не один раз открывали, закрывали, обсуждали. Ингвар внимательно прочел всё, вплоть до завершающего объявления, приглашающего женщин заключать контракт на вынашивания младенца. В последних строчках значились контактные телефоны и адрес сайта клиники. — Ха! — воскликнул Ингвар. — Тут наши девчонки готовятся к суррогатному материнству, чудо собираются произвести для бездетных пар. Мы ведь пара? Так они могут такое чудо и для нас сотворить! — он смотрел на ничего не понимающего Олафа. Тот в этот момент несколько отвлекся на видео с биатлонных гонок и пропустил некоторые слова мимо ушей. Он переспросил: — Что-то случилось? Серьезное? — Пока ты залипал на биатлон, девчонки нашли решение твоей проблемы с наследником. В этом журнале напечатана статья о клинике «Чудо рождения». Они гарантируют рождение ребенка для бездетных пар с помощью суррогатного материнства. Девчонки прочли массу журналов с кучей статей, но только об этой они не стали ничего говорить, скрыв от нас эту информацию. Значит, что-то затевают. Тут очень подробно описываются возможности для бездетных пар обзавестись своим ребенком с помощью специально нанятых женщин, для которых вынашивание детей — только работа. В конце статьи выделено большое объявление, приглашающее женщин поучаствовать в программе «Чудо рождения» и гарантирующее полное медицинское обслуживание и очень приличную оплату. Также напечатаны номера телефонов вместе с адресом клиники и сайтом. — С чего ты взял, что они собираются в клинику? — поинтересовался Олаф. — Тут в конце объявления телефоны, обведенные маркером с приметкой «Позвонить уточнить цену вопроса», а журналы для съемок предоставили новые, запечатанные в полиэтилен. Кто, кроме Аманды и Мирри, мог это написать? Ну не ты же… А у них сейчас проблемы с деньгами, они едва на аренду квартиры зарабатывают, не с их доходами оплачивать столь дорогого младенца. А, вот оказав услугу, выносить и родить дите одна из них может запросто. Возможно, они хотят поправить свои финансовые дела, но стесняются перед другими признать, что могут из-за денег отказаться от своего ребенка. Но, по-любому, это достойный способ, они никого не обманывают, не грабят, помогают несчастливым семьям обрести счастье. Реально, творят чудо в безнадежной ситуации, рожая для таких семей. Олаф заинтересовался словами о детях: — А поподробнее? Какие там условия? И только пары могут воспользоваться услугами клиники? — В журнале всех тонкостей не сообщают, но напечатан номер и адрес сайта. Хочешь позвонить? — Нет, давай на сайте посмотрим, — Олаф набрал продиктованные Ингваром буквы и начал читать. Через несколько минут резюмировал: — Программа реально работает, но стоит очень дорого. И принимают заявки только от пар. Боюсь, мой отец не дождется внуков… — А ты мое мнение хочешь услышать? Оно вообще учитывается в данной ситуации? И вообще, мы пара? — Что? — переспросил Олаф, отрываясь от сайта. Ингвар, насмешливо щурясь, повторил свой вопрос: — Мы ведь пара? — Однозначно! — согласился Олаф. — А что, есть сомнения? — Ты же меня совсем не слушаешь, — констатировал Ингвар. — Даже мое мнение о рождении детей ты не захотел услышать! — А ну-ка, ну-ка, что там о детях? Ты хочешь сказать… — Раз мы пара, да еще и бездетная, то имеем все шансы поучаствовать в этом проекте. Если вдруг захотим детей, всегда сможем обратиться в клинику, нанять женщину, и даже то, что мы геи, нам не помешает. Ведь пара из геев имеет такие же права как и традиционная пара. Олаф заинтересовался: — А ты знаешь, в этом что-то есть… Надо все обдумать, разузнать и только потом принимать решение. И для отца рождение внуков было бы сильным подспорьем в борьбе с болезнью. Да и для однополых пар этот метод завести наследников — просто находка. Уже откладывая журнал на место, Ингвар спросил: — Интересно, это дорого? — Наверно, недешёвое удовольствие, — заметил Олаф. — Год содержать суррогатную мать, оплатить ей гонорар, услуги врачей, операцию по искусственному оплодотворению, затем роды. А потом для ребенка нужна нянька, если он лишен материнской заботы с рождения. — Значит, очень дорого, — констатировал Ингвар, немного волнуясь и комкая в ладонях угол покрывала. — Не подумай ничего такого, но я бы хотел… — он мучительно подбирал слова, запинался и краснел, привлекая своим нетипичным поведением внимание Олафа. — Я хотел спросить: мы ведь пара? Скажи только правду, если что, я пойму… — Если что - что? — высказал заинтересованность Олаф. — Я хочу спросить: ты со мной в паре до тех пор, пока не уйдешь из сборной? — А, вот ты о чем? — ухмыльнулся Олаф. — И не надейся, от меня так быстро не избавишься! Мы с тобой вместе надолго, разве что ты сам решишь уйти, — и хотя в голосе звенели ехидные нотки, но глаза смотрели пытливо и серьезно, пронизывая, словно просвечивая рентгеном и оценивая: «Что это было? Насколько серьезно?» Ингвар облегченно выдохнул и продолжил: — Я хотел сказать, раз мы пара, то и решение о ребенке надо принимать вдвоем, и я хочу в этом участвовать. У меня с призовых и рекламных выплат скопилось в банке приличные суммы. Наверное, я становлюсь сентиментальным, но я хочу, чтобы этот ребенок родился, готов участвовать в его воспитании и рад буду профинансировать часть расходов на клинику. Олаф смотрел во все глаза на волнующегося Ингвара, который выпалил свое предложение и теперь ждал ответа, пребывая в состоянии неопределенности. — Это… это то, что я думаю? — выдохнул пораженно Олаф. — Это ты мне что, предложение сделал? Ингвар сжал до боли, до побледневших костяшек пальцы, закусил губу и, отвернувшись в сторону, невнятно мугукнул: «Угу!», проклиная свою поспешность, на чем свет стоит, и ожидая от Олафа насмешек и стеба, типа: «Пару дней как переспали, а уже на двадцать лет вперед жизнь распланировал, имена детям и внукам выбрал». Но секунды сплывали, а Олаф не смеялся, не прикалывался, и Ингвар осмелел, одним глазом искоса взглянув на Олафа, убедился, что тот как никогда серьезен, совсем не смотрит на него, а закопался в дорожной сумке и что-то там ищет. «Ну вот, я ему душу открываю, а он и не слушает меня…» — разочарованно подумав, опять отвернулся к стене. Олаф, наконец, нашел то, что искал, приблизился к Ингвару и, прижавшись к плечам, обнял, легонько скользнул губами по шее и тихо шепнул на ухо: — У тебя через неделю день рождения? Я приготовил подарок и такие же слова для тебя. Я не умею говорить слишком красиво, но я тебе написал… — и он протянул скромную черную коробочку и открытку, которую Ингвар схватил и удивленно прочитал: «Ты для меня слишком много значишь, чтобы тебя терять! Оставайся со мной навсегда! Я тебя л…!» — Что? Может, ты мне еще и кольцо купил? — Ингвар сам не мог понять своих эмоций, видать, сказывалось нервное напряжение последних минут. Он не знал, то ли радоваться, то ли сердиться на столь неоднозначную ситуацию. Но постепенно странное тепло наполняло его дущу: Олаф его не отверг, не осмеял, помнил о его дне рождения, открытку написал, подарок озаботился купить… Даже если там будет кольцо, это же не означает, что он его воспринимает как женщину и делает предложение. На этих мыслях мозг Ингвара начал подвисать, разрывая сознание эмоциями напополам: радуясь жарким словам в открытке, но слегка комплексуя из-за кольца. Олафу надоело ждать, он посильнее обнял, встряхнув за плечи и слегка разочарованным тоном произнес: — Ну, если ты не рад… Даже не посмотришь, какой браслет я тебе купил? — Браслет? — Ингвар удивленно посмотрел на коробочку, да, она побольше будет, как раз для браслета. Он аккуратно откинул защелку, открыл и залюбовался тонкой чеканкой на дубовых листках, увивающих толстую серебряную цепь. — Я искал для чемпиона лавровый венок, — улыбнулся Олаф, — но нигде подобного нет. Но мне сказали, что дубовыми листьями увенчивали героев наши предки. Поэтому я и выбрал для тебя такой подарок. Так что ты мне ответишь? — А ты задавал мне вопрос? О-о-о! Как я не заметил? — Ингвар, дурачась, перевернулся, потянул на себя Олафа и приник в поцелуе, купаясь в лучах счастья, радуясь, что Олаф такой родной, теплый, понимающий… Олаф извернулся, как гибкий кот, прижал Ингвара своим телом, потираясь и обнимая, удивляясь, как им, двоим двухметровым гигантам, удается так уютненько расположиться на узкой корабельной койке. — Я задал вопрос в открытке: ты останешься со мной? — По-моему, я тебе на него ответил перед этим, когда предлагал поучаствовать в рождении и воспитании ребенка из клиники «Чудо рождения». — А прямо сказать? — Легко! Да! Я с тобой! А ты ничего не пропустил в открытке? Ничего добавить не хочешь? Олаф взял кусочек цветного картона, задумчиво повертел в руках, вытащил из кармашка сумки ручку и дописал несколько букв: — Это чтобы не сомневался — люблю!