Магия - напасть, как бы не пропасть

Полночь – не просто время суток. Полночь – суть любой сверхъестественной силы. Полночь – сама магия.

Дорога через лес вымотала, но зато удалось существенно сократить время в пути, и до нужной деревни теперь – рукой подать. Хибики Лейтис хорошо подготовился и раздобыл карты, на которых были отмечены местные тропы, что и спасло двух других встретившихся ему путешественников, один из которых блуждал в чаще уже четвёртый день. – Я из южной провинции Фиора, а там поля от края до края, – объяснил свою полнейшую дезориентацию на местности Рен Акацки, недоверчиво всматриваясь в видневшиеся впереди ворота. Обычные деревенские ворота, какие ставятся на входе во двор, но не в случайном месте посреди дороги, тем более, когда до ближайшего населённого пункта ещё пара часов пути. – Так значит, ты пересёк полстраны, чтобы в этой глуши… травы собирать? Я, конечно, понимаю, у каждого свои заско… кхем, увлечения, но такое. – И это мне говорит человек, мечтающий поймать крылатого кота, – не остался в долгу Хибики, одёргивая зацепившийся за придорожный куст плащ. – Даже упоминание дракона меня удивило бы меньше. – Драконы - миф. – Многие потомки охотников на них с тобой не согласятся. Третий спутник шёл молча, кажется, даже не слушая ведомую беседу. Небольшая деревня Магнолия располагалась прямо у моря, делилась на две части впадающей в него рекой… И являлась отличным местом, чтобы на время укрыться от преследователей магов. По крайней мере, Ив Тирм был в этом уверен, поскольку не так давно входил в их число, но вынужден был дружный коллектив покинуть – новость о том громком скандале уже успела разнестись по всему Фиору. И теперь бывший рыцарь, случайно открывший в себе проклятый дар, желал от сломавшей ему жизнь силы избавиться. Он даже знал, как это сделать: заключить магию в нейтральный сосуд, вот только он должен быть вырезан из особого дерева, какое росло лишь в западной провинции рядом с морем. Как оказалось, стоящие посреди дороги ворота играли роль путеводного камня. Прямо за створками – сплошной правой и резной левой – начиналась развилка: две тропинки довольно резво разбегались в стороны, так что могло показаться, будто они вели не к одной и той же деревне, а к разным, причём расположенным довольно далеко друг от друга. – Быть может, выберем путь, исходя из решения большинства, – улыбнулся Хибики, приглашающим жестом указывая на ворота, – раз уж мы всё равно идём вместе. Рыцарь наградил попутчика непонятным по значению взглядом и, хмуро выдохнув, толкнул сплошную створку, после чего всё так же молча направился вниз по правой дороге. Для него не было разницы, на каком берегу останавливаться – лес рос с обеих сторон, а значит, для поисков нужного волшебного дерева выбор непринципиален. – Предлагаю пойти налево, – зачем-то вскинув руку, изрёк Рен, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся парню. Тот назвал только имя, но этого хватило, чтобы потерять желание продолжать общение: преследователь магов не бывает бывшим, пусть даже отныне сам заклеймён проклятым в его глазах даром и стал врагом для всех товарищей по оружию. – Что же, мнением большинства мы выбрали левый путь, – ни на секунду не задумавшись, согласно кивнул Лейтис. – А меньшинство пусть идёт своей дорогой. – Приходилось раньше сталкиваться лицом к лицу с рыцарями? – осторожно поинтересовался Акацки, зачем-то открывая и вторую, резную створку ворот, как если бы делом принципа было пересечь развилку иначе, нежели Ив Тирм. – Слишком уж ты спокоен, находясь рядом с одним из них, хоть и оставившим титул. – Я живу в столице, и моя лавка стоит по соседству со зданием преследователей. – Рен запнулся ногой за ногу и чуть не упал, что вызвало у Хибики удовлетворённый смешок: желаемый эффект был достигнут. – Я покидаю Крокус лишь на седьмой месяц, когда шанс быть обнаруженным становится слишком велик. – И отправляешься в глушь страны собирать травы? – Именно. В пути они провели больше часа, минули мост и наконец-то достигли Магнолии – какое-то время шли вдоль высокой изгороди, пока не предстали перед аркой, позволяющей войти в деревню. И как раз на подходе столкнулись с недавним попутчиком, от них вроде как отделившимся. – Похоже, развилка была своего рода шуткой, – вздохнул Ив, заметив магов, от общества которых, как уже успел подумать, избавился, избрав правую дорогу. Он ведь не мог ошибиться, что следом эти двое не пойдут, не желая иметь дел с бывшим преследователем… Так почему они здесь? И, если обе тропы ведут в одном направлении, как могли обогнать, идя первоначально в другую сторону? Хотя, пусть даже так, у каждого из них своя цель, и случайная встреча в лесу на подходе к деревне ничего не изменит. К тому же, совсем скоро начало седьмого месяца – и Тирма проклятый дар будет испытывать впервые, потому всё прочее отходило на второй план. Разве что немного странно на фоне недавних событий смотрелась полустёршаяся надпись на арке: «Мир очень тесен, а вокруг, куда ни глянь, полночь». Говорят, перебежавшая дорогу чёрная кошка – к беде. Наблюдая за тем, как пересекший улицу синий кот в панике удирает от безголовой курицы, трое путешественников отчаянно пытались вспомнить, существуют ли какие-нибудь приметы на этот счёт. И ушедших на осмысление секунд хватило, чтобы пропустить появление одного из жителей деревни… Который перекладывал топор из руки в руку и беспрестанно крутил головой, так что явно наскоро собранные в хвост длинные зелёные волосы постоянно перелетали с одного плеча на другое. Акацки нервно улыбнулся, почему-то радуясь, что стоял неизвестный к ним спиной. – Ну, и куда убежал наш ужин, Бикслоу? – скептически поинтересовался тот, повернув голову в сторону ближайшего забора. – Да не боись, вернётся, – прозвучал на удивление спокойный ответ, тогда как собеседник тоже появился в поле зрения, облокачиваясь на калитку и довольно скалясь товарищу. – Упс, кажись, неудачная шутка… – Парень вдруг смачно ударил себя ладонью по лицу, закрывая таким образом верхнюю его часть, и довольно поспешно скрылся с глаз долой, кинув напоследок: – Фрид, гости. Хибики нервно кашлянул, когда зеленоволосый житель деревни повернулся к ним лицом, продолжая всё так же невозмутимо перекладывать топор из руки в руку. – Ищете что-то конкретное? – опуская любые формальности, поинтересовался тот. Рен покосился на нахмурившегося рыцаря, который чужому вниманию совсем не обрадовался, и поспешил первым вступить в вынужденный диалог, отвечая на простой и абсолютно безобидный вопрос: – Место, где можно остановиться на ночь. – Лавку травника, – почти одновременно с ним озвучил Лейтис свою причину прихода в деревню. Ив Тирм молчал, почему-то глядя в сторону калитки, рядом с которой не так давно стоял незнакомый парень, названный именем Бикслоу. Как-то слишком быстро он ушёл, да ещё и лицо попытался спрятать – но бывший преследователь всё равно успел заметить тёмный рисунок на коже, идущий от переносицы на лоб и смутно напоминающий силуэт раскинувшего руки и ноги человека. Подобным образом обычно клеймили преступников, получивших свободу перед самой казнью, поскольку кто-то внёс немалый залог: так спасённого от смерти незаконника можно было легко узнать, и при повторной поимке он будет убит на месте без каких-либо разбирательств. – Мне нужен мастер резьбы по дереву, – наконец-то изрёк Ив, понимая, что все взгляды устремлены на него, единственного не озвучившего цель прибытия в Магнолию. – Тебе к Максу. Магазин сувениров Алорса, его трудно не заметить. – Фрид невозмутимо указал топором на дорогу. – Вы, собственно, можете пойти все вместе, – обратился он к двум другим слушателям. – Лишние места для незваных гостей есть лишь у Макса, а травница наша вернётся из соседней деревни только через неделю, так что всё равно придётся какое-то время подождать. Хибики поспешно поблагодарил за помощь и первым направился вниз по улице, постоянно одёргивая себя от желания обернуться. Первый же встреченный в Магнолии человек выглядел совсем не дружелюбно настроенным – похоже, чужаков здесь недолюбливали, и, скорее всего, косых взглядов им ещё предстоит стерпеть немало, пока жители к гостям не привыкнут. Главное, чтобы никто не заподозрил в них магов, иначе обязательно доложат преследователям… В остальном же, каждый из них хорошо умеет справляться с трудностями, в противном случае не рискнули бы уйти так далеко от дома в гордом одиночестве. Фрид на поиски сбежавшего ужина решил время не тратить и вернулся в дом, точным броском отправляя топор в сарай. А всё-таки обернувшемуся перед тем, как свернуть за угол, Акацки почудилось, что он увидел, как та самая безголовая курица, от которой недавно удирал синий кот, вбежала в оставленную приоткрытой калитку. Макс Алорс принимать гостей не любил, этот факт выдавало шокировано вытянутое лицо и беспрестанные чертыханья. Но мужчина всё-таки впустил в магазин, вывел через заваленный всевозможным хламом задний двор к своему дому и указал на окна второго этажа. На вопрос Ива, сможет ли мастер резьбы по дереву сделать ему статуэтку по специальному заказу – материал былой преследователь обещал предоставить в ближайшее время свой собственный – Макс довольно грубо ответил, что о работе будет говорить только в часы между открытием и закрытием магазина. А если учесть, что дел у него и без того было невпроворот, Тирму не стоило надеяться на многое: весь прошлый месяц Алорс проболел, потому выполнил от силы треть заказов, а значит, выделить время на ещё один будет очень и очень трудно. – И почему я должен терпеть подобное? – Впервые за всё время Ив демонстрировал настолько красочные эмоции, а именно: возмущался, повысив голос и всплеснув руками, похоже, от безысходности. Кто же знал, что второй этаж представляет собой одну большую комнату, заставленную неработающими старинными часами, сундуками и какими-то резными фигурами в человеческий рост. В одном из углов обнаружилось несколько словно бы наспех сделанных кроватей: на четырёх брёвнах лежали пласты дерева, застеленные матрасами. Судя по всему, особых удобств гостям предоставлять не собирались… К тому же, Макс Алорс оставил один ключ на троих, решив, похоже, что явившиеся в Магнолию путники – хорошо знакомые друг с другом товарищи, раз уж пришли вместе. – Просто с языка сорвал, – подключился к возмущению Рен. – Идея жить под одной крышей с преследователем, пусть и бывшим, по душе мне, как ни крути, не приходится. – Да ладно вам, – тут же кинулся успокаивать назревающий спор Хибики. – Нам в этой комнате только спать, а днём можем и не увидеться вовсе. – Ты кое-что забыл, – фыркнул Акацки, перебивая попытку примирения. – Скандал вокруг имени Ива Тирма прогремел в конце одиннадцатого месяца прошлого года. – Парень говорил так, словно наличие обсуждаемого человека в одной комнате с ним совсем не волновало, что не могло не подливать масла в огонь взаимной неприязни. К тому же, преследователь отлично чувствовал, что, помимо слов, против него настраивается и чужая сила: воздух становится тяжелее и будто собирается воронкой вокруг пришедшего с юга мага. – Дар впервые будет испытывать этого рыцаря, – самым возмутительным образом ткнул Рен пальцем в предмет разговора, – так что о покое мы можем только мечтать. – Тогда просто войди в его положение: для него скоро каждая полночь будет кошмаром наяву, – продолжил неожиданную защиту Лейтис. – Вспомни, каково было тебе. – Я владею силой с рождения. Настолько привык к фокусам седьмого месяца, что теперь даже не замечаю его. Иногда снятся… странные сны, но не больше. – Ну вот, теперь я буду тебе завидовать. Ив наблюдал за перепалкой, чьим центром оказался, с немалым удивлением. Он уже привык, что прошлое постоянно всплывает наружу и делает его нежелательным гостем во многих домах и компаниях – и чтобы кто-то вдруг встал на его сторону, видел впервые. Хотя, если подумать… Сдалось ему это буквально разящее от Хибики сочувствие! Чуть больше полугода назад они могли стать врагами, и он бы мага точно не пожалел. Тем более, он уже через столькое прошёл и столькое повидал, что никакие ночные кошмары не перекроют. – Кстати! – резко перепрыгнул с одного на другое Лейтис, повернувшись в сторону преследователя. – Какую именно силу ты в себе открыл? Ив как-то обречённо вздохнул. Раз уж от компании этих магов никуда не деться, то остаётся лишь смириться. К тому же, травник прав: видеться они будут лишь по вечерам – и то необязательно, ведь никогда не знаешь, когда и кто из них ляжет спать, вероятно, избавив от надобности общения – а днём каждый будет заниматься своими делами. – Управление погодой, – всё же решил ответить на чужой вопрос Тирм. Лишний раз враждовать из-за глупого нежелания найти компромисс не стоило, знакомство и без того не заладилось. Хибики только молча кивнул, принимая к сведению, чего о втором маге не скажешь. – Издеваешься?! – У Акацки заявление рыцаря вызвало ещё большее возмущение, нежели просто факт его непосредственного присутствия рядом. Рену южные земли, расчерченные полями от края до края, даровали магию воздуха, позволяя подчинять ветер, и возможностью укрощать или же вызывать бури парень немало гордился. Тем более что, владея силой с рождения, он к своим годам научился управлять ею почти идеально, хотя каждый седьмой месяц показывал, что это далеко не предел возможностей. Но чтобы столь внушительный дар как управление погодой оказался в руках пусть и бывшего, но преследователя? Уму непостижимо! У магии весьма скверное чувство юмора. – Я родился на севере, в одной из горных деревень, и ушёл оттуда уже очень давно. – Ив прикрыл глаза и покачал головой, словно бы воспоминания о родине у него были не самыми лучшими. – Видимо, мне решили напомнить, где мои корни, поскольку… – парень вытянул перед собой руку, и над ладонью заплясала небольшая белая воронка, – основой моей магии является снег. Хибики Лейтис обречённо вздохнул. И почему он в этом году пошёл на запад? Обычно ведь выбирал восточные земли и ни разу не встречал на своём пути никаких проблем – а тут, словно наваждение, решил направиться к морю, словно бы никогда в жизни его не видел. Хотя, если подумать, тот же Рен Акацки и вовсе не выбирал своей целью Магнолию: он даже не знал о её существовании, пока не заблудился в лесу и не встретил просвещённого в местные тропы травника, за которым и увязался, не имея других вариантов выбраться из чащи. А бывший преследователь и подавно собирался идти на юг, но прознал о двинувшемся туда же отряде рыцарей и сменил направление на запад… На фоне всех этих событий первая часть надписи на арке перед входом в деревню казалась до ужаса символичной. Мир, действительно, был очень тесен. Новость об остановившихся у Макса Алорса чужаках неизвестным образом разлетелась по всей деревне за одну ночь. Выйдя утром на улицу Рен от неожиданности чуть было не подскочил на месте, поймав на себе даже слишком внимательные взгляды двух подростков, пристроившихся на скамье рядом с магазином сувениров и, похоже, намеренно поджидавших кого-нибудь из гостей. Акацки хотел было поинтересоваться, что от него вдруг могло понадобиться, но ребята стремительно подорвались с места и помчались прочь, не позволив и рта открыть. Вышедший на улицу Макс разве что со вздохом покачал головой, снимая с двери табличку о закрытии и собираясь повесить другую, с часами работы, параллельно шёпотом обещая себе обязательно заглянуть к старосте деревни и попросить, чтобы тот «приструнил Нацу и Грея на время пребывания в Магнолии чужаков». – Как долго вы, кстати, планируете оставаться в деревне? – между делом поинтересовался Алорс, покосившись в сторону появившегося в поле зрения Хибики. – Лично я здесь на ближайший месяц, – честно ответил Лейтис, тогда как ничего особо не планировавший Рен разве что плечами пожал. Табличка с часами работы выпала из рук Макса, а сам мужчина уставился на гостей поражённым – как показалось магам, даже немного испуганным – взглядом. Проходящий мимо уже знакомый им Фрид, указавший прошлым вечером дорогу к сувенирному магазину, как-то не к месту присвистнул. Наблюдавший эти картины из окна Ив разве что слегка обречённо потёр лоб. Похоже, сунуться в небольшую деревню, жители которой хорошо знакомы между собой и очень тяжело привыкают к чужакам, было не самой лучшей идеей. К гостям Магнолии будут присматриваться, а значит, нужно всегда быть начеку и не позволить распознать в себе мага – в противном случае, как только их вычислят, обязательно выдадут преследователям. А если учесть, что через какие-то два дня наступит седьмой месяц… У жизни чувство юмора было не менее чёрное, нежели у магии.