Возвращение

Мистик-Фоллс, штат Вирджиния, 4 года назад Елену выписали из больницы через три дня. К счастью, сотрясения мозга у нее не было, но девушка находилась в состоянии глубочайшего шока. Врачи ничем не могли помочь. Елене предписали полный покой, поэтому Дженна практически не выпускала ее на улицу. Когда Елена пришла в себя в больнице, она первым делом увидела рядом собой Джереми. Брат спал, положив голову на постель. Елена погладила его, и Джереми тут же очнулся. - Ты проснулась, - томным со сна голосом произнес младший Гилберт. Елена открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Послышался лишь неопределенный хрип. Джереми схватил стакан с водой с тумбочки и поднес к губам сестры. Утолив жажду, девушка смогла спросить: - Долго я была в отключке? - Полтора дня, - Джереми снова сел рядом и взял ее за руку. - Что произошло? – Елена боялась услышать, что все знают правду. - Это у тебя нужно спросить, - улыбнулся Джереми. - Джер… - Ладно, ладно. Тебя в больницу привез Деймон. Он был очень встревожен, говорил, что ты пошла зачем-то в подвал, споткнулась, упала и ударилась головой. - И все? – недоверчиво спросила Елена. - Все. Должно быть еще что-то? – Джереми в последнее время стал слишком умным. - Нет, нет, конечно же нет. Ты Стефана не видел? - Нет. Деймон говорит, что после несчастного случая с тобой ему стало хуже, и пришлось отправить его в окружную больницу на неизвестный срок. - Понятно, - Елена осознала, что Деймон никому не сказал о пропаже Стефана. Он не навещал ее ни в больнице, ни потом уже дома. Вместо старшего Сальваторе приходили Керолайн, Метт, Сью, Тина, один раз даже забежал Тайлер, чем изрядно всех удивил. Последней перед выпиской Елену навестила Бонни. В последнее время у них были сложные отношения, и Елена признавала право Бонни на злость по отношению к Деймону и Стефану. Теперь Гилберт сама испытывала легкий ужас при мысли, что придется увидеть возлюбленного снова. Одно воспоминание о его горящих черных глазах приводило девушку в состояние, близкое к истерике. После выписки Елена строго-настрого запретила кого-либо к себе пускать. Она хотела побыть одна, абсолютно одна. Ни Дженна, ни Джереми не беспокоили ее. Елена целыми днями сидела взаперти и строчила в своем дневнике. Она заново восстанавливала в памяти события того дня и пыталась представить, как поведет себя, если Стефан останется таким навсегда. Иногда Елена думала о Деймоне. Она не хотела, но все равно думала о нем. Думала, каким Деймон может быть разным: иногда он был воистину самовлюбленным эгоистичным негодяем, иногда в нем проявлялось нечто рыцарское, часто Деймон был циничен и ироничен, реже мил, но он всегда был неотразим. Елена никогда не рассматривала его как мужчину. Нет, она знала, что Деймон тот еще «Жеребец», достаточно вспомнить, как о нем отозвалась ее собственная тетя, но Елена никогда не видела в нем мужчину, способного всколыхнуть ее чувства. Вплоть до бала конкурса « Мисс Мистик-Фоллс». Она так нервничала по поводу конкурса, что известие о невоздержанности Стефана просто выбило ее из колеи. Деймон был предельно серьезен, а потом еще Стефан грубил ей. Стефан, всегда такой вежливый и порядочный, превратился в алчущего крови убийцу. Подобное просто не укладывалось в голове. Елена стояла на балконе и понимала, что не сможет сойти вниз ко всем этим людям и притворно улыбаться. - Что же я делаю? – обратилась она к подошедшей Керолайн. - Это совершенно не мое. Я совсем другая. Елена обошла Керолайн и уставилась невидящим взглядом в пустоту. - Так, - Керолайн, по-видимому, разозлилась, - у тебя был шанс отказаться. Назад пути нет. Елена опять помотала головой. - Елена, ты делаешь это не просто так. Ты делаешь это ради своей матери. Елена смотрела мимо Керолайн, обдумывая ее слова. - Да, это так. - Керолайн, твой выход,- уведомила их Керол Локвуд. – Елена, следующая твоя очередь. Елене ничего не оставалось, как вежливо улыбнуться. Распорядитель громко объявила: - Елена Гилберт в сопровождении Стефана Сальваторе. Елена собралась с духом и пошла к лестнице. Она мотнула головой и, улыбнувшись, начала спускаться. Когда девушка прошла поворот лестницы, выдержка ей почти изменила. Стефана внизу не было. Лицо Елены на мгновение застыло, но она упрямо продолжала спускаться вниз, моля о чуде. Господь, наверное, услышал ее и явил чудо в лице Деймона. «Лучше, чем ничего!», - решила Елена, смотря в пронзительно голубые глаза. Деймон взял ее под руку и повел к выходу. Елена чувствовала на себе внимательные взгляды присутствующих, но она решила стойко пройти испытание. Они вместе заняли свои места в ряду танцующих. - Что мы будем делать? – мужественно спросила Гилберт. - Сейчас нам нужно разрулить все это, - ответил Деймон, внимательно осматривая остальных, приподняв бровь. Они взглянули друг на друга, и танец начался. Глаза в глаза, ладонь к ладони, не касаясь друг друга. Елене стало трудно дышать. Она почувствовала тепло. Тепло его взгляда, и впервые увидела его по-настоящему. До этого момента Елена не осознавала, что старший Сальваторе - обаятельный мужественный мужчина. Она взглянула в его глаза и утонула в них. Ладонь к ладони, еще круг. Они поднял обе руки, и Елене нестерпимо захотелось коснуться его, до боли в кончиках пальцев. Как там говорила миссис Локвуд: «Этот танец – ожидание прикосновения. В этом его смысл»? Теперь Елена поняла ее. Деймон захватил ее глаза не вампирской силой, а собственной глубиной и проникновенностью. Он улыбнулся одним уголком губ, и сердце забилось где-то в горле. Деймон обнял девушку за талию, она положила руки на него. Расстояние между ними было катастрофически велико, несмотря на то, что платье Елены касалось ткани его брюк. Для нее во всем мире остались только музыка, солнце, играющее в его волосах, шелест атласа и его глаза. Они остались одни во всем мире. Елене хотелось завернуться в него, в его тепло, где бы оно ни было украдено, сжать плечи сильнее и раствориться в нем. Деймон никогда так на нее не смотрел. Елена чувствовала, что тает в его руках. Музыка закончилась. На бесконечно долгую секунду Елене не хотелось его отпускать. Она желала остаться в его объятиях, но разум взял свое. Робкая улыбка исчезла с губ, но остался ее легкий след в его душе. Опустив кокетливо глазки, Елена отошла от Деймона, хотя ей этого совершенно не хотелось. А потом, вечером… Поток мыслей Елены прервал яростный звонок в дверь. Девушка ждала, что кто-нибудь откроет, но в дверь всё звонили и звонили. Рассердившись, Елена спустилась вниз и пошла к выходу. На пороге стоял неотразимо-притягательный Деймон, но, самое удивительное, он держал в руках нечто, похожее на черничный пирог. - Пирог для больной, - радостно сообщил Деймон, изображая чокнутого соседа. Елена потрясенно улыбнулась и приняла гостинец. Сальваторе развернулся и пошел к машине. Елена ничего не поняла, пока он не стал открывать дверцу. - Постой, Деймон. Ты что, так и уедешь? – недоуменно спросила она. - Ну да. Благородное дело я сделал: навестил больную. Вижу, ты жива-здорова, а теперь поеду-ка я поем, - Деймон уже почти сел в машину. На лице у него играла фирменная улыбочка. - Как хочешь, конечно, - Елена явно расстроилась. Деймон на мгновение застыл, явно чего-то ожидая. – Знаешь, Дженна и Джереми ушли, а я не хочу есть в одиночестве. Вообще-то приглашение Деймону было не нужно. Он мог войти в дом Гилбертов в любой момент, но что-то его останавливало от наглого поступка. Может быть, воспоминание о ее ладошке в его руке. Деймон тряхнул головой и скривился: - Вот и делай доброе дело, - он поднялся на крыльцо. – Только никому не говори, что я ел с тобой ЭТО, моя крутая репутация будет испорчена. - Хорошо, не буду, - улыбнулась Елена. Она так хотела одиночества, чтобы подумать, но теперь поняла, что устала копаться в себе и анализировать все происходящее. Ей нужна компания. Елена радовалась даже обществу такого нахала как Деймон. «И ничего больше, НИЧЕГО!», - упрямо твердила она. Благодаря тому дружескому вечеру, проведенному в компании Деймона и, вернувшихся позднее, Дженны и Джереми Елена снова почувствовала себя здоровой и счастливой. Она вернулась в школу, где подготовка ко Дню основателей вышла на финишную прямую, заглядывала в бар поболтать с друзьями, иногда навещала поместье Сальваторе, но никаких сведений о брате Деймон сообщить ей не мог. За два дня до праздника Елена снова гостила у Деймона, смотря на огонь и перебирая внушительную коллекцию книг Стефана. Деймон как всегда сидел в своем любимом кресле с бокалом виски и исподтишка следил, как играют отблески пламени у нее в волосах, расцвечивая пряди всеми оттенками алого, рыжего и иногда багряного цветов. - Ты точно не знаешь, где он? – в тысячный раз за последнюю неделю спросила Елена. - Нет. Не знаю, - в тысячный раз ответил Деймон. Все было так хорошо. Зачем же портить вечер разговорами о его брате? - Куда он мог сбежать? Ты же знаешь его, Деймон. Куда Стефан мог пойти? – Елена опять мучилась неизвестностью. - Елена, Стефан уже большой мальчик. Он должен сам справляться со своими проблемами. И он с ними справляется, поверь мне. - Откуда ты знаешь? Может быть, он уже лежит где-нибудь мертвый, и никто не в силах ему помочь? - Ох, Елена! – Деймона позабавила наивность Гилберт. Она столько времени провстречалась с вампиром, но так до конца в нем не разобралась. – Стефан не умер. Выживаемость вампиров очень высока. По собственной воле Стефан не будет выходить на солнце, если, конечно, он не полный идиот. Елена укоризненно взглянула на Деймона, чем вызвала у него ехидную усмешку. - Тем более, если мой милый брат захочет умереть, он сообщит нам об этом. Стефан всегда был немножко склонен к театральным эффектам. Деймон пересел с кресла на пол рядом с Еленой. Он сел так близко к ней, что его дыхание обдало ее лицо. Девушка почувствовала запах дорогого алкоголя, мятной жевачки и чего-то еще, кисло-сладкого. - Где же он может быть, черт побери? – Елене уже надоело ждать и мучиться. - Я облазал весь лес и близлежащие городки. Поблизости его точно нет. - Ладно, - Елена углубилась в книгу, заканчивая разговор всегда на одном и том же месте. Она легла на живот, положив томик Чосера перед собой, невольно предоставив вампиру возможность полюбоваться ею со спины. Деймон осматривал девушку почти бессознательно. За столько лет у него это вошло в привычку, слишком многих он оценивал за прошедшие годы. Елена ему нравилась, и это становилось проблемой. Деймон поднялся за вторым бокалом виски, но тут же остановился, прислушиваясь. Где-то вдали на опушке его острый слух уловил приближающиеся шаги. Деймон поставил стакан на столик и сказал Елене: - Сиди здесь и никого не впускай. - Деймон, что случилось? – только успела спросить Елена, но Сальваторе уже мчался по направлению к лесной полянке. Тот, кого Деймон почувствовал, тоже услышал его, но слишком поздно. Деймон сбил его с ног и вцепился когтями в бока, вминая противника в землю. Оба покатились по палой листве, дерясь и вырывая один у другого клочья одежды. Деймон все равно был сильнее. Он вмял противника в землю одной рукой, а второй передавил ему горло, чтобы тот не мог цапнуть его руку. - Деймон, оставь меня, это же я, Стефан, - послышался запоздалый хрип мужчины, вмятого в землю. - Я знаю, что это ты, братишка. Ты соизволил вернуться, - Деймон подпустил в голос немножко злости. - Да, я вернулся, - Стефан пытался отодрать руку брата от своего горла, что не очень хорошо у него получалось. - Зачем ты вернулся? – старший брат уже откровенно злился. – Без тебя было так хорошо. - Ты знаешь, почему я вернулся. Я не мог бросить ее вот так. - Не мог, не мог? – Деймон резко отпустил брата и отступил от него. Он мог легко перервать Стефану горло и навсегда избавиться от него, но опять не стал этого делать. Спрашивается: почему? - Как она? – Стефана интересовала только Елена, он не хотел, чтобы любимая ненавидела его. - Тебе интересно, как она? Жива, здорова и счастлива, черт побери, без тебя. – Деймон почти утратил контроль над собой и откровенно не понимал причины. – Ты добился того, чего хотел, братец. Она боится тебя. Безумно. Стефан покаянно опустил голову и стал смотреть под ноги. На небе появилась полная луна, освещая полянку и двух закадычных братьев. - Она тебе такое говорила? - Ей и не нужно. Все видно по глазам, когда она думает о тебе. - Понятно. - Да что тебе понятно?! Ты хоть помнишь, что натворил? – спросил Деймон, а Стефан лишь печально покачал головой. – Так я тебе расскажу. Ты чуть ее не убил. Елена три дня провела в больнице, она никого неделю к себе не подпускала. Она только и чувствует себя в безопасности, когда вокруг много людей и нет тебя. – Деймон явно преувеличивал, но ему доставляло извращенное удовольствие страдание на лице брата. - Она же сейчас здесь, - спросил Стефан. Деймон лишь пожал плечами. – Так значит, она чувствует себя в безопасности рядом с тобой? – В этот раз уже Стефан стал злиться. - Я-то был с ней все это время, пока ты охотился на невинных людей, - сколько яда было в голосе Деймона. - За все время я не съел никого, невиннее пумы. Иногда, конечно, попадались и гризли, но их кровь не так вкусна. - Брат, да ты умеешь шутить, - Деймон откровенно насмехался над ним. - Я не убивал людей, - спокойно ответил Стефан. - Это ты не мне говори. Я-то тебя прекрасно знаю. Они так и стояли на опушке, освещенные луной. Как же Деймон не хотел, чтобы Стефан шел в поместье. Он не мог объяснить такое явное нежелание, но не хотел и все. Стефан просто боялся, боялся ее реакции. - Иди, - сказал Деймон. – Елена ждет тебя. Она меня уже извела вопросами о тебе. Ты так хорошо спрятался, что я не смог тебя по всей округе найти. - Я был в Канаде. - Понятно. Стефан пошел по направлению к дому, а Деймон остался стоять на опушке, впитывая сияние лунного света. Мистик-Фоллс, наши дни Сейчас был солнечный день, и Деймон стоял на крыльце собственного дома. Он никак не мог найти ключи от входной двери. Проклиная все на свете и Аларика Зальцмана, в частности, Деймон-таки обнаружил массивный ключ и открыл дверь, впуская в темный коридор немного света. За последние четыре года здесь мало что изменилось, но это была только прихожая. Сальваторе прошел внутрь особняка, выискивая невидимые глазу изменения. Все вроде бы было точно также: та же мебель, обитые панелями стены, куча антиквариата, - но в то же время что-то неуловимо изменилось. Стало как-то гораздо уютнее, как-то не так по-мужски. На диване появились мягкие подушечки, пыль любовно стерта с кресел, даже шторы постираны. Что они сотворили с кухней? У Сальваторе она никогда не была такой светлой, радостной, в вазах редко появлялись цветы. Всюду были положены мягкие коврики, на стенах висели милые пасторали, стояли фотографии в рамках: Елена и Стефан то, Елена и Стефан се, Стефан и Джереми удят рыбу, Елена, Бонни, Метт и Керолайн делают какой-то огромный торт. Деймон поспешно вышел из помещения, иначе ему стало бы дурно. Он поднялся на второй этаж. В его комнате было чисто, но также заметно, что никто здесь давно не живет. Следующая по коридору была комната Стефана. Деймон долго не мог повернуть ручку двери. Он знал, что это смешно, что он имеет полное право заходить в комнату брата, но не мог. Сальваторе стиснул зубы и вошел. Лучше бы он этого не делал. Комната изменилась до неузнаваемости. Елена ко многому приложила руку в доме, но эту комнату она переделывала явно под себя. Нет, спальня Стефана так и осталась его спальней, но на всем теперь лежал отпечаток личности его невесты. При первом взгляде сразу становилось понятно, что здесь живут люди, безотчетно любящие друг друга, преданные и счастливые. Может быть, только Деймону так казалось. Он сел на кровать и провел ладонью по покрывалу. На ум сразу стали приходить не очень приличные мысли, от которых тут же нужно было избавиться. Деймон вышел на балкон, глотнуть свежего воздуха. Да, Аларик говорил ему, что Елена фактически переехала жить к Стефану, но Деймон не ожидал, что изменения в доме будут так велики. Они смогли быть так счастливы только потому, что его, Деймона Сальваторе, не было рядом. Что ж, пришел конец их счастливой идиллии. Деймон не собирался им специально пакостить. Он прекрасно представлял реакцию Елены на свое возвращение. Что-то между ужасом и злостью. Сначала ужас, потом злость. О, он уже предвкушал, как явится сюда и будет помогать Аларику спасать Мистик-Фоллс от злодеев. Елена всегда была защитницей слабых и обездоленных (именно поэтому она так полюбила его брата), поэтому точно будет им помогать. А как будет беситься братец? Деймон улыбнулся своим не очень хорошим мыслям и, тщательно заперев за собой дверь, поехал в гостиницу. Он решил раньше времени не портить себе веселье и появиться эффектно и будоражаще, как в прошлый раз. Из гостиницы Деймон поехал прокатиться по городку, вспоминая старые добрые времена. Он бросил машину у одного из кафе и просто пошел прогуляться. Вероятность, что кто-то его узнает, была не очень велика, ну и что. Тайны из своего возвращения он делать не намерен. Деймон прошел мимо школы, особняка Локвудов, мимо бара, где работал когда-то Метт, он почти дошел до дома Елены, запертого, так как все обитатели были в Лексингтоне. Деймон остановился у заднего крыльца, вспоминая, как он проникал в комнату Елены, когда она только-только выписалась из больницы. Он следил за ней по ночам, когда она писала в своем дневнике правду о том, что произошло в подвале, или просто спала. Деймон пару раз сидел около ее постели, просто, чтобы знать, что она в порядке. Так ему тогда казалось. Деймон сошел с крыльца и пошел, куда глаза глядят, вспоминая то время. Он бы никогда не привез Елене тот ужасный черничный пирог собственного приготовления, если бы не Бонни. Беннет фактически вынудила его пройти проведать Елену, напоминая, что он сам заставил ее пойти в больницу к Елене, когда она того не хотела. Бонни иногда была такой дурочкой, она так злилась на Деймона из-за смерти бабушки, что не хотела навестить лучшую подругу в больнице. Деймон был очень убедителен, а потом Бонни сама приперла его к стенке. Сальваторе век ей этого не забудет. Деймон дошел до кладбища. Вот уж куда он не хотел идти, так это сюда. Над могилами нависали яблони, ели, сосны. Памятники были чистыми, могилы ухоженными. Деймон не знал, где она похоронена. Он пошел вдоль ряда могил и почти уже вышел за пределы кладбища, как неподалеку увидел высокую брюнетку в черном. Она была все так же красива, но горе сделало свое дело. Ее большие красивые карие глаза потухли, а губы почти не улыбались. Деймон дошел до конца того ряда и оказался на небольшой опушке, отделенной ото всего кладбища невысокой оградой. Здесь и была похоронена Аннабель. На могиле стоял памятник с ее улыбающейся физиономией на фото и выдуманными годами жизни. Под памятником лежал огромный букет белых лилий. - Привет, Деймон, - произнесла женщина. - Привет, Перл, - ответил Сальваторе и встал рядом с ней. - Прекрасный сегодня день, не правда ли? - Да, чудесный. Твои цветы? - Нет, это Джереми прислал. Ты же знаешь, он сейчас у Елены. Он всегда приносит белые лилии. - Ты каждый год сюда приезжаешь? - Да. Ты давно здесь не был, Деймон, так что не удивляйся. Где бы я ни была, я всегда приезжаю навестить ее. - Четыре года прошло. - Да. Аларик мне все рассказал, - спокойно произнесла Перл, поворачиваясь к Деймону и снимая солнцезащитные очки. Деймон не ожидал такого поворота разговора и не нашелся, что сказать. Глаза Перл были пусты, из них ушел свет, который дарила ее дочь и который так беспощадно у нее отобрали. - Когда? - Год назад. - Ааа, - вот и все, что он смог произнести. Они стояли на кладбище и думали о людях, им дорогих и таких жестоких. - Надеюсь, перед смертью она сильно страдала, - снова нарушила тишину Перл. Деймон подумал немного, бессознательно потер ладони рук, будто снова ощущая тот огонь, и ответил: - Достаточно. Она все равно умерла слишком быстро. Перл оглянулась на Деймона через плечо, и ему почудилась тень ее прежней насмешливой улыбки. - Зачем ты вернулся, Деймон? Для тебя здесь все кончено. - Меня позвали, возникли некоторые проблемы, - Деймон был не обязан отвечать, но хотел поговорить с Перл. Она понимающе кивнула. - Я чуяла что-то нехорошее. Их пять, может быть шесть. Волки. - Ты встречалась с ними? - С этими нет. Раньше убила парочку. Они могут быть очень опасны, - Перл пошла по дорожке на выход из кладбища, а Деймон так и остался смотреть на фото Анны. - Уезжай, Деймон, - донесся до него далекий голос. – Это не наша война. Пусть люди сами разбираются, у них это очень хорошо выходит. Голос Перл затих вдали. Ее смех еще звучал в вышине разбитыми колокольчиками, когда Деймон вернулся в гостиницу. Перл была не права. Аларик не стал бы звать его сюда, если бы дело не было так серьезно. Тем более, все, что касается Елены, это его дело, что бы она сама об этом ни думала. Это его дело, его война. Продолжение следует…