***
Рей Дункан работал клерком в небольшой строительной фирме. С детства он любил считать, пересчитывать и складывать всё по полочкам в определённом порядке. Как служащий, он олицетворял собой истинное лицо офисного планктона. Корпоративы он не посещал, да и вряд ли его кто-то смог бы приметить, если бы он там хоть раз оказался. Хроническая невозмутимость, огромное количество свободного времени за рабочим столом, непризнанные способности программиста и полное отсутствие намёка на идентичную личность позволили ему создать свое маленькое виртуальное царство. Он очень любил удалять файлы, это была его мания, как некоторые грызут ногти. Всякие: ненужные и те, которые, возможно могли бы пригодиться. Так он воплотил своё маленькое хобби, удаляя чьи-то файлы жизни в реальности. В Сети на его незаметный, как и он сам в своей серой обыденности, ник «914р59j6» приходили заказы на устранение того или иного персонажа из реальной жизни. Рей не долго прикидывал все "за" и "против" возможных последствий и чаще всего моментально решал оказать помощь за определённую предоплату, учитывающую кое-какие моральные расходы и отсылал на другой конец Сети сообщение лишь с одним словом: «ок». Остальное было делом техники. Он легко подключался к оборонной спутниковой связи, отслеживал по фото жертвы её данные: привычки, заморочки, и планировал красивую смерть. Смакуя в своей голове ироничный конец истории чьей-то, не очень удачной в плане оценки со стороны окружающих, судьбы. Все взаимоотношения с подписчиками аморфного ника строилось на взаимном доверии заказчика и исполнителя. Даркнет - царство свободы. Там Рэй нашёл свою отдушину. Сомнений в серьёзности своих действий он не позволял. Мифы о его жестокости и скорой расправе лишь за одно неосторожное слово "прочитанное" в свой адрес, или сомнения в исполнении заказа, подтверждались хроникой исчезновений и убийств в полицейской хронике. Слава киллера "Девятки" очень скоро прогремела и в кулуарах высшего света. Спросите, что полиция? Брат-близнец Рея, Кэвин Дункан и был этой самой полицией, идущей по следу киллера-маньяка. Но, если учесть, что братья с детства проводили всё своё время вместе, играя в бандита и полицейского, то Кэвин, по простоте душевной и по братской привязанности к младшему (на 10 минут) даже предполагать не смел, что их безобидная игра может иметь продолжение. С Реем всегда было что-то не так. Кэвин опекал братишку как мог. Но тот постоянно замыкался в себе, выдумывал себе странный образ злодея, стремившегося уничтожить всех, кто встанет на его пути. Мальчишки росли в полной и счастливой семье среднего достатка. Папа - художник частенько уходил в "творческий" запой. Мама же самозабвенно верила в них, и уверяла малышей, что они гении и их время ещё придёт. А они с отцом ещё разбогатеют на их одарённости, а пока во всём им потакала. И перекладывала воспитание на всяких приходящих нянек. Рей едва выносил жирную старуху, пускающую газы в то время, когда мальчики завтракали, обедали или ужинали. Он хотел, чтобы с ними была длинноногая мисс Лоуренс, которую мама не пожелала нанять из-за того, что папа неё слишком долго рассматривал. А ещё лучше чтобы любимая мамочка оставалась с ними и не уходила на свою работу в банк. Однажды сварливая тётка достала его окончательно. Мальчик приметил в оранжерее припрятанные яркие гранулы, которыми в саду травили кротов, кстати, чем ребёнок был невыразимо возмущён. Бедное животное даже не выходит на поверхность, чтобы мешать кому-то, а его травят таким изощрённым способом: вкусными на вид конфетками. Он как-то наблюдал, как издыхал один такой зверёк и взял на заметку время начала и окончания агонии. Вскоре он наблюдал как издыхает старая няня, сожрав упаковку таких гранул, завернутых в красивые фантики от съеденных конфет и выложенных в вазу. Кэвин пытался позвонить в скорую помощь, но Рей незаметно выдернул проводок, и будущий полицейский так и не смог догадаться, почему ему никто не отвечает. Утром родители всплеснули руками, приехав из гостей. Тётка с открытыми, застывшими глазами, посиневшая и с пеной на губах лежала на облёванном ковре. Кэвин весь дрожал, прижавшись к мирно посапывающему в большом кресле брату. Телефон был подключен, конфеты все до одной смыты в унитаз. Мальчикам вызвали психолога. Расследовавший преступление полицейский долго не мог понять, как женщина со стажем могла накушаться отравы для кротов? Решили, что дело пахнет суицидом. Мисс Лоуренс на её место так и не взяли. Мечте Рея не суждено было воплотиться. Родители решили нанять репетитора, чтобы мальчики могли заняться домашним обучением. Мистер Смолл, лысый профессор, не столько уделял внимание детям, сколько их матери. Рей частенько искоса наблюдал, как она внимает из уст заумного прощелыги изрядные порции "лапши на уши". Терпел он долго. И, когда их с братом однажды выставили из комнаты на часик, он предложил Кэвину поиграть в прятки. Пока брат пытался его найти, в саду и в их комнате, Рей пассатижами "перекусил" трубку подачи тормозной жидкости и слил её в вазу для цветов, потом в унитаз, мальчик уже тогда понимал что такое улики. Профессора Смолла не доехал до города, врезавшись в грузовик. Так дружно существовало их семейство время от времени избавляясь от ненужного хлама в своём окружении. Мама валила всё на карму и злой рок. Кэвин пропитывался атмосферой мрака и начинал считать, что всё в мире конечно, а Рей не испытывал никаких эмоций кроме самоудовлетворения. Наконец, мальчики повзрослели и разделились. Один закончил юридический. Другой стал бухгалтером. Кэвин поселился в пригороде, где снимал небольшой домик. Рей снимал квартиру возле офиса своей компании.***
В этот день Девятый подбивал очередную отчётность и прятал взгляд в мониторе от настойчивого флирта Моники Свифт. Что его уже не удивляло. Он мог бы даже похвастаться своей приятной внешностью, если бы не был так застенчив. Каштановые, стильно остриженные волосы, с чёлкой, спадающей на большие, печальные и такие же тёмные глаза. Иногда женщины западали на него, но из-за темперамента дамы считали его геем, и это Рея вполне устраивало. Томные взгляды Моники, дико раздражавшие молодого клерка, были пресечены фееричным пришествием жены главы их компании. Все поднялись из-за столов, чтобы поприветствовать «первую леди» их бизнеса, но дама ураганом пронеслась в кабинет мужа. — Мегера, — брезгливо прошептала Моника, метнув взгляд в сторону Рея, надеясь на понимание. И молодой человек, наконец-то ей улыбнулся. Проядясь по Монике критическим взглядом, Рей отметил некоторые сильно раздражающие факторы: плохо подкрашенные маленькие глазки, небрежно пришитая пуговица на блузке и отвратительные духи. Он почувствовал нарастающее напряжение в области диафрагмы. Ему захотелось её задушить. Прямо здесь. На глазах у сослуживцев. После шумных пререканий в кабинете босса, дверь его распахнулась, и оба супруга вынесли своё «грязное бельё» на всеобщее обозрение. Кларк Маршалл орал будто оглашенный на неё за какие-то "цацки". А его красавица-жена утверждала, что он сквалыга и её некому сопровождать на фуршет. — Дункан! — рявкнул босс, с трудом вспомнив имя своего безликого работяги. Рей вздрогнул. Он не любил, когда на него обращали внимание. — Да, сэр, — ответил он, оторвавшись от важной сделки в Даркнете. Никто из его коллег до этого не слышал, как он разговаривает и все были поражены, насколько его тембр оказался красивым и звучным в мгновенно наступившей вокруг тишине. Жена босса взметнула свой изучающий взгляд на него и одобрительно улыбнулась. — Будешь сопровождать мою супругу. — Но… я не закончил работу. Долгая пауза. Кто мог себе позволить перечить Кларку, как не самоубийца? — Доделает твою работу Моника, — Маршалл нервно дёрнул узелок галстука на шее. Он решил не продолжать дебаты с жертвой обсессивно-компульсивного расстройства, коим давно считал молодого человека. Рей сдвинул брови, подумав о своём одиноком кошаке, оставшемся по воли вздорной девицы без корма на всю ночь. Взглянув на курящую рядом с ним на заднем сидении автомобиля женщину, он решил, что, возможно, жертва его котика и сорванная сделка вполне могут возместиться. Их подвезли к бутику и шофёр открыл дверь. Леди Маршалл легко вынырнула из авто и, не ожидая, навязанного супругом спутника, ринулась тратить деньги. Рей неохотно последовал за ней. — Эй, холуй! — окликнула его леди Маршалл довольно грубо, чем заставила его оторопеть. — Ползи сюда и застегни мне молнию на спине. Рей вошёл в примерочную, в которой можно было жить, настолько она была огромной и обустроенной. — Чего пялишься? Застёгивай! — снова нетерпеливо гаркнула на него жена хозяина. Девятый засмотрелся на её голую, всю в невероятно фантастичном татуаже, спину и представил, как трахает её в положении сзади, изучая этот замысловатый буддийский сюжет. Едва касаясь её шелковой кожи, мягкими и горячими подушечками пальцев, он аккуратно потянул замочек вверх. Леди Маршалл видимо не ожидала от него такого непробиваемого спокойствия. В то же время, касания тонких пальцев возбудили в её промежности тысячу иголочек, начинавших покалывать по нарастающей её неудовлетворённую плоть. — Не нравится, — покрутилась она у зеркала и фыркнула, — Расстёгивай! Он снова приподнял каскад её каштановых волос и послушно проводил замок змейки вниз. На её приоткрывшейся для обзора заднице возбуждающе поигрывали поясничные «ямочки». — Ты, что истукан? — шепнула она, хватая его за обе руки и прикладывая их одну к своей ягодице, другую, к оголившейся груди. — Бери пока дают… Рей её взял сначала крепкой рукой за горло, по привычке. Но потом вспомнил о глазке камеры в углу настенного зеркала и провёл рукой по шее вниз к груди. «Может всё-таки Боссу насрать, кто периодически прёт здесь его жену?» — успокаивал себя Девятка. В конце концов, он и рассчитывал на такое завершение их маленькой вылазки в свет.***
«Пуфик» облизывал щёку хозяина своим шершавым языком, пока Рей не проснулся. Ева таскала его по всем клубам города. По чести сказать, он изрядно с ней «навеселился», что теперь хотел повеситься от нестерпимой головной боли. Звук пришедшего в электронику, на игровой ник, заказа несколько взбодрил его. Насыпав Пуфику корм и выпив аспирин, Девятка с детской непосредственностью и нетерпением открыл сообщение. Если бы он умел удивляться, он бы действительно взбодрился. На него смотрел он сам, бесстрастно трахающий жену босса. Девятке заказали Рея и леди Маршалл. Секунду он подумал, улыбнулся и отправил ответ: «ОК»***
Возвращаться в фирму, где его ждал разгневанный Маршалл он не собирался. Денег хватало и Рей решил сбежать в другую страну. Но прежде попрощаться с братом и родителями. К Кэвину он приехал поздно ночью и устал барабанить в дверь. Брат был в разводе и частенько напивался после тяжкого рабочего дня. Рей нашёл в рюкзачке отмычку и вошёл, придерживая на руках Пуфика. Кот зло зарычал, пытаясь выпрыгнуть из рук. Такого за ним не замечалось. Но тут Рею ударил в нос резкий запах пропана. Бросившись открывать окна и двери, он натолкнулся на тело Кэвина, распластанное на полу в нелепой позе. По виду было не трудно догадаться, что он мёртв.***
Скрепя сердце Рей сделал последнее фото, лежащей в гробу своей «копии». Мать, горько рыдая, повисла у отца на руках. Моника всхлипывала и тряслась. У неё же на него были большие надежды. — Рей был таким… милым, — произнесла она, захлёбываясь в соплях. Девятка поморщился. — И добрым. Я и не знала, что у него есть такой похожий брат Рей благодарственно погладил её по плечу, пытаясь успокоить и покосился на мать. Оказывается они все его любили… Сам он даже представить не мог, что подразумевает это слово, но понимал, что это и есть то, чувство, о котором все говорят, глядя на страдания своих родителей. Мысль занять место умершего брата пришла к нему сама собой. Во-первых он должен найти его убийц, во-вторых он «выполнил» заказ и «убил» себя, в-третьих родители больше гордились Кэвином и потерять его для них было бы ещё страшнее, чем его. И пока он наблюдал со стороны, как его провожают в мир иной, в голове Девятки уже зрел план, как заняв место Кэвина разобраться со всеми его его проблемами, душевной простотой и справиться с должностью офицера полиции.***
Приняв решение встать на место брата и отречься от своей тени, Рей не забыл о принципах Девятки. Миссис Маршалл была всё ещё жива. Заказ оплачен, и он принял его. Незавершённых дел он не оставлял. Похоронив себя, он решил позвонить жене бывшего босса и напроситься на свидание в её загородном доме. Женщина открыла ему дверь сама, отпустив прислугу пораньше, дабы те не столкнулись с ещё одним из её любовников. Она помнила, что этот невзрачный парень весьма не плохо «прошёлся» по ней в прошлый раз. Заперев за собой входную дверь, беззаботная нимфоманка бросилась ему на шею. Её не интересовало, почему взгляд светло-зелёных глаз её любовника резко потемнел. Засчёт ли того, что она настолько его возбуждала или засчёт того, что он уже видел её в своём воспалённом трансовом сознании совсем другой, более привлекательной для него. Рей неспеша поднялся с ней на руках в спальню женщины. Он знал, что видеокамеры и сигнализация в доме временно отключены. Кто же захочет палить себя перед супругом? На самой верхней ступеньке лестницы он опустил её на ноги и привлёк к себе. Нежно поцеловав в губы, неожиданно столкнул вниз. Она, тараща глаза в недоумении, кубарем перекувырнулась через голову, ударилась о декоративный выступ в стене, но, увидев, что он спокойно и с некоторой досадой от того, что она всё ещё жива, спускается к ней, поползла к выходу, превозмогая сильную боль и размазывая кровь на пухлых губах. Рей присел рядом с ней на корточках. Ничего хорошего, по всей видимости, ей это не сулило. Холодный взгляд психопата не оставлял сомнений в его намерениях. Но она до последнего не могла осознать, что неприметный клерк её мужа, инфантильный на вид, с извечной тоской неудачника во взгляде, молодой человек, мог с ней так поступить. Женщина в панике, едва дыша и вытянув руки вперёд, попыталась защититься. Рей вытащил из кармана опасную бритву, погладил жертву по волосам, захватил одну длинную, вьющуюся прядь и, с небольшим усилием, прислушиваясь к хрусту хрящиков гортани, провёл по её, выгнутому навстречу лезвию, горлу. Светло-алая кровь брызнула ему на руку. Немного помедлив, он её слизнул, улыбнулся и провёл по овалу агонизирующего в жутких клокочущих всхлипах, лица бывшей любовницы. — Ты красива, — произнёс он, завороженно наблюдая за тем, как та пытается кричать своими оборванными связками, ещё не сознавая, что ничего не поправить. Уже ничего. — Жаль, что ты была неаккуратна. Наконец, женщина обмякла и Рей отнёс её в спальню. Уложил на постель, приметил на трюмо коробочку с алыми лепестками роз и осыпав ими алтарь смерти, сфотографировал. Отыскав в своём телефоне снимок брата в гробу и, скрепив его со свежим снимком мёртвой миссис Маршалл, отправил их вместе заказчику. В машине он переоделся. С досадой взглянув в зеркало и обнаружив слипшиеся от крови волосы, Рей решил поскорее убраться с места преступления. Он теперь полицейский и ему не пристало светить своей, пусть и неприметной, физиономией.***
Приоткрыв глаза в попытке вспомнить где он, кто он, и почему всё его тело ноет, будто переломано, он увидел над собой размытый силуэт девушки в белых одеждах. Если бы он умел, то непременно принял бы её за ангела, но он знал, что за ним придут не они. Молоденькая медсестра, пыталась аккуратно вставить катетер ему в вену. Он хотел бы убедиться в её реальности и протянул к ней другую руку, но встретил сопротивление наручников. — Дайте мне лучше яду, — устало откинувшись на подушку, еле слышно произнёс он. — К-какого?.. Постойте, что?! — с недоумением уставилась на него девушка своим пронзительными светло-зелёными глазами, будто только что осознала, что её подопечный не кукла, а вполне себе живой человек. — Ну, сойдёт и крысиный, — попытался он флиртовать. — Так никто не решит, что вы замешаны. — Зачем вам? — она всё ещё не могла понять, о чём он. — Какая же вы глупая! Яд принимают для того, чтобы умереть. — А зачем вам умирать? — А зачем жить? Я теперь обречён быть пленником психушки. — Во-первых, каждый человек обязан жить столько, сколько ему отмерено. Во-вторых же, это не психушка, а больница для душевнобольных. — И кто же отмеряет наше с вами время, интересно? Хм, больница для душевнобольных, значит, вы тут занимаетесь лечением душ… Тогда скажите, сколько душ вас покинули, уйдя не в забвение, а через парадную дверь? Она замялась, очевидно обдумывая его слова.***
Впервые он не сумел поступить обдуманно. И мгновенно наступила расплата. Заняв место своего погибшего брата-детектива, Рей, в прошлом наёмный убийца Девятка, неплохо поработал, и ему удалось выследить людей, подстроивших смерть Кэвина. Только вот улик и доказательств на них не оказалось. А Закон не терпит шатких предположений. Рей не был специалистом в области поиска следов преступления, он умел хорошо их заметать. Допрос с пристрастием можно было назвать те пытки, которым он подверг нескольких человек из банды, замешанной в смерти его брата. Все так и не успели сказать и пары внятных слов. Что он делал не так? наконец, он решил последнюю «пешку» преступления расколоть в полицейском участке. Надеясь на то, что не перегнуть палку, ему не поможет инстинкт самосохранения. Но Рей слишком плохо знал себя. Он очнулся в руках конвоиров, оттаскивающих его от безжизненного тела подозреваемого. Вероятно Кэвина, за которого он теперь себя выдавал, очень любили, так как дело было замято невероятными усилиями его босса. Но характер повреждений на теле его жертвы вызвал опасения за его психику даже у лучшего друга, которым и был босс Кэвина. Он предложил ему от греха полечиться и отдохнуть в одной элитной клинике. Рей не мог позволить полиции сверить их с братом отпечатки пальцев в связи со своим преступлением. Невозможно было допустить своего воскрешения. И он согласился. Рея Дункана поместили в элитную клинику доктора Эдвардса под именем Кэвина Дункана, его брата близнеца. Девятка не искал общения, но доктор терпеливо ожидал от него откровений. На втором сеансе психотерапии, оставшийся один на один с душевной пустотой внутри себя, бывший киллер заговорил. Он устал играть в гляделки с чёрным мужиком. — Вам не хватает вашего брата? — задал вопрос доктор. внимательно изучая его проницательными карими глазами. — Смерть Кэвина опустошила вас? — Вы хотели сказать Рея. Кэвин — это я, вообще-то, — поправил он врача несколько неуверенным голосом. — Вы можете лгать даже себе, но мне не получится. Я слишком хорошо умею составлять профили личности. И ваша гораздо интереснее, чем та, которой был ваш покойный брат. Он был полицейским. Я хорошо его знал. Ваш брат был моим постоянным клиентом на добровольной основе. Он был слишком впечатлительным и те вещи, которые ему приходилось наблюдать на работе не позволяли ему спокойно жить. В последнее время у него были проблемы с женой. Развод вывел его из равновесия и он начал пить. А вы его прямая противоположность. Уверен, что вы испытываете зависть к его наполненной эмоциями жизни. Поэтому попытались присвоить себе его личность, благо сходство позволяет обмануть всех окружающих, но не меня. Психотерапевт всегда способен отличить психопата от нормального человека. Вы — психопат Рей. — произнёс заключительный диагноз доктор, сцепив пальцы на руках. — У вас сказочное воображение, доктор, — невозмутимо ухмыльнулся сказанному Дункан, вставая с кресла и направляясь к двери кабинета врача, чтобы поскорее выйти и не позволить узреть ему искры ярости в своих глазах. — Воображение хорошая штука, — улыбнулся Говард Эдвардс ему в ответ. — Но мы с вами настоящие. Поговорим завтра. «Завтра» в клинике никак не входило в планы Рея. Пробравшись к выходу он рассчитывал свернуть шею охраннику и сбежать. Но его остановили санитары с электрошокером и успокоительным. Доктор слишком хорошо его понимал. Интересно, с чего бы.***
— Вы хотите выйти отсюда вперёд ногами через парадный вход? И для этого просите меня отравить вас? — девушка закончила вводить иглу и поправила капельницу. Затем деловито сунула руки в кармашки своего короткого халатика и, склонив голову набок, заявила ему. — Я могу только помочь вам выйти отсюда своими ногами. И вообще, мы много болтаем, а вам плохо. Меня зовут Шарлотта, можно Чак. Рей поморщился, пытаясь вспомнить в запутанном от лекарств сознании, как он себя называет в данный момент. — Дункан, — назвался он по фамилии. — Приятно познакомиться, — кивнула она. — Доктор Эдвардс, мой отец, вытащит вас, не сомневайтесь. — Кажется, он темнокожий… — озадачился Рей. — Да. Он удочерил меня, после того, как я несколько раз попадала к нему из приюта с порезанными венами. Мне тогда казалось, что в своей смерти, лёжа в гробу, я покорю своей холодной красотой всех. И настоящие родители придут хотя бы со мной проститься… Но он убедил меня, что красивой смерти не бывает. Теперь я только ему доверяю. Чак задорно подмигнула парню и собиралась уже было выйти из его отдельной палаты, как он снова потряс своими «веригами» на руках и вопросительно посмотрел на неё своими карими глазами. — Красиво сказано, но у меня уже руки затекают. — Увы, — она безразлично пожала плечами. — Папа сказал, вы пока опасны, сэр. В первую очередь для себя же самого. Лежите смирно. Я скоро вернусь. Когда за ней захлопнулась дверь, Рей задумчиво уставился на иглу катетера. Если изловчиться, то можно расстегнуть наручники… Смерть в её помутневших светлых глазах смотрелась безупречно. Рей постарался, чтобы Чак выглядела прекрасно в своём торжественном и невозмутимом уходе в небытие. Её обнаружил в палате VIP-пациента обслуживающий персонал больницы доктора Эдвардса обнажённой и величественной. Рея не нашли. Вероятно, он ушёл, прихватив её ключ от всех дверей, халат и бейджик. Девятка спешил, ведь дома его ждал несчастный, покинутый хозяином кот Пуфик.