Отель "Последнее Пристанище"

ЧунМён спешно заканчивал своё послание, поглядывая на часы. Повесив пиджак на спинку стула, он строчил письмо, изредка отвлекаясь от своего занятия для того, чтобы мысленно построить очередную фразу. Высунув от усердия кончик языка, он дописал последний абзац и сложил вместе два листа, исписанные от корки до корки аккуратным убористым почерком. Он положил их в конверт и заклеил его. Надев пиджак, молодой бизнесмен вышел из номера и легким шагом сбежал с лестницы. – У вас не найдется марок? – спросил он, подходя к СеХуну. – Найдется, – ответил управляющий, доставая из-под стойки большой деревянный контейнер, доверху заполненный маленький квадратиками из плотной бумаги. Он взял один и протянул постояльцу. – Спасибо, – ЧунМён положил конверт на стол. СеХун пододвинул к нему бутылочку с клеем и убрал ящик с марками. Приклеив квадратик на письмо и, отблагодарив портье ещё раз, бизнесмен вышел на улицу и, быстро пройдя через весь внутренний дворик, кинул письмо в прорезь почтового ящика. Резко выдохнув с видимым облегчением, юноша полной грудью вдохнул свежий горный воздух. Подняв голову, он с восторгом посмотрел на небо. Оно было похоже на темно-синее бархатное покрывало, по которому рассыпались ограненные алмазы. Звезды сверкали так ярко, и они были так близко, как никогда. Радость переполнила душу ЧунМёна, и он поднял ладони к небу, широко улыбаясь. Что может быть прекраснее природы? Полюбовавшись на звёзды и вдоволь надышавшись свежим воздухом, он повернулся к замку. Заметив в одном из окон какую-то белую фигуру, юноша сощурился. Судя по расположению, это был пятый этаж. – Странно, – пробормотал он. – Мне казалось, что, кроме нас, постояльцев в отеле больше нет... Фигура сонно плыла, появляясь то в одном окне, то в другом. Её движения были плавными и размеренными; казалось, она не шагает, а плывет по воздуху. Таинственный постоялец, появившись во всех окнах предпоследнего этажа замка, внезапно остановился у крайнего проёма, а затем... Исчез. ЧунМён потряс головой и протер глаза. Окна на пятом этаже оставались темными и пустыми; никто не стоял за ними. Показалось? Та призрачная фигура была всего лишь отблеском света или облачком вечернего тумана, пролетавшим мимо окон?.. Или нет... Молодой бизнесмен решил не задумываться об этом. Куда приятнее было размышлять о своей семье, представляя себе, как они сидят в их большой роскошной гостиной, смотрят мультфильмы и говорят о нем... Наверняка, ХеБин слегка беспокоится о нем; о том, добрался ли он до места назначения, но, в целом, она спокойна: ведь, случись что, она бы почувствовала. Ведь именно так и должно быть между любящими друг друга людьми. – Э-э... ЧунМён, так? – окликнули его откуда-то сзади. Постоялец обернулся и увидел одного из своих попутчиков – адвоката по разводам, который входил на территорию внутреннего дворика замка. – ЧонДэ, верно? – улыбнулся бизнесмен, поворачиваясь к собеседнику. – Я отправлял письмо. – Вот как, – криво улыбнулся адвокат. – Может, пройдем в замок? К вечеру довольно посвежело. – С удовольствием, – кивнул ЧунМён, и оба корейца направились ко входу в отель. Пока они поднимались по лестнице на этаж, где располагались отельные номера, глава строительной компании с плохо скрываемой гордостью рассказывал соотечественнику о своей семье. Когда они оказались в коридоре второго этажа, адвокат по разводам вдруг довольно крепко сжал плечо собеседника. Бизнесмен, прервав свои излияния, с удивлением посмотрел на ЧонДэ. – Вы кажетесь довольно неплохим человеком, – проговорил специалист по разводам. – Но просто драматически наивным. – Что вы имеете в виду? – не понял ЧунМён. – Ваша обожаемая супруга, дорогой мой друг, не испытывает к вам и одной десятой тех чувств, что вы ей приписываете, – жестко припечатал ЧонДэ. – Её интерес к вашей персоне – чисто материальный. – С чего вы взяли?! – нахмурился бизнесмен. Адвокат тяжело вздохнул. – Милейшая ХеБин приходила ко мне, – признался он. – Как раз перед поездкой сюда. Она хотела выяснить, как можно стрясти с вас побольше. К сожалению, вы оказались неким гибридом Махатмы Ганди и святого Амвросия, так что развод дал бы ей не больше, чем предусмотрено законом. Я подумал, что речь идет именно о вас, в автобусе, когда вы представились; убедился же я в своих подозрениях, когда вы показали мне семейную фотографию. На консультацию приходила именно эта женщина, и она упоминала двоих детей. – Прошу прощения, господин адвокат, но вы сошли с ума, – гордо проговорил ЧунМён. Он прошел по коридору и резко распахнул дверь с медной цифрой «5». Бросив недовольный взгляд на ЧонДэ, он прошел внутрь комнаты и с силой захлопнул дверь за собой. Адвокат усмехнулся. – Вам следовало родиться лет на двести раньше, господин рыцарь, – вполголоса заметил он. Одна из дверей в самом начале коридора приоткрылась, и оттуда выглянул один из постояльцев – высокий, большеглазый, с непослушными волосами и немного стеклянным взглядом. Кажется, его звали ЧанЁль. И вид у него был несколько... Бледный? Испуганный? Шокированный? Пожалуй, всё вышеперечисленное. – Я... Э-э-э... Вы.., – невнятно промычал этот субъект, глядя на ЧонДэ. – Извините, – прервал его адвокат. – Мы, по-видимому, разговаривали слишком громко. С этими словами он открыл ключом дверь соседнего – четвертого – номера и проскользнул внутрь. Заперевшись и положив ключ в ящик ночного столика, ЧонДэ внимательно изучил комнату. Что ж, обычный отельный номер. Довольно красивый, выдержанный в едином с остальным замком стиле, чистый, но не представляющий собой ничего выдающегося. Постоялец не обнаружил ни жучков, ни скрытых камер, ни свидетельств того, что в его вещах рылись. Удовлетворенно кивнув, он задернул шторы и включил свет. Быстро приняв душ, молодой человек прилег на кровать и, взяв со столика небольшой томик сочинений Шекспира, углубился в чтение. Через четверть часа, решив, что этот насыщенный день пора заканчивать, адвокат отложил книгу и выключил ночник. Он закрыл глаза, приготовившись провалиться в царство сновидений, но что-то заставило его вздрогнуть. Он услышал нечто, похожее на топот... Будто кто-то, кто находился уровнем выше, бегал по комнате туда-сюда. ЧонДэ сел на кровати и задрал голову. В комнату сквозь портьеры проникал скупой серебристый свет луны, и адвокат мог различать очертания предметов. Он встал со своего ложа, но потом лег обратно, здраво рассудив, что ничего сделать он всё равно не сможет, так как не знает, как пройти на третий этаж. Но этот странный «бегун» никак не успокаивался: топот стал ещё более отчетливым. Создавалось впечатление, что беспокойный сосед сверху специально старался произвести как можно больше шума. – Странный этот СеХун, – пробормотал адвокат, накрываясь одеялом. – Ведь это может быть только он, раз никого, кроме нас, в отеле нет... Марафон наверху внезапно прекратился, и ЧонДэ вздохнул с облегчением. Но новый шум заставил его чуть слышно чертыхнуться: мимо его двери кто-то прошел. Этот шаг был совсем не похож на то, что специалист по разводам слышал ранее; теперь нарушитель спокойствия ходил с трудом и, судя по звуку и ритму шагов, явно хромал. Дойдя до конца коридора, обладатель этих ног развернулся и снова прошел мимо двери адвоката. Он повторил это три раза. Потеряв терпение, ЧонДэ вскочил и, взяв ключ и подбежав к двери, отпер и резко распахнул её. В коридоре не было ни души. Адвокат удивленно ахнул и вышел за пределы номера, но так никого и не увидел. Все двери были закрыты, и на этаже царила тишина. – Скорее всего, это тот колченогий гонщик, – сделал вывод постоялец. – ЧонИн... Скорее всего, это он. Но зачем бывшей легенде автогонок понадобилось ходить по коридору взад и вперед? Хотя... Велика ли разница? Может, выполнял предписания врача... В конце концов, это могло быть частью его программы реабилитации. ЧонДэ вернулся в номер. Затворив дверь, он вставил в замочную скважину ключ и только собрался повернуть его, как знакомые шаги вновь прошествовали по коридору мимо. Адвокат распахнул дверь и снова выбежал наружу, чтобы оказаться в пустом коридоре. – Что за чертовщина? – прошептал он. Махнув рукой, ЧонДэ вошел в свою комнату, запер дверь и лег на кровать. Таинственный хромающий любитель пеших прогулок вернулся и вновь начал маршировать мимо двери, но адвокат решил не обращать на это внимания, рассудив, что среди его попутчиков попалось слишком много странноватых типов. Специалист по разводам закрыл глаза и провалился в объятия Морфея. *** ЧанЁль, проводив глазами скрывшегося в соседней комнате ЧонДэ, шумно сглотнул и медленно вошел назад в свой номер. На негнущихся ногах юноша подошел к комоду и с неверием уставился на содержимое его верхнего ящика. Сложно было поверить в то, что он видел, но, как бы наркоман не тер глаза, картина не менялась: в ящике лежали шприцы, ложки, зажигалки и пакетики с аккуратно расфасованным белым порошком. ЧанЁль протер влажный лоб трясущейся рукой и медленно присел на корточки. Этого не может быть, правда? Он приехал сюда на реабилитацию… Он приехал сюда лечиться… Может, здесь приняты именно такие методы… Хотя, отель мало походил на санаторий, и ЧанЁль очень сомневался, что у этого СеХуна есть медицинское образование. Но зачем тогда он здесь? Юноша медленно встал и с тоской посмотрел на ящик. Перед ним было то, что последние семь лет отравляло его существование. Он высосал из собственной семьи все силы, и они уже не знали, что делать с непутевым отпрыском. У него не было ни образования, ни работы, ни друзей, ни цели в жизни… И все из-за этого окаянного порошка. ЧанЁля охватила злость. Он пнул комод, а затем начал вытаскивать оттуда содержимое и швырять на пол. Хватит с него такой жизни. Ему не нужны наркотики, чтобы взять себя в руки. Он больше не будет рабом опиатов. Никогда. Молодой человек нагнулся, опершись о край комода, и отдышался. С ненавистью он посмотрел на лежавшие на паркете целлофановые мешочки с белой смертью. – Будьте вы прокляты, – выплюнул ЧанЁль. Он взял с пола один пакет и, пройдя в ванную, кинул его в бачок и быстро нажал на спуск. Разделавшись таким образом со всем содержимым ящика, юноша прислонился спиной к стене и бессильно сполз по ней. Всё позади. Наркотиков в комнате больше нет. Он может жить дальше. *** Тао с видимым удовольствием изучал свой номер. Ему нравилось всё: и классическая архитектура, и уютная обстановка, и высокие потолки. Проведя ладонью по гладкой поверхности деревянной стенной панели, хирург улыбнулся. Рукотворная красота как она есть… Он переоделся в пижаму, но спать совершенно не хотелось. Недавно вернувшись с прогулки, которая лично ему показалась коротковатой, он даже подумывал о том, чтобы выйти ещё на четверть часика, но потом решил этого не делать. Час уже был поздний; на улице стемнело, и китаец, чувствовавший себя в темноте не очень комфортно, счел за благо остаться в отеле. Он уже проводил ЧонИна в номер последнего. Тот был так благодарен за малейшую толику внимания к себе, что доброе сердце интерна кровью обливалось. Он лишь укрепился в своей решимости разнообразить досуг бывшей легенды автогонок. А пока… Пора заканчивать этот день. Тао выключил люстру, но оставил гореть ночник. Он скользнул под одеяло и улыбнулся. Как, всё-таки, хорошо, что он приехал сюда! Прекрасный воздух, интересные попутчики и довольно-таки харизматичный управляющий, несмотря на его грубость. Китаец закрыл глаза, но тут же открыл их и, приподнявшись на локтях, огляделся. Внезапно в номере стало очень холодно и тихо. Тао вздрогнул от нахлынувшего безотчетного и непонятного страха: его накрыло ощущение, что он в номере не один. – Кто здесь? – несмело спросил он. Ответа не было. Ручка двери, ведущей в его номер, вдруг повернулась. Дверь со скрипом приоткрылась. – Кто вы? – едва слышно прошептал юноша. Непонятный страх парализовал его; он не знал, что делать, как поступить в подобной ситуации. Решив действовать, как в детстве, он неловко забрался под одеяло с головой. Прошло около минуты, и неясный холод отступил. Давящее ощущение чьего-то присутствия ушло, и китаец осторожно вылез из своего импровизированного укрытия. Номер выглядел абсолютно так же, как и минуту назад, только дверь была плотно закрыта. Врач слез с кровати и, подойдя к выходу из комнаты, положил ладонь на круглую кованую ручку двери. Она не поддалась: дверь была заперта на ключ. Разумеется, ведь хозяин номера сам запирал её. Но как же тогда?.. – Может, привиделось? – предположил Тао, отходя от выхода. Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Похоже, шел небольшой дождик; видимо, он и создал те самые жутковатые шумовые эффекты, которые и сбили с толку постояльца. Врач усмехнулся. – А ещё человеком науки себя называю, – проговорил он, потягиваясь и отходя от окна. Звук, как от когтей, которые провели по стеклу, заставил его резко развернуться и кинуться обратно. Но по ту сторону проема никого не было. – Ворона пролетала, наверное, – решил китаец. Он лег на кровать и крепко зажмурился, стараясь заснуть как можно скорее. *** Кривой молился. Как ни странно это звучало, слова, обращенные к высшим силам, были вполне искренними. После довольно насыщенной жизни в качестве лидера преступного синдиката он нашел себя в религии. Каким образом это произошло, он и сам не знал. Просто в один прекрасный день Ким МинСок проснулся и понял, что необходимо что-то менять. Всю свою жизнь он боролся. Он бился с другими детьми-сиротами, что окружали его в приюте, за малейший кусок хлеба. Он дрался с уличными бандитами за более хлебное место. Он зубами и когтями пробивал себе место повыше. И он смог. Потеряв глаз, да пару литров крови, он стал-таки главой крупнейшего преступного синдиката. Казалось бы, он достиг всего, чего хотел, но душа его не желала успокаиваться. Всё новые поглощенные группировки, всё новые завоёванные территории… Жизнь была для него борьбой; видимо, это и было его проклятием. Как только он достиг самой вершины, настала пора ещё одной войны, на сей раз, с самим собой. И МинСок ринулся в эту битву с такой же самоотдачей, с какой воевал ранее, отбивая себе местечко потеплее. Только теперь враг был, скорее, иллюзорным, а не таким, к какому привык гангстер. Теперь он сражался с бесами внутри себя. Он хотел стать лучше и надеялся, что ему удастся это сделать. Закончив молитву и осенив себя крестным знамением, он встал с колен и удовлетворенно вздохнул: почти ни единой мысли о прошлой жизни не посетило его разум, что было, несомненно, хорошо. Бандит снял с себя спортивный костюм, оставшись в нижнем белье. Откинув краешек одеяла, он собирался было лечь в кровать, но тут кое-что заставило его волосы встать дыбом. Он услышал жуткие крики, доносившиеся из коридора. Дикие, на высокой ноте вопли, он, казалось, вобрали в себя весь вселенский ужас. Вскочив и натянув брюки, МинСок выбежал из номера. Он кинулся в конец коридора – туда, откуда доносились крики, – и в недоумении остановился перед дверью одиннадцатого номера. Звук шел отсюда. Не из комнаты, а именно из этого самого места. Но как это возможно?.. Кривой стоял на том самом пятачке, откуда доносились крики, но их источника не видел… Гангстер торопливо перекрестился и осмотрелся. Странность заключалась ещё и в том, что, кроме него, никто больше в коридор не вышел, а ведь эти жуткие вопли могли мертвого из могилы поднять. А они спят, как сурки, особенно этот, из одиннадцатого. А ведь звук раздается под самой его дверью. МинСок попятился назад. – Это мне наказание, – прошептал он. – Это кричат души тех, которых я замучил… Он вернулся в свой номер и лег на кровать лицом вниз. Крики не желали смолкать; полные боли и страдания вопли проникали через его ушные раковины, колебали барабанные перепонки, сводя с ума. МинСок уткнулся в подушку и горько зарыдал. *** Крис не мог заснуть. Постоянные шаги в коридоре не были тому причиной – в ходе опаснейших полувоенных операций элитный агент Интерпола мог задремать практически в любых условиях, и беспокойные соседи ничуть не трогали его. Дело было совсем в другом: полицейский чувствовал, что что-то было не так. Определенно не так. Его интуиция солдата кричала о том, что здесь опасно, и Крис, привыкший доверять этому ощущению, не спешил засыпать. Капитан Специального Корпуса Интерпола был полностью одет и напряжен, как сжатая пружина. Любимый «глок» семнадцатой модели – оружие, которому он доверял, как никому на этом свете, – был заткнут за пояс брюк сзади. Он стоял напротив двери и терпеливо выжидал. Он чувствовал, что что-то должно было произойти. Это висело в воздухе. Крис давно выключил свет, но его глаза уже привыкли к полумраку. Он отошел в угол комнаты, чтобы держать под прицелом всю площадь номера. И тут это произошло. Бывалый боец не успел и глазом моргнуть, как запертая дверь резко распахнулась, и через всё помещение пронеслась какая-то тень. Пролетев через кровать, этот непонятный сгусток черного тумана удалился через внешнюю стену замка. Крис резко выдохнул и выхватил оружие. Он выбежал на середину номера и огляделся. – Что за черт? – проговорил он. Капитан Интерпола подошел к двери и осмотрел замок. Следов взлома не было, значит, оно открыло дверь ключом? Но как ему удалось сделать это бесшумно? Как чуткое ухо элитного агента не уловило звук поворачивающегося в скважине ключа? Почему оно имело такой странный облик? Каким образом двигалось с такой огромной скоростью? И как объяснить исчезновение его через стену? Всё ещё держа в руках «глок», Крис подошел к кровати и наклонился над ней. Подушка была изодрана в клочья. Казалось, тут орудовал хищник с длиннющими ногтями. Агент Интерпола сел на кровати и поднес наволочку к глазам. Она была разрезана в шести местах, что могло означать одно из двух: либо это дело рук совершенно нового вида животных, обладающего шестью пальцами на лапах, либо в игру вступили совсем иные силы. Крис не верил ни в бога, ни в черта. Он прошел обряд крещения, но веры в его сердце не было никогда. Он всегда выбирал рациональный путь, объясняя любые явления с точки зрения скептика. Но как объяснить это? От раздумий агента оторвал дикий крик, раздавшийся из одного из номеров. Быстро спрятав оружие за пояс, китаец выбежал в коридор.