Троиль. Поединок

- И если ты не примешь вызов... - Что ты сделаешь тогда, Троиль? - в голосе Ильеса слышна насмешка. - Что ты способен сделать со мной, если я скажу, что ты неблагодарный щенок, недостойный поединка? Я скалю зубы в усмешке: - Тогда я убью тебя без поединка, о мой Сир. Как ещё я могу поступить, если ты сам сочтёшь себя недостойным того, чтобы против тебя обнажали меч? Мне кажется, или фигура Ильеса на секунду словно исчезает из поля зрения? Встряхиваю головой. Ерунда. Ильес устало поднимается с места. Слишком много народу вокруг, и он не может отказать мне. Мы оба это понимаем - я сумел выбрать момент. - Хорошо. Завтра. В полночь. Пусть никто не скажет, будто я не позволил тебе отдохнуть с дороги и как-то воспользовался твоей слабостью. И пусть не скажут, - он возвращает усмешку, - что я не дал тебе попрощаться с теми, кто был тебе дорог. - Не собираюсь прощаться ни с кем! - самоуверенно вздёргиваю подбородок. - Но не забудь сам последовать своему мудрому совету! Потому что завтра я убью тебя, Патриарх. Слуги встречают меня на выходе из зала. Забирают меч, ведут в роскошную ванную комнату - я всё ещё помню каждую мелочь, хотя прошёл не один десяток лет с тех пор, как я был здесь в последний раз. И мои бывшие покои не изменились - надо же, неужели мой Сир не велел уничтожить всю память о мятежнике? Мягкое ложе принимает меня, услужливо прогибаясь. Нет, я не беспечен - просто знаю: сейчас мне опасаться некого и нечего. До поединка Ильес сам позаботится о том, чтоб с моей головы не упал и волос. А потом... Пусть владеющие Темпорисом загадывают, что случится потом! Она возникает неожиданно и неслышно. Садится рядом, треплет по волосам - и я терплю. От Белит-Шери я снёс бы и не такие вольности. - Я рада твоему возвращению, младший брат. Несмотря ни на что. - А я рад видеть тебя, старшая сестра. Несмотря ни на что. Белит качает головой: - Троиль, Троиль, ну как тебя угораздило... Я вскидываю руку: - Я прикончу его. И довольно об этом. - Как скажешь, младший брат. Тогда просто спи. Улыбаюсь и проваливаюсь в сон. Она права - как всегда. И пускай раньше у меня не было от неё секретов - сегодня ей незачем знать, как я собираюсь поступить, выиграв поединок. Уклониться от удара. Мягко перетечь в сторону. Отразить чужой клинок, хищно нацелившийся в сердце. Ударить. Вывернуть кисть, парируя и не позволяя выбить меч у меня из рук. Снова уклониться. Возможно, кто-нибудь описал бы это как "прекрасный смертельный танец". Или как "бешеный вихрь звенящего железа". Или как-то ещё более поэтично. Но для меня всё сводится пока к самым простым движениям: удар, уклонение, снова удар. Сейчас я впитываю тактику противника, ловлю рисунок боя - с тем, чтобы, став его неотъемлемой частью, повести врага за собой, заставить его сначала подыграть мне, а потом - проиграть. Так бывало уже много раз, и почему этот должен стать исключением? Ильес легко отражает атаки, словно заранее знает все мои движения. Нет, я не удивлён: в конце концов, он куда более опытный боец, говоря откровенно. Однако меня поддерживают сила и самоуверенность. И между прочим, я тоже далеко не впервые держу в руках оружие. Хруст, с которым ломаются кости, омерзителен. Плечо, ключица, два или три верхних ребра, похоже, задето лёгкое... падаю на колено, шипя от боли и до крови кусая губы. Впрочем, тело лучше меня знает, что делать: успеваю перебросить меч в левую руку и остановить удар, которым Ильес снёс бы мне голову, опоздай я защититься. Металл звенит о металл, боль отдаётся по всему телу, но я всё ещё держусь. Силуэт Сира снова словно смазывается - как тогда, в зале совета. Нахожу в толпе бледное лицо Белит-Шери, ловлю испуганный взгляд. Она что-то шепчет, и в движении губ я различаю одно слово: Темпорис. Я отвлекаюсь, потому что на меня нисходит откровение. Он не "как будто", а на самом деле знает, куда и как я ударю! И знает, чем кончится поединок, поэтому может себе позволить небрежно пропустить пару атак, снисходительно давая мне - нет, даже не фору, а возможность не потерять лицо при поражении. Он развлекается со мной, словно кошка с мышью - с бедным мной, так и не научившимся играть в подобные игры. Ну что ж, раз так - почему бы для разнообразия не сыграть по моим правилам? Молния клинка вспыхивает где-то в вышине над головой. Медленно, Ильес! Слишком медленно! Слышу чей-то приглушённый судорожный вздох. Да, я не умею пользоваться Темпорисом - но кто сказал, что это мешает? Природа не терпит пустоты, о мой Сир и Патриарх. Мне недоступна Власть над Временем, однако... Скользящее движение в сторону - настолько быстрое, что даже глаз каинита за ним не уследит. Ты нарушил правила поединка, значит - и я не буду расшаркиваться. Тем более, что с одной действующей рукой уже не до изящных пируэтов. Или рана и ты прикончите меня - или я успею ударить первым. Я успеваю. Лезвие меча врубается в бок Ильесу с такой силой, что ломается позвоночник. У Сира ещё хватает силы обернуться, я вижу ярость и понимание на его лице - о да, как выясняется, Стремительность в движении и Могущество при ударе неплохо помогают против хитрых штучек вроде Темпориса. Мой враг оседает в песок, но я подхватываю его и впиваюсь в шею. Он не должен ни восстановиться, ни умереть окончательно. Кажется, кто-то пытается оторвать меня от него. Не разжимая зубов, рычу так, что все, кто желал вмешаться, отшатываются. ЭТО МОЯ ДОБЫЧА!!! И потом, поединок ещё не закончен. Зря Мефрес опасался и мучил меня философскими вопросами. Жрец не понимал: в бою всё становится предельно простым и понятным. Есть я. Есть враг. Врага надо убить. Вот и вся мудрость. Что бы там ни говорили, но иногда ярость - очень хороший советчик. Когда-то я уже пил его кровь - немного. Теперь я собираюсь забрать всё. Растворённую в этой крови Силу - до последней капли. Наверное, так должен пить человек, неделю ковылявший по пустыне без капли воды - жадно, взахлёб. Наверное, так должен пить кровь каинит, ощутивший на своих губах медовый вкус Дьяблери. Я не чувствую, как затягивается и исчезает рана на плече, оставляя только шрам на память о поединке. Не слышу, как перестаёт биться упрямое сердце старого Патриарха. Я только ощущаю себя полным. Цельным. Завершённым. Настоящим. Впрочем, для этого чувства всё равно нет слов в человеческих языках. Поднимаюсь на ноги. Меня чуть пошатывает, голова кружится, как у пьяного. Ничего, пройдёт. Интересно, мне только кажется, или я в самом деле стал на голову выше любого из присутствующих? Наклоняюсь, подбираю меч. Прежде, чем убрать его в ножны - механически-привычно вытираю лезвие об одежду поверженного противника. Выпрямляюсь... и на меня обрушивается волна - страх и ненависть. Судя по раздающимся выкрикам, меня жаждут порвать на клочки, прямо сейчас и здесь - в надежде если не оживить Ильеса, то хотя бы отомстить за него. Не выйдет. Впрочем, они и сами это понимают. Белит-Шери повелительно вскидывает руку, останавливая самых горячих: - Нет. Оставьте его. Пусть уходит. Прости, старшая сестра. Удачи, младший брат. Я ухожу. Я победил. Прощайте, мой Сир. Хотя нет - не прощайте. Не надо меня прощать. Патриархи не нуждаются в прощении.