Пробуждение

К нам поступило пополнение юнцов. Мне снова приказали натаскать их в моем стиле. Теперь это были обычные юнцы яутов — вздорные, упрямые и самоуверенные, приходилось буквально выколачивать из них дурь. Кое-кто недооценил, казалось бы слабую самку умана, и лишился жвалы, вдобавок получив от Вожака плетей. Манд’тей был строг и справедлив, это мне он порой спускал некоторые закидоны, я ведь далеко не рядовой воин и тем более не юнец. Мне доставалось иначе — стоило заупрямится или проявить свой характер, как меня закидывали на плечо и тащили в отсек Вожака, и никто не осмеливался перечить ему. После особо бурной ночи я сидела в рубке, недовольно бурча и читая сводки по планете, на которую мы летели. Шея болела после укусов страстного любовника. Райк-де занимался в кхерите со старшими, Вожак и Даран’те возились с младшей группой.Так что я была предоставлена сама себе. Предстояло испытание для юных Неокропленных, на этот раз в храмовом комплексе пирамиды. Культура, что развивалась на планете, крайне схожа с культурой майя в Мексике. Этот народ разговаривал на облегченном языке яута без упора на ударения с шипящими и звонкими звуками. И письменность очень похожа на письменность науду, но опять же упрощенную. Оказывается несколько тысячелетий назад охотники их обнаружили уже в таком сформировавшимся виде. Яутов приняли за богов войны, вестников Темного Воителя. Ученым так и не смогли выяснить, каким образом на эту планету попали люди и откуда они знали письменность и язык науду. Да еще и культ Кетану основали, при чем с зари времен, как говорилось в их хрониках. Еще одна неразгаданная загадка Вселенной. Возможно, люди прошлого были далеко не так уж и примитивны, как думают земные ученые. Позже я спряталась в библиотеке, домогательства Вожака уже стояли поперек горла. В конце-концов я Воин или где? Манд’тей постоянно заявлял на меня права, заставляя подчиняться как какую-то самку. На совет взять на борт самку науду он ответил, что со мной ни одна самка не сравнится, и у него нет желания брать кого-то еще, кроме меня, да и кандидатуры якобы подходящей нет… На атолле он беседовал с кем-то на эту тему — рослый, пожилой воин стоял тогда рядом с Вожаком, притащив с собой юную самочку, я краем уха слышала их разговор, когда выходила погулять. Что уж в ней Манд’тею не понравилось, я не знаю, потому что он отказал в просьбе Воину, и полдня после этого ходил угрюмый и молчаливый. Так что приходилось терпеть. Саг-Нар узнает, жвала ему оторвет, хотя наверняка догадывается о моем положении, но приказ Старейшин не изменить. Мне нравится Манд’тей. Он то и дело заявлял на меня свои права, отмечая своим запахом, но это уже слишком. Мужа я все равно не брошу, пусть даже не надеется. Переждав, когда Вожак удалится к себе, я выскользнула из библиотеки. Навстречу попался Ронарк, он за это время окреп, подрос и сильно раздался в плечах. — Тебя Вожак искал. — Знаю зачем он меня искал. У него что, сезон слияния не закончился до сих пор? — недовольно пробурчала я. — Ты небезразлична ему, и хорошеешь на глазах, — попытался оправдать Манд’тея воин. — Ну да, как же, как прошла тренировка? — Хорошо. Кстати Вожак велел передать, что ждет тебя вечером к себе. Или он сам к тебе придет и вынесет дверь, — усмехаясь, проговорил Ронарк. — Твою защиту на индикаторе он так и не смог взломать. — Обломится, пусть к самкам на атолл летит и перебесится, — усмехнулась я. — Упрямая ты, другая самка была бы счастлива, — вздохнул Ронарк. — Я замужем, Ронарк! И люблю своего мужа. Мне это уже надоело, сколько можно-то. Он меня отвлекает, спать каждый день я с ним не собираюсь, так ему и передай, — выговорила я возмущенно, и направилась на уровень ниже, проведать юнцов. Позади раздался тяжелый вздох Ронарка, участь гонца его не прельщала. Неокропленых селили по трое, отдельные апартаменты им были пока не положены. Я хотела потренироваться в кхерите, на нашем уровне старших воинов кхерит был под присмотром Вожака. Знаю он туда заглядывает надеясь выцепить меня, один раз он уже получил по жвалам, когда я была не в духе. С тех пор я поставила защиту на дверь своего отсека. И что на него нашло в последнее время? Ведет себя как последний озабоченный самец, ревнует ко всем, как отбыли с той ледяной планеты так началось веселье. А все из-за того Кровавого из экипажа спасенных нами, а мы всего-то поцеловались. Причем наш поцелуй носил чисто дружеский характер, самец таким образом всего лишь выразил свою благодарность, узнав о моей небольшой помощи во время спасательной операции. Вожак застукал нас и сорвался. Тихо ворча под нос, я прошла мимо одного из отсеков молодняка, дверь была закрыта оттуда раздавалось болезненное шипение, дерутся что ли. Решительно открыла дверь, состроив на лице соответствующее выражение. Посреди просторной комнаты стоял стройный воин, взгляд упал на повязки, которыми он обматывал грудь, и кое-что в его внешности меня смутило. Соседи юнца ушли в столовую. Закрыла дверь и сложив руки на груди, присмотрелась внимательнее. Юнец замер на месте, виновато прижав жвалы к пасти. — Знаешь, если груди стягивать, ты можешь их вконец изуродовать — сказала я, наконец сообразив, что в нем не так. И как старшие не прочухали? Видимо, колет препарат, глушащий феромонный след, — и неужели ты думала, что никто ничего не заметит? — Прошу не говори Вожаку о том кто я! — заплакала яутка в отчаянии. — Ну и как ты бы выкрутилась? — После Посвящения меня бы признали Воином, — всхлипнула она. — Если бы захотела, тебя бы и так приняли. Было бы сложно, но самки вполне могут стать Охотниками, этот маскарад просто нелеп, — возмущенно фыркнула я. — Отец бы мне не позволил, — прошептала она, опустив голову, — он здесь, на этом корабле. — И кто же у нас отец? –выгнула я бровь. — Райк-де, я старшая дочь, от его первой самки. После её гибели он спутницу себе не брал, — тихо проговорила самка. — Так, слушай Манд’тея тебе надолго не обмануть этой фигней. Да и запах у тебя отличается, снимай эти тряпки и одевайся, — приказала я, нахмурившись, она подчинилась. — Как ты со мной поступишь? — она покорно ждала моего решения. Ну да, папаша всыплет ей и отошлет домой и будет прав, я бы поступила так же, будь у меня дочь. — Пошли со мной к Вожаку, пусть он решать как с тобой быть, — она замотала головой, попятившись, из её глаз потекли слезы. — Слушай, прятать я тебя не собираюсь, ясно? Я найду способ убедить Манд’тея не выгонять тебя из клана. Мне тебя, что, за валары тащить? — рыкнула я, разозлившись сумасбродству девушки. Ну хочет ребенок охотницей быть — флаг ей в руки. Пока она ничего такого не совершила, а вот укрывательство могло выйти нам обеим боком. — Пошли, — я взяла её за руку, она была немного слабее меня. Нелегко ей придется… — Я давно мечтала Охотницей, стать как ты. Мы выросли на легендах о тебе и твоих друзьях, — вздыхая проговорила она, пока я её вела к верхним уровням. — Все братья ушли, стали Охотниками, Воинами, а мне надоело сидеть дома. — Так ты не замужем? — Нет, у меня нет спутника. Ко мне сватались, но отец всем отказывал, считая, что они меня недостойны. Мне нравился один воин, но он погиб… — она тихо всхлипнула, вспоминая, — и в гарем не хочу. Отец говорит — я еще встречу свою судьбу. Но я уже устала ждать и решила стать охотницей. — Ясно все с тобой, — вздохнула я, остановившись перед покоями Манд’тея, приложила руку к панели. Синтра попыталась вырваться, но у меня хватка железная, так что я буквально затащила её в отсек. К нам развернулся в своем кресле Вожак. Синтра смотрела на него как завороженная. Странно, она ведь не раз видела его на тренировках, хотя стоит признать — в этом кресле он выглядит внушительно. Я объяснила суть проблемы, Манд’тей усмехнулся и сказал что пусть сначала отец выскажется. Райк-де рвал и метал, но сдался прислушавшись к нашим уговорам, точнее моим и Синтры. Вожак сохранял молчаливый нейтралитет с невозмутимой мордой, в конце-концов он решил, что она может продолжать тренировки. Манд’тей поручил мне лично проследить за успехами молодой самочки. Решение допускать или нет самку к Испытанию в этот Сезон легло на меня… ну спасибо, как будто я мало их тренировала. Райк-де вывел свою дочь из отсека, на его лице читалось желание серьезно поговорить с родным дитём. Манд’тей схватил меня, не позволив уйти. — Манд’тей, пусти, — возмутилась я, пытаясь высвободится, но он крепко меня прижимал за талию. Держа к себе спиной, принялся расстегивать доспех. — Я знаю что ты снова запрешь свою дверь, я хочу тебя сейчас, — прорычал он, срывая с меня броню. Ласкал груди, царапая нежную кожу, покусывал шею урча, по коже бегали мурашки, я тихо застонала. Он встал, развернув меня к креслу, я уперлась о сиденье руками, и нетерпеливо вошел сзади, впиваясь когтями в бедра. Нежные ткани вокруг члена болезненно напряглись, я закричала от острой боли пронзившей внизу, постепенно мое лоно привыкло к нему, страстные стоны срывались с губ, он брал меня неистово и сильно, я выгнулась в экстазе. — Манд’тей… — простонала я, наслаждаясь им внутри себя, в голове шумело, уши заложило, губы начали пересыхать в попытках захватить побольше воздуха, я уже выбивалась из сил. Манд’тей не успокаивался, доводя меня до пика экстаза снова и снова, между ног уже понемногу все немело, наконец он крепко меня прижал к себе, изливаясь с громким протяжным рыком. В глазах потемнело, мой крик раздался словно издалека. Манд’тей уселся в кресло, посадив меня, обессилевшую себе на колени, я буквально вырубалась от усталости, рассеянно гладила его мускулистую грудь, прикрыв глаза, по телу разлилась приятная истома. Он нежно урчал, перебирая мои дреды, гладил по вспотевшей спине. — Манд’тей, что это такое с тобой в последнее время происходит? Ты бы еще к кровати меня привязал, — я сонно вздохнула. — И привяжу, если дальше продолжишь упрямится, ты моя самка, а я твой Вожак, — ревниво прорычал он, куснув за плечо. — Что у тебя было с тем Кровавым? — Да ничего не было, мы просто поцеловались, — фыркнула я, нахмурившись, потянулась. — Между прочим, я замужем, если ты вдруг забыл, — напомнила я ему. — Твоему самцу придется доказать, что он по-прежнему достоин быть с такой Охотницей как ты, — прорычал Манд’тей, прижимая меня к своей груди покрепче. — А пока ты со мной, будь добра выполнять обязанности самки Вожака. — Я не твоя, ясно? — возмущенно сказала я, тряхнув головой, от чего колечки на дредах, столкнувшись, тихо звякнули. — Иди и возьми себе кого-нибудь, а у меня есть обязанности, — обучать юнцов, как приказали Старейшины, — я попыталась слезть с его колен. Он гневно зарычав, развернул лицом к себе, приподнял мои бедра и резко насадил на себя я только охнула, запрокинув голову в немом болезненном вздохе, от резкой боли на глаза навернулись слёзы. — Манд’тей! Хватит, я устала, а-аа! — он снова мной овладел рыча, изумрудные глаза сверкали. Он укусил больно за шею, прокусывая нежную кожу, урча слизывал капельки крови. Мое горло уже болело от криков, получалось лишь хрипло стонать. Под конец он крепко меня прижал, словно боялся потерять шепча –ты моя самочка, моя Ши. Никому не отдам, сладкую мою… — я уснула под его нежное урчание, тихонько всхлипывая, меня раздирали противоречивые чувства. Он был мне дорог, но взаимных чувств, которые он ко мне питает, я не испытывала. Я люблю только Саг-Нара. И Манд’тей об этом знает. И причина его срыва была вовсе не в поцелуе с тем Кровавым, скорее его следствием. Манд’тей продержал меня у себя всю ночь, утомляя своими нежными ласками. Под утро я уползла к себе, пока он спал, и весь день ходила как зомби. Лек-де отловил меня возле кхерита молодняка и погнал в медотсек, ворча, что такой упертой самки он в жизни еще не встречал. И почему все считают, что раз Манд’тей влюбился в меня, я должна скакать от радости? Целебный сон помог, и я вплотную занялась тренировками юнцов, Манд’тей немного угомонился и старался не отвлекать от моих прямых обязанностей. Дополнительно я тренировала Синтру. То что она самка многих из юнцов взбудоражило, но она наученная мной, успешно давала им отпор, так что они успокоились и со временем стали воспринимать её как своего товарища. Правда пришлось поселить Синтру отдельно от них, поближе к моей комнате, чтобы ни у кого не возникло искушения переспать с юной самочкой. Синтра схватывала все налету, иногда в кхерит во время наших занятий заходил Райк-де. Она научилась этого не замечать, получив однажды от меня затрещин, училась сосредотачиваться на бое и держать чувства в узде. Получалось это у нее куда лучше, чем у Младших. Манд’тей тоже заглядывал, и я видела, что Синтра каждый раз смущается под его взглядом, ждет украдкой, строя на мордашке сосредоточенно-безразличный вид, когда же он заявится к нам. Манд’тей её не замечал он был к ней почему-то равнодушен. Один раз после тренировки, когда еле живая от усталости Синтра собралась уходить, он решил потренироваться со мной. Ох и гонял он меня, мы дрались до изнеможения, Синтра смотрела на наш смертельный танец, открыв рот. — Кошка, — окликнул меня Райк-де после моей утренней тренировки с юнцами, — нужно поговорить. — Пошли в библиотеку, — предложила я, озадаченно хмурясь. Нас окружали полки с записями, посреди стола высился конус проектора для просмотра кристаллов памяти, мы уселись на удобные сиденья диванчика. — Это насчет Синтры… Я нахмурилась, подергала дред, виновато посмотрела на него. Да уж, и пьяному ксену понятно, что девочка по самые жвалы влюбилась в зеленоглазого ловеласа. — Я тебя не виню, но Манд’тей показал, что она ему безразлична. Она хочет после посвящения бросить тебе вызов, — он вздохнул. — Упрямая, вся в мать. — Райк-де ты же прекрасно понимаешь, что она и двадцати секунд против меня не выстоит, — протянула я хмуро. — Я знаю что, не вправе просить… Она моя единственная дочь от моей Ши… — он вздохнул, выразительно посмотрев на меня. — Хочешь, чтобы я поддалась? Райк-де, да Вожак к ней равнодушен я же вижу, это только еще сильнее заставит её страдать. Даже если она займет мое место, нет ничего хуже безответной любви. — Поговори с ней, она вбила себе в голову, что если победит тебя, то привлечет к себе внимание Вожака. — Пусть сначала выживет на Испытании. Я начну её тренировать более жестко, и поблажек давать не собираюсь, — отчеканила я решительно. — Это куда лучший способ. — Надеюсь, она тоже это понимает, — вздохнул Райк-де задумчиво. — Она выживет, — я успокаивающе положила ему руку на плечо, — не переживай, это же твоя дочь, а дурь я из её головы вышибу, обещаю. Синтра ругалась, ворчала и шипела когда я утром раньше остальных выгоняла её из постели и тренировала. Как-то замучив самку и наставив синяков, серьезно по-женски поговорила с ней, она заплакав призналась что влюблена в Манд’тея. Выслушала меня и вроде как образумилась, на тренировках стала более внимательной и показывала неплохие результаты. Помимо остального я учила ускользать её в тень и расширять границы зоны восприятия.Часами я заставляла изучать планировку лабиринта и циклы, да так что Синтре кошмары снится начали, но карту она выучила на зубок.Теперь все зависело от неё самой. Райк-де ходил мрачнее тучи, и кажется, помимо основных тренировок сам давал ей отеческие советы и учил втихую дочь своим приемам. Мне снился мой зверь, наш лес в огне, все полыхает в пожаре, пламя вздымается до небес превращая ночь в огненный день, из завесы пламени выходит высокий темный воин в плаще, в прорезях маски сверкают рубиновые глаза, многоголосый хор тысяч воинов оглушает холодом. Раздался плач младенца, в огненном окне проявился человек странно одетый, в меня летит нож и его слова отражаются эхом в моей голове «не знать твоему духу покоя вечность!». Я вскочила в постели вся в поту, тело колотила мелкая дрожь. Ну и сон, и что он означает? И еще этот странный старик… После того случая в отсеке управления не подпускаю к себе Манд’тея. Просто стараюсь не оставаться с ним наедине, запираю свою каюту, ему так и не удалось обойти мой код защиты. Хоть чему-то я у Ската научилась. Еще и тошнота по утрам началась, я оделась и пошла в лазарет. — Лек-де, привет, — я вздохнула, облокотившись о прохладную стену медпункта. — Снова кошмары? — я кивнула — Ты выглядишь усталой. Ложись посмотрим что с тобой опять не так, — он уложил меня в медкапсулу и запустил программу диагностики — ты беременна, судя по всему двойня, срок пока еще мал, пока не могу с точностью определить пол. Но это точно не уманы, — он усмехнулся, — так что снижай нагрузки и ешь то, что я скажу. — А иначе что, запрешь меня тут? — улыбнулась я, выбираясь из капсулы. — Ещё как запру, буду пичкать витаминами, и как детеныша кормить с рук, если понадобится, — проурчал он, слегка нахмурившись. — Они от Манд’тея? — вздохнул Лек-де, покосившись на меня, я задумалась, подчитывая срок беременности. — Вряд ли, но я до конца не уверенна. Только ему не говори ничего, ладно? — попросила я, медик сокрушенно вздохнув кивнул. — Сама скажешь. Придется снова проходить через это. В прошлый раз Дачанд усомнился во мне и своем отцовстве, переживать заново этот кошмар мне не хотелось. Не буду Манд’тею ничего говорить. В Саг-Наре я не сомневалась ни на миг, он и тогда знал кто отец. Да и не так важно это было для него. Он самый лучший муж на свете и единственный, кто меня понимает. Манд’тей в последнее время стал внимательным и чересчур заботливым. До планеты оставалось лететь недолго, меня настораживало поведение Вожака. Вроде пока ничего не заметно, живот как и прежде почти такой же плоский, ну может чуть-чуть поправилась и только. — Кошка, останься, — попросил Манд’тей после тренировки, я вздохнув подчинилась. Не спорить же с ним при всех. Он подошел ко мне, внимательно посмотрел в глаза. — Я знаю, ты беременна, и не пытайся отрицать, это чувствуется, — мягко произнес он. Прижал к себе, обнимая, ласково заурчал. Я задумчиво вздохнула, прижимаясь к нему. — Кто из медиков проболтался? — Никто, — тихо рассмеялся Манд’тей. — Самцы чуют подобное, ты стала еще красивее… — Поверю на слово, — улыбнулась я, он приподнял мой подбородок. Его глаза выражали такую нежность, что дыхание перехватило и защипало глаза. — Я больше не буду тебя тревожить, не хочу чтобы малышу был нанесен вред, и требую от тебя быть осторожнее, — строго произнес он, я согласно кивнула. Да уж, быть почти единственной самкой на корабле, да еще беременной, вообще нечто.