***
– Саб-Зиро передал тебе мазь, – выдавил парень, протянув банку с отвратно пахнущей смесью. Джейд, явно не ожидавшая гостинца, одарила собеседника недоумённым взглядом и неуверенно взяла банку. – Спасибо. Но... у нас в Эдении медицина развита вполне неплохо, так что... Может, передашь Саб-Зиро, что... не стоит больше посылать мне лекарства? – Сама передай, – выпалил Смоук, но только потом подумал о том, что возможно, сказанные им слова звучали немного грубо. – Саб-Зиро... очень переживает за тебя. Мы теперь союзники, и как честный, благородный воин он старается любыми способами помочь тебе. К тому же ты девушка, и... Это поступок мужчины. Прими это как комплимент. Хотя, действительно. Стал бы Би Хан так переживать из-за какой‐то девчонки? Впрочем, дело Смоука – передать, остальное его не касается. Но так или иначе с Джейд эненра провёл целых два дня, и длились они, как вечность. Всех жителей Эдении пришлось эвакуировать. По словам королевы, где‐то в горах есть большое ущелье – прекрасное место, чтобы скрыться там от врагов, пока ничего не уладится. Таркатаны уже неделю грабили Эдению и не давали мирным жителям спать спокойно. А путь в горы лежал через длинный деревянный мост. Если верить легендам, то его построили в надежде на то, что когда‐нибудь эденийский народ сможет заселиться в этой горной местности, когда население Эдении возрастёт, и всё больше людей смогут жить в ещё не изведанных эденийских местах. Но нетронутая столь долгое время территория стала просто-напросто непригодной для жизни. И сейчас она может служить только убежищем от нападений врага и то, только на некоторое время. Люди длинной цепочкой шли друг за другом в сторону гор. – Переправим людей через мост, а потом вернёмся и поможем отбиваться от противников, – объяснила Джейд эненре, который всё это время только делал вид, что всё происходящее его хоть как-то волновало. Конечно, Смоук хотел помочь эденийцам, но он бы с радостью предпочёл остаться в городе и вместе с эденийскими войсками сражаться с таркатанами. Джейд, будучи девушкой умной и самостоятельной, вполне смогла бы переправить людей через мост одна. И посвящённый воздуха искренне не понимал, почему его присутствие в горной долине являлось столь необходимым. А мост был натянут над огромной пропастью и своим потрёпанным видом не внушал особого доверия, скорее, наоборот, отталкивал. – Ты уверена, что он выдержит? – спросил Смоук, устремив взгляд вниз, в непроглядную тьму. – Этого я и боюсь, – девушка смотрела на другую сторону моста, куда им предстояло перебраться, а затем, переведя взгляд на собеседника, тяжело вздохнула. – Жизни этих людей на моей совести. Я в ответе за всё происходящее. И если мост не выдержит, я до конца жизни буду нести на себе это бремя. – Эта ответственность ложится и на мои плечи. – Нет, – грустные глаза эденийки чуть сузились. Наверняка она улыбнулась, как-то печально и тяжело, но всё же улыбнулась, жаль маска скрывала это. – Я в ответе и за твою жизнь, – на этой фразе девушка окончила разговор, оставив Смоука наедине со своими размышлениями. Шаткие доски скрипели с таким ужасом, что казалось, будто этот скрип противным эхом отражался от каменных стен и мощной звуковой волной пронизывал всё тело. Люди осторожно делали мелкие шаги, стараясь не смотреть вниз и не делать резких движений. Перебрались почти все и весьма удачно. Осталась лишь одна женщина с крошечным грудным ребёнком и тяжёлыми сумками. Эденийцам пришлось взять всё, чтобы продержаться какое‐то время среди горных ущелий, пока в населённой части Эдении шла ожесточённая битва. Кто знает, сколько этим людям придётся скрываться в горах, пока таркатаны не отступят. А судя по огромной армии, которая ломилась к воротам дворца под предводительством Бараки, захватчики решили остаться в Эдении надолго. И овдовевшей эденийке не пришлось столько тащить, если бы не четверо детей, которых она просто не могла оставить без тёплых вещей и еды. Пока Смоук переводил уже достаточно повзрослевших для более менее самостоятельных действий ребят, Джейд решила оказать помощь многодетной матери. Женщина выглядела очень уставшей и измотанной. Её больной вид, трясущиеся руки и неуверенные шаги говорили сами за себя. Опасаясь, что младенец может выпасть из слабых рук, вдова сама доверила нести своего ребёнка Джейд. Женщина схватилась за сердце и чуть не упала, если бы не подоспел Смоук, уже успевший благополучно перевести других её детей. Одна из досок с хрустом полетела вниз, раздавшись в темноте тихим всплеском. Теперь стало ещё страшнее осознавать, что внизу, в этой холодной тьме тебя ждала какая‐то противная быстротечная река с огромными и скользкими подводными камнями, ударившись о которые, можно тут же лишиться жизни и окрасить воду в кроваво-алый цвет. Мост зашатался, что не предвещало ничего хорошего. Нетронутый столько лет, а теперь так внезапно выдержавший огромный поток людей – этому мосту оставалось держаться недолго. – Надо спешить, – сказал Смоук и, взяв под руки женщину, направился в другую сторону. Джейд кивнула и, прижав к себе маленького ребёнка, осторожно последовала за парнем. Казалось, хрупкий мост вот-вот рассыплется, словно карточный домик. Позади послышался выстрел и зверское рычание. – Таркатаны! – эденийцы в панике начали кричать и указывать рукой в сторону безжалостных убийц. Всё ещё находящиеся на мосту Джейд и Смоук оглянулись: таркатаны действительно были уже близко, в полной готовности убить всех выживших людей. Один из таркатанов, видимо, желавший ранить оставшихся на мосту, промахнулся и выстрелил, непосредственно, в само висящее сооружение, отчего несколько старых досок со скрипом полетели вниз, а верёвки затрещали, покосив мост в бок. – Ты посмотри. Стоило Шан Цунгу поделиться с этими безмозглыми тварями огнестрельными игрушками, так они тут же начали стрелять, – Смоук окинул презрительным взглядом неприятелей и окликнул Джейд. – Скорее, мост вот-вот рухнет. У нас нет времени возиться с ними. Казалось бы, всего несколько метров отделяли девушку от безопасной стороны, но таркатаны не успокоятся, пока не отнимут жизнь хоть у кого-нибудь. И на этот раз они не промахнулись, так удачно подбив бегущую эденийку и заодно оказав помощь мосту разрушиться чуть ли не до конца. Один миг – девушка сорвалась. Из уст ребёнка вырвался плач, чуть не разорвавший сердце матери. Этого и следовало ожидать. Довольно много неприятелей, которых эденийцы заманивали на старый мост, срывалось с злополучного моста, и ни разу никому не удавалось спастись. Слушая истории о столь нелепых смертях, не чувствуешь абсолютно ничего. И сколько бы ни старался, а испытать тот ужас и страх падающих с моста всё равно никогда не удавалось. Эденийка, словно последний дрожащий лист, еле удерживающийся на тонкой ветке, держалась одной рукой за уцелевшую доску, которая так же, как и остальные, могла рухнуть в любую секунду, а другой рукой крепко держала младенца. – Джейд! – Смоук тут же подбежал к девушке, как можно осторожнее, старясь не задеть ни одну рвавшуюся верёвку и ни одну подозрительно скрипевшую доску этого проклятого моста. – Возьми ребёнка! – эденийка медленно и аккуратно подняла плачущего младенца так, чтобы эненра смог дотянуться до крохи. Почувствовав уверенную поддержку сильных рук парня, в которых грудничок теперь был в безопасности, Джейд нервно, но всё же с облегчением выдохнула. Смоук тут же передал ребёнка его матери, которая, не поверив своему счастью, опустилась на колени, прижав дитя к себе и со слезами на глазах поклявшись, что больше никогда не отпустит малыша. Таркатанам такой исход конечно же не нравился. Ни одной жертвы – настоящий позор для убийц. Всё обошлось. Осталось только помочь выбраться Джейд и перерезать этот чёртов мост, чтобы таркатаны не смогли перебраться на другую сторону. Конечно, решение оборвать мост – единственную нить, связывающую старинные горные ущелья с населённым миром Эдении, казалось весьма необдуманным решением, ведь в таком случае эденийцам не удастся вернуться назад, по крайней мере, в скором времени. Жителей спасут в любом случае и обязательно придумают, как доставить их обратно, возможно, даже построят новый, более крепкий мост. А пока думать об этом бессмысленно, самое главное – это чтобы таркатанам не удалось добраться до мирных горожан. Но таркатаны не могли этого допустить и взорвали мост, как только Смоук ступил на доски, чтобы помочь Джейд. Прекрасная возможность избавиться от назойливой эденийки – идеальная жертва для зубастых убийц. Падающая тонкая фигура девушки летела вниз, в самую пучину тьмы, застыв в глазах Смоука. Лишь секунда на размышление, секунда на принятие решения. Нет права на ошибку. Когда летишь вниз, кажется, будто время останавливается. Всего один миг отделяет тебя от смерти, но этот миг длится столько, сколько ты хочешь. Ведь это твоя жизнь. И твоя смерть. По крайней мере, так казалось Джейд. Не зная, о чём думать, девушка просто потерялась в этом последнем мгновении, когда ты всё ещё жив, но до смерти тебя отделяет одна секунда. И на протяжении этой секунды эденийка корила себя за столь глупое окончание жизни, за то, что ещё столько дел она оставила незавершёнными, а теперь вот так с чувством стыда умрёт, абсолютно бессмысленно, просто разбившись о камни, оставив кровавый след на таком безжизненном, равнодушном ко всему валуне. А секунда, что длилась, как казалось, вечно, прошла. Резкое погружение в холодную воду, темнота...***
Журчание воды. Только это и слышно, словно все окружающие звуки слились в одну журчащую мелодию. Под телом чувствовалась твёрдая поверхность – большой гладкий камень, о который и должна была разбиться эденийка. Рука попыталась найти опору, но тело не слушалось и отказывалось подниматься. – Как ты? – хриплый голос сидевшего рядом парня заставил эденийку вздрогнуть. – Ты спас меня? – Джейд чуть приподнялась на локти, устремив благодарный взгляд на парня. Говорить что‐то не было сил, да и не нужно было. – Нет. Тебе просто повезло, – эненра слегка наклонил голову. Жаль, маска скрывала его улыбку, но глаза и так уже всё рассказали за Смоука. В этом взгляде, в котором ещё недавно отражался бешенный страх и адреналин, теперь было облегчение. Серые глаза потускнели. Впрочем, не только глаза могли рассказать всё, что произошло. Потрёпанный вид парня тоже говорил о многом. Длинные, протянувшиеся от плеча до самого запястья царапины кровоточили. Эненра решился на трудный рискованный шаг, но ради того, чтобы спасти жизнь другому. Джейд не помнит, что было, когда она упала в воду, или... она даже не коснулась воды вовсе? Телепорт. Смоук телепортировался и поймал девушку на лету, тем самым подставляя под удар себя. Конечно, с его способностями, он в отличие от обычных людей, мог периодически растворяться в воздухе, тем самым не разбиваясь о камни. Но телепортироваться самому, при этом превращаться в дым, да ещё и пытаться проделать это с тем, кого спасаешь, очень и очень трудно. У Смоука было недостаточно опыта и сил на тот момент, чтобы применять свои способности на других. Лишь изредка удавалось раствориться в тумане вместе с Джейд, но только на мгновение, а потом снова лететь вниз, ударяясь об камни и острые отступы горных стен. Впрочем, предвиденное жёсткое падение всё же удалось смягчить. – Спасибо, – едва шепнула девушка, но её тихие благодарные слова всё же долетели до парня. Она всё прочла по его глазам, да и гадать тут нечего. Конечно, он спас её, и врать бесполезно. Никто не остался бы в живых после такого падения и ударов. В глазах эденийки снова всё поплыло, но перед тем, как потерять сознание, она ещё раз успела сказать Смоуку спасибо, но уже взглядом. Эненра соврал, чтобы не заставлять себя выслушивать это самое "спасибо", от которого парень чувствовал себя неловко. Да и как считал Смоук, глупо это всё. "Спасибо" – кому это нужно? Ведь ты уже спас жизнь, уже помог, и сколько бы "спасибо" ты ни говорил, а теперь по вине спасителя всё равно будешь чувствовать себя обязанным тому, кто тебя спас. Словно ты навсегда в долгу. И от этого не легче. А вот Джейд уже поняла, что одного "спасибо" очень мало, и теперь она обязана Смоуку жизнью, неважно, хочет он этого или нет.***
Так прошёл один день. Натиск врагов удалось сдержать. Таркатаны ушли ни с чем, всё же эденийская армия превосходила зубастых убийц по всем параметрам. Жизнь понемногу налаживалась, и казалось, люди уже почти забыли о беде и снова также беззаботно улыбались, работали, старались вернуться к своим домашним делам. Тот мост решили и вовсе не восстанавливать и не строить новый. Это ни к чему. Условия в горах всё равно непригодны для жизни. На Джейд и Смоука всё время были устремлены благодарные взгляды. Эненра не ожидал такого внимания и был крайне удивлён. Но что ещё больше поражало парня, так это смущение Джейд. Посвящённый воздуха с досадой осознал, что он был слишком плохого мнения об этой девушке. За все долгие тысячелетия верной службы королева Синдел уже не раз награждала Джейд почётным званием «Герой Эдении.» Но эта девушка по непонятным причинам всё равно смущалась каждый раз, когда эденийцы подходили к ней, чтобы отблагодарить, хотя казалось бы, она уже должна привыкнуть к подобному уважению и благодарностям. И всё же Джейд не считала спасение своего народа каким-то подвигом. Это долг, честь и действительно искреннее желание спасти людей. Но благодарность за спасение жизни всегда искренняя и никогда не обделяет спасителей вниманием. – Кажется, это к тебе, – улыбнулась Джейд, указав рукой на бегущую к ним девочку. Эта кроха едва доставала Смоуку до пояса, потому эненре пришлось присесть на корточки, чтобы не доставлять неудобств маленькой собеседнице. – Привет, малышка. Всё хорошо? – ответа не последовало, девочка лишь улыбнулась и кинулась Смоуку на шею. – Спасибо! – одно такое "спасибо" из уст ребёнка теплом разлилось по телу, заставляя кожу покрываться мурашками. Худенькие ручонки обхватили шею парня, а маленькая аккуратная головка прижалась к груди. И возможно, эненре бы не пришлось так смущаться, если бы эта самая кроха не осмелилась поцеловать своего спасителя в щёку, а точнее чуть ниже левого глаза – единственная часть лица, не скрывающаяся под маской. После столь тёплых объятий девочка ещё раз улыбнулась и убежала, оставив своего спасителя в полном недоумении. – Ты покраснел, – эденийка тихо засмеялась, с умилением наблюдая за смутившимся воином. – Я... Да... Неправда! Я вовсе не краснел, – Смоук старался выглядеть как можно увереннее, пытаясь не запинаться, чтобы Джейд поверила в его уверенную речь. Непонятно, по какой причине, но Смоуку почему‐то самому хотелось смеяться, только с иронией и над самим собой. Воин... и покраснел. Какая‐то маленькая девочка заставила эненру чувствовать, как смущение жаром пылало на щеках. – Почему так стесняешься своих чувств? – девушка чуть наклонила голову в бок, стараясь таким образом хоть как-нибудь заглянуть эненре в глаза. – Я так же, как и ты, хорошо знаю, что дозволено делать воину, а что нельзя. Да, законы бывают разные: где‐то мягче, где‐то строже. Но чувства и эмоции напоказ – плохая манера для любого воина. Но... иногда можно дать слабинку. Сейчас ты не на серьёзном задании. Здесь, в Эдении, ты не воин, Смоук. Ты помощник, товарищ, союзник, тот, кто спас людей. Ты намного больше, чем просто боец. Самое страшное – это за всё время службы разучиться чувствовать. Когда ты уже настолько привыкаешь общаться с противниками только неприступным взглядом, каменным лицом, грубыми жестами... Тогда ты уже просто забываешь, каково это – чувствовать. Ты один из немногих воинов, которые не разучились хотя бы иногда открывать сердце. – И сколько таких воинов ты знала? – Смоук всё это время смотрел куда‐то вдаль, но спиной чувствовал на себе тяжёлый взгляд Джейд. Её слова глубоко засели в сознании эненры. Раньше он и правда не замечал, как с каждым разом общаться с простыми людьми, что улыбаются тебе, становится всё труднее, а с теми, кто хочет убить тебя и кого хочешь убить ты – всё легче. – Совсем немного. Редко где встретишь таких людей. Но всё видно в их глазах. Если посчастливится увидеть кого-то из них, то ты увидишь не глаза воина, задача которого – победить противника, убить...А глаза, в которых нет боли. – Боли? – У всех, кто потерял что-то в жизни, в глазах боль. А все воины когда‐то убивали и чего-то лишались. — А как насчёт моих глаз? — В твоих глазах... — Джейд запнулась, но, посмотрев внимательнее в серые глаза собседника, улыбнулась. — В твоих глазах тоска. И всё же ты не обладаешь взглядом убийцы. — Да, — вздохнул Смоук. — А тебя это так удивляет? – Что удивляет? – То, что в Лин Куэй есть и благочестивые воины, и что у некоторых из нас всё же доброе сердце? – Сердце есть у каждого, и поверь, у каждого оно доброе с рождения. Просто... каждый потом сам выбирает свой путь. – Ясно, – Смоук перевёл взгляд на солнце, которое уже медленно закатывалось за линию горизонта, сливаясь с огненно-оранжевым небом, – мне пора. – Спасибо, – Джейд протянула эненре руку. Посвящённый воздуха был уверен, она снова улыбнулась. Устало, грустно, но искренне, по-настоящему улыбнулась, потому что эти два дня измотали их обоих, потому что Джейд невольно вспомнила, как Смоук спас ей жизнь, и наверно потому что солнце клонилось к закату. – Тебе тоже, – эненра пожал руку эденийки и тоже улыбнулся тому, как в глазах собеседницы на миг промелькнуло удивление. Да, она не понимала, почему Смоук благодарил её. Он тоже не понимал. Нет, за эти два дня она не спасала ему жизнь, не выручала в трудный момент, не протягивала руку помощи. Она просто не успела, да и не было в том необходимости. Так легче. Но Смоук всё равно благодарен. Благодарен за то, что Джейд не считала его и остальных безнравственными, плюющими на всё убийцами. Благодарен за то, что она никогда не смотрела на него свысока. Просто за то, что она смущается, не боится открыть свою душу при нём и показать, кто она на самом деле, тем самым помогая ему самому понять, кто он. В тот вечер Смоук вернулся во временную штаб-квартиру Лин Куэй. И вернулся он с неким необъяснимым облегчением и даже счастливым. И как эненра ни старался, улыбка не хотела слезать с его губ. Благо, обязательство носить маски помогало хорошо скрыть эту улыбку от других. Би Хан уже ждал посвящённого воздуха в одной из тесных комнат. Там было тепло и довольно-таки темно, лишь одна свеча горела на столе, возле которого в ожидании сидел ледяной воин. – Как всё прошло? Смоук старался не показывать свои эмоции и как можно сдержаннее отвечал, что всё хорошо, хотя сердце бешенными рывками, казалось, так и хотело вырваться наружу. Наверняка, слова Смоука звучали довольно нелепо и глупо, как звучала бы речь вредного, но скромного человека, который изо всех сил постарается говорить настолько уверенно, насколько это возможно, лишь бы собеседник отстал со своими глупыми, заставляющим краснеть вопросами. А Би Хан лишь улыбался. То ли от того, что был рад такому хорошему исходу этих двух дней, что его товарищ провёл в Эдении, а возможно, от того, как неосторожно вёл себя Смоук. – Рад, что вы подружились. Считай, что число союзников у тебя растёт. Осталось только наладить отношения с некоторыми земными воинами, да, Смоук? – Нет. Ты знаешь, что этот парень мне никогда не нравился. – Брось, Томаш. Ты, как ребёнок. Лю Кенг всё-таки избранный воин, чемпион турнира и всё же неплохой человек. Ты и о Джейд говорил также. – Как? – Что она тебе никогда не нравилась. Смоук опешил. Казалось, Би Хан знал всё. Но почему‐то эненра воспринял фразу собеседника слишком прямо, тем самым в очередной раз почти выдав себя. Нравится, как человек, а не как девушка. Определённо, ледяной воин подловил товарища такими двойственным смыслом вопроса. – Доброй ночи, – посвящённый холода улыбнулся и, похлопав товарища по спине, ушёл.***
На следующий день воины дежурили в лесу вместе. После вчерашнего неловкого разговора находиться в присутствии ледяного воина эненре казалось невыносимым. Даже если Би Хан всё знал об отношении Смоука к Джейд, в котором парень и сам запутался, то всё равно оставался спокоен, словно ничего и не произошло, в то время как посвященному воздуха было неудобно даже просто находиться рядом с товарищем. Молчание было утомительным. Разговор не клеился и даже не планировал начаться, словно соклановцы были друг другу самыми чужими людьми. Но ничто так не сближает людей, как общая беда. Запах гари быстро дошёл до воинов и расплылся по всему лесу горьким дымом. Пожар. — Там же... — выдавил Смоук. — Да, — кивнул Саб-Зиро. Быстро обменявшись взглядами, воины тут же бросились в западную часть леса. Всё горело, и жар стоял невыносимый. Даже не прикасаясь к огню, можно было почувствовать, как тело обжигало пламя. Би Хан не растерялся и ринулся вперёд, в самую чащу. Смоук только и успел увидеть, как фигура ледяного воина растворилась в языках пламени. Картину лишь дополнило рухнувшее дерево, словно чёткой границей отделившее эненру от товарища, который так просто потерялся из виду. Упавшее дерево преградило путь. Некогда сырая земля с болотами и покрытыми мхом камнями превратилась в центр рождения разгоревшегося дикого огня, словно его пламя только здесь и могло прижиться. Смоуку ничего больше и не оставалось, кроме как ждать. Огненная стена не давала прорваться на ту сторону, а томительное ожидание и сильное волнение, отзывавшееся болью в сердце, обжигали тело не хуже пламени. Но через некоторое время огненная стена начала расступаться, тёмный силуэт словно просачивался сквозь пламя. Саб-Зиро как воин холода всё же лучше других понимал, какая адская сила таилась в каждой искре, что порождала такое яростное явление, как огонь. И, конечно же, он как никто другой чувствовал эту обжигающую боль дьявольского пламени и знал, каковы последствия огня, особенно для ледяных воинов. Корка льда, что покрывала тело Саб-Зиро хоть и не надолго, но всё же могла защитить от языков пламени, что так нещадно пытались дотянуться до кожи, оставив на ней ожоги. А ледяная защита таяла на глазах. И Би Хан это понимал. На своих обгоревших руках он нёс безжизненно лежавшую Джейд. Её тело тоже было покрыто ожогами и царапинами, которые свидетельствовали о битве, произошедшей ещё до пожара. Сажа размазалась по лицу, пепел и крошечные кусочки сгоревших деревьев застряли в длинных чёрных волосах. Смоук и сам точно не знал, какие чувства переполняли его в тот момент. Душу безусловно грело то, что Джейд и Саб-Зиро оказались живы, но страх снова потерять их из виду заставлял сердце сжиматься, перекрывая путь к воздуху, так, что дышать с каждыми разом было всё труднее. Смоук боялся, что если даже моргнёт, то Би Хан с Джейд могут исчезнуть, словно мираж. Осталось совсем немного. Казалось, Би Хан уже вот-вот пересечёт черту, и огненная стена окажется позади. Но пожар – это разрушительная сила, не щадящая никого, и чтобы остановить её, нужно всё время быть начеку, сохраняя осторожность при совершении любого действия. Тёмная тень дерева, выросшая над огненной стеной, заставила Смоука очнуться. Если Саб-Зиро сейчас же не поторопится, то горящее дерево вот-вот рухнет на ледяного воина, придавив не только его, но и Джейд. Только времени на раздумья было не так уж и много. – В сторону! – Смоук сумел быстро телепортироваться к Саб-Зиро, успев оттолкнуть товарища вместе с девушкой и подставив под удар себя. Всё произошло слишком быстро. Самому эненре успеть перенестись в безопасное место не удалось. Горящее дерево рухнуло прямо на воина, не дав шанса спастись. Но воину это было уже не важно. Главное, что те, кого Смоук так хотел спасти, теперь в безопасности. А языки пламени с яростью продолжали лизать кожу Смоука, пожирая при этом ещё и упавшее дерево. Тело сдавливала тяжесть, зато на душе было облегчение. Боль смешалась с жаром огня, застыв в пепельных глазах воина. Веки стали тяжёлыми. Разум погрузился в ещё неведомую ранее невесомость, а слух всё ещё улавливал некоторые звуки. В ушах эхом отдавался голос Би Хана, зовущий Смоука обратно и умоляющий его остаться в живых.***
Смоук с трудом открыл глаза. Прежде, чем понять, где он сейчас находился, что казалось самой трудной задачей, эненра хотел понять, где, в первую очередь, находился его разум и вообще, все ли части тела были на месте. Голова удобно расположилась на большой пуховой подушке, а тело приятно обволакивало тонкое мягкое и прохладное одеяло. Ткань аккуратно касалась обожжённой кожи, словно боялась причинить боль, задев ожоги. В комнате, где лежал Смоук, было также прохладно. Окна были распахнуты, и прозрачные занавески колыхал ветер. Эненра уже понял. Определённо, он находился в эденийском дворце. Где ещё могли быть такие просторные комнаты с большими витражными окнами и расшитыми золотистыми нитями занавесками? Кровати для раненных казались просто царской периной. Несомненно, комната была просторной, но только для одного человека, как бы странно это ни звучало. Каждая комнатка была отдельно отведена для одного человека, предоставляя ему все удобства и лучшие условия. Однако Смоук находился здесь не один. Повернув голову направо, парень увидел на соседней кровати Джейд. Она ровно дышала. Лицо её выглядело очень уставшим. Брови были нахмурены, и, как показалось Смоуку, на лице девушки застыл страх, парализовавший с того ужасного дня. Пожар настиг их неожиданно. Но огонь распространяется очень быстро, особенно в лесу, где есть так много хвороста, служащего для огня топливом, которое даёт пламени движение и возможность разрушать всё больше и больше. Эненра едва не утонул в мягкой кровати, когда попытался хотя бы привстать. Тело сковывала боль. Парень и вовсе забыл, что и ему досталось немало. Послышался такой хруст, что Смоук испугался, что по своей неосторожности случайно вывихнул, а то и сломал себе какую-нибудь кость. Однако это были лишь последствия дерева, которое так не кстати придавило эненру. Было больно, но Смоуку было не привыкать. Он хотел принять сидячее положение, чтобы было удобнее наблюдать за Джейд. Воин следил за каждым её вздохом, за тем, как дрожали её ресницы, и как иногда её брови хмурились ещё больше, как будто девушка видела дурной сон. Джейд обессиленно свесила левую руку с кровати. Если бы не боль в спине, Смоук бы с лёгкостью дотянулся до её руки, решившись на ещё одно прикосновение. Дверь скрипнула. В комнату вошёл Би Хан. Определённо, он улыбался. Но в глазах всё ещё читался испуг от произошедшего в лесу. – Я уж думал, что ты помер. – От меня не так легко избавиться, – усмехнулся Смоук и всё же чуть приподнялся. – Как ты себя чувствуешь? – ледяной воин сел на кровать рядом с товарищем. Глаза Би Хана чуть сузились. Он снова улыбнулся. Как никак редкое явление. – Как всегда. Отлично! В комнату вошла пожилая эденийка, лекарша. Несмотря на изнурительную работу, она была добра и вежлива ко всем пострадавшим. После вторжения таркатанов королева Синдел приютила всех раненых людей у себя во дворце. Именно себя королева считала виновной во всём произошедшем. Она не смогла защитить эденийских жителей. Потому наведывалась в комнату к каждому пострадавшему, спрашивая о его самочувствии. Синдел сумела обеспечить больше тысячи жителей самыми лучшими условиями и лекарствами. Впрочем, скромные, простые эденийцы были рады и этому. Наконец, королева сделала визит, пожалуй, своим самым дорогим гостям. Всё же никто не пострадал от рук таркатанов так, как пострадали Джейд и Смоук после пожара. Как оказалось, Смоук проспал два дня, и ему вправляли руку. Но эненра ничего из этого не помнил. По словам королевы, посвящённому воздуха повезло. Дерево, рухнувшее на воина, по сравнению с другими было ещё молодое и маленькое, иначе парня бы просто раздавило, оставив после него лишь мокрое место. Би Хан отделался лишь ожогами на руках и спине, которые уже почти зажили. Всё же ледяная защита хоть как-то помогла. А вот Джейд ещё не приходила в себя. Лишь одним таркатанам известно, что с ней произошло до пожара, ведь как утверждала Синдел, именно они были зачинщиками этой катастрофы и подожгли лес специально именно с запада. Никому так и не было понятно, зачем таркатаны всё время тиранили Эдению и её жителей. Но с Джейд у них, очевидно, были личные счёты. Вскоре дворец освободился. Вылечившиеся эденийцы сразу же покидали дворец, так как считали неуважением засиживаться у королевы, пользуясь её милосердием, да и городские и семейные дела уже заждались. Дворец пустовал, потому Смоука перевели в отдельную комнату. На следующий день Джейд пошла на поправку и очень скоро уже смогла встать на ноги. Иногда после визита дверь в комнату Смоука оставалась незакрытой. Би Хан, как ниндзя и умный воин, никогда не забывал закрывать за собой двери, чтобы не оставлять такие глупые улики и следы. А вот вечно суетившиеся лекарши забывали это делать и то и дело оставляли дверь открытой, что очень радовало Смоука, потому что так эненра через щель мог видеть, что происходит во дворце. После поправки Джейд сразу же принялась за привычную ей работу. Эненра часто видел её снующей из комнаты в комнату, чтобы помочь ещё оставшимся раненым эденийцам. Девушка также часто навещала и Смоука и даже сама меняла ему компресс или приносила еду и лекарства. – Ты спас меня, – очередной день, когда Джейд вновь пришла к эненре, чтобы узнать о его самочувствии. Девушка села рядом со Смоуком, поставив на маленький круглый столик возле кровати стакан воды. – Теперь я твой должник. В тот момент посвящённый воздуха впервые пожалел о том, что Джейд пришла, хоть он всегда радовался её визитам. Эненре было больно и тепло. Он понимал, что теперь Джейд снова ему обязана, и это несколько тяготило Смоука. Посвящённый воздуха не желал таких взаимоотношений, основанных лишь на осевшем долге, который надо как можно скорее вернуть. Смоуку всегда казалось, что человек, который кому-то должен, будет оказывать услуги и помогать своему "спасителю" не искренне, а лишь с той целью, чтобы вернуть этот дурацкий должок. Долг обременяет людей и превращает доверительные отношения в пустую связь "должен – верни". А Смоуку никто ничего не должен, и он сам никому ничего не должен. Всё же эненра огорчился, что и Джейд поддалась этому процессу возвращения долга, а потому решил, что она теперь также будет вилять перед ним хвостиком, как послушная собачка, лишь бы избавиться от должка за спасение жизни. Даже если это было не так, Смоук не желал лишний раз разочаровываться. Потому нужно было ограничить своё общение с приевшимися "должниками", коим и являлась сама Джейд, чтобы не опускаться так низко, в первую очередь, для самого себя. Определённо, отношения Смоука и Джейд заметно ухудшились. Просто, так будет лучше и легче. С тех пор эненра больше не разговаривал с эденийкой. А когда она появлялась в его поле зрения, парень тут же делал вид, что её не видит. И с каждым отдалением от Джейд наладить с ней отношения становилось всё труднее. Это как мост, конца и края которого тебе не увидеть.