Чудеса под колпаком

— Я не собираюсь отвечать на него! Крики Генезиса Сефирот услышал еще в ванне. Он быстро домылся и, обмотав полотенце вокруг талии, направился в комнату. Сделал он это вовремя, потому что именно в этот момент в стену полетел со всей присущей Солджеру силой телефон, разговор по которому Рапсодос решил прервать столь радикально. Сефирот не глядя ловко поймал его, не дав коснуться стены, а сам в это время внимательно смотрел на Генезиса, сидевшего на кровати, подобрав ноги. Он тяжело дышал и рот его был слегка приоткрыт – явный признак того, что случился очередной эмоциональный взрыв. Переведя яростный взгляд с пойманного телефона на поймавшего, Генезис скрестил руки на груди, но дрожь от злости по всему телу это не помогло ему унять. — Что случилось? – Сефирот прошел к кровати и сел на ее край рядом с любовником. — Не твое дело, - огрызнулся Генезис и резко повернул голову в сторону противоположную от Сефирота. Сефирот положил телефон Рапсодоса на прикроватную тумбу. Разговаривать с Генезисом сейчас было бесполезно, ему это доходчиво объяснил Анджил, да и сам он несколько раз натыкался на шипы черной злости Солджера. Он тихо встал и также тихо стал одеваться. — Анджил звонил, - спустя пол минуты молчания подал голос Генезис. — Видите ли я не ответил на последние письма родителей! Рапсодос взмахнул руками и, опуская, с шумом ударил ими по кровати. С каждым словом он говорил все громче и громче, срываясь на крик. — Видите ли я безответственный и поступаю неправильно! Как будто я что-то должен ему или им. Не собираюсь я никому отвечать, а он со своими «надо» пусть идет подальше! «Надо, ты должен». Пусть сам пишет, если это ему надо! Мне плевать. Сефирот молча слушал, внимательно смотря за руками Генезиса. Они дрожали уже меньше, а значит он и правда стал выпускать пар и через некоторое время сможет начать справляться с эмоциями. Но сейчас вступать в разговор было еще рано. Он не был Анджилом, который мог успокаивать Генезиса то ловко вставленными фразами, то серьезными действиями, вплоть до приведения в чувство хорошим ударом. Последнее Сефирот мог сделать, но не желал, а разговоры всегда были его слабой стороной. Зато он умел терпеливо ждать и держать себя в руках, выдерживая всё, что приносили с собой истерики Генезиса. Анджил тоже, но он жаждал прекратить это все быстрее, пока слова друга не ранили кого-то. А Генезис умел это делать. Но кое-что в этот раз в словах Рапсодоса задевало Сефирота, хотя и не было с ним связано. — Можно подумать, что это моя обязанность — отвечать на каждое письмо, на каждый звоночек и выслушивать по сотому кругу мерзкие сюсюканья! Я ненавижу это! А он, - Генезис бросил взгляд на телефон, словно пытался сжечь его взглядом. – прекрасно это знает, но все равно считает, что прав и его нотации стоят того, чтобы быть услышанными! Пусть своим щенкам это читает, за ним уже по этажам целый выводок бегает, хвостиками виляют, на задние лапки встают, в один голос слова из кодекса Хьюли пролаивают. Нашелся тут, советчик, ха. Руки перестали трястись. Сефирот мысленно отметил этот факт и наконец забрался на кровать, подобрав ноги, усаживаясь очень близко к Генезису. — Жаль, что людей нельзя сжигать по телефону, - почти спокойно произнес Генезис и посмотрел на Сефирота, который предпочел не обременять свое тело ношением футболки, кофты или чего-то подобного, а поэтому великолепный торс был полностью открыт. – Иногда они бывают просто… невыносимы. Вероятно Генезис уже придумал, как снять неприятный осадок, оставшийся после выплескивания эмоций. Он приблизил свое лицо к лицу Сефирота, а руки заскользили возле края его штанов, пробираясь под него кончиками пальцами. Но Сефирот, обнявший Генезиса одной рукой, не отвечал активно на столь явный намек о планах со стороны любовника. Он думал о том, что говорил Генезис до этого. Его не особо волновала злость Рапсодоса по поводу Анджила, периодически это случалось, но вот… — Почему ты не отвечаешь на письма родителей? – спокойно произнес Сефирот. Голубые глаза Генезиса резко потемнели, и он со злобой толкнул Сефирота в грудь, тем самым отдаляясь от него, вскочил с кровати и сжал кулаки. — А с каких пор это стало твоим делом? Не хочу и не отвечаю! Или ты тоже решил на мозги мне покапать, Сефирот?! — Нет, Генезис. Но они твоя семья, - спокойно проговорил Сефирот, тоже поднимаясь. — Которая меня любит? Решил за Анджилом повторять? Получше тогда слушай, он длинные речи говорит, а не обрубки предложений! Сефирот сузил глаза. Слышать это ему было неприятно, он знал свои проблемы, свой кокон, футляр, свои границы и грубое напоминание из уст Генезиса больно било по ним. Но сейчас все равно его волновало другое. — Да, - чуть громче и тверже сказал Сефирот. – Ты должен им написать, они ждут. Твоя мать ждет. — И что?! Мне разве нужны их письма?! Мне нужна их забота?! Мне нужно все это?! Меня кто-нибудь спрашивал?! Нет! Нет! И нет! А ты можешь вместе с Анджилом идти причитать о моих поступках. А я, - он на миг замолчал. - сейчас же сожгу эти письма. Достали меня и вы, и они. Он решительно направился к шкафу, в котором хранились его вещи, но не успел пройти и половины пути, как был с силой схвачен и опрокинут на кровать, которая от такого отношения возмущенно скрипнула. Они боролись несколько минут — Генезис пытался вырваться и успешно пускал в ход руки и ноги, а Сефирот увернуться и не выпустить его из захвата. Несколько раз Рапсодос заехал по лицу, груди и шее Сефирота, но тот в отместку лишь с силой вывернул кисть Генезиса и тот вскрикнул. Сефироту хватило мига, когда Генезис отвлекся на боль, чтобы резко перевернуть его лицом к кровати, сев сверху, заломить руки за спину, сжав и прижав их к телу и навалиться всем весом, не давая вырваться. — Пусти, - зашипел Генезис, безуспешно извиваясь и пытаясь выбраться. —Пусти меня, ты… — Успокойся, Генезис, - Сефирот вжимал его в кровать, давая понять, что сейчас у него нет никаких шансов, даже если ярость придает ему сил. — Я спокоен! Пусти! — Нет. Они возились еще долго. Но в итоге Генезис то ли успел выпустить свою ярость в борьбе, то ли разум подчинил эмоции и дал дельный совет, а скорее и то, и другое одновременно. — Убери руки и слезь с меня, Сефирот, - совсем другим тоном, со злостью, но спокойно, произнес Генезис. Сефирот тут же отпустил его покрасневшие запястья, слез и молча наблюдал, как Генезис усаживается, бормоча что-то растирает руки и разминает мышцы, а потом, бросив очередной недовольный взгляд, начал приглаживать руками волосы. — Иногда я и тебя сжечь хочу, - произнес он. – С какого Бахамута ты так взъелся? — Потому что они твоя семья. — Это не… ох, Сеф, - Генезис вдруг отвел взгляд и закусил губу, явно почувствовав себя виноватым. – Ты не понимаешь, Сефирот. Не понимаешь какие у нас отношения и почему я не хочу общаться с ними. Не всегда семья, даже полная любви, будет подарком Богини. Понимаешь… — Не понимаю, - почти сердито вставил Сефирот. — Моя семья, Сефирот, несколько… перебарщивала с опекой, - Генезис медленно протянул руку вперед, касаясь волос Сефирота. – Считала, что лучше сидения дома рядом с книгами или прогулок в хорошую погоды, быть ничего не может. Вернее, так считала моя мать. Отцу же было просто все равно, ему всегда было плевать на меня. Генезис замолчал, и Сефирот понял, что этот разговор причинял ему боль. Он приблизился к Генезису и лег рядом с ним так, чтобы смотреть снизу вверх в его глаза. Рука Генезиса легла на лоб Сефирота, медленно и ласково он провел ладонью по его лицу, особенно бережно оглаживая те места, в которые немногим ранее бил в неконтролируемом гневе. — Она очень боялась, когда я уходил с Анджилом, первое время и пускать не хотела, пытаясь остановить с помощью книг или игр. Но потом ей пришлось смириться с моими желаниями. У нее всегда начинали трястись губы, словно она вот-вот заплачет, если я получал ссадину или синяк, словно это могло убить меня. Она всегда считала меня слабым. Я до сих пор ненавижу лекарства и людей в белых халатах, слишком часто это было в моем детстве. Ты ведь понимаешь? Сефирот на секунду прикрыл глаза, подтверждая это. Он знал, что значат ученые, врачи, процедуры и закрытые двери, за которыми бежит настоящая жизнь. Но он никогда не думал об этом, как о части жизни Генезиса. — Даже когда я решил идти в Солджеры, она запретила мне, а потом долго и долго рыдала. Мать Анджила тоже была против, чему я был удивлен, но это были его проблемы… В итоге же мы все равно уехали. Но даже не смотря на мою силу, на то, кто я такой и чего добился, она пытается меня опекать, словно я ребенок, которому нужна тщательная забота. Нет, даже не опекать… контролировать. Она всю жизнь пыталась меня контролировать, ограничивать и загонять в созданные ею рамки, под видом заботы. — Ты так не любишь их? – тихо спросил Сефирот. Генезис замолчал, потом тяжело вздохнул и вновь отвел взгляд в сторону окна. — Это сложно. Я… ценю то, что они сделали для меня. Я ни в чем не нуждался, мать готова была разбиться, если мне что-то нужно было. Она так любила меня, что у меня просто не остается выбора. Но ее любовь она… назойлива. Она мучает и от нее хочется сбежать. В книгах это не так уж и редко встречается. Конфликты поколений! Я столько раз встречал эту тему. Разные эпохи, разные миры и все одно и то же. И против такой любви надо бороться. Но… семья для меня не пустое место, Сефирот. «Ты хранишь их подарки и даже письма» - вдруг осознал Сефирот и от этой мысли ему стало хорошо. Генезис редко говорил о своем прошлом, а если и упоминал, то это было связано либо с книгами, либо с Анджилом. И никогда не упоминал родителей, и если Хьюли осторожно подбирался к этой теме, то легко уходил от нее. Избегал. Но сейчас он был так честен и открыт, что Сефирот ощутил ответное желание поделиться, впустить еще глубже в себя. Он полностью доверял Генезису. — У меня не было семьи, - произнес Сефирот. – Единственное, что я знаю, что мою мать звали Дженова и она умерла вскоре после моего рождения. В детстве я пытался найти больше информации о ней, сам, но когда Ходжо узнал об этом, то он так раскричался, что я едва сдержался, чтобы не свернуть ему шею. А еще я рисовал ее, пытался представить. Выходило плохо. Иногда она мне снилась. Я даже мечтал, что она однажды придет и заберет меня. Это глупо. Но я бы хотел быть с ней. Хотел бы иметь семью или хотя бы знать больше. — Сеф, - Генезис наклонился и губами коснулся лба своего возлюбленного. – Сейчас у тебя есть семья. Я и Анджил. Помни об этом. Мы никогда тебя не оставим, даже если ты попытаешься сбежать. — Ты говоришь так... — Я вырос на книгах. Тем более это правда, которую не стоит бояться сказать. И она звучит очень красиво. Сефирот согласно прикрыл глаза. — И я напишу им, Сеф. Сегодня, - произнес твердо Генезис, легко улыбнувшись. — Спасибо.