Магия - напасть, как бы не пропасть

– Я пытался разузнать чего об этих трёх чужаках, но затея провалилась, – пожаловался Нацу, сокрушённо уронив голову на столешницу. – У Макса ведь вокруг дома два круга из песка, фиг подберёшься незамеченным. Рен навострил уши. Когда один из ребят, дежуривших у магазина сувениров, вдруг объявился в небольшой деревенской столовой, Акацки хотел вообще убраться, чтобы, не дай бог, не оказаться вновь под чужим пристальным вниманием… Но теперь был непрочь послушать. Помимо Нацу и Грея, чьи имена Рен теперь знал благодаря Алорсу, за соседним столом собралось ещё несколько ребят примерно того же возраста. Каждый из них поочерёдно бурчал о том, что чужаки явились в деревню совсем невовремя, что они точно испортят приближающийся праздник костров… и что староста успел уже всем по ушам поездить, веля быть тише воды и ниже травы. – Наверное, это вам такое наказание свыше. – Хмыкнула подошедшая к дебоширам официантка. – Вы столько всего натворили, что вполне заслужили. – Мира! – в один голос возмутились ребята. – Сестрёнка! – удалось вычленить из общего балагана голосов немного скромный девчачий. – Старик к нам и так надзирателей приставил, а тут ты ещё, – фыркнул Нацу, надувшись и уронив щеку на кулак. – Надзирателей, да? – улыбнувшись, протянула собеседница. – И где же они? Парень чертыхнулся и, в одно мгновение вскочив из-за стола, дал дёру. Друзья, переглянувшись, поспешили последовать его примеру, как если бы продолжение разговора вдруг могло нести для них проблемы. Вот некой Эрзы Скарлет, которая на данный момент в деревне отсутствовала, сопровождая местную травницу, по их словам, стоило опасаться – а какие-то там Макао и Вакаба были точно не в силах справиться с группой дебоширов. Судя по всему, ребята от них успешно смылись и теперь не горели желанием вновь попасться на глаза. Хотя на какой-то миг Акацки показалось, что улыбка беловолосой девушки, почти сразу вернувшейся обратно к стойке, на самом деле, была довольно кровожадной, даже немного хищной. А когда официантка направилась к нему, похоже, чтобы забрать пустые тарелки, Рену и самому захотелось поскорее уйти, поскольку смотрели на него с уже знакомым пристальным изучением – таким взглядом провожал каждый третий, недовольный ворвавшимися в размеренную жизнь Магнолии чужаками. – Слышала, вы у нас на целый месяц, – продолжая улыбаться, хотя уже куда мягче, произнесла Мира, собирая посуду на поднос. Имела в виду она, похоже, сразу всю троицу пришедших в деревню людей, скорее всего, тоже ошибочно считая их путешествующими вместе друзьями. Собственно, с этим уже ничего нельзя было поделать, хотя не переставал удивлять факт, что новости, которым от силы пара часов, уже успели достигнуть ушей почти каждого. – Да, наверное, – неопределённо отозвался Акацки, мысленно прибавляя себе ещё одну причину побыстрее раздобыть карты лесных троп, а лучше ещё и проводника, чтобы убраться подальше от этого недружелюбного места. Так не придётся ни терпеть неприятные взгляды жителей, ни соседничать с бывшим преследователем. – Похоже, нам тут не особо рады, – добавил Рен, выдавив из себя немного нервную улыбку, заметив, как выразительно нахмурился довольно крупный парень у стойки. – В Магнолии редко бывают гости, а если и бывают, то надолго не задерживаются, – пожала плечами Мира, как если бы дело было само собой разумеющимся и абсолютно всем известным. Акацки обречённо вздохнул и протянул официантке так и не початую чашку: пить расхотелось, хотя заплатить явно придётся с учётом чая. Специально выждав, пока девушка отойдёт, и выудив из висящего на поясе кошеля монеты, маг оставил нужную сумму на столе и поспешил к выходу. – Да ладно тебе, Эльфман, – успел услышать он обращение Миры к тому самому парню у стойки, что недавно привлёк внимание. – Произошедшее два года назад не повторится. – Хотелось бы верить, сестра, – многозначительно протянули в ответ. Дальнейшего Акацки уже не услышал, пусть даже не отказался бы вникнуть в подробности. Но возвращаться обратно было бы слишком подозрительно. Ив устало уселся на землю и облокотился спиной на довольно большой камень, кем-то расчётливо установленный прямо в центре поляны. Наверное, соваться в лес с минимумом знаний о том, что именно ищешь, было всё-таки плохой идеей. Хотя, если подумать, белые листья должны были быть довольно заметной деталью, чтобы узнать нужное дерево среди всех прочих… Но подобных не наблюдалось, из-за чего в мысли начали закрадываться подозрения, что одного признака явно недостаточно. Быть может, стоило уйти немного на юг или на север? Вдруг это дерево растёт пусть и на побережье, но на границе с полями или горами, а не в самой чаще леса? Жаль, у Тирма просто не было возможности в своё время узнать об искомом побольше: после неконтролируемого выброса магической энергии его вычеркнули из списка рыцарей в одно мгновение и выставили прочь. Разве что позволили задержаться ненадолго, чтобы собрать вещи, и пообещали не открывать на него охоту, по крайней мере, пока вдруг не подтвердится, что он использует свой дар в открытую или, не дай бог, злоупотребляет им – эти несколько часов парень потратил на перерывание библиотеки в поисках способа усмирить магию. И когда он вроде бы отыскал желаемое, старшие товарищи заявили, что пришло время уходить, и выставили прочь, отобрав только-только открытую книгу. Преследователь тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли и пытаясь вспомнить ещё хоть что-нибудь, кроме злосчастных белых листьев. Может, они меняют свой цвет при каком-то определённом воздействии? Или в определённое время суток? – Заблудился? – Ив нехотя откинул голову назад, пытаясь рассмотреть появившегося на поляне человека. – Тебе не попадался случаем красный цветок, похожий на ромашку? У него ещё серцевинка тёмно-синяя, – неожиданно перепрыгнул с одного на другое пришедший, в котором удалось узнать слегка запыхавшегося Хибики. Похоже, бродил по лесу он не меньше, чем поглощённый поисками волшебного дерева Тирм, разве что передышек пока не устраивал. – Не попадался, – всё-таки решил ответить Ив на второй вопрос, первый сочтя бесконечно глупым. Он - не Рен Акацки, абсолютно не умеющий ориентироваться на местности. Любое сравнение с этим невозможным магом воздуха, пусть даже не явное и вообще надуманное, почему-то злило. А ведь раньше рыцарю было плевать на окружающих, даже на товарищей, многие из которых недолюбливали его из-за слишком высокого звания в слишком юные годы – что уж говорить о людях, с которыми он сталкивался в мире и с которыми ему обычно не по пути. Хибики навернул круг, обойдя поляну и нагибаясь к каждому кусту, чтобы проверить, нет ли под ним нужного цветка, а после, подобравшись к камню в центре, самым возмутительным образом уселся рядом с рыцарем, неосторожно задевая его плечо своим. – Ты пытаешься подавить свою силу антимагией? – Лейтис вздрогнул из-за случайного секундного контакта и, резко отпрянув в сторону, повалился на землю, неосознанно стараясь отползти назад. Просто по телу болезненно ударило неприятной и незнакомой сверхъестественной слабостью, которая начала расползаться, подобно самой страшной хвори. – Ты хоть представляешь, какой может быть отдача? Тем более что через день… – Если первая полночь не сведёт меня с ума, значит, и все последующие переживу, – хмуро отозвался Тирм, отряхивая плечо от чужого прикосновения, словно от пыли. – А потом и вовсе избавлюсь от этого проклятого дара. – Избавишься? – неверяще переспросил Хибики. Он что-то прикинул про себя, кажется, пытаясь выудить из памяти хотя бы один способ осуществить задуманное собеседником, а после выдал ещё более удивлённо, если не испуганно: – Только не говори, что хочешь заключить свою магию в нейтральный сосуд. – Ив многозначительно промолчал в ответ. – Выходит, ты искал белолистное дерево? В лесу? Днём? С каждым вопросом улыбка на лице Лейтиса становилась всё смелее и шире. Преследователь же мрачнел на глазах, понимая, что упущений в его знаниях даже слишком много, чтобы он смог в одиночку преуспеть в поисках. Наверное, стоило поблагодарить за все эти неосознанно подкинутые сведения, хотя язык на подобное всё-таки не поворачивался. Хибики какие-то незначительные секунды наблюдал за тем, как рыцарь загибает пальцы, что-то просчитывая про себя, после чего выудил из висящей на плече походной сумки небольшую рукописную книгу. Тирм готов был поклясться, что, сколько бы травник ни листал страницы, их количество совсем не менялось, чего нельзя было сказать о мелькающих записях и рисунках. – Магия архива, – оценивающе хмыкнул Ив. Подобная сила попадалась ему на глаза всего пару раз, в основном среди конфискованных ведьмовских гримуаров, позволяющих хранить и всегда держать под рукой годами собираемые знания. – Редкая штука. – И немало полезная, в отличие от телепатии, которая меня своим испытыванием однажды сведёт в могилу, – бездумно поддакнул Лейтис, протягивая собеседнику книгу. – Вот, смотри. Белолистное дерево растёт на обрыве, цепляясь корнями за склон и роняя ветки вниз к морю. Чтобы достать достаточно толстый сук на амулет, потребуется верёвка и подстраховка в лице пары человек, на всякий случай: всё-таки спускаться нужно ночью, поскольку листья белеют только после заката солнца. В противном случае, велик шанс, что тебе достанется только лишённый волшебства кусок древесины. Неприятно заскрипел из-за ветра лес, спрятав за естественным шумом прозвучавший где-то далеко звериный рык. Ив непонятно хмыкнул, оценивая, похоже, перспективу просить у кого-то помощи. Жители Магнолии и без того косятся на гостей деревни с неприкрытым недовольством: о том, что кто-нибудь из них вдруг решит подсобить чужаку, да ещё и в таком неординарном деле, можно было даже не мечтать. Или же травник намекал на себя и того невозможного мага ветра? Этот вариант былому преследователю нравился даже меньше. – Давай возвращаться, – вздохнул Лейтис, убирая зачарованную книгу обратно в сумку и поднимаясь с земли. Не особо задумываясь о своём поступке, он протянул руку, чтобы помочь встать своему недавнему собеседнику, но почти сразу попытался отдёрнуть её обратно. Слишком уж расслабился из-за поразительно мирного разговора. Да и просто привык, что люди ему обычно попадаются хорошие – ведь даже когда Хибики открыл в себе проклятый дар, случайно задев всплеском телепатической магии своих друзей, те его не выдали… Равно как и родители, немало испуганные способностями сына, не отвернулись от него и сделали всё возможное, чтобы поддержать. – Да, пожалуй, нужно возвращаться, – согласно кивнул Тирм, неожиданно хватаясь за чужую ладонь, которую уже почти убрали. Пришлось сильно податься вперёд, из-за чего подъём впоследствии оказался куда труднее, ведь травнику пришлось приложить немало лишних усилий, чтобы помочь преследователю подняться. Поняв, что виной сложившемуся недоумению, которое едва не повлекло падение обоих, целиком и полностью лежит на нём, Ив мысленно чертыхнулся, но вслух так ничего и не сказал. Весь путь до деревни они проделали молча. Лейтис иногда сворачивал с тропы, заметив какие-то интересующие его травы, а после нагонял уходящего вперёд рыцаря, стойко игнорировавшего любую просьбу подождать его. Но ни единого возмущения не звучало: Хибики отлично понимал, что его спутник так просто до прочих людей не снизойдёт, будучи слишком погружённым в собственные мысли и проблемы. – Эй, – с неким нежеланием окрикнул Тирм почти у самого выхода из леса. – Этот цветок ты искал? – Под кустом дикой малины, прижавшись к земле, словно бы надеясь спрятаться среди разросшегося мха, виднелись красные лепестки с тёмно-синей серцевинкой. Лейтис оторопело кивнул. Ему ли, как травнику, не знать, что подобных цветов в лесу не растёт. А если быть предельно точным, подобных вообще не существует – это был всего лишь наспех придуманный повод начать разговор. Осторожно выкапывая растение, чтобы не повредить корень, парень лихорадочно соображал, насколько велик шанс, что над ними двумя только что показательно посмеялась магия, любящая в преддверии седьмого месяца воплощать в жизнь самые невозможные желания своих обладателей. Желания мелочные и на первый взгляд на чудеса совсем не похожие – ведь кто знает, вдруг где-нибудь в мире на самом деле существует подобный цветок… Или же земля в этом лесу просто не лишена следов каких-нибудь древних ритуалов, среагировавших на желание владеющего силой человека. Солнце неумолимо падало за горизонт, отмеряя последние часы шестого месяца и ярко-оранжевым закатом предупреждая о том, что за следующим закатом последует ежегодное испытание дарованного свыше дара. Утро седьмого месяца встретило дождём. Мало кто высовывался на улицу, хотя небезызвестная группа ребят во главе с неутомимым Нацу Драгнилом то и дело мелькала вокруг дома и магазина Макса Алорса, ведя, похоже, посменное наблюдение. Имена каждого из дебоширов за проведённые в Магнолии два дня уже были выучены наизусть, равно как в памяти чётко запечатлелись и их немного странные привычки. Грей Фуллбастер умудрялся, стоило на миг отвернуться, куда-то девать свою одежду, мог начать щеголять по деревне едва ли не нагишом и вечно таскал с собой лёд, неизвестно где припрятанный и неясно как сохранённый. Гажил Редфокс постоянно грыз булавки или гайки, словно зубочистки или конфеты, и таскал на пальцах кучу металлических колец, тяжёлых и часто меняющихся. Лисанна Штраус, оказавшаяся младшей сестрой работающей в столовой официантки Мираджейн, порой вырисовывала на щеках кошачьи усы и прицепляла к одежде звериные хвосты. Все эти вещи – да и многие другие, присущие прочим ребятам их компании – не казались бы странными, если бы их не старались как можно быстрее скрыть, стоило только обратить на происходящее внимание. Словно бы детские шалости вдруг могли оказаться чем-то, не предназначенным для посторонних глаз. Равно как приближающийся праздник костров – для ушей, поскольку объяснять, что в нём такого особенного, никто не брался – только награждал непонятным взглядом и со вздохом продолжал идти своей дорогой или заниматься своим делом. Макс Алорс со скрипом, но согласился изготовить для былого преследователя деревянную куклу, если он принесёт свой материал и не будет подгонять с работой, которой и без нового заказа навалом. Ливший весь день дождь немало поспособствовал занятию нужным делом, так что мужчина просидел над статуэтками и прочими заказами вплоть до заката, отрываясь только на обед и ужин, которые принесла скромная и тихая, в отличие от всей прочей деревенской ребятни, Венди Марвелл. Сам мастер резьбы по дереву, похоже, готовить не любил – или не умел – хотя без еды никогда не оставался благодаря заботе соседей, что искренне возмущало Акацки. Всё же гостям Магнолии за пищу приходилось платить, а сегодня и подавно тащиться в сторону деревенской столовой по разразившейся непогоде. Как, кстати, этой милой синеволосой девочке удалось остаться сухой? Зонта у неё не наблюдалось, ведь руки были заняты накрытым металлической крышкой подносом – Макс на неё ещё за это наворчал, слегка наиграно, как показалось Хибики… Венди же с улыбкой протараторила что-то про передвижение перебежками от одного крыльца с крышей к другому и довольно поспешно умчалась прочь, напоследок извинившись и пообещав впредь быть осмотрительнее. – Кто-нибудь в курсе, что за праздник костров постоянно упоминается? В чём его суть? – закрывая листаемую книгу, поинтересовался Хибики, устав терпеть длившуюся уже несколько часов кряду напряжённую тишину. Дождь насмешливо лишил возможности разойтись в разные стороны и провести день по своему усмотрению, не терпя нахождение нежелательных сожителей рядом. Рен с Ивом то и дело обменивались недовольными взглядами и гордо вздёргивали носы, когда травник просил их прекратить показательное ребятничество. Устали друг от друга они только к вечеру, и теперь каждый показательно хмурился и притворялся глухонемым, что разрядке обстановки отнюдь не способствовало. – «А по названию не ясно»? – сверля скучающим взглядом потолок, хмыкнул Акацки, цитируя, кажется, слова кого-то из деревенских. Находящийся постоянно на слуху праздник не мог не заинтересовать, но никто так и не удостоил нормальным ответом, лишь отмахивались или же заявляли, что чужаков это никак не касается. – В самой середине лета, то есть в середине седьмого месяца, в каждом жилом дворе зажигается по костру, и ночью люди несут огонь через лес к морю, выстраивают факелы на берегу в линию и оставляют до рассвета, – с немного обречённым вздохом решил подключиться к разговору Ив. – Пламя, не погаснувшее за ночь, считается добрым знаком, а семья, которому оно принадлежит, получает какую-нибудь несущественную или просто шутливую привилегию. Например… – Эй, погоди, откуда ты знаешь? – Рен резко сел, поворачивая голову в сторону беззаботно диктующего сведения парня. – Хочешь сказать, для тебя кто-то сделал исключение и решил поделиться информацией? – Праздник костров - традиция многих деревень, – пожал плечами Тирм, вызывая у мага ветра этим жестом ещё больше праведного возмущения, нежели было раньше. – Я могу понять, почему об этом не знает Хибики: он из столицы, а жителей Крокуса подобные нюансы отдалённых от центра поселений не особо интересуют. Но ты ведь из южной провинции, – переключился рыцарь с Лейтиса на Акацки, – ты должен бы знать о подобных праздниках. Рен открыл было рот, чтобы возмутиться, но так и не смог придумать подходящих слов, не выставляющих его в ещё худшем свете. Кажется, чужим замешательством остались довольны: по крайней мере, благоразумно не лезущий в чужой диалог травник был уверен, что заметил, как губы Ива дрогнули в довольной улыбке, пусть и всего на пару мгновений. К тому же, был и другой вопрос, интересующий не меньше… – Я разговаривал со старостой Макаровым, – огорошил заявлением Хибики, привлекая к себе одинаково удивлённые взгляды. – Пару лет назад в Магнолии во время праздника костров присутствовали забредшие в деревню путники. Традиция требует участия всех без исключения, и нарушение этого правила считается дурным знаком… Потому гостям пришлось отправиться к морю вместе со всеми жителями. – Парень немного обречённо вздохнул, давая понять, что и им троих, похоже, не удастся остаться в стороне от предстоящего мероприятия. – Никто так и не узнал, что случилось с чужаками: они могли сорваться в темноте с обрыва или сбиться с тропы в лесу и попасть в лапы диким зверям. Добром для деревни этот инцидент не кончился, по округе долгое время шатались искатели, мешая спокойной жизни… Потому наш приход в Магнолию в преддверии праздника костров местных не радует. Для того, кто открыл в себе проклятый в глазах большинства людей дар совсем недавно, седьмой месяц превращается в настоящий кошмар, ибо это время, когда магия испытывает своих обладателей, каждого по-разному, но всегда в соответствии с открывшейся человеку способностью. Полночь же – главная черта, которую нужно переступить, самый пик изощрённой проверки, от которой никуда не деться. Ив Тирм не знал, спит он и видит сон или же бредит наяву: расплывающиеся перед глазами лица походили на лица родных и одновременно тех двух магов, с которыми приходилось сожительствовать в богом забытой Магнолии. Нечёткая картинка плыла, реальность размывалась и становилась белым маревом, на который кто-то небрежно ронял бледно-синие капли, растекающиеся чудными кляксами, похожими на снежинки – ни одной похожей, как и полагается. Но стоило протянуть руку, чтобы коснуться замысловатого рисунка – и откуда только взялось столь абсурдное желание? – как пальцы коченели от холода, а кожа покрывалась чёрными пятнами, прикосновение к которым обжигало не меньше, чем огнём… Хибики предусмотрительно подпёр входную дверь одной из больших деревянных фигур. Перетаскивать её с места на место было делом не из лёгких, тем более что Акацки напрочь отказался делать что-либо ради преследователя – но всё-таки с поставленной перед собой задачей Лейтис справился и теперь стоял, прислонившись к единственным работающим старинным часам, позволяющим следить за временем, и беспрестанно потирая лоб. Голова слегка шла кругом, не давая забыть, что не только былому рыцарю, без единого движения лежащему на своей кровати, предстоит сегодня и все последующие ночи седьмого месяца мучиться из-за устроенного магией испытания. – Час до полуночи, – хмуро оповестил Рен, поправляя под головой подушку и переводя взгляд с потолка на ужасно нервничающего травника. – Ты, действительно, собрался сторожить этого ненормального? – Если его сила выйдет из-под контроля, нам тоже достанется, – осведомил Хибики, украдкой поглядывая на даже слишком мирного Тирма. Ох, не к добру это обманчивое затишье перед бурей. – Будем считать, что разошедшаяся непогода нам на руку, – с дикой смесью обречённости и облегчения вздохнул Рен, прислушиваясь к завыванию ветра за окном. Начавшийся с утра дождь к ночи перерос в грозу, и теперь на улице вовсю гремела непогода, периодически освещая соседние дома вспышками длинных ломаных молний. – Если наш недо-рыцарь начнёт орать, скажем, что он просто сильно боится грозы, мало ли какие у кого обострившиеся детские страхи. – Тебе не нравится лично он, или это из-за общего не самого лестного отношения к преследователям? – будучи сражённым неожиданной догадкой, поинтересовался Лейтис. – За тобой когда-то велась охота? Акацки непонятно фыркнул, оставляя вопрос без ответа, собственно, тем и подтверждая правоту собеседника. Кто же знал, что однажды заявившаяся в их родной городок женщина, якобы отбившаяся от торгового каравана, окажется врагом магов. Она так правдоподобно играла, так ладно говорила… И так искренне восхищалась встречаемыми ранее людьми, владеющими необычными способностями. Сколько бы друзья ни одёргивали Рена, он всё же решил продемонстрировать незнакомке свою силу, желая не то удивить, не то сыскать похвалу – и уже следующей ночью, проклиная эту женщину всеми бранными словами, какие только знал, вынужден был бежать из города. Почти год бегал, погоняемый преследователями, которые умудрялись находить его даже в самых неимоверных местах, а после, устав прятаться, начал принимать кидаемые ему вызовы. Наверное, благодаря этим открытым столкновениям и удалось отточить владение дарованной магией до уровня, позволяющего не замечать кошмаров полуночных испытаний седьмого месяца – когда хорошо знаешь, на что способна твоя сила, она не сумеет застигнуть врасплох. За окном очередной раз громыхнуло. И Тирм вдруг резко сел, хватаясь за голову: час минул, и с первыми секундами полуночи слетели все барьеры антимагии, позволявшие удерживать нежелаемый проклятый дар в узде. Отдача явно была сильной и совсем не из приятных. Хибики добрался до своей кровати и взял лежащую на подушке зачарованную книгу, открывая её на случайной странице и обнаруживая лишённые каких-либо записей белые листы. Любимое испытание магии для тех, кто ею дорожит – вдруг «исчезнуть», стирая любые воспоминания о себе. Лучше бы давящая на виски телепатия приглушилась, а то голова так и раскалывается, да к тому же… Правая рука полностью отнялась и словно бы покрылась тонким слоем инея. – Ты чего? – не понял Рен, заметив, как Лейтис вдруг уронил драгоценную зачарованную книгу и стал усиленно пытаться стряхнуть с кожи что-то, лишь ему видимое. Конечно, испытание каждого задевает по-своему, но… Разве травник не говорил, что его основная проблема – это головные боли? О галлюцинациях он ничего не упоминал. Глаза застлало белым маревом, лишив возможности ориентироваться в пространстве. Попытка прогнать незнакомое наваждение провалилась: лишь прибавился шум, природу которого всё никак не удавалось определить. – Вот зараза! – прошипел Акацки, до крови прокусывая губу и вскакивая с кровати. Чужеродный холод начал подбираться и к нему, а это не могло быть ничем иным, нежели показателем кое-чьей неспособности справиться с разошедшейся силой. – Эй, преследователь, а ну, приходи в себя! Просыпайся! Рен метнулся в сторону неподвижно сидящего на кровати Тирма и начал трясти его за плечи, но рыцарь никак не реагировал, продолжая держаться за голову и остекленевшими глазами смотреть куда-то перед собой. – Ясно всё с тобой, – вслух рассудил Акацки, почти сразу забрасывая попытки достучаться до явно пребывающего в бессознательном состоянии парня: да и не он виноват в том, что беснующаяся магия начала перекидываться на прочих людей. Скрипнув зубами, Рен кинулся к осевшему на пол травнику. – Прости, но по-другому никак, – отлично понимая, что продолжающий стряхивать с одежды и кожи невидимый иней Лейтис всё равно его не услышит, фыркнул он. Тяжело вздохнув и покачав головой, парень с силой пнул потерявшего связь с реальностью Хибики, из-за чего тот прокатился пару метров по полу. Одновременно с этим Ив Тирм вдруг согнулся в три погибели и закричал, как если бы тоже почувствовал удар или же просто увидел в своём бреду что-то по-настоящему страшное. На лестнице послышались торопливые шаги – это немало встревоженный шумом на втором этаже хозяин дома ринулся проверять, что происходит. – У нас тут один паникёр грозы боится. – Акацки кое-как приоткрыл подпёртую тяжёлой фигурой дверь и скривил гримасу, которая вроде как должна была изображать крайнюю виноватость. Он и подумать не мог, что придётся использовать эту первоначальную насмешку как оправдание, но других вариантов на ходу придумать не удалось. – Извините, если мы Вас разбудили, – как можно беззаботнее, чтобы подчеркнуть обыденность ситуации, сообщил Рен, молясь, чтобы Алорс не решил попытаться войти. – Ничего страшного, я пока не ложился, работал, – эхом отозвался Макс, демонстрируя прихваченную с собой из-за спешки стамеску, параллельно отряхивая с одежды опилки и не пойми откуда взявшийся песок. Хотя, если подумать, песка было предостаточно во дворе, так что он постоянно тащился в дом: к этому уже привыкли. – Вам точно ничего не нужно? – на всякий случай осведомился мужчина, заострив внимание на прокушенной губе, с которой собеседник, нахмурившись, поспешно слизнул кровь. – Нет, всё в норме, в порядке, справимся, не впервые, – путаясь в словах, протараторил маг, захлопывая дверь перед носом хозяина дома и кидая раздражённый взгляд в сторону начавшего мелко трястись Ива. Похоже, магия принялась за тело, поскольку разум уже был не в силах справиться с испытанием. – Оклемался? – буркнул Акацки, переключая внимание на кое-как поднявшегося с пола Хибики. – Я, наверное, должен сказать спасибо, – неопределённо отозвался травник, массируя виски и стараясь не обращать внимания на ноющий после пинка бок. – А его можешь так же привести в чувство? – кивнул Лейтис в сторону преследователя. – Он на физическую боль уже не среагирует, – покачал головой Рен, не без опасения глядя на облачко пара, вырвавшееся изо рта вместе со словами: температура в комнате резко понизилась. Возможно, первое время это можно будет скидывать на не самую тёплую погоду на улице, если открыть окно для правдоподобности, но вере в абсурд всегда есть предел, и Макс Алорс точно заподозрит неладное, когда сверхъестественный холод распространится по всему дому. – Ты у нас телепат, вот и попытайся достучаться до него. Только на этот раз, будь добр, отделяй своё сознание от чужого. И не делись им со мной, в этом приятного мало. Хибики вымученно и виновато улыбнулся. Всё вышло как-то само собой: из-за головной боли с трудом удавалось сконцентрироваться на своей силе, потому, зацепив чужие мысли, полные хаотичного белого марева и леденящего душу мороза, не сумел взять свой дар под контроль… В попытке же избавиться от пугающих ощущений, парень просто «выкинул» их в случайном направлении – как результат, частично передал попавшемуся под руку Акацки, который, к счастью, не только справился с наваждением, но и сумел выдернуть из него менее удачливого товарища. – Я могу попробовать разбудить его, – переведя дух, решительно изрёк Хибики, хотя к кровати Ива приближаться не особо спешил. – Но ты должен мне помочь. – С чего бы мне это делать? – с вызовом скрестил руки на груди Рен. – Одним рыцарем больше, одним меньше, мне как-то без разницы. – Хотя бы на минуту перестань думать о нём как о преследователе, которым он был, – Лейтис в три больших шага преодолел разделяющее их расстояние, схватил собеседника за шиворот и ткнул пальцем в сторону Тирма, – и взгляни на него как на мага, которым он является. Акацки цыкнул языком, высвобождая одежду и отступая назад, желая, похоже, продолжить отстаивать свою точку зрения, и на лицо вдруг упало что-то неприятно холодное, заставляя закинуть голову назад. Потолок причудливо заиндевел… и из непонятного бледного узора, словно из бездонной воронки, ведущей в совсем другое место, сыпался снег. – Это самая дурная полночь седьмого месяца из всех, какие мне только приходилось пережить. – Рен поёжился и, сжав кулаки, повернулся в сторону кровати рыцаря. – Хорошо, я помогу, – со вздохом добавил он, закрывая глаза и сосредотачиваясь на собственной магии, чтобы попытаться воздействовать на чужую, усмиряя или просто отвлекая, хоть и не было уверенности, что оно сработает. – Повезло тебе, Ив Тирм, – шёпотом добавил Акацки, – что ветер неплохо взаимодействует со снегом. Если не сказать, что они запросто могут дополнять друг друга, поскольку относятся к одному и тому же типу силы: управлению погодой. Как выяснилось, ночью был пожар – молния ударила в одно из деревьев. Эта новость немало удивила Рена, который так и не сомкнул глаз, проторчав у окна вплоть до утра: зарище пожара, тем более, произошедшего буквально по соседству, он бы точно не пропустил. Хибики долгое время пытался объяснить Максу причины едва ли не потопа, постоянно противореча сам себе. Их друг боялся грозы, но они зачем-то открыли окно, дождь вроде как был косой и лил не под тем углом, чтобы попасть в дом, но на полу комнаты всё равно была куча воды… Хотя Алорс довольно быстро оставил расспросы и решил приняться за уборку – первый этаж был буквально усыпан песком, словно бы его кто-то горстями натаскал с улицы. Акацки ко всем прочим странностям прибавил ещё и примеченную не на своём месте швабру, почему-то привязанную полотенцем к книжной полке. Ив Тирм выглядел выжатым как лимон и отказался идти завтракать, несколько часов кряду просидев на скамье возле магазина сувениров – практически без движений, разве что иногда вытягивая перед собой руки, награждая сжимаемые в кулаки и вновь выпрямляемые пальцы задумчивым взглядом или же мотая головой, как если бы прогоняя ненужные излишне назойливые мысли. Первая полночь седьмого месяца для каждого выдалась не из приятных, но, на удивление, никто и словом не обмолвился о минувших событиях: поутру не было ни возмущений, ни извинений, ни благодарностей. А впереди – череда не менее сложных испытаний, хотя самое первое обычно бывает самым сложным и определяющим результат всех последующих.