Отель "Последнее Пристанище"

Чунмён робко взял предпоследний ключ со стойки; последний достался ЧонИну, который с огромным трудом подошел к подножию лестницы и осел прямо на пол. – Прошу прощения, – вежливо обратился бизнесмен к зарывшемуся в журнал регистраций СеХуну. Управляющий нехотя поднял голову от записей и нахмурился. – Слушаю, – проговорил он. – Мне бы хотелось связаться с женой, – ЧунМён слегка наклонился вперед. – Мне нужно сказать ей, что я нормально добрался. – Здесь очень редко бывает связь, – СеХун вновь опустил голову и начал быстро строчить что-то в толстой тетради, скрипя пером по бумаге. – Я сообщу вам, когда она установится. – Спасибо, – кивнул бизнесмен, внимательно следя за действиями юноши. – Вы не используете электронный журнал? – Я предпочитаю работать по старинке, – отозвался управляющий, не отрываясь от своего занятия. ЧунМён кивнул и медленно направился к лестнице. Остановившись перед ЧонИном, бизнесмен подал ему руку. – Давайте, я помогу вам подняться, – вежливо проговорил глава строительной компании. С благодарностью посмотрев на него, бывший гонщик принял руку и с трудом встал. Тяжело опершись на плечо своего спутника, он начал медленное и мучительное восхождение по лестнице. Она была спроектирована «веером», то есть не делилась площадками на пролеты, что ещё больше затрудняло его путь, но, в конце концов, оба туриста дошли до второго этажа. Толкнув тяжелую резную дверь, они оказались в широком коридоре с паркетным полом и стенами, обшитыми кленовыми панелями. В простенках между дверьми, ведущими в номера, висели картины в тяжелых золочёных рамах, а с потолка свисали люстры, сделанные под средневековые канделябры, только вместо свеч были ввернуты шестидесятиваттные лампочки. В коридоре стоял Тао, растерянно вертя головой. Едва завидев ЧонИна, китаец широко улыбнулся и подошел ближе. – У меня ваши вещи, – проговорил он. – Я не знал, в какой номер вас поселили. – В третий, – ответил бывший гонщик, сверившись с биркой, прикрепленной к ключу. – Спасибо огромное. – Пожалуй, я вас оставлю, – ЧунМён улыбнулся и, кивнув своим новым знакомым, пошел дальше по коридору. ЧонИн открыл дверь третьего номера своим ключом и вошел внутрь. За ним проскользнул Тао. Смуглый врач поставил сумку гонщика на пол и огляделся. Номер был выдержан в том же стиле, что и сам замок: благородная классика. Стены были обшиты деревянными панелями оттенком чуть светлее, чем в общем коридоре, а пол покрывал настоящий паркет, пусть и слегка зашарканный. Кровать, стоявшая у окна, была вполне стандартных размеров; её покрывал зеленый плед, создававший ощущение домашнего уюта. Справа от кровати стоял туалетный столик с ящиком; чуть поодаль – платяной шкаф и письменный стол со стулом. Над столом висела яркая картина. ЧонИн подошел поближе, чтобы рассмотреть её. На полотне был изображен ярко-красный гоночный болид со столь знакомыми номерами и вензелем на крыле. Автомобиль был пуст, но юноша очень хорошо помнил, кто был постоянным его пилотом. Ведь именно на этой машине он и разбился пять лет назад. Но кто нарисовал эту картину? И почему она оказалась в его комнате? Номера ведь распределяли в случайном порядке, и он выбирал последним. Роковое совпадение? Или злая ирония судьбы? Тао, проследив за хозяином номера, сразу же понял, в чем дело, и, положив сумку ЧонИна на кровать, тактично вышел из комнаты. Бывший гонщик потряс головой и отошел прочь. В конце концов, жизнь продолжается. Нужно уметь приспосабливаться. Гоночные авто теперь на каждом шагу; что же, он будет шарахаться от каждого? Да, он был великим гонщиком. Легендой, как совершенно справедливо заметил этот приятный китайский юноша. В его арсенале была тысяча способов сделать так, чтобы пилот и болид слились в единый организм. Он одержал столько побед, что уже и не помнил их точное количество. Но всё закончилось. Всё позади. Хватит жалеть себя; нужно собраться и начать новую жизнь. Бывший гонщик, хромая, подошел к кровати и начал распаковывать вещи. За прошедшие после аварии годы он настолько свыкся с чувством боли, что порой просто переставал его замечать. Юноша неторопливо заполнял платяной шкаф своими немногочисленными пожитками и, закончив с этим, прилег на кровать и с блаженной улыбкой прикрыл глаза. *** КёнСу не стал тратить время на любование красотами коридора, в отличие от этого назойливого китайца и мутноватого типа в солнечных очках. Молодой патологоанатом прошел в свой номер, на двери которого была прибита цифра «11». Его комната оказалась в самом конце коридора, но юношу это очень даже устраивало: никто не будет шнырять мимо его двери. Судмедэксперт раскрыл дверь и прошел внутрь. Положив ключ на туалетный столик (чтобы не потерялся), молодой человек поставил сумки на кровать и начал методично разбираться. Ежедневник, ручка, паспорт, телефон и фотоаппарат – в ящик письменного стола; брюки, рубашка, пиджак и куртка – на вешалки шкафа; джинсы, водолазки, футболки – на полки; нижнее бельё и носки – в ящик ночного столика; журнал – у изголовья кровати; три пары обуви – у двери; туалетные принадлежности – в ванную; набор скальпелей и аптечка – в комод. Когда всё было аккуратно разложено, КёнСу удовлетворенно выдохнул: дело сделано! Подойдя к окну, юноша резко отодвинул тяжелые портьеры, открыл окно и выглянул наружу. Вид был потрясающий: окно крайнего номера смотрело прямо на море; внешняя стена отеля нависала почти прямо над водной гладью, отделенная от неё небольшой скальной грядой. У патологоанатома захватило дух от суровой красоты природы. Юноша высунулся побольше и слегка перегнулся через подоконник, чтобы посмотреть на замок. Прямо под ним, чуть правее, располагалось французское окно, створки которого были распахнуты. Судмедэксперт прищурился: у окна кто-то стоял. Неясная белая фигура, которая, казалось, была соткана из тумана. Она, словно покачиваясь на волнах, повернулась лицом к окну. Юноша не смог сдержать крика: лицо у незнакомки было совершенно белым, а вместо глаз зияли темные пустоты. КёнСу отпрянул и отдышался. Сердце колотилось, как сумасшедшее; дыхание у него сперло. Молодой человек потряс головой и вновь перегнулся через подоконник. Странная фигура исчезла. – Воображение у меня разыгралось, – криво улыбнулся судмедэксперт. – Чудится всякое... КёнСу закрыл окно и задернул портьеры. Сняв легкую летнюю куртку и аккуратно повесив её в шкаф, он остался в простой серой футболке. Он сел за письменный стол и снова принялся изучать медицинский журнал. Прочитав небольшую заметку всеми уважаемого французского токсиколога о смертельных ядах, патологоанатом кивнул. Как же приятно читать грамотный анализ, составленный профессионалом! Сейчас кругом одни шарлатаны... Юноша поднял голову и ахнул: прямо над столом висела картина. Странно, что он не заметил её раньше. Он привстал со стула и наклонился вперед. На полотне был изображен большой деревянный дом, который явно знавал лучшие времена. Большинство окон было с неудобными старомодными фрамугами, которые открывались только на одну четверть, именно потому в таких усадьбах всегда было одновременно и душно, и сыро. Но поместье было красивым, величественным. И пусть в некоторые оконные проемы были вставлены современные пластиковые стеклопакеты; пусть крыльцо было перестроено и облицовано кирпичом, дом не потерял своей самобытности. Но самым удивительным было то, что КёнСу узнал эту усадьбу. Конечно, ведь именно в этом самом доме и прошла вся его жизнь. Это был его родной дом. Его и сестры. Картина была написана явно недавно: пластиковые окна они вставили только в прошлом году. Но как изображение их поместья оказалось здесь, в этом богом забытом отеле? И что за художник его рисовал?.. *** Крис внимательно осмотрел свой номер. Комната полностью устраивала его; обстановка была уютной и удобной; места было предостаточно; окна открывались настежь, а воздух был таким, что и не снился городским жителям. Но, всё же, что-то было не так. Его интуиция солдата вопила во всё горло. Агент Интерпола исследовал каждый сантиметр комнаты; он пооткрывал все дверцы, раздвинул и протряс портьеры, изучил ванную, но ничего подозрительного не обнаружил. И всё-таки что-то не давало ему покоя... Китаец быстро распаковал вещи и подошел к окну. Он занимал номер №8; окна его комнаты выходили на запад, на горы. Вид был не таким потрясающим, как в комнатах, из которых было видно море, но, всё же, городскому жителю было приятно смотреть на эти вековые скальные породы. Крис поднял глаза наверх и посмотрел на небо. Оно было того ясного лазурного оттенка, каким он бывает только в гористой местности. Полицейский вздохнул. Неужели, наконец, мир и спокойствие воцарятся в его душе… Вдруг юноша вздрогнул и резко обернулся. Он готов был поклясться, что слышал, как у него за спиной скрипнула половица. Но номер был пуст. Крис нахмурился. Господи, ну неужели опять?.. Но сейчас всё было не так. Совсем не так, как бывало, когда его мучили галлюцинации про ту жуткую операцию на Ближнем Востоке, которая разрушила всю его жизнь. Скрип паркетной доски был вполне реален, проблем со слухом у опытного бойца международной полиции не было. Но не мог же его таинственный визитер испариться! Крис отошел на середину комнаты и присел на корточки, изучая пол. Паркет был настоящим, пусть и старым. Китаец усмехнулся и распрямился. Всё ясно. Древний замок, химические процессы в древесине, обусловленные влажным морским воздухом, периодический обвал скальной породы, на которой стоит строение... И ничего необычного. Полицейский ещё раз осмотрелся, а потом быстрым шагом вышел из номера. *** Бён БэкХён был в отличном настроении. Он был голоден; автобус на дороге постоянно трясло; в замке не было ни Интернета, ни телефонной связи; само строение оказалось какой-то древней развалиной с жутко мрачной архитектурой, а хваленый воздух был таким соленым, что можно было ощутить этот вкус на кончике языка. Но, тем не менее, финансовый аналитик пребывал в превосходном расположении духа, ибо в своей комнате под номером один (что он сам считал неким символом своего места в этой Вселенной) он обнаружил интереснейшую вещь. На одной из стен висела картина, которая являлась точной копией портрета, висевшего в кабинете БэкХёна. Юноше было, конечно, интересно, каким образом его собственное изображение оказалось в отеле, но он довольно быстро пришел к выводу, что это был своеобразный жест уважения от его коллег. Ему это льстило, разумеется, ведь некоторый нарциссизм был в его натуре. Решив не разбирать вещи (можно будет поручить это горничным чуть попозже), молодой человек, сверившись с часами, вышел из номера и легкой походкой сбежал с лестницы. СеХун сидел на своем рабочем месте, читая какой-то роман. БэкХён подошел к стойке и легонько постучал по ней пальцами. Управляющий медленно поднял голову и сфокусировал взгляд на постояльце. – Чем могу помочь? – спросил работник отеля, не удосужившись подняться с места. – Сейчас без четверти восемь, – проговорил финансовый аналитик, широко улыбаясь. – У меня в желудке пусто, как в казне Эквадора. Куда нам подадут ужин? – В столовую, – СеХун указал длинным, изящным пальцем на резную двустворчатую дверь в левой стене просторного холла. – Можете подождать там. – Спасибо, – кивнул БэкХён. – Угу, – промычал управляющий, снова зарываясь в толстенный том в твердой зеленой обложке. Финансист прошел через проем в роскошный зал, стены которого были увешаны картинами так плотно, что невольно возникала ассоциация с иконостасом. Посреди помещения стоял добротный длинный дубовый стол, вокруг которого расположилось ровно двенадцать стульев. Сев во главе стола, БэкХён пощупал белоснежную скатерть пальцами и хмыкнул: накрахмаленная. Не жалеют сил на антураж... Что ж, можно надеяться и на то, что и пища будет соответствующей. Дверь приоткрылась, и внутрь просочился ещё один постоялец. Финансовый аналитик нахмурился. Он не помнил имени попутчика, но правила вежливости никто не отменял, и БэкХён встал и слегка наклонил голову. *** Исину достался номер семь, из чего он сделал вывод, что Вселенная на его стороне, ибо именно это число он считал для себя счастливым. Он родился седьмого числа, в семнадцать с отличием окончил школу, а в двадцать семь – аспирантуру. В его диссертации было сто семьдесят семь страниц, на которых он анализировал труды семи великих философов, так что это число имело на его судьбу практически мистическое влияние. Юноша не стал разбирать вещи, ограничившись тем, что положил сумку в платяной шкаф, вынув оттуда паспорт и телефон. Походив по комнате ещё чуть-чуть и поёжившись от непонятного холода, китаец вышел из помещения и спустился вниз. Стойка портье пустовала, но красивые двустворчатые двери в дальнем конце холла были распахнуты настежь. Исин несмело подошел поближе, а затем боком прошел в комнату, явно предназначенную для приема пищи. В столовой уже был один из его попутчиков, тот самый, который всё время капризничал. Сидя во главе стола и смотрясь довольно органично в дорогом сером костюме-двойке, он изучал свой маникюр и откровенно скучал, но при виде ещё одного гостя привстал и приветственно кивнул попутчику. Китаец любезно улыбнулся и присел рядом. БэкХён, наконец, отвлекся от своих ногтей и сосредоточился на новоприбывшем. – Как вам номер? – спросил финансист. – Очень милый, – ответил Исин. – Вполне в духе всего отеля. Кореец чуть наклонился к собеседнику и внимательно посмотрел на него. – Из каких мест Китая вы к нам пожаловали? – продолжил он. – И чем вы занимаетесь? – Вы слышали о «Предприятиях Пай Хи Во»? – вопросом на вопрос ответил иностранец. – Разумеется! – закивал БэкХён. – Эта дама была просто гением бизнеса! – Это моя бабушка, – флегматично отрапортовал Исин. – Покойная, – прибавил он чуть погодя. Глаза корейца расширились. – Ну ничего ж себе.., – выдохнул он. В столовую вошло ещё двое. Один из них, Крис, раскраснелся и слегка запыхался; второй, ЧунМён, выглядел явно чем-то обеспокоенным. – Присаживайтесь, – обратился к новоприбывшим финансовый аналитик, с видом хозяина обводя рукой столовую. Офицер Интерпола сел на противоположном конце стола, а бизнесмен устроился рядом с Исином. Он проверил мобильный телефон, а затем снова спрятал его во внутренний карман пиджака. – Сети всё нет, – вздохнул он. – Моя жена, наверное, места себе не находит... Я обещал позвонить сразу же, как только приеду. – Не переживайте, – мягко проговорил Исин. – Уверен, связь скоро наладят. – Вы можете попробовать написать ей письмо от руки, – посоветовал Крис, положив ногу на ногу и сцепив длинные пальцы на колене. – Перед отелем стоит почтовый ящик. – Благодарю вас, – сказал ЧунМён, хмурясь и покусывая губу. – Скорее всего, я так и поступлю. В помещение один за другим зашли остальные постояльцы; вскорости свободных мест не осталось. В столовую скользнул СеХун. С изяществом и ловкостью, которые выглядели естественными, а не благоприобретенными, управляющий начал расставлять перед каждым посуду и приборы. – Скажите мне, как мы сюда приехали? – внезапно спросил Крис, не сводя с портье тяжелого взгляда. – Мне показалось, что на автобусе, – отозвался служащий отеля, ставя на середину стола расписанную под «Букингем» супницу. – Я имею в виду не это, – возразил высокий китаец. – Я выходил наружу и убедился в том, что мы находимся на острове. – Как вы наблюдательны, – подпустил шпильку СеХун. – Я не помню, чтобы автобус проходил по подводному тоннелю, – продолжил агент Интерпола, не обратив внимания на выпад в свою сторону. – К острову не ведет ни один мост. – Может, вы заснули, когда транспорт проходил под водой, – предположил управляющий, аккуратно разливая суп серебряным половником. – А где водитель? – Исин принял у портье свою тарелку и робко посмотрел на него. – Понятия не имею, – СеХун налил очередную порцию и поставил её перед ЧонДэ, который нагнулся и с подозрением потянул носом. – Вы считаете, что я его отравил? – иронически прибавил управляющий. – Понятия не имею, – передразнил его адвокат, улыбаясь. – Когда горничная придет убирать номер? – осведомился БэкХён, затыкая кончик салфетки за ворот. – Никогда, – отрезал СеХун, отдав последнюю порцию первого блюда и водрузив супницу на поднос. – Нет здесь никакой горничной. Я работаю один. – И ты справляешься? – поднял брови МинСок, поправляя солнечные очки. – Как видите, – пожал плечами портье. С подносом в руках он быстро развернулся и вышел из помещения. – Суровый малый, – заметил ЧонДэ, окидывая взглядом всю компанию за столом. – Жуткий грубиян, – выразил своё мнение БэкХён, пробуя суп. – Но готовит божественно! Тао помешивал свою порцию, изредка кидая заинтересованные взгляды на сидевшего напротив ЧонИна. Смуглый китаец увлекался гонками; расцвет карьеры великого пилота болидов пришелся как раз на выпускной класс школы будущего врача. Тао живо интересовался новостями из жизни своего знаменитого кумира, но в один прекрасный день тот куда-то пропал. Юноша растерялся: как же так? Ким ЧонИн был искуснейшим гонщиком; лучшим во всем мире... Не мог же он испариться... Через пару лет великий пилот появился в одном из журналов – он рекламировал диетическую колу. Китаец был рад увидеть знакомое лицо, но... Но глаза ЧонИна потухли; сам он исхудал и выглядел изможденным, а когда-то роскошная улыбка казалась вымученной. Будущий врач не понимал, в чем дело, но разбираться ему было некогда: учеба занимала всё его время. Вскоре подростковое увлечение отошло на второй, а затем – и на третий план, но Тао никогда не переставал уважать легенду автогонок. Именно поэтому юноше было больно видеть этого когда-то блестящего человека таким жалким. И Тао дал себе слово постараться скрасить существование ЧонИна, пусть даже и только на время их совместного отдыха. – Не хотите прогуляться после ужина? – спросил он, поднимая глаза медового оттенка на бывшего гонщика. – Боюсь, нет, – со смехом возразил его собеседник. – Второй раз я эту лестницу просто не осилю. – Можно погулять во внутреннем дворике отеля, – вступил в разговор ЧанЁль. – Между оградой замка и горным спуском есть небольшое расстояние, – проронил Крис, отламывая кусочек французской булочки. – Но тропа довольно узка. – Всё же, лучше, чем клочок земли перед зданием, – убеждённо проговорил БэкХён, отодвигая от себя пустую суповую тарелку. СеХун, как по волшебству, вошел в столовую в то самое мгновение, когда с супом разделался последний из гостей. Четкими и ловкими движениями он погрузил всю грязную посуду на специальную тележку, с которой минутой раньше снял блюдо с горячим. Уже через пять минут все гости ели мясо с печеной картошкой, восхищаясь кулинарными талантами их странноватого портье. – Прав был мой коллега, – с улыбкой заметил БэкХён. – Тут вполне неплохо. – Как и моя тетя, – присоединился Исин. – И мои родители, – вторил им ЧанЁль, обсасывая куриную ножку. ЧонДэ нахмурился. – Кто-нибудь купил билеты сюда самостоятельно? – спросил он, обводя глазами всю компанию, сидевшую за столом. – А какая разница-то? – прищурился МинСок. – Просто, лично мне это кажется странным, – поделился адвокат. Крис поднял взгляд на бандита и потер подбородок. – Скажите, – произнес он. – Вам очки не мешают? МинСок закусил губу. – Я страдаю от глазного заболевания, – проговорил он. – Здесь, в святых местах, надеюсь, Господь мне поможет. – Я не видел вокруг ни одного храма, – бескомпромиссно проговорил агент Интерпола. – На острове не других строений, кроме нашего отеля. Разговор прервал СеХун, принесший чайник и десерт. – Если проголодаетесь, скажите мне, и я сделаю вам ланч в лотке, – проинформировал он, ловко разливая кипяток. – Спасибо, – поблагодарил его ЧунМён, поднимая глаза от практически нетронутого второго блюда. – Скажите, а как часто у вас забирают письма? – Раз в три дня, – управляющий расставил перед всеми постояльцами чашки и порции легкого сливочного десерта, умудрившись не посадить на свой белоснежный фартук ни одного пятнышка. – Если успеете написать до завтра, то в пять утра заберут. – Благодарю вас, – кивнул бизнесмен, вздохнув с видимым облегчением. – А связи пока нет? – Связь, сударь, бывает намного реже, чем почтальон, – слегка заносчиво ответствовал портье, отвозя тележку прочь. – Понятно, – промычал себе под нос молодой человек, принимаясь за кофе.