Возвращение

Мистик-Фолс, 4 года назад На носу выпускной, а у них ничего не готово. Бонни, Елена и Керолайн пребывали в состоянии шока. Они только сейчас поняли, что через пару-тройку месяцев школа закончится, будут экзамены и самый последний школьный бал, а они об этом совершенно забыли. После празднования Дня Основателей прошло четыре месяца: четыре месяца, наполненные нескончаемой учебой, вечеринками и многочисленными выяснениями отношений. Бонни и Елена все-таки помирились. Знаменательное событие произошло во время праздника. Бонни решила, что не имеет никакого права оставлять Елену, когда вокруг кишмя кишат вампиры, пусть ее лучшая подруга с одним из них встречается. Бонни так и не простила братьев Сальваторе за смерть бабушки, и между всеми тремя существовали довольно прохладно-натянутые отношения. Деймону было откровенно плевать на чувства и мнение Бонни, тем более они и так с ней никогда не ладили. Каждый раз, когда Деймон и Бонни пересекались, все заканчивалось если не проявлением силы, то словесной пикировкой точно, и не раз Бонни удавалось достать Деймона по полной. Стефан очень сильно переживал. Совесть не давала ему покоя. Ради брата они с Еленой открыли гробницу, и теперь Бонни страдает, а, значит, страдает Елена, и сам Стефан. Только его старший брат по-прежнему был бодр и весел и плевать хотел на всех, кто его окружает. Кроме Елены. Стефан стал замечать странную тенденцию: когда рядом была ЕГО девушка, его старший брат аж светился. Такого Деймона Стефан не видел со времен 1864 года. Деймон искрил юмором, заставляя Елену покатываться со смеху, он всегда был рядом, когда между ними случались размолвки. Деймон стал для Елены настолько близким другом, что Стефану это никак не могло нравиться, и Бонни тоже. Подруга часто говорила Елене, чтобы та держалась от старшего Сальваторе подальше, но Елена возрождала в Деймоне все то хорошее, что он постепенно терял, ведя беспорядочную жизнь одинокого вампира. Елена понимала его как никто другой, и Деймон не собирался терять все это только из-за того, что его слабовольный зануда-братец и ее подруга, ведьма-недоучка, были против. Деймон наряду со Стефаном посещал семейные обеды у Гилбертов, очаровав Дженну, и различные посиделки в баре. Метт и Керолайн недолюбливали его, но Деймон практически не обращал на них внимания. Ему нужно было вызвать доверие Джереми, младшего брата Елены, который с некоторых пор начал избегать его. Джереми встречался с Аннабель, что очень нервировало Перл, но Деймон торжественно пообещал проследить, что с ними обоими ничего не случится. Перл ни на секунду не поверила альтруистичным причинам Деймона. Она ожидала чего угодно от этого красавчика, но когда увидела, как Деймон исподтишка смотрит на Елену, решила, что для ее счастья Деймон может и Джереми защитить. Перл мысленно пожалела Деймона, вечно западающего на недоступных ему женщин. Она не стала ничего говорить по этому поводу, однако предупредила, чтобы Деймон был осторожен. Деймон сделал вид, что не понял намека Перл. Он потихоньку начал прибирать Елену к рукам. Нет, старшая дочка Гилбертов еще пока не пылала к нему бешеной страстью, весь ее тлеющий огонек доставался Стефану. Однако Деймон знал о жизни Елены почти столько же, сколько его брат, если не больше. Елена посвящала Стефана во все свои переживания, он был частью ее жизни, ее души, но только Деймон мог сразу же распознать ее страхи, помочь ей защититься от кошмаров. Даже Стефану подобное было не под силу. Стефан олицетворял все хорошее, что было у Елены в жизни, а Деймон был тьмой. Его появление всегда отрезвляло ее и заставляло видеть вещи в их истинном свете, пусть не всегда приятном, но правдивом. Они нужны были ей оба, и Деймон это уже понимал, хотя сама Елена не отдавала себе отчета в данной потребности. Стефана она любила со всей силой, на которую была способна. Деймон же хотел, чтобы она любила его так, как никого и никогда, с силой, способной уничтожить их обоих, той, которую никогда не сможет вызвать его младший брат. Елена с Бонни и Керолайн обсуждали наряды, которые собирались выбрать на выпускной, поминутно отвлекаясь на обсуждение предстоящих экзаменов. Керолайн в этом году могла закончить школу круглой отличницей, чего не скажешь о двух ее подругах. Елена училась хорошо, но ее мысли постоянно занимали вампиры, а Бонни долго не могла войти в колею после смерти бабушки. Девушки сидели в кафе на улице и вспоминали веселый парад на День Основателей. Как они стояли на платформе и махали всем жителям городка, вот это было здорово. Керолайн и Метт, Елена и Стефан, сестры Фелл с кавалерами. Бонни вспоминала, что Тина Фелл смотрелась по-дурацки в своем платье с огромным декольте. Девушки дружно смеялись и радостно переговаривались. Елена и Бонни ни словом н обмолвились о том, что День Основателей прошел отлично и никто не погиб. В тот день ничего не случилось, потому что Дядя Джон уехал. Внезапно, ко всеобщей радости он собрал свои вещи и рано утром за день до парада растворился в дали. Дженна потом рассказывала, что ему кто-то позвонил очень рано. Но Елену поразило не то, что дядя уехал так поспешно, а выражение его лица, когда он неслышно крался к выходу, а они с Бонни случайно встретили его по дороге к машине. На лице дяди было выражение непередаваемого ужаса, которое Джон с трудом смог скрыть при прощании с Еленой. Прежде, чем сесть в машину, Джон долго обнимал Елену и просил быть очень-очень осторожной. Елена никогда не думала, что ее судьба так его волнует. Дядя Джон всегда представлялся ей самолюбивым эгоистичным ублюдком, походя берущим то, что ему нужно, и не останавливающимся ни перед чем. Кого-то дядя Джон очень сильно напоминал Елене. Деймону такое сравнение бы точно не понравилось. Он чего доброго мог и оскорбиться. Братья Сальваторе вздохнули с облегчением, когда Джон уехал. Деймон спрятал изобретение подальше от любопытных глаз. Только он знал, где находится последняя деталь оружия, изобретенного Джонатаном Гилбертом. То, что это оружие, они узнали от Эмели, бабки Бонни, точнее ее дневника. Деймону категорически не нравилось, что подобное оружие существует, и он точно никому не отдал бы его последнюю деталь. Деймон даже Елене не сказал, где спрятано изобретение, тем более Стефану. Стефан снова стал хорошим мальчиком. Деймон остался, как и был, плохим парнем. Елена была между ними буфером. Как однажды выразился Деймон, они стали небольшой маленькой семьей, в которую почти включились Дженна, Джереми, иногда Бонни. Метт и Керолайн не допускались из-за излишней слащавости и нелюбви к Деймону. Елена задумалась о том, где сейчас может быть дядя Джон, как ее мысли прервали громкие крики и звон битого стекла. Керолайн мигом рванула в ту сторону, за ней Бонни и Елена. На парковке были Метт и Тайлер, и они опять дрались. Последний раз их разнимал Аларик пару недель назад. Они так и не помирились. Прошло уже столько времени, а Метт до сих пор не мог простить Тайлеру тот поцелуй с его матерью. Метт практически возненавидел лучшего друга. Мало того, что Тайлер так ужасно обращался с его сестрой, так он еще посмел обжиматься с его матерью. Стычки между Донованом и Локвудом происходили все чаще. В школе они практически не общались, но во время тренировок отрывались на полную катушку. Пару раз их даже удаляли с поля. Благо, во время игр Метт с Тайлером сохраняли военное перемирие и всю ярость выплескивали на соперника. Однако за пределами школы отношения накалялись до предела. Метт мог наорать на Тайлера по любому поводу в баре, если тот заходил с друзьями и излишне шумно праздновал победу в бильярд. Потом Тайлера обычно выставляли вон. Локвуд в долгу не оставался и задирал Метта по любому поводу. Чаще всего дело доходило до драки. Примерно как сейчас. Девушки добежали до парковки, где Метт методично наносил Тайлеру удар за ударом. Вот он размахнулся и точным хуком справа выбил бывшему лучшему другу челюсть. Голова Тайлера мотнулась в сторону, и он пошатнулся. Метт решил сбить его с ног, но Тайлер успел восстановить концентрацию и застиг наступающего друга ударом под дых. Метт не успел защититься и согнулся пополам. Глаза Тайлера налились кровью, и он со всего размаху врезал Доновану под подбородок. Голова того резко задралась вверх, послышался неприятный хруст, и парень начал заваливаться на спину, а Тайлер снова стал наступать. В этот самый момент к ним подлетела Керолайн и успела подхватить падающего возлюбленного под руки, но Метт был слишком тяжелым и они начали падать на асфальт вместе. Вовремя подоспела Елена. Она подхватила Метта с другой стороны и не дала ему и Керолайн упасть на землю. Бонни инстинктивно подбежала к Тайлеру, пытаясь защитить от него Метта. Девушка преградила взбешенному парню дорогу. Локвуд перестал реагировать на внешние раздражители. Он видел только кровь, заливающую лицо Метта, и жаждал, чтобы она не переставала течь. Тайлер даже не заметил вставшую перед ним Бонни, пока фактически не врезался в нее. Он непонимающе уставился на лицо девушки, не соображая, кто перед ним. Бонни посмотрела в его глаза и увидела в них сплошную темноту. Таких черных глаз она никогда ни у кого не видела. Даже у Деймона они не были такими бездонными. Насколько Бонни помнила, у Локвудов всегда были яркие карие глаза. Она никогда не замечала, что у Тайлера они так поразительно могут менять цвет. Тайлер обошел препятствие и направился к Метту, распростертому на земле. Елене и Керолайн удалось безболезненно опустить его на землю. Бонни не могла допустить нового кровопролития. Она понимала, что Тайлер уже не контролирует себя. Бонни Беннет успела обойти Тайлера Локвуда, пока тот не дошел до ее подруг, и схватить его за руки. Она со всей силы встряхнула парня, поминутно пытаясь достучаться до его сознания. Девушка все повторяла: - Тайлер, Тайлер. Через несколько секунд Бонни пришлось кричать на него, потому что Локвуд все никак не реагировал. Тут она сделала единственное, что могло помочь. Тайлер получил от нее звонкую пощечину. - Какого черта, женщина? – возмутился очнувшийся Локвуд. У него нестерпимо болела выбитая челюсть, поэтому возглас получился более невнятным, чем угрожающим. Кроме того тело нестерпимо ломило, будто его били по крайней мере неделю. - Наконец-то ты пришел в себя, - ответила Бонни, потирая руку. У Тайлера оказалась прямо-таки каменная челюсть. - Мы вызвали скорую, - произнесла Елена, помогая Керолайн. - Какого хрена, вы опять тут затеяли? – взвилась Форбс, – Чего вам обоим неймется? Раз хотите драться, то деритесь в лесу, а не на парковке практически перед школой. - Он первый начал, - спокойно ответил Тайлер, потирая скулу. - А ты никак не мог остановиться, затеял с ним драку? Пора бы уже решать свои проблемы, как взрослые люди, а не подростки. Вы деретесь чаще, чем в детстве. Проще будет сдать вас обоих в полицию. Вот то-то твой отец обрадуется, - отозвалась Бонни, внимательно всматриваясь в лицо Тайлера. Его глаза снова стали привычного карего цвета. Тайлер уставился на девушку, как на врага народа, и ответил: - Только попробуй, я тебя из-под земли достану. - Да, и что ты мне сделаешь? - Да пошла ты, - Тайлер был не намерен пикироваться с Бонни, которая ему порядком уже надоела. Слишком уж умной она была. Локвуд отвернулся от девушки и стал дожидаться скорой. Когда машина приехала, санитары погрузили Метта, который был без сознания. Тайлеру быстро вправили челюсть и выписали болеутоляющее. Керолайн поехала с Меттом в больницу, Тайлер пошел домой, Елена поехала к Стефану, а Бонни пошла в школу говорить с Алариком. Она не знала другого преподавателя, которого бы Тайлер уважал так, как Зальцмана. Спустя несколько дней Бонни бродила по лесу недалеко от кладбища. Тайлер стал ее беспокоить, очень сильно беспокоить. Бонни не могла объяснить, чем вызвана ее тревога. Поведение младшего Локвуда никогда не отличалось дисциплинированностью. Скорее он слыл в школе забиякой и бунтарем, любимцем всех девушек округи. Бонни он не нравился, ей по нраву были более спокойные и вдумчивые молодые люди. Но Тайлер ее достал: своим поведением, отношением к девушкам, вечными драками с Меттом. Они были друзьями с детского сада, и тут в последний год Тайлер практически уничтожил многолетнюю дружбу. Бонни пыталась понять причины подобного поведения. Ее отношения с лучшей подругой тоже были неровными, но они смогли найти компромисс. Когда Елена встречалась со Стефаном, Бонни не вмешивалась; когда они были вместе с Бонни, Стефана рядом не должно было быть. Если же они пересекались где-нибудь втроем, то вежливо общались, сохраняя дистанцию. У Метта с Тайлером вражда перетекла в откровенную конфронтацию. Виноват был, конечно, Тайлер, но почему он так себя вел, Бонни понять была не в силах. Даже разговор с Алариком не пролил свет на обстоятельства этого дела. Зальцман был склонен считать, что причины кроются в отношениях Тайлера с отцом, но Бонни нутром чувствовала, что тут было не только это. Считайте, что ее ведьминская сущность дала о себе знать в полную силу. Бонни шла по дорожке к милой освещенной полянке, как в десяти шагах от нее на другой незаметной тропинке, ведущей в ту же сторону, показался предмет ее размышлений. Было самое начало весны, но солнце уже припекало вовсю. Изредка проходил освежающий дождик, но сейчас было очень тепло и солнечно. Тайлер шел по тропинке босиком, держа кроссовки в одной руке. На нем были обрезанные джинсы и расстегнутая полностью рубашка. Если бы Бонни была одной из поклонниц Тайлера, она бы завизжала от восторга. Но девушка лишь молча продолжала рассматривать парня, идущего ей навстречу. Тайлер почувствовал, что на него кто-то смотрит и поднял взгляд. Он увидел перед собой Бонни, одетую в платье в цветочек с распущенными черными волосами. Ее кожа отливала на солнце золотом. Тайлер про себя отметил, что никогда не замечал, что Бонни Беннет очень красивая девушка, но вслух сказал совсем другое: - Ты что преследуешь меня? – в его голосе послышалась плохо скрытая враждебность. - Это общественное место. Я могу гулять, где угодно, - спокойно ответила Бонни. - Нет, ты определенно преследуешь меня. Думаешь, я не заметил, что ты в школе глаз с меня не спускаешь? Это порядком надоедает. Что тебе нужно? - Я просто пытаюсь понять… - Что? - Почему ты себя так ведешь? Раньше ты был совсем другим. - Бонни, это совершенно не твое дело, как я себя веду. Тем более, ты совершенно меня не знаешь, - Тайлер начал раздражаться. Опять кто-то начал лезть к нему в душу: сначала отец, потом Зальцман, теперь вот Бонни. Все хотели знать, что с ним происходит. Если бы Тайлер только знал ответ на этот вопрос. Но он его не знал. Он не понимал, что с ним творится, поэтому замкнулся в себе. Ему не с кем было поговорить. Еще постоянное раздражение и сдерживаемая агрессия давали о себе знать. Отсюда все драки и ругань. Однако этого он Бонни не мог сказать, она все равно его не поймет. - Ты прав, но я знаю Метта, и знаю, что ему плохо из-за ваших споров, - Бонни смотрела на Тайлера, пытаясь вызвать отклик в его душе. - Я не хочу обсуждать мои отношения с Меттом здесь, тем более, с тобой. Не лезь ко мне, вообще, и не следи за мной, - с этими словами Тайлер развернулся и быстро пошел в обратную сторону, постепенно переходя на бег. Бонни осталась стоять на краю опушки одна, все также не зная, как помочь своим одноклассникам вернуть их дружбу. Грубость Тайлера задела девушку сильнее, чем ей того хотелось. Она развернулась и побрела домой. День был испорчен, нужно было чем-нибудь занять себя. Например, учебой. На следующий день вечером Бонни узнала, что Тайлер пропал. Лексингтон, наши дни Последние сборы проходили в лихорадочной спешке. С утра Елена выяснила, что, оказывается, не уложила книги, альбомы, часть дневников, которые вела в университете. Спрашивается: почему? Да потому что, когда рядом Стефан все мысли автоматически вылетают из головы. Особенно после вчерашнего. Вечеринка по празднованию окончания университета. У Елены слегка побаливала голова, когда она пыталась вспомнить, куда дела собственный аттестат. А Стефан выглядел как огурчик. Конечно, алкоголь из его тела выводился очень быстро. Его печень и так была уже мертва. На вечеринку были приглашены друзья и родственники выпускников. Бонни вовсю отжигала с Джереми. Они много пили и танцевали. Впервые за долгое время Елена видела брата таким радостным и, можно даже сказать, живым. Да, да, именно живым. Последние несколько лет он больше походил на зомби: ходит, разговаривает, дышит, но ни черта не чувствует. Елена не знала, был ли это ведьминский дар Бонни или же ее дружеское участие, но Джереми весь вечер шутил, улыбался и даже предложил второй раз отметить свое двадцатилетие. Все с радостью согласились. Даже Дженна выпила стаканчик чистого апельсинового сока. Позже Аларик увел ее в их комнату в гостевом общежитии. Тетя быстро уставала, и ей нужен был отдых перед долгой поездкой домой. - Много не пейте, - строго напутствовал молодежь дядя Аларик, уходя с женой под ручку. - Да ладно, дорогой. Это же выпускной Елены. Пусть они повеселятся, - Дженна с ее живым общительным характером всегда горой стояла за племянников. - Им еще завтра машину вести, - предрек Аларик. Они ушли, а дальше началось настоящее веселье. Бонни и Елена пели караоке, Джереми флиртовал с девушками, Стефан просто наслаждался приятным вечером. «Вечер был очень приятным, в отличие от утра», - мрачно подумала Елена, потирая висок. - «Так, спокойно. Ты ничего не забудешь. Все найдешь и радостно вернешься домой, где тебе наконец-то станет хорошо и спокойно, и ты не будешь ни о чем вспоминать». Именно сегодня в больную от легкого похмелья голову мисс Гилберт лезли какие-то непонятные мысли и никому не нужные воспоминания. То были неясные всполохи сознания, где возникали образы, слова, запахи, чувства. Особенно Елене не нравился последний момент. Ее мучили чувства, которые были похоронены четыре года назад. Да никаких чувств, собственно, не было, так небольшое временное помешательство, которое очень быстро закончилось. Елена уже в пятый раз перекладывала этот чемодан. Все время что-то не влезало, топорщилось или мялось. Девушка глубоко вздохнула и опять переложила дневник. На этот раз он удобно устроился между красной блузкой и черными брюками. Елена попыталась закрыть чемодан. Вуаля, у нее получилось. «Нечего себя накручивать», - решила Елена, - «это просто нервы пошаливают перед началом действительно взрослой жизни. Ты будешь работать в родном городе, выйдешь замуж за любимого человека». От последней мысли сразу стало лучше. Стефан – мужчина, отдавшей ей свое сердце, душу и бессмертную плоть, и она выходит за него замуж. Елена улыбнулась и стащила чемодан с кровати. В дверь постучались, и после разрешения в комнату вошла Бонни. Она захлопнула крышку телефона и недовольно нахмурилась. - Что случилось? – спросила Елена подругу. - Не отвечает. Я звонила домой вот уже несколько раз, и никто не берет трубку, - мрачно ответила Бонни, оправляя подол темного сарафана. - Не переживай. Может быть, твой муж просто вышел прогуляться. У него наверняка была тяжелая неделя. Тренировка детишек в летнем лагере – сложная задача. Кому, как не тебе, знать об этом. Сама была вожатой вместе с ним. - Да, но сегодня полнолуние. Ты знаешь, как я волнуюсь, когда он не отвечает в такой день. - Тайлер взрослый парень. Он может себя контролировать. - Ты говоришь в точности как Аларик, - ответила Бонни Локвуд. - На то мы и родственники, - улыбнулась будущая миссис Стефан Сальваторе. – Его манера говорить раздражающе прилипчивая. Девушки осмотрели всю комнату, не забыла ли Елена чего. Все было убрано и надежно упаковано. Осталось только дождаться Стефана или Джереми, которые могли отнести чемоданы Елены к машине. Кто хуже всех чувствовал себя сегодня, так это младшего брата Елены. Джереми давно уже не пил алкоголь да и вечеринки посещал крайне редко. Любимым его времяпрепровождением было чтение и посещение библиотеки. Он мог просидеть в ней с утра до вечера. Елена поддерживала желание брата учиться, учеба в школе, мягко говоря, была у Джереми не на первом месте, но иногда он становился настоящим фанатиком. Его близкие понимали подоплеку страсти Джереми к учению. Ему нужно было отвлечься от мыслей о погибшей любимой девушке. А познакомился Джереми с Анной именно в библиотеке. Со временем простое увлечение книгами переросло в манию. Особенно брата интересовали вампиры и прочая нечисть. Он стал почти экспертом в данной области. Еще бы, женихом его сестры был самый настоящий вампир, а лучшей подругой – потомственная ведьма. Как тут не быть экспертом. Вот вчера Джереми забыл обо всем и веселился, как и должен веселиться двадцатилетний мальчишка. Последствия вчерашней попойки Джереми переживал стойко вместе с ранней чашечкой кофе и поджаристым тостом. Так говорила Бонни, заскочившая к нему в комнату с утра. Ни Стефан, ни Джереми не пришли забирать чемоданы. Вместо них явился Аларик, как всегда подтянутый и серьезный. Он поздоровался и отнес багаж вниз. Елена последний раз оглядела комнату, в которой прожила последние четыре года, молча попрощалась, вышла и закрыла дверь своей прошлой жизни, вступая в новую. Внизу собрались все, с кем Елена ехала домой. Дженна, Аларик и Джереми должны были ехать на машине Зальцмана, а Стефан должен был отвезти Елену и Бонни. Елена взглянула на жениха и поняла: что-то не так. У Стефана был такой…голодный вид. Очень голодный. Остальные этого не видели, может быть Бонни и Аларик могли заметить, но только Елена досконально знала такое выражение на лице Стефана. Когда Стефан выглядит таким голодным, значит, он уедет и надолго. На месяц, на два, может больше. Последствия вмешательства в сознание могут мучить всю оставшуюся жизнь не только простых смертных. Они бывают разрушительны и для вампиров тоже. Елена стояла на парковке, освещенная солнцем, и смотрела в огромные несчастные глаза Стефана, и чувствовала его боль. Он долго боролся с собой, но сейчас настало время уехать и стать настоящим вампиром, пьющим человеческую кровь. Елена не стала думать об этом. Стефан никогда не убивал свою пищу. Люди просто оказывались в больнице с внезапным упадком сил. Последствия. Как же Елена их ненавидела. Они отнимали у нее благородного, верного честного Стефана и даровали жестокого беспринципного хищника такого же, как… Елена тряхнула головой и подошла к Стефану. - Ты уезжаешь, - спокойно констатировала она. - Я должен, - несчастным голосом ответил Стефан. - Я понимаю, - Елена действительно понимала. Стефан бы себе никогда не простил, если бы подставил под удар Елену и ее семью. Он однажды уже поддался безотчетной жажде человеческой крови. В тот раз пострадала Елена, пусть и косвенно, но пострадала. Она долго его к себе не подпускала, пока снова не стала ему доверять. - Я должен, - снова повторил Стефан более твердым голосом. - Я знаю, - в тон ему ответила Елена. Она обняла его и сжала крепко-крепко, прошептав: - Возвращайся скорее. Стефан обнял невесту в ответ и, зарывшись носом в ее волосы, согласно кивнул. - Приеду, как только смогу. Елена отпустила Стефана, как отпускала его последние четыре года. Именно в этот месяц, именно на этой неделе, именно в преддверии полнолуния. Рок какой-то. Все погрузились в машины, а Стефан остался стоять на парковке, наблюдая. Елена Гилберт никогда не знала, куда уезжает на время ее возлюбленный. Она просто не хотела этого знать. Стефан стоял и смотрел, как Елена села в машину, закрыла дверь, пристегнулась. Он ждал. Это была традиция. Когда Бонни завела мотор, Елена резко обернулась и встретилась с его взглядом. Они помахали друг другу одновременно. Елена улыбнулась, а Стефан опустил голову вниз. Когда он снова взглянул на дорогу, машины Бонни уже не было. Елена сидела в автомобиле, безучастно смотря в стекло. Мимо проносились поля, затем леса, маленькие городки. До Мистик-Фоллс ехать несколько часов, она могла бы и вздремнуть, но спать совершенно не хотелось. Бонни изредка посматривала на подругу, одновременно следя за дорогой. - Может, поговорим? – спросила Бонни. - Может…, - прошептала Елена. Все было, как и несколько лет назад: они так же ехали по дороге, и Елена так же смотрела в окно на проплывающий мимо пейзаж, только видела она что-то совершенно другое. - Не убивайся ты так, Стефан вернется, - Бонни была спокойна. - Я знаю. Меня другое волнует…, - так же спокойно ответила Елена. - Что же? – спросила подруга, хотя сама догадывалась. - Его состояние. Ему больно, горько, обидно, что так происходит, но он ничего не может с собой поделать, - Елена повернулась и взглянула на Бонни. Тон ее голоса несколько поднялся. – Почему, Бонни? Почему, Стефан должен нести на себе это «проклятье» из-за прихоти спятившей вампирши? - Я не знаю, Елена. Честно, не знаю. Я, конечно, могу сказать, что когда-то он сам выбрал эту жизнь, теперь расплачивается… - Выбрал? Он не выбирал, поверь мне, - Елена снова отвернулась к окну. Она сильно-сильно сжала ладони. Если бы только она могла, если бы только знала, что кошмар наконец-то закончился. Ее жизнь последние четыре года была идеальной, настолько, что становилось страшно. Вдруг все исчезнет? Все рассыплется, как прах? Как было однажды. Пока Елена не была уверена, что та тварь мертва, жизнь со Стефаном всегда была под угрозой. До выпускного они тоже были счастливы. - Эй, Елена! – Бонни окликнула подругу. – Я все знаю. Ты сама мне рассказывала. Я знаю, что он не по своей воле стал вампиром, что Стефан был не рад обращению и вечной борьбе со своим братом. При упоминании Деймона Елена слегка вздрогнула. «Ох уж эта Бонни с ее интуицией!» - Елена зажмурилась, пытаясь прогнать образ вампира, стоящего на коленях в грязи и смотрящего на нее пустым безразличным взглядом. «Я получил то, зачем пришел сюда, Елена. Уходи. Уходи!!!». Последний его крик долго еще раздавался в голове Елены, особенно по ночам, когда она металась в постели от кошмаров. Если бы Стефан был жив (по-настоящему), он бы поседел от беспокойства. - Елена! Елена! – снова позвала Бонни подругу, вырывая ту из круговерти опасных мыслей. - Что? – огрызнулась Гилберт, но затем виновато улыбнулась. - Не пропадай снова. Мне всегда страшно, когда у тебя становится такое безразличное лицо. Ты так становишься похожа на НЕЕ. - Мне говорили. - Мои попытки утешить твое горе не совсем срабатывают, - Бонни была само очарование. – Я, конечно, могу сказать, что моя ситуация очень схожа с твоей. У меня муж тоже далеко не человек. - Это уж точно, - отозвалась Елена, улыбнувшись. - Но что я могу сказать тебе точно: что бы с ними ни происходило, с нашими парнями, что бы плохое или хорошее, - они не справятся без нас. Поверь мне, какими бы сильными Тайлер, Стефан да тот же Метт, стопроцентный человек, ни были, без нас они пропадут. - Точно, - Елена уже улыбалась в полный рот. - Именно. Они живут только ради нас и борются со своими инстинктами тоже ради нас. Ох, как здорово получилось. - Бонни, я и не знала, что ты в душе закоренелая феминистка. Бонни улыбнулась, глядя на Елену, а потом серьезно произнесла: - Он справится и вернется. - Я знаю, - просто ответила Елена. На душе снова воцарился покой. Он вернется, всегда возвращается. Что бы ни случилось, она и Стефан всегда будут вместе. Вечно. Всю оставшуюся дорогу до Мистик-Фоллс девушки шутили и развлекались, подпевая песням на радио. В салоне машины стало тихо только тогда, когда они проехали вывеску с названием их города. Елена опустила стекло и вдохнула родной воздух. Она вернулась. Она дома. Все будет хорошо. Продолжение следует…