Повествование от лица Сергея Дмитриевича.
Прошло десять дней со дня нашей последней встречи с Дарьей. В тот страшный день, когда девушка потеряла сознание прямо на моих руках, я благополучно дозвонился до её матери, которая вернулась под утро обратно в город. С тех пор ученицу я не беспокоил. К огромному сожалению, она меня — тоже. Можно ли сказать, что я сдался, испугался, струсил? Да. Хотел ли я отпускать её? Нет. В моей жизни море проблем, и главная проблема — это я сам. Втягивать невинную девочку в свою хулиганскую жизнь я передумал. Однако вспоминать о днях, проведенных в её обществе, становилось всё тяжелее и тяжелее. Я привязался к человеку, к его улыбке и, пожалуй, даже глупости. Когда она не знала, как решать задачи, я показушно ругался. На деле же чувствовал лёгкую эйфорию, зарождающуюся где-то в груди. Сегодня я не пошёл на работу. Прогулял, как самый настоящий школьник. В голове вертелось уйма мыслей, и я никак не мог поймать хотя бы одну и поразмышлять над ней по-умному, как взрослый, разумный человек. Я себя таковым не считал. Немного погодя, я включил сотовый телефон, подключился к Интернету и открыл свою страницу на сайте, где переписывался тайно с Дарьей. Значок под её фотографией «Offline» огорчил меня. Я ненавистно отбросил телефон на противоположную кровать, точнее, раскладушку — порой друзья навещали меня и спали на этом божественном скрипящем матрасе, твёрдом как камень и грязном, как моя совесть. — Да что ж это такое! — мой громкий басистый голос донёсся по всей комнате. Я мгновенно вскочил, вновь схватил телефон и судорожно стал печатать текст сообщения. Несчастный старенький смартфон задрожал в моих руках, забарахлил, казалось, он разделял мои эмоции в тот неприятный момент. Я написал чёртову поэму с извинениями, но нажал «отправить» лишь это: «Как ты, Карамелька?» Телефон снова забарахлил и выдал мне фразу, от которой мои веки энергично задёргались: «Этот пользователь ограничил доступ к своей странице». Добавила в чёрный список, вот досада. На этот раз телефон я не пожалел и бросил более яростно и ненавистно, чем в первый. Обиделась? Какая неженка. Тоже мне, мисс эмоциональность. Да, я не отрицаю своей неправоты, я поступил как эгоист, сволочь, мразь. Перечислять бессмысленно дальше, так можно и запнуться. Однако устраивать бунт из-за этого? Что за мышление шестнадцатилетней наивной девчонки у этой Дарьи? Ах да, точно, ей же и есть шестнадцать… Полный уверенности в себе, я направился по верному пути, прямиком к дому Дарьи. Предварительно я позвонил её матери, поинтересовался, могу ли навестить ученицу (она по-прежнему болела), и она согласилась радужно принять меня в качестве гостя. Наверное, я совершал наиглупейшую ошибку, но когда меня останавливал мозг? Разве что сердце, и то, оно яростно металось в груди. От чего — непонятно. — Добрый день, — улыбаясь счастливо, поздоровался я с миловидной девушкой-продавщицей маленькой кондитерской. Это место славилось в нашем городе отменными пирожными, вкуснейшими десертами и приемлемыми ценами. — Добрый, — отозвалась она. — Вам что-нибудь подсказать? — Да. Навещаю больную, нужно побаловать чем-нибудь сладеньким. Я посмотрел этой девушке в глаза и на несколько минут потерял дар речи. Невероятно красивая. Шоколадные волосы завивались на ее плечах, пухлые, розовые губки блестели в свете ламп, а голубые, небесные глаза осматривали меня с ног до головы, так, что колени подкосились. Я не могу сказать, что это зародилась симпатия во мне, но что-то необъяснимое я почувствовал. — Мы, случаем, не знакомы? — задал я довольно-таки банальный вопрос, используемые при неудачных подкатах юношей к таким прелестным дамам. Я вовсе не хотел кадрить её, это было бы эгоистично с моей стороны, я ещё с предыдущей любовницей (нервный смех) не разобрался. — Нет, не знакомы, — как-то странно, даже с неприязнью, нахмурилась она. — Ванильные кексы с орехом пекан? Вкусная новинка нашего заведения. — Заверните парочку, и, пожалуй, — я прикусил губы, задумавшись, — кексики с клубничным джемом. Я оплатил покупку и в приподнятом настроении отправился в гости к Дарье. Правда, злобный взгляд продавщицы Жени, насколько я запомнил, не давал мне покоя. Что я такого сказал, чем заслужил такую невесть откуда взявшуюся ненависть? Никто не знал.***
Повествование ведется от лица Дарьи.
Эти десять дней были жуткими: я лежала с температурой, сильным насморком, головной болью и, что самое главное, разбитым сердцем. Ситуация с Сергеем Дмитриевичем разжигала во мне бурю эмоций: с одной стороны, каким-то спрятанным в недрах души моим вторым «Я» я ликовала, что мой симпатичный (но ненавистный!) учитель оказался тем самым лучшим другом по переписке; с обратной же стороны я мечтала спалить весь мир за наглую ложь и обман. Я ведь доверилась ему, а он притворялся «незнайкой». Я обсуждала с Сергеем по переписке самого же Сергея по переписке, только учителя! Уму непостижимо. От ярости и детской обиды я добавила его в чёрный список и как дурочка вечерами смотрела в телефон в темноте так, что яркий свет экрана обжигал мне глаза. Они начинали слезиться, я плакала, плакала бесконечно. Ведь я могла убрать его из черного списка и получить заветное смс, но я не стала. Гордость, она ли не позволяла мне унизиться? Скорее я ждала Сергея Дмитриевича живым, рядом с собой. А он всё не приходил и не приходил. Ни одного звонка, ни одного смс. Он пропал, словно тень во мраке. Он исчез, однако мои чувства, до этого непонятные, стали оживать. Неприятно. Мерзко. Жалко, время не повернуть вспять. Я не сразу услышала звонок в дверь. Он буквально разрывал всю квартиру на части. Казалось, ещё немного надоедливый и незваный гость понажимает на эту кнопочку, вся мебель треснет по швам из-за звонкой мелодии. Я лениво потянулась и крикнула: — Мам, открой дверь! — И только после ещё нескольких оглушительных звоночков поняла, что мать на работе, а я сегодня хозяин. И мой кот Рафаэлька не сможет открыть дверь за меня. Я положила ладонь на ручку двери, и замерла на месте. Тревожное чувство не покидало меня. Создавалось ощущение, что там, за стеной, стоит что-то опасное. И судьбой предрешено, что я должна, нет, я обязана взглянуть в глаза этому существу. — Сергей Дмитриевич? — поражённо прохрипела я и дернула ручку обратно, чтобы захлопнуть дверь. Мужчина опередил меня, с поразительно милой улыбкой отодвинул меня и прошёл по-хозяйски в квартиру. Дверь за ним оглушительно закрылась, замочная скважина повернулась пару раз вправо и… Я осталась наедине с Этим. — Ты одна? — Без приветствия озвучил он интересующий вопрос. Учитель был беспорядочно одет, непривычно таким его видеть. Клетчатая рубашка сине-зелёного оттенка, обыкновенные джинсы, кроссовки, лицо небритое неделю минимум, волосы безобразно торчали по разные стороны. Однако серьезность, с которой он на меня смотрел, никак не сочеталась со стилем одежды. — Одна… — испуганно прошептала я. — Замечательно, — он нервно вздернул плечами, разулся и прошёл на кухню. Я, будто бы чужак в собственном доме, под гипнозом побрела за учителем. — Как самочувствие? — как ни в чём не бывало, спросил Сергей. — Я тебе кексики принёс, — улыбнулся он самовлюбленно, как довольный кот, вынув из цветастого пакета сладости. Я сделала вид, что мне не интересны его подачки, но в мыслях уже поедала вкусности, запивая ароматным фруктовым чаем. — Было в норме, — буркнула я, — пока вы не пришли. — Да ладно, Старкова, — отмахнулся он. — Что за обиды? — Что за обиды? — раздражённо усмехнулась я, да так, что в горле пересохло, и я начала кашлять. Врач посоветовал мне побольше молчать. — Вы притворялись моим другом по переписке, вы оскорбляли меня постоянно при всём классе, вы чуть не изнасиловали меня! Вы мой учитель, в конце концов! Я на вас в суд подам! — Я бы кричала и возмущалась дальше, если бы мужчина резко не прильнул ко мне, прижав к стене моё не окрепшее после болезни тело. — Я не насильник, это раз. Я по-прежнему твой друг, это два. Ты не подашь на меня в суд, это три, — самоуверенно произнёс Сергей, отойдя от меня на безопасное расстояние. Я стояла в растерянности. — Почему вы так в этом уверены? — язвительно произнесла я. — Не знаю, — он пожал плечами. — Слабачка. Эти слова ударили по моему самолюбию. Я не выдержала и указала пальцем в коридор. Молча. Сергей явно не был готов к такому повороту событий. — Выгоняешь меня? — наигранно удивился он. — Да. — Но я же принес кексики! — Думаете, за кексики по пятьдесят рублей я вас прощу? — Они стоят больше, — оскалился он и направился к выходу. Я дошла с ним до прихожей. От изумления у меня скривилось лицо, губы побледнели. Как можно так спокойно себя вести? Я озвучила мысли вслух. — Почему вы так спокойны? Вы же знаете, что не правы. Зачем вы ведёте себя так? Он застыл в позе «раком», когда завязывал шнурки, и эта картина меня немного позабавила. Я едва ли сдержала смешок. — Пытаюсь скрыть эмоции за маской равнодушия. — Мужчина посмотрел на меня с огорчением. — Может пора выйти из этого образа? Мой вопрос остался проигнорированным. Тишина рвала и метала всё вокруг, в том числе и мои нервы. Ненавижу такие неловкие моменты. Вот вы стоите и не знаете, что говорить, к каким дальнейшим действиям приступать. И выглядит это если не смешно, то обидно. Два взрослых разумных человека как два младенца, которым не дали молока, молчат, ибо не умеют разговаривать, и глупо моргают, пытаясь что-то донести своим молчанием. — Прости меня, — нарушил тишину Сергей. — Я скучаю по тебе. И, развернувшись, он стал уходить. Как в дешёвой мелодраме я мечтала окликнуть его, однако испугалась неизвестности. — До встречи в школе, Карамелька. Я не стала его останавливать. Только дверь в квартиру закрылась, я достала телефон и, глотая слёзы, нажала «отменить» пользователя Сергей, тем самым убрав его из чёрного списка. Может быть, я снова верну его туда, но именно в те секунды мне хотелось создать иллюзию: у нас всё хорошо. Вечером того же дня я, на удивление весёлая, залипала на глупых сайтах с онлайн-играми для девочек и дрыгала ножками. Температура спала. Мама скромно постучалась ко мне в комнату. — Доча, а ты не видела статуэтку, которую бабушка привозила тридцать лет назад из Рима? — Мама, и зачем ты уточнила возраст этой статуэтки? — усмехнулась я. — Не трогала я это старьё, нужно мне это. Да, штуковина дорогая, редкая. Но я в этих коллекционерских штуках не разбираюсь. Странно, конечно, она стояла на полочке и никто её не трогал. Домовой украл? Ну а кому ж ещё. Или бабушка, как обычно, рассматривала её и засунула куда-то в комод или шкаф. Найдется. Телефон замигал от сообщения. «Спокойной ночи». Сегодня я окончательно выздоровела.