Love Who Loves You Back

«Говорят, что Лондон — самый дождливый город. Те люди, которые это утверждают, никогда не были в Луизиане осенью, когда наступает сезон дождей. За несколько дней уничтожается практически весь оставшийся урожай, который уже наученные жизнью фермеры стараются собрать как можно раньше. Но история наша будет происходит вовсе не в Луизиане, а в Лос-Анджелесе, и к счастью это или нет — решать тебе, читатель…» — Ты серьёзно? — раздаётся голос парня, сидевшего за компьютером. — Из-за того, что тебя отчислили, ты решила взяться за написание книги? Как глупо. Девушка, что сидела в позе лотоса на кровати, в течение достаточно долгого времени недовольно поморщилась, открыв глаза и вцепившись этим взглядом в своего лучшего друга. — Извини, но когда раздавали таланты, меня явно обделили, и дар писательства достался моей матушке, — фыркнув, брюнетка приняла более удобную позу, свесив ноги с слишком высокой для неё кровати. — Всё настолько плохо? — Всё просто ужасно, Керри. Такое ощущение, что ты под пыткой пишешь, да и о чём сама толком не знаешь, а так нельзя. Если тебе не нравится своё произведение, то и читателю оно тоже не понравится, — изрёк молодой человек, откидываясь на спинку крутящегося стула. — Ты хотя бы информацию гуглила? Я, конечно, не силён в географии, но что-то подсказывает мне, что сезон дождей в Луизиане явно не осенью. Громко застонав, девушка повалилась на кровать, не забыв удариться головой о крепкую бетонную стену, какие строили в современных многоэтажках, рассчитанных на среднеобеспеченных жителей. Да вот только семья Керри состояла из четырёх человек, которым приходилось делить две комнаты: отца-экономиста, что постоянно пропадал на работе, возвращаясь домой поздним вечером, матери-писательницы, чьи книги, учитывая их содержание, пользовались спросом у весьма специфической аудитории, дочери-студентки, которую уже в третий раз отчислили из медицинской Академии, и гордости-сына, которого приняли на бюджет в Гарвард и где он снискал себе славу отличника, отчего Керри часто шутила, что хоть у кого-то жизнь удалась. Молодой же парень, что сидел за её рабочим столом, был её лучшим другом ещё со школьных времён, когда девочки из её класса закрыли их обоих в мужском туалете, обмотав туалетной бумагой. По-другому тогда и быть не могло, ведь они принадлежали к классу изгоев, которые к концу обучения превращались в ботаников. В случае с нашими героями — должны были превратиться, но, видимо, произошёл какой-то сбой во Вселенной, из-за которого они так и остались изгоями общества. Со временем, правда, Вселенная всё же одумалась, но спасло это только одного Сида, который, к слову, учился в одном из самых престижных университетов на юриста и всячески налаживал свою личную жизнь — у него даже помолвка с любимой девушкой состоялась! Керри же стала нелюдимой. Взяв академический отпуск после окончания школы, девушка провела его в путешествиях по стране и миру, надеясь, что это хоть как-то поможет решить, куда двигаться дальше, но нет. Идей так и не было, а документы подавать надо было, поэтому брюнетка решила пойти в медицину. За прошедшие четыре года обучения её не раз исключали и переводили, но она терпела, ведь её родители оплачивали далеко не самое дешёвое обучение, надеясь, будто из их дочери что-то да вырастет. Так продолжалось до сегодняшнего дня, когда её снова исключили без права восстановления за споры с преподавателем, хотя девушка всё равно считала себя правой, в то время, как кругозор мистера Стайлза оказался слишком ограничен какими-то непонятными рамками и этническими законами. Керри никогда ничем не интересовалась, считая, что всё это — не для неё. Она чувствовала: жизнь готовит её к чему-то особенному, ставя на пути разнообразные препятствия, которые ей зачем-то следовало преодолевать, хотя можно было просто обойти. Да и, несмотря на возраст, она никогда не была гением, поэтому чёрт знает, что заставило её пойти в медицину. Хотя, кажется, что виной этому была её недолгая мечта стать патологоанатомом, которая испарилась уже после первого курса обучения, стоило ей устроиться на практику-подработку в морг. Вообще Керри и Сид не были похожи на обычных ботаников, каких показывают в сериалах или телефильмах, несмотря на то, что оба носили очки и показывали относительно хорошие результаты в учёбе. Обладая ростом профессионального баскетболиста, Сид без особого труда мог бы построить блестящую карьеру, если бы начал вовремя тренироваться и носил линзы. У него были чёрные, вечно взъерошенные волосы, тёмно-синие глаза, которые постоянно скрывали толстые стёкла очков, прямой нос и немного пухлые губы; правда, Керри не обращала на всё это внимание, постоянно одаривая комплиментами его руки, которым бы позавидовал любой врач: большие, но узкие ладони с длинными, ловкими и гибкими пальцами, что были созданы делать сложнейшие операции, а не копаться в бумагах. Керри же была его своеобразным зеркальным отражением, если так вообще возможно сравнивать мужчину и женщину: длинные, вьющиеся тёмные волосы девушки доставали практически до ягодиц, постоянно мешаясь, но отстригать их она отчего-то не хотела, карие глаза часто прикрывали солнцезащитные очки, нос был идеально прямой, но только слегка вздёрнутый кончик выдавал её задорный и несколько непостоянный нрав, пухлые, хорошо очерченные губы постоянно кривились в очередной усмешке, а на лбу залегла неглубокая морщина оттого, что Керри слишком часто хмурилась. В отличии от своего лучшего друга и сотен других девушек, Керри не была худой. Сама идея того, чтобы сидеть на диетах ради какого-то свидания с понравившимся парнем казалась ей чуждой и неправильной. Но, тем не менее, недостатком внимания она не страдала с той самой поры, как окончила школу: полнота, за которую её часто дразнили во время учёбы, ушла, наградив девушку красивой и полной грудью, осиной талией, пропорциональными бёдрами и аппетитной, по мнению парней, пятой точкой. — Ты, может, расскажешь, почему тебя на этот раз выгнали? — попытался сменить тему Сид, замечая, что девушка не настроена разговаривать о книгах. — Ты кого-то прирезала? — Нет, — встав с кровати, Керри направилась к своей сумке, что была закинута в самый дальний угол комнаты. Достав оттуда небольшой прозрачный контейнер, она пару раз перекинула его из одной руки в другую, после чего опустила прямо перед своим другом. — Ты это видишь? Парень молчал, уставившись на лежащее перед ним человеческое сердце. Конечно, он знал о некоторых странностях своей подруги, однако в его голове никак не укладывалось, где и, главное, как она смогла найти это сердце. — Вижу. Обычное человеческое сердце, вот только откуда оно у тебя? Раньше вам органы для домашней работы не раздавали, — Сид изо всех сил старался сохранить спокойный тон голоса, максимально отодвинувшись от странного экспоната. — На работе позаимствовала. Бомжу оно всё равно не нужно было, — пожала плечами Керри, присоединяя к сердцу какие-то непонятные приборы, в конструировании которых ей помог брат. Брюнет не выдержал. Будучи законопослушным гражданином и будущим юристом, он с негативом относился к проделкам своей подруги, которые, к слову, не всегда были законными, изредка прикрывая её. Но этот случай рушил все допустимые границы и нормы, как закона, так и религии. — Ты хочешь сказать, что просто вытащила это сердце из груди бомжа, у которого надо было определить причину смерти? Ты хотя бы понимаешь, что твои действия нарушают сразу несколько законов?! И если полиция об этом узнает, то тюрьма станет твоим домом на ближайшие несколько лет?! Девушка вздохнула. Её друг слишком часто судил её, не зная всей ситуации. — Успокойся и дослушай до конца. Ты ведь помнишь нападение, совершённое на Манхэттен в прошлом месяце, которое правительство замаскировало под теракт? — Сид кивнул, намереваясь что-то вставить, но Керри не позволила ему сказать и слова. — Так вот, этот бомж — не совсем обычный. Мне кажется, что он — один из нападавших. Смотри. Запустив сложный механизм, девушка приблизилась к сердцу, посылая в него электромагнитные импульсы, пытаясь сымитировать разряд. Какое-то время ничего не происходило, но потом оно сделало один удар, за которым последовало ещё несколько. Сид, как завороженный, смотрел на это чудо, пытаясь понять происходящее, а понимать пришлось многое. Самым главным было то, что сердце начало менять свой внешний вид, стоило импульсам разбудить этот странный орган, и теперь, вместо человеческого, на столе лежало нечто, что было больше его в полтора раза и имело несколько другую форму. — Оно регенерируется, Сид. Несмотря на все признаки смерти того сущетсва, у которого я его взяла, оно всё еще билось. — Ты обязана сообщить об этом властям, Керри… — Нет! Ты представляешь, сколько мороки тогда будет? Я хочу изучить его. Вполне возможно, что подобное реально сделать и с человеческим сердцем, продлив жизнедеятельность всего организма… — девушка на секунду задумалась, размышляя, говорить ли своему другу о причинах своего исключения из университета или же промолчать? — Я предложила подобное своему лектору, но он заявил, что это — невозможно и что я — глупая девочка, которая не берёт в расчёты простейшие законы. Но сейчас ты видишь то же, что и я. Это сердце бьётся самостоятельно, стоило его простимулировать, и если всё это изучить должным образом, то можно сделать прорыв в медицине! Сид никогда не понимал медицинской терминологии и Керри знала об этом, пытаясь максимально облегчить задачу своему другу, но сейчас всё происходящее действительно выходило за рамки реального. В настоящем мире такое просто не могло произойти, а верить в чудовищ, о которых ему читали родители в детстве, повзрослевший мозг явно отказывался, не говоря уже об инопланетном вторжении и супергероях с других планет, которыми пестрили новости в последнее время. — У тебя нет оборудования, так как ты планируешь проводить эксперименты? — попытался отрезвить подругу брюнет, обречённо опускаясь на кровать. Кому как не ему знать, чем закончится такое увлечение девушки? — А с Академии тебя выгнали. Керри нахмурилась, понимая, что друг прав. Она — обычный медработник, который подрабатывает патологоанатом и живёт с родителями, несмотря на то, что ей через пару месяцев уже исполнится двадцать три. У неё три кошки и никакой личной жизни из-за медицины, а теперь и никакого сна из-за удивительной находки. — Кажется, мама говорила, что мой биологический отец каким-то боком связан с наукой. Может, если мне удастся отыскать его… — И что ты скажешь? «Привет, папа, я твоя дочь, о которой ты отродясь не слышал, пусти меня в лабораторию, а? Мне сердце инопланетянина надо исследовать!» — Я думаю, что сумею договориться с ним. Если мать не врёт и если он не наврал ей в пьяном угаре, то ему, как учёному, это будет выгодно. Ну, а если нет, то всегда можно воспользоваться планом «Б», то есть твоим. В противном случае в алфавите остаётся ещё двадцать четыре буквы, так что, мы план на каждую из них не сможем придумать? — попыталась успокоить своего друга Керри, но Сиду всё равно было неспокойно. Парень со злостью смотрел на неизведанное чудо, в глубине души понимая: стоит его подруге уйти, как она навряд ли вернётся. Интуиция подсказывала, что он может потерять её навсегда, но Сид не был бы её лучшим другом, если бы дал волю своему эгоизму, остановив её. — Ну, ты мне поможешь? — Куда я от тебя сбегу-то? — с улыбкой ответил он, вставая, чтобы взлохматить шевелюру подруги, что была собрана в аккуратный хвост. — Что делать надо, доктор Поляков?