***
Их знакомство было заочным. Уилла Грэма раздражало нахальство и циничность журналистки Лаундс, смакующей на своём сайте кровавые зверства, порой, слишком преувеличенно описанные. Она не гнушалась сбором информации любым способом. Будь то подкуп или обман, откровенное заигрывание с мужским персоналом полиции, восхищение и преклонение перед преступником, глумление над жертвами, озвучивание улик. Всё это мешало следствию. Антипатия к одному её имени разрослась до немыслимых размеров. Договориться о перемирии не совсем получалось и после знакомства. Уилл смерил её презрительным взглядом, помня о статье про психе-агенте. Нахальная девушка деловито предложила ему имидж „Супермена“ в обмен на информацию. Ледяной отказ стал меньшим проявлением неприязни, чем могла ожидать от него, привыкшая к пинкам репортёр. Однако, ей нравилось упорное игнорирование со стороны спец-агента Уилла Грэма. Нравилось его злить. В суде по его делу, она специально изобразила из себя идиотку. Надо же было сократить количество свидетелей обвинения. Если Грэма казнят, о ком ей тогда писать? И вот дождалась, он попросил о сделке! Сам. Впервые согласился писать о нём и даже дать эксклюзивное интервью. О том, что он вообще мог убить кого-то без веской причины — она не верила, но знала его потенциал. Обвинение доктора Чилтона в Чесапикских убийствах вызывали у неё смех. Резкие изменения в поведении и покорность Грэма, после возобновления сеансов у доктора, насторожили. Фредди догадалась, что дружба Уилла с Лектером имеет тёмную окраску. Начав копать под них, девушка не ожидала обнаружить расчленённый и спрятанный в морозилке мастерской Грэма труп Ренделла. Нет, он не мог… Но это был именно он. Фредди запаниковала. Она из последних сил пыталась вырваться из железной хватки Уилла. Панический ужас заставлял бороться за право жить и он же давал силы сопротивляться убийце. Но преследователь был силен и, обхватив ее сзади, сжимая шею, волоком тащил по снежному насту. Кровь пульсировала в висках, кричать не хватало воздуха, девушка почувствовала, что в глазах темнеет и она вот-вот потеряет сознание. Так и случилось… Уилл слишком сдавил сонную артерию. Она обмякла и уставший от борьбы мужчина опустился в снег вместе с ней. Грэм уже не знал, как ещё успокоить впавшую в истерику девушку. Но тут он заметил, как Фредерика приходит в себя. „Сейчас снова начнётся“ — подумал он и крепко обхватил её стальным объятием. Он оказался прав. Первое, что она сделала — заорала на всю ферму. Уилл зажал ей рот поцелуем. Таким же неистово злым и животным, как её вопли. Такого действия от убийцы журналистка не ожидала. В мыслях пронеслось, что это — выход, предложить ему секс. Она успокоилась и ответила на поцелуй, немного нервно, но так же глубоко. Уилл облегчённо ослабил объятия и оторвался от её губ. Лаундс затараторила: — Я никому не расскажу, правда. Я уберусь из штата, я уеду в Европу, только отпусти меня… Он осторожно высвободил руку и искоса взглянул, не зная, как объяснить, что он лишь играл роль. Оказалось слова подобрать труднее, чем просто снова залепить ей рот поцелуем. — Я знаю, ты одинок и хочешь секса, я сделаю всё, что попросишь. Только не убивай, как Ренделла. Пожалуйста. — умоляла Фредди. Грэм удивлённо приподнял брови. — Всё что попрошу? — впервые за месяц ему было весело. — Да, ты не пожалеешь. Правда. Я могу стерпеть всё. Только отпусти. Он привстал на колени, всё ещё держа её за руку. — Тогда пошли, не станешь же ты выполнять мои прихоти поуши в снегу. Лаундс била мелкая дрожь. Она покорно направилась в дом Уилла. Куртка порвалась и её пришлось сбросить в прихожей. Грэм запер дверь. — Так намного лучше. Можно спокойно говорить. — сказал он, разматывая шарф. Но Фредди желала воплотить свою идею по соблазнению маньяка. Не дожидаясь пока он разденется, подошла ближе и обвила его шею руками. Он подыграл ей. Трясущимися от холода и погони пальцами, стал расстёгивать маленькие пуговицы её дорогой блузки. Вся эта опасная, на её взгляд, и неопределённая обстановка, вызвала у обоих непреодолимое желание снять стресс известным способом. Вещи разлетелись в разные стороны. Они рухнули на постель, не заботясь о манерах. Девушка, разгорячённая близостью с опасным убийцей предупредительно одаривала ласками, которых Уилл, пожалуй, и не испытывал за все эти годы. О, да, она старалась понравиться в надежде, что он её пощадит. Наконец, после бурного оргазма оба стали приходить в себя. Их влажные тела доверительно прижимались друг к другу, как единый организм. Фредди первая нерешительно спросила: — Ванная комната — там? Он кивнул в ответ. Девушка, обернувшись пледом, проскочила в дверь туалетной комнаты. Грэм стал собирать разбросанные вещи. Через несколько минут она вышла и обнаружила на столике две чашечки кофе. Одетый Уилл, как ни в чём не бывало, улыбнулся ей и потрепал за ухом Уинстона, дружелюбно виляющего хвостом. Журналистка, осмелев, присела на краешек кресла. — Так ты отпустишь меня? Повторяю, об уликах в мастерской никто не узнает и фотоаппарат останется здесь. Уилл опустил глаза, потирая шею и, взглянув на девушку исподлобья, произнес: — Ты уже сказала Алане о своих догадках. Теперь Лектер ждет в твоей квартире и уж он наверняка не прельстится твоими бёдрами. — Я пишу книгу о вас, и терапия доктора не должна пострадать от моей маленькой оплошности. — снова начала паниковать Фредди. — Книга нужна только тебе. Удивляюсь, как ты умудрилась дожить до сегодняшнего дня, беспринципно ломая жизни людей? Думаю, мне будут многие благодарны… Если на месяц другой Джек спрячет тебя в своих тайных апартаментах? Ты не раз избегала заключения за клевету. Теперь справедливо будет отмотать срок, прячась от доктора Лектера. Услышав последние слова, Фредди поперхнулась. — Какого чёрта тогда ты… Ах! Кроуфорд с тобой заодно! Ты использовал меня… — Кто-то упорно не желал меня выслушать. — Ты выглядел, как ненормальный! — всё ещё не в состоянии переварить произошедшее, ответила взволнованная девушка. Фредди торопливо сделала глоток обжигающего кофе. Он действительно согревал и умиротворял. Случившееся с ними в этом доме стало нагнетать обстановку. Один воспользовался страхом женщины и использовал в своих целях. Другая, не задумываясь, предложила себя мучителю ради спасения. Оба избегали встречаться взглядом. — Ты что-то сказал про Ганнибалла? Он правда наметил меня убить? — Девушка не знала, как теперь с ним разговаривать. При всей своей неординарности, она никому не позволяла узнать себя настолько глубоко, как это удалось Грэму. — У тебя хватило дерзости расспрашивать Алану и намекать на нашу с Ганнибаллом связь. Теперь пожинаешь свои плоды. — Уилл устало откинулся на спинку кресла. Поднес чашечку к губам, щурясь от пара ароматного кофе. — А ты выходит под прикрытием? Притворяешься таким, как он? Не страшно? — Всегда страшно. — Так почему не убьёшь его? — Лаундс пытливо всматривалась в реакцию эмпата, не желая упустить ни малейшей тени в выражении, мысленно набивая текст новой главы о главном герое. Он тяжело и долго посмотрел на журналистку, будто решал, стоит ли ей доверять. — Доктор Лектер редчайший экземпляр, он необычайно умён и эстетичен. При верном подходе он мог бы стать хорошим консультантом для ФБР. Но только за решёткой. — Не думаю, что решётка его удержит, мистер Грэм. — Дерзко тряхнула рыжей шевелюрой Лаундс. — Скажи просто, что хочешь играть с ним до конца! Уилл устало улыбнулся. — Нам пора, я отвезу тебя к Джеку. И не плохо бы тебе составить список необходимых вещей. — Мой ноутбук.- Глаза Фредди горели от предвкушения, сегодня она напишет сногсшибательную главу о двух психопатах. Голова шла кругом от событий дня. Даже садясь в машину Грэма, девушка прикидывала в уме свой гонорар от будущего бестселлера.***
Фредди Лаундс уже почти месяц находилась под вынужденной охраной в здании ФБР. Стены давили, она много писала, но только свою книгу. Доступ в сеть был заблокирован. Джек запретил, даже при условии писать под другим псевдонимом. Сослался на угрозу всей операции. За это время журналистка передумала о многом. Сколько раз ей удавалось выйти сухой из воды, но в этот раз она серьёзно струхнула. Агент Уилл никогда не вызывал у неё доверия. Чокнутый — это всё, что она знала о его эмпатии. Нет, ну кто нормальный будет видеть перед собой всевозможных мертвецов и даже убийц, когда на самом деле никого рядом нет? Любого мистика Фредди назвала бы шарлатаном, если, конечно он не заплатит за отсутствие данного ярлыка. Деньги всегда были важны. В раннем детстве девочке Фредди приходилось туго. Отец их оставил, а мать привыкла жить на алименты, не забывая менять парней и пускаться в запои. Отец поддержал, помог с университетом. Но с новой подружкой папы, как-то сразу не заладилось и Фредди была от него отлучена. Что ей вовсе не мешало. Рано приобрела самостоятельность, научилась многому и самое главное бесстрашно влезать в гущу событий, какими бы ужасными они не казались. Авантюризм и отсутствие принципов ей не казались дурными качествами. Наоборот, она считала, что добьётся успеха только благодаря им. Деньги она любила, как и наряды, дорогой парфюм — всё это стоило не мало. А планы? Планы: покорить мир славой и окунуться в роскошь. Ну разве она не достойна? Со славой дело обстояло туго, пока Фредди не поняла, что её можно разделить с каким-нибудь жутким маньяком, державшим в ужасе целый штат. И охота на убийц началась… Нужно сказать у неё получалось. Смазливое личико, наивный взгляд — молодые люди всегда покупались. Пока утечка информации не становилась явной. Фредди не гнушалась описывать самые страшные моменты. Чем всегда раздражала власти. Теперь, она имела официальное разрешение агента Улла Грэма на публикацию его истории, а в нём самом были собраны все безумцы, которых эмпат успел или не смог поймать. И главное, их обоюдная одержимость доктором Лектером! Всё это, наконец, сулило успех. Если не считать ценой заточение и охоту за ней самого опасного человека — Ганнибала. Теперь она боялась за свою жизнь и верила Грэму. Сегодня он собирался навестить её. Фредди же с радостью встретится со своим спасителем. А заодно выудит что-нибудь для репортажа. Он вошёл уставший, с погасшим взглядом, но улыбался: — Как заточение, прекрасная Рапунцель? Не угнетает? Пришел узнать, как дядюшка Джек тебя оберегает. — Ну, как видишь, склеп тесноват. Выбирать-то не приходится, вы с дядей Джеком не слишком торопитесь в поимке Ганнибала. Уилл осмотрелся: — Да, но всё лучше, чем на кладбище, — он присел на диванчик, стоящий в середине спальни. — Я еще отыграюсь на своем воскрешении, — воодушевленно начала Фредди, — ничто не продаётся лучше чем история спасения. — Не уверен, что мы спасены. — Ты не считаешь меня выжившей? Пауза. — Я начинала со статей о „раке“, они хорошо продавались. Лекарства от „рака“, выздоровление… — Всем нам нужна надежда. Хочу попросить тебя об одолжении — не пиши об Эбигейл. Пиши обо мне, о Ганнибале. Эбигейл пусть покоится с миром. Лаундс поняла. Он прощается с ней. Он сам не верит в благополучный исход. — Ты не знаешь сам, как выпутаться из всего… Что-то идёт не так? — её взгляд выражал беспокойство. В солнечном сплетении неприятно потянуло. Это страх. И как он живет с этим страхом постоянно? — Ты боишься, Уилл? Он не ответил. Лишь погрузился глубоко в свои мысли. Фредди осторожно взяла его руку. Она казалась ледяной в её горячей ладошке. Придвинулась ближе и шепнула: — Сеанс в семь вечера. Побудь пока со мной. Грэм не хотел оставаться один со своими тревогами. А она не терпела одиночества. Пристально всматриваясь в глаза журналистки, Уилл стал снимать пальто… Кто мог знать, что эта слабость приведёт к роковой ошибке? С этой минуты уже всё пошло не так. В этот день Ганнибал был в отличном настроении, заметая следы с Уиллом, они сожгли тонну рукописей. Но, даже запах горелых фолиантов, не смог перебить тонкий мускусный амбре от женских феромонов, вперемешку с тёплым ароматом иранской хны, струящийся от разгорячённого суетой приятеля. Доктор живо представил образ женщины, с которой Уилл сегодня развлекался. Одно слово — „ловушка“ — отпечаталось в сознании Лектера. Самым отвратительным в поступке друга Ганнибалу показался сам факт его отношений с непорядочной, если не сказать порочной, лишённой нравственности и такта журналисткой. Печаль и злоба сжали сердце доктора. „Я дам ему шанс“, — подумал Лектер, всё ещё не желавший признавать коварства человека, которого пустил в душу. Хирург не был многословен. Журналистка тревожно слушала его торопливый отчет, сжимая пальцы рук. — Состояние стабильно, повреждены в основном мышцы, к счастью, внутренние органы остались практически целы. Но какое-то время ходить он не сможет, миссис Грэм. Вы можете побыть с ним, реанимация не требуется, в скором времени он придёт в себя и тогда Вы сможете общаться. Ваш супруг потерял много крови, не следует его утомлять. — О, нет, нет. Я всё понимаю… — Встрепенулась Лаундс. Ей пришлось назваться женой, чтобы не вызвать пренебрежения к своей персоне и проникнуть в госпиталь. В больничном покое тихо и уютно. Уилл ещё под наркозом и Фредии искренне боялась его реакции, когда он очнётся. Как сообщить о том, что выжил только он в той мясорубке, что произошла в доме Лектера? Она присела рядом. Да сейчас это произойдёт, он придет в себя и ей придется как-то это все преподнести. Когда Фредди узнала о происшедшем, она долго еще не могла опомниться от состояния безысходности. Все, кто помог ей избежать гибели, были мертвы. Только рана Уилла оказалась несмертельной и она представляла, что будет твориться в его душе, когда он узнает. Агенту казалось, что он тонет в крови, захлёбывается и стремительно падает в бездну. Страх, всепоглощающий страх, вязкий, не позволяющий вырваться из его пут. „Наверно это и есть ад“, — одна слабая мысль, рождённая из маленькой светлой точки. Точка разрасталась и зыбкий образ Лектера, с кривой усмешкой на лице склонился над ним: — „Это ещё не ад. Это ты возвращаешься к жизни, Уилл, твоё сознание вместе с болью сейчас вернётся и забвение покажется тебе желаннее.“ Фредди заметила, как он едва заметно приоткрыл глаза. Медленно, с трудом сфокусировавшись, Уилл пытался понять, где находится. Девушка взяла его за руку. Сейчас он спросит. Сердце разрывалось в груди. Так жаль ей было Уилла. Его мозг, не освободившийся от воздействия наркоза и отравленный лекарством не мог определить чьи очертания он видит. — Привет. — улыбнулась Лаундс, ничего лучше сказать просто в голову не пришло. Голос был ему знаком, слабо подняв левую руку, Уилл попытался убрать кислородную маску. — Я сниму. — Фрэдди осторожно убрала маску от его лица. Уилл попытался привстать и увидел, как огромные красные змеи, извивающиеся вокруг головы Медузы Горгоны тянутся к нему. Обессиленно откинувшись назад, он тихо застонал, бессознательно мотая головой, пытался отогнать страшный образ. Девушка поняла, что с ним происходит, но это только наркоз. Что будет, когда он полностью придет в сознание? Она осторожно наклонилась над ним: — Все хорошо, ты жив. Это я — Фредди Лаундс. Боль воспоминания пронзила яркой молнией всё его существо, та ужасная боль, терзающая душу посильнее скальпеля, срезающего кожу с живого нерва. Глухим стоном вырвалось: — Эбигейл?! Фредди боялась этого вопроса. — Она мертва, Уилл. Прости. — Слеза затрепетала на ресницах. Редкость для расчетливой сучки, какой её считали. Глубоко вздохнуть стало для него невыносимо сложно. Физическая рана дала о себе знать. Наркоз проходил. И спазмы, рожденные душевным страданием предательски усиливали физическую боль. Ганнибал знал в ней толк. Он доволен. В этом страдании смысл того, что Уилл остался жив. Он вспомнил тот „поцелуй“ смерти. Жестокий взгляд рептилии гипнотизировал. Под этим взглядом Ганнибала он не пытался даже шевельнуться. Уилл отдал себя на заклание, как библейский агнец. Желая болью искупить предательство, рождённое их жестокой игрой. Каким восторгом заискрились глаза обычно сдержанно холодного убийцы! Уилл чувствовал, как Ганнибал отпивал по капле его боль будто из чаши Грааля… О да, то был его замысел! — Зачем ты здесь, Фредди? — Еле слышно произнес Грэм. — Не хотелось, что бы ты узнал обо всём от полиции. Теперь ты единственный свидетель произошедшего и они будут допрашивать. Я слышала… — Доктор Лектер не пойман? — оборвал он её на полуслове. — Нет. Похожего на него человека засекли камеры аэропорта. Скорее всего он удрал в Европу. Мне мало, что сообщают. Уилл осознал, что погибли и Джек, и Алана. Тот же, кто устроил эту пирушку смерти теперь будет ещё хитрее. И виноват во всём сам Грэм, и только он, своей нерешительностью и увлечённостью игрой.***
Время шло своим чередом. Следствие, допросы, копание в мозгах в попытке выяснить на сколько серьёзно его травмировала авантюра Джека. ФБР отныне для него закрыто. Оставили преподавание и на том спасибо. Погрузиться в ручей и запрокинуть голову, раствориться в течении… Это было его желанием тогда. Но теперь ручей наполнился кровавой жижей. Ганнибалу удалось отравить единственный источник. Столько жертв для одного прощения. Собаки тыкались мордой в ладонь, чуяли, что хозяину нелегко. Уилл достал спрятанную от Фрэдди бутылочку виски. Сегодня удастся забыться… Он наполнил до краёв стакан. Журналистка продолжала опекать, крутилась между городом и фермой. Контролировала его образ жизни под предлогом пресловутой книги. Вроде того, что он ценный источник её вдохновения. Грэмм не сопротивлялся. Обычно кроме Лектера и Алланы о нём никто не заботился. И если ей захотелось изобразить раз в жизни „мать Терезу“, то он не против помочь человеку в борьбе с эгоизмом. Алкоголь немного отвлекал от душевной боли. Правда, потом она увеличивалась в разы. Фредди боялась, что неконтролируемые запои убьют его беспощаднее Ганнибала. Возможно он того хотел сам, но полностью забыться все равно не получалось. Звук подъехавшего автомобиля заставил встрепенуться. Снова она со своей заботой… — Ты завтракал? — Фредди ввалилась с пакетами из ресторана. Энергии хоть отбавляй. Её книги уже издают и гонорар достойный. Вот она и светится. Он не успел припрятать вискарь и решил открыто приподнять стаканчик в знак приветствия: — Я только поднялся, сегодня лекций нет, решил развеяться. Как тираж? — Ну зачем? Опять пьёшь. Особенно теперь, когда мы баснословно богаты? — Досада отразилась на её остром личике. Уилл засмеялся: — Мы?! Я то там при чём? — сделал большой глоток не разбавленного виски. — Ты — главный герой. Я описала твою жизнь. Читатели в восторге. И требуют продолжения. Что мне писать? Простите, он спился? Фредди выложила из пакета ресторанную еду и бутылку дорогого вина. Она собиралась отпраздновать выход книги в тираж, а тут он со своим извечным депрессняком. — Не знал, что уже не принадлежу себе. Единственное, что я хочу — это забыть о том, что существую в этом мире. Так, что лавры — твои и можешь оставить меня в покое. В планы Фредди не входило потерять источник хороших вложений. Изменить тактику, увлечь — вот только чем? — Как бы то ни было — ты мой соавтор. На презентации ты должен присутствовать рядом. Я обещала издателям. — Фредди наполнила бокал и метко стукнула по стаканчику Грэмма. — За общее дело! Что было вчера Уилл не пытался вспомнить. Лицо щекотали рыжие кудряшки. Спиной к нему прижалась теплая женская плоть. Он уже и не помнил, когда вот так беспечно просыпался, обнимая нежное девичье тело. Пожалуй только в колледже… Он прижал её к себе покрепче. Фредди что-то промурчала, но не отстранилась. Тактильная близость с женщиной успокаивала оголенные нервы действеннее виски. Уилл не предполагал, что отвлечь себя от самоедства и бесплодной ненависти к Ганнибалу будет возможно только, впустив в свою жизнь другого человека, пусть и не совсем порядочного. Фредди потянулась, как котёнок, сладко зевнув, повернулась к нему лицом и улыбнулась: — А ты, агент, не плох в постели. Надеюсь это не последний раз. — Надеюсь Вы не выдадите своим читателям мои интимные тайны, мисс Лаундс? — Уилл игриво смотрел в глаза журналистки. — Это будет зависеть от Вашей сговорчивости, мистер Грэмм. — Фредди провела пальчиком по колючей щетине. — Шантаж? — Он вскинул брови. — Ну, первое условие — никакого виски, а о втором подумаем… — Неужели мои извращения так серьёзны? Не многовато ли условий? — Решать Вам, агент. Позже, за чашечкой утреннего кофе, было решено поехать в Балтимор, прикупить приличные костюмы под руководством мисс Лаунд и назначить пресс-конференцию по презентации книги Фредди, на которой он должен присутствовать и отвечать на вопросы. Уилл сам не ожидал, что вся эта суета не будет напрягать. И уступки этой женщине дадутся легко, без жертв. Она деловито наняла сторожа в его дом, кто-то же должен присмотреть за слабостью Уилла — его псарней? И закрутилось… Презентации, банкеты, богема. Фредди погрузилась в создание своего журнала. Вот где её деловая хватка пригодилась. Однако скоро встал вопрос о выборе … Она ждала ребёнка. С одной стороны приятный сюрприз ещё крепче привяжет к ней нестабильного, но прибыльного мужчину. С другой — придется терпеть токсикоз. А, будь что будет! Фредди рискнула и заявила Гремму, что будет рожать. Это обстоятельство не мешало ей быть в гуще событий. У Грэмма же появилась надежда на создание полноценной семьи. „Видеть“ он больше не мог и не хотел. Уилл полностью закрылся от кровавых картинок. Преподавание в академии было ограничено азами, без глубокого вникания разбора „сложных“ убийств. Благо руководство ещё терпело его персону в своих стенах. Его и близко не подпускали к анализу свежих расследований, ведь слух о скандальной любовнице журналистке разнесся со скоростью света. Забыть прошлое почти удавалось. Фредди щадила и написание книг ограничивалось общими вопросами, без акцента на Ганнибале и его преступлениях. Об Эбигейл она не писала совсем, помня о ранее данном обещании. Но одно обстоятельство заставило пару снова пережить тревогу. Рассыльный принес бандероль без обратного адреса на имя Грэмма. Уилл с любопытством распаковал пакет. Это была пресловутая книга Фредди „Наедине с убийцей“. Повертев, он открыл её и увидел на первой станице изящным каллиграфическим почерком выведенное чернильным золотым пером признание: „Спасибо за столь творческое описание моих деяний. Увековечив их, вы увековечили меня. Удачи! Ваш Ганнибал Лектер“ Фредди вышла из ванной, втирая в руки бальзам: — Что-то важное? — Взглянула вопросительно на осунувшегося мужчину. Трясущимися руками Уилл протянул ей раскрытую книгу и бессильно опустился в кресло. Реакция Фредди была иной. Взгляд гончей выдал её стремление к драйву. Уилл понял, что забыть безумие последних событий ему никогда не позволят. — Ты думаешь он … — Начала было Лаундс — Ничего не думаю. Знаю. Он не прощался. Все эти мысли о будущем, о семье — это не для меня. — Ты серьёзно думал о семье? — Фредди, казалось, была удивлена. Они встретились взглядом. И обычно невозмутимый Уилл вспылил: — А ты, как представляешь наши отношения? — Ты хотел сделать мне предложение? — Прямолинейно спросила Лаундс, тряхнув кудряшками, прищурилась, буравя светлыми глазами. Уилл осёкся от неожиданной логики девушки. Смешавшись, вздохнул и кивнул: — Вероятно я не твой типаж, но ты не против жить со мной сейчас, так что мешает вместе растить нашего ребёнка? — Противоречишь сам себе. Чего ты на самом деле хочешь? Каков замысел на мой счёт? — Въедливо произносила она, чеканя каждое слово. — Может сначала раскроешь свой, Фредди? — Уилл смерил её тяжелым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Конечно, эмпат знал, что слово любовь в их отношениях не уместно. Если он и любил, то только Аллану. Воспоминание о ней больно сжало сердце. Все запуталось окончательно. Зыбкая идиллия людей, строивших замок на песке, трещала по швам. Грэм взял из бара виски и удалился к себе. Фредди никогда не обращала внимание на ранимость человека, каким-то нелепым образом оказавшегося с ней „упряжке“. Возможно, это судьба, а против неё не попрёшь. Она иная и волноваться о чем-то для неё — только зря время терять. Уилл добр, хорош в постели, бывает даже очаровательным и смешным. Ей приятно представлять его в роли папаши, меняющего подгузник. Но выйти замуж? Об этом девушка не задумывалась. Она довольно сильно привязалась к его чудачествам. Бесконечные нравоучения о безрассудстве, черствости, презрении к общественной морали совсем не трогали самолюбие Фредди. И всё же, он принимал её такою, какая она есть, со всеми патологиями и цинизмом. Это нельзя не оценить. Надо сказать, Фредди льстила такая забота. Среди акульих законов, она чувствовала себя в своей тарелке и привыкла рассчитывать только на себя. Так меньше разочарований. Но он, со своим бесконечно сложным внутренним миром, подкупал и заставлял считаться. Тем не менее, Фредди знала на сколько Уилл силен духом. И если уж, что решит, никто его не сломает. Она разделяла досаду Уилла на то, что Ганнибал напомнил им о жизни, пожертвованной в долг, в награду за изворотливость. А уж ей, конечно, с двойным процентом. Говорить о Лектере, за исключением некоторых общих моментов в описании книжного образа, для них стало табу. Однако, любопытство репортёра и привычка „держать“ след, как породистая такса, заставило Фредди оставить мысли о благоразумии. Она должна найти доктора Лектера, а там посмотрим… Кажется, однажды Уилл говорил о Палаццо с черепом на мраморном полу. Тогда ей показалось это бредом. А что, если… Фредерика частенько использовала навыки хакерского мастерства и попыталась взломать пару сайтов, где, как она полагала, могли храниться данные по предполагаемому месту положения доктора. Девушка увлечённо запрашивала конфиденциальные данные, но при повторном вводе имени Лектер компьютер заблокировался. Благо IP адрес она умела скрыть. Зато в ноутбуке Уилла оказалось много интересного. На электронной почте призывно светились непрочитанные сообщения. — Странно, кого он так игнорирует? — Фредди бессовестно открыла переписку. Мейсон Вергер оказался увлекательным собеседником. Техника и миллионы позволяли магнату поддерживать режим „Чат“. Каждое движение глаз и голоса считывалось сложным прибором и передавалось в сеть.****
— Тебе мало жертв? Хочешь начать сначала? — Грэм не находил себе места. — Я только пыталась прояснить… И, потом, Вергер предлагает… — Вергер?! Ты уже сговорилась и с этим упырём, — Уилл обхватил голову руками. — Я привык считать себя ненормальным, но вижу, мир вокруг меня совсем рехнулся. Ты не понимаешь? Мы остались живы только по его замыслу. Он не убил меня, желая показать свою власть. И его автограф говорит о том, что игра не окончена. Он убивает всех вокруг меня в радиусе ста миль. Пытаться перебить эту тираду не представлялось ей возможным. Конечно, Фредди ожидала нечто похожее, но не рассчитывала на такой взрыв эмоций. — Ты не слушаешь. Вергер поможет тебе выследить Ганнибала. У него достаточно средств и связей. Только им нужен опытный человек. Ты можешь покончить со всем раз и навсегда. Ради нашей семьи. — Фредди сделала ударение на последнем слове, что означало согласие на его неоформленное предложение. — Но за взлом Интерпола тебя возьмут под арест. — неуверенно сдавался Уилл. Фредди приблизилась вплотную и потянулась за поцелуем. Грэм обезоружено привлёк её к себе и, теряя последний бастион, сдался. — Почему Италия? Речь шла о дворце памяти, а это может быть метафора. — В ФБР все такие идиоты? — Горячий поцелуй примирил их на время. Как можно было так влипнуть? Неужели он не может себе позволить жить обычной рутинной жизнью среднестатистического обывателя? Уилл не винил Джека. Он был даже рад оказать помощь, хоть и жестокой ценой своих эмпатий. И виной всему был этот треклятый дар. Когда это началось? Да, пожалуй, с самого рождения. К счастью Уилли был умным мальчиком и сразу понял, что говорить отцу о странных существах в детской не стоит, это чревато подзатыльником. Отец всегда в таком случае считал, что Уилл пытается им манипулировать — привлечь внимание, чтобы не оставаться в комнате одному. „Мужчина не должен бояться“ — говорил он, откупоривая банку пива. Уилл плелся в свою комнату и, зарывшись в одеяло, наблюдал… За лохматым монстром, переваливающимся с ноги на ногу, ростом с него самого, засевшего в углу между стеной и креслом. Он не был страшен, а только внушал покой и ощущение защищенности. Но маленькую, утонувшую в бассейне дома неподалеку, девочку он боялся больше. Она так металась и пыталась найти свою плюшевую игрушку. Маленький Уилл не выдержал: сам выпросил у её родителей эту игрушку и отнес на кладбище. Девочка исчезла. „Гости“ приходили. Уилли привык к ночным визитерам, но самое мерзкое было чувствовать то, что чувствовали они в момент смерти. Обычно, это чувство ужаса и паники оставалось с ними и потом. Поделиться было не с кем, ровесники подняли бы на смех. Достаточно было быть изгоем только потому, что ты всегда новенький. Уилл умело скрывал все, что видел и чувствовал, сознавая, что в прошлые века горел бы на костре, да и теперь не многое изменилось. Служба в полиции давалась сложно, но куда мог пойти парень из не богатой семьи? Уилла сразу приметили из-за неординарных способностей, всегда подтверждаемых уликами. По началу не все знали, что его состояние вызвано трансом, в который он мысленно погружался. При врожденных способностях это было не сложно. Но восстановиться и взять себя в руки, очиститься от грязи требовало усилий. И тем не менее многих напрягало странное сомнамбулическое поведение. Пришлось учиться и в конечном счёте спрятаться от страхов в аудитории Балтиморской академии. На крючок доктора Лектера он попал не случайно. Грэм давно понял, Ганнибала забавляют всевозможные психотропные эксперименты, игры разума. Доктора интересовало, как долго Уилл будет барахтаться рядом с ним без возможности доказать его причастность к преступлениям, понимая, как Грэмм растворяется в его порочной сущности. Заигрался… Уилл стал любимейшей марионеткой. „Мальчик“ Ганнибал рассердился на непокорную игрушку, сломал её и всех, кого эта „игрушка“ любила. Как бы Уилл не пытался забыться: в объятиях женщины, занимаясь моторками или издавая научные статьи, Ганнибал найдет способ напомнить ему о себе. Не получиться устроить праздник в кругу семьи на заднем дворе за барбекю из оленя, убитого в тот вечер на алтаре их дружбы. Их связь сохранилась. Она не такая как раньше. Теперь она крепче, так как скреплена жертвенной кровью. Ганнибал снова дал понять — ты мой, твои мечты так и останутся иллюзией. Но Грэма это не устаивало. Чтобы избавиться от демона — нужно знать его печать. Уилл её найдёт и загонит зверя в ад. Мейсон нервничал. Сегодня его навестит один давний приятель… Нужно подготовиться к приёму. Вид искалеченного тела Мейсона, как ни странно, не вызывал у Грэма какого-либо сочувствия. Уилл стоял напротив и, наблюдая за ним, думал, что гармония восторжествовала: теперь, у лежащего напротив существа уродлива не только душа, но и тело. Ганнибал знает толк в возмездии. — Марго я доверять не могу и потому связался с тобой, донор. Твоя девчонка на редкость смекалиста в отличии от тебя. — Картавил безгубым ртом Вергер. — А мне ты довериться можешь? — Мрачно взглянув, ухмыльнулся Уилл. — У нас одна цель и один мотив. Но к делу! Завтра ты получишь паспорта на имя супругов Кэбот. Тур по Европе полностью оплачен. В любом отеле будет забронирован номер с выходом в сеть. Карты и телефон на столике. В телефоне всё, что нужно. Одно условие, на казне я должен присутствовать лично. Как далеко в этом ты готов зайти? — До конца! Одного ребёнка я уже потерял и не могу себе позволить потерять второго. Но зачем ты впутываешь Фредди? Она не может рисковать. — Ты на редкость удачлив в любви. Дамочки залетают от тебя, не задумываясь о чистоте генофонда и совместного будущего. Одно слово хряк-производитель. — Рассмеялся Мейсон в ответ. — Зря ты считаешь её тупой курицей! Но на самом деле это было её условие за организацию нашей встречи. Итак, ты в деле Грэм. Только прошу, поменяй имидж, от тебя прёт рыбой и псиной за версту. Уилл не считал нужным воспринимать оскорбления и молча вышел, забрав со столика-аквариума смартфон и кредитки с проспектом тура по Европе.****
Валяясь в постели квартиры Фредди, Уилл наслаждался осознанием того, что впервые не одинок. Когда очередной кошмар наваливался в образе фонтана крови или цепких рук-кинжалов бывшего хищного друга, Фредди будила, заставляла выпить сладкой воды, прижимала его голову к груди и от ровного биения её сердца Уилл мирно засыпал. За одно это он готов вытерпеть сумасбродство журналистки. Он видел — в её заботе не было расчёта, она искренне сочувствовала в такие моменты. Вот и сейчас девушка нежилась в постели, уставшая от тревожного сна Уилла, не желая просыпаться. Он коснулся губами её пухлых, напоминающих бантик, губок. Фредерика с улыбкой открыла сонные глаза, потянулась, оголив упругие груди. — Как насчет гладко побриться? Ты исколол меня сегодня. Ни один крем не скроет раздражения. Не находишь, что я сильно поправилась? — погладив свой увеличившийся живот, Фредди нахмурилась. Уилл накрыл её руку своей и прильнул к животу ухом, желая услышать звук распускающегося цветка новой жизни. На миг видение, бегущей по лужайке девочки, заполнило его мозг. Она счастливо смеялась, пока не увидела нечто ужасное. Детский звонкий крик — „Папа!“- вырвал его из мира грёз. Уилл отпрянул. — Я жирная, да? Теперь все платья придется выбросить. Ты должен меня послушать и так же сменить свой гардероб. Уилл не стал слушать. Быстро соскочив с постели, накинул халат и перебил: — Тебе как всегда двойной эспре́ссо? Лаундс бросила подушку ему вслед. Этот человек совсем не следит за собой и как ей теперь заставить выглядеть его хотя бы чуточку наравне с ней? — И не думай об этом! — Раздалось из кухни. Фредди опешила: „Он что, ещё и телепат ко всему?“ Засыпая зёрна в кофеварку, Грэм не мог усмирить тремор в руках от пронзившего его беспокойства, рождённого видением своей маленькой нерождённой дочери, кудрявого рыжего солнышка. Двадцать шесть недель — это уже достаточно для того, чтобы младенец жил. А они затеяли страшную травлю. Это не могло закончиться хорошо. Хотелось только одного — спрятаться. Вернуться на ферму. Отказаться от борьбы. Но вид Фредерики, не устающей мечтать о страшном и горячем фоторепортаже, давал понять, что она не отступится. Мотель на улице Монмаранси полностью удовлетворял требованиям капризной женщины, обременённой интересным положением. Как бы то ни было, Уилл, новоявленный супруг, не мог не идти у Фредди на поводу. Он так желал сберечь то, что случайно приобрёл. Супруги Кэбот должны были отследить путь доктора Лектера, а их поддельная фамилия позволяла путешествовать инкогнито. В первый же день Уилл понял, как туго ему придется со своим напарником. Фредди привыкла расследовать всё сама и не посвящать в дело посторонних. Пистолет, фонарик, перчатки — Уилл вздохнул, когда увидел амуницию журналистки. — Оу, оу, оу, Джеймс Бонд, полегче. Не все маньяки такие, как я. Ты сразу ворвёшься в логово или подождёшь подкрепление? — Не иронизируй. Пока ты там лобызался со своим доктором и ел котлеты, я первая напала на ваш след. — Злилась женщина. — Ты забыла, что ФБР было в курсе твоих передвижений, благодаря болтливому язычку. Надо было позволить тебе поехать к нему на ужин. Барбекю получилось бы знатное, как из той подставной Фредди. Она посмотрела на Грэма обиженно и грустно. — Ты пользуешься моим положением! Знаешь, как мне плохо, я неповоротлива и меня всегда тошнит… — И тем не менее хочешь схватить человека, убившего Кроуфорда. Уилл взял гаджет, выданный щедрым мясником. Первые же сообщения давали информацию со спутника и фото доктора во весь рост в аэропорту. Далее приблизительное направление поиска в четком соответствии с камерами наблюдения. Он вручил ей последнюю сводку GPS с указанием улицы месторасположения Ганнибала. — Пять минут на всю информацию. Лихо. Доктор поселился на улице Сент Жермен 142. Надеюсь, ты сегодня туда не отправишься? Мы только должны всё сверить и вызвать Вергера с его головорезами. Фредди умоляюще смотрела на своего мужчину. — Но ты же позволишь мне сделать несколько снимков, когда всё произойдёт? Уилл устало закрыл рукой глаза. Похоже ему больше придётся следить за ней, а не за Ганнибалом. — Ты не одна сейчас, с ребёнком. Понимаешь? И я бы хотел, чтобы он родился. Забудь на минуту о своём драйве. Подойди. Фредди послушно подошла и он обнял её крепко и надёжно. Поцеловал в лоб и прошептал: — Не хочу, чтобы моя дочь хоть каплю крови увидела твоими глазами. Снимать и присутствовать на бойне ты не будешь. Она кротко кивнула в ответ. Лаундс не удивлялась утверждениям этого странного человека. Значит он уверен, что у них родиться дочь. Она мысленно представила своего ребёнка и на миг испугалась, почувствовав ответственность за чужую жизнь.***
Утром следующего дня Грэм проснулся от ощущения пустоты. Вторая половина постели уже давно остыла, опустев. Он понял, что его женщина не выполнила обещание и быстро одел тёмную толстовку с капюшоном, и спортивные брюки для утренней пробежки. Доктор сразу приметил с камеры наблюдения подозрительно стоящий на отшибе тёмно-синий фольксваген. Настойчивость водителя поражала. Просидеть три часа мог только соглядатай. Ганнибал присмотрелся внимательнее. К авто трусцой подбежал человек в спортивном костюме, подозрительно скрывающий лицо капюшоном в довольно тёплую погоду. Доктор всмотрелся, силуэт бегуна показался очень знакомым. Движения и манера открывать дверь автомобиля, случайный взгляд на окно. Ганнибал нажал „ENTER“ и мгновенное фото трёхкратно увеличило знакомые черты. Доктор откинулся на спинку кресла и дьявольски улыбнулся. Что же, он ожидал скорой встречи. Не зря же его любимая „игрушка“ — Уилл Грэм в очередной раз выжил. Ганнибал уже начинал скучать, избавившись от очаровательной Дю Морье. — Фредерика! Черт тебя дери! — взревел Грэм, забравшись в машину. Выхватил из её рук фотоаппарат. — Блики от линз видны за милю. Если ты его спугнула, пеняй на себя. Теперь — домой! Журналистка не могла возражать. Мотор взревел и машина порывисто тронулась с места. Доктор Ганнибал Лектер тщательно вывел в блокнотик номер арендованного автомобиля, продолжая хитро улыбаться.***
Агент Грэм впихнул в номер мотеля свою непоседу-напарницу. Схватил ключи и заявил: — Я отлучусь, но ты будешь заперта! Почему мне всегда хочется устроить тебе трёпку? Почему я вообще с тобой связался?! Можешь не отвечать. Вероятно, меня притягивают к себе всевозможные психопаты и ты, со своей циничностью, в их числе! Фредди только хлопала ресницами, включая дурочку. Она всегда так поступала и это иной раз срабатывало с мужем. — Я посмотрю фильм. Не волнуйся, ступай. Только у нас как бы медовый месяц, а мы только дома и сидим? Уилл в немом молчании постоял минуту и, не в силах дальше продолжать перебранку, хлопнул за собою дверью. Щелчок замка не оставил женщине иллюзий о его отношении к её сумасбродству. Чёрта с два она будет смотреть телевизор. Взяла планшет, и вывела в блоге своего сайта — » Потрошитель в Париже«… Статья уже была почти готова, когда журналистка услышала возню с дверным замком. Она быстро отправила набранный текст на сайт клавишей „Ввод“ и приготовила дежурную улыбку для своего „тюремщика“. Но тот, кто вошёл не был Уилл Грэм. Открытый замок номера заставил Грэма похолодеть. Он слегка подтолкнул уже приоткрытую дверь и замер, прикрыв глаза. Лаундс не было, беспорядка тоже, но он чувствовал, что ушла она не по своей воли. Он проклинал тот момент, когда неосторожно решил отделаться от „спалившей“ их машины, отогнав её в салон и оставив взбалмошную журналистку без присмотра. Ритмичное движение маятника помогло мысленно сконцентрировать силы для вхождения в средний транс. Похититель вошёл, спокойно открыв замок. Ключ взял у персонала. Она умна и не сопротивлялась. Похоже, пока убивать в его планы не входило. Это был тот кого они искали, выслеживали и собирались истребить, пусть и чужими руками. Голова закружилась от напряжения. Уилл присел, он понимал, что в том доме доктора уже не будет. Всё продумав и отследив их местоположение, он нанёс удар. Для Ганнибала Фредди всего лишь ещё одна избежавшая смерти тушка, не имеющая особой ценности теперь, когда книга написана. Но для Уилла это стало вызовом. Что будет если доктор узнает о ребёнке? Он набрал Мэйсону и неуверенным голосом сообщил о том, что операция сорвалась. Ганнибал Лектер оказался быстрее и изворотливее. Выслушав тираду оскорблений, Уилл положил телефон и всё ещё надеясь на чудо, отправился в логово зверя. Как он и предполагал в квартире было всё стерильно, без мельчайших зацепок. Но одно Грэм всё же учуял — запах адреналина. Своей насыщенностью этот запах резал нос и вызывал позывы к рвоте. Дружба и постоянное слияние в единое с Ганнибалом одарила его и этим даром. Теперь он чуял, не хуже своих псов. Люди Вергера не смогли отследить куда исчез Лектер со своей пленницей. Подкупив полицию и некоторых важных особ в правительстве, Вергер действовал через Уилла, надеясь на его одержимость. Но всё было безрезультатно. Они исчезли со всех „радаров“ новейшей техники. Грэм в отчаянии готов был сорваться и уйти в запой, но знал, что это не даст забвения. Сознание вины перед Фредди угнетало. Уилл покорно ждал известия от самого похитителя и сознавал, что условия будут нереально тягостными. Иначе Лектер не играет.***
В то время Фредди Лаундс хладнокровно делила трапезу с убийцей и пила Бордо Шато Фелан в одной из Баскских ферм, куда Ганнибал её привез за много миль, желая побеседовать. — Вы мой биограф, Лаундс, можете не опасаться тех страшилок, что сами обо мне написали. Итак, что общего у вас с Грэмом, не считая похода против меня? — Он помогал понять Ваш образ, Ганнибал. — изо всех сил пытаясь понравиться похитителю, ответила женщина. — Вы часто появлялись вместе на приёмах в литературных кругах и на переговорах с киностудиями. Уилл — Ваш любовник? — от острых глаз Лектера было трудно таиться, но репортер выкрутилась. — Вы же знаете какой он неудачник. Я только использовала его имя. Кстати, это он вынудил меня приехать в Париж. Что Вы намерены со мной делать, доктор? Ганнибал улыбнулся. — По прежнему не умеете лгать, мисс Лаундс… Я подержу Вас здесь пока не произведёте на свет Ваше чадо. Потом решу, что делать. Специфические пятна на лбу, в дополнение к веснушкам и запах зарождающегося молока, говорят о беременности. Фредди, неужели Вы попытались стать человеком, воплотив своё основное материнское предназначение в жизнь? Похвально. Кровь прилила к голове Лаундс, в ушах зазвенело и голос этого страшного человека уже исходил откуда-то из глубины, гулко и странно в звенящей тишине. Она потеряла сознание. В тягучей пытке ожидания Уилл прожил полгода. Убедив Мэйсона в том, что он желанная наживка, остался во Франции, собирая информацию о возможном появлении разыскиваемого им человека. Наступил день предполагаемых родов Фредди Лаундс. Уилл знал о сроках от постоянно щебечущей о своём состоянии ему в ухо женщины. Они с ребёнком могли лишиться жизни уже давно, но Уилл знал, Лектер не так прост. То, что роды Ганнибал может принять сам, не обращаясь в клинику тоже можно было предположить. Но то, что могло случиться потом выбивало почву из-под ног агента. И вот случилось… В одном из супермаркетов был замечен человек, отмеченный видеокамерой, как Ганнибал Лектер. Продавец был тут-же допрошен Грэмом под видом частного американского детектива. Все пути вели к виноградной ферме, расположенной вдали от людской суеты. С замиранием сердца Уилл подъехал к большому обшарпанному старинному особняку. За это время он старательно пытался изменить внешность. Волосы коротко острижены, чисто выбритое лицо открывало твёрдо сжатые губы, их безупречный изгиб отражал собой горечь и жестокость одновременно. Глаза, обычно светившиеся состраданием и сосредоточенные на усиленной работе внутреннего „Я“, потухли и цинично взирали на окружающий мир. Фрэдди порадовалась бы, увидев его в белой рубашке и кашемировом костюме, ладно сидевшем на его подтянутой юношеской фигуре. Грэм снял солнцезащитные очки и направился ко входу в дом, ничуть не беспокоясь быть замеченным. Обычно он не прятался и сейчас не станет. Дверь была не заперта. Он осмотрелся: дом был обставлен скромно и уютно. Уилл прошел в холл и окрикнул: — Здесь кто-нибудь есть? С лестницы тяжёлой походкой спустился Ганнибал. Вид его, напротив, оставлял желать лучшего. Сильно исхудавший, сутулый, будто лишённый сил, он двигался, тяжело ступая навстречу другу. — Долго ты меня искал, приятель, — хрипло произнёс доктор. — Она не выжила, если ты за ней. Внутри у Грэма оборвалось. — Когда и где ты её похоронил? — не ожидавший, что будет как-то иначе спросил бывший агент. Ганнибал устало присел на кресло и налил в бокал вина. Принюхался к его букету, сделал глоток, довольный ощущениями. — Несмотря на её грубость, Фрэдди оправдала свою жизнь, став матерью. Я её не убивал. Её убила твоя дочь. Роды были тяжёлыми. Преждевременные. Увы я не смог помочь, слишком высокое давление. Два дня в коме и всё закончилось. Девочку я спас, её зовут Миша. Уилл некоторое время не моргая смотрел на человека, истязавшего его душу и тело и теперь покорно склонившего перед ним голову. Губы Уилла едва различимо произнесли: — Почему Миша? — Так звали мою сестрёнку. Я рассказывал, она погибла. Тут Грэм очнулся от наваждения и, стиснув зубы, закричал: — Играешь? Снова нравится терзать меня? Убил её ты, похитив и оставив без наблюдения специалиста. Присвоил чужое дитя! Какое право ты имел давать ей имя? Ты?! Не способный дать жизнь, уничтожающий всё на своём пути и поглощающий жертвы, как Молох! Я пришёл за твоей душой. Где моя дочь? Лектер с восхищением смотрел на друга, на его налитые ненавистью глаза и искривлённые злобой губы. Доктор задержал взгляд на сжатых кулаках Грэма. Уилл понял мысли доктора, перехватив его взгляд на своих руках, и невесело засмеялся. — Нет, я не стану убивать тебя, как Ренделла и не надейся! Видишь камеру? Я потратил много средств Вергера и обязан предоставить ему доказательства твоих мучений. Придётся потрудиться. Отвечай, где дочь?! Лектер улыбнулся в ответ. — Я рад, что наконец тебе не безразличен. Ненависть — сильное чувство и ты его выплеснул сполна. Она в порядке, на втором этаже в кроватке, спит. Если ей что-то не понравится, то сразу даст о себе знать. Как и её отец, она не может скрывать эмоции. Желание ринуться наверх было первым, что порывался сделать Грэм, но обещание убить Лектера остановило. Он ждал сопротивления, однако доктор смиренно протянул руки, позволив надеть наручники. — Не волнуйся, Уилл, мне некуда бежать. Грэм недоверчиво покосился, удивлённый неожиданной покладистостью своего злодея. Но он слишком хорошо знал его хищные повадки и для надёжности прижал к шее друга „пистолет“ с транквилизатором. Легкий укол и Ганнибал безжизненно осунулся в кресле. В детской кроватке мирно посапывал розовощёкий младенец, заботливо укутанный в теплое одеяльце. Уилл склонился над дочерью и вглядывался в черты. Необычное чувство полноценности стало возвращаться к нему. Нежность к маленькому созданию разлилось в черствеющей душе. Однако было необходимо покончить с тем, кто впутал его в страшные события, кто травил его и „заживо сдирал кожу узкими лоскутками“ по одному в час. Ад должен забрать назад своё исчадие. Ганнибал очнулся висящим в сарае на крюке, как в тот раз на бойне у Вергера, только теперь обнажённым по пояс. Уилл настроил камеру на треножнике. Деловито приготовил набор острых ножей всевозможной формы. Лектер ждал пыток с интересом и удовлетворением. Грэм заметил улыбку на лице врага. — Чему ты смеёшься? Радует, что я скатился до твоего уровня? Это малая толика того, что я готов с тобой сделать. — натягивая латексные перчатки, произнёс агент. — И это тоже. — лаконично ответил доктор.- Ты уверен, что сможешь? И твой друг Мейсон не станет шантажировать тебя? — Я сотру диск после просмотра. Ему нужны доказательства твоих мук. Сейчас проверим, смогу ли я тебя удовлетворить, — язвительно ухмылялся агент. — Как ты потрошил, может научишь? Уилл взял скальпель проигнорировав ножи. Снял рубашку и приблизился к доктору. — Я делал надрез в районе печени и медленно вскрывал, но жертва была под эпидуральной анестезией. Жаль, что приходится напоминать тебе, как нерадивому ученику. — Я хочу слышать твои вопли, — сжав зубы и теряя самообладание, произнёс Уилл. Медленно провёл тонким лезвием по коже в районе спины. — Я порежу тебя на ленточки и наряжу ими твой двор. Ганнибал стерпел боль и всё так-же улыбаясь, произнёс. — От меня ты воплей не дождёшься. Я искренне рад, что ты мой последователь и верный пёс Вергера. Твоя сущность показала клыки. Я болен, рак четвёртой стадии, сейчас под действием лекарств. Моих воплей не услышишь, Уилл. Продолжай мне приятно знать, что от унижения этой болезни меня избавит друг. Грэм стал, как вкопанный. — Почему ты молчал? — сожаление прорезало морщинку меж бровей агента. Он поспешно стал снимать Лектера с крюка, обрезав жёсткую верёвку на связанных сзади руках. — Наступаю на те-же грабли, что и с женой Кроуфорда, — досадливо сморщился Ганнибал. — Я тоже старался продлить ей жизнь, отказавшись избавить от мучений. Мне было интересно наблюдать за ней. Уилл торопливо стал складывать свой арсенал, выключил камеру и молча оделся. Он старался не смотреть на Ганнибала, не желая выполнять его щепетильную просьбу. — Уилл, разве я многого прошу? — Я могу сдать тебя властям, в тюрьме ты получишь лечение. Прости, убить умирающего я не в силах. — он отвернулся, плотно сжав губы. Освобождённый от верёвок доктор молнией выхватил один из ножей и бросился к выходу, бросая на ходу: — Тогда я убью её! В глазах агента потемнело, выхватив револьвер, он трижды выстрелил Ганнибалу в спину. Тот медленно осел, вцепившись в косяк и с затухающим взглядом, захлёбываясь хлынувшей изо рта кровью, прохрипел: — Знал, что не подведёшь. Уилл присел возле доктора и в слабой надежде прикоснулся к его шее. Он успел почувствовать слабый удар пульса, который оказался последним.***
Река убаюкивала, монотонно журча и перекатывая камешки бурным течением. Уилл стоял в середине ручья и помогал девочке-подростку с кудрявым огненно-рыжим хвостиком на затылке правильно удерживать спиннинг. Она звонко смеялась, боясь зацепиться за крючок вместо наживки. Улыбка, не сходящая с задорного курносого личика, подчёркивала сходство с отцом. — Когда я стану взрослой, не буду ловить рыбу! — доказывала девчушка. — Ну-ну, и чем ты займёшься, мисс великая мечтательница? — улыбался Уилл, скручивая леску на спиннинге. Девочка играла молнией на куртке отца и, закатив дымчато-серые глаза к небу, дунула на непослушную спираль пряди волос, выбившуюся из хвостика. Сосредоточенно подумав, ответила: — Хочу быть доктором и спасать от смерти всех, всех, всех! Уилл отвёл взгляд от девочки, улыбка медленно сползла с его лица, но дочь не унималась: — Пап, сегодня мне снился красивый олень, как в сказке. Он прохаживался мимо нашего дома. Грэм потрепал её по щеке и подумал, что было бы не плохо отвести девочку на сеанс к детскому психологу. — А в детской за комодом у тебя никто не прячется? — серьёзно спросил отец. Миша обхватила отца за талию и широко открыв глаза с восторгом ответила: — Это мой охранник, он похож на гремлина, только больше, ты тоже его видишь? Уилл подумал, что желанная тишина в его доме продлиться не долго. — Идём домой, Молли заждалась нас, интересно, что там на обед? — Грэм обнял дочку за плечи. — Какая разница, пап? Твоя жена никогда не умела вкусно готовить. — вырвавшись из объятий и, разрывая брызгами волны, в огромных рыбацких сапогах, девчонка бросилась бежать к берегу. Глядя ей вслед и щурясь от солнца, Уилл Грэм все-таки решил, что он счастлив.