Не Поттер от слова совсем

      Моника на удивление быстро привыкла к нынешнему обращению с ней. Поначалу это казалось тяжким трудом. Но она всё равно старалась держаться, ведь когда-то она должна была привыкнуть к образу Моники. А сейчас гораздо легче, если учитывать то, что переход к образу Моники был совершён с образа мужского. А тут ты опять сменила образ, но оставила всю ту же девочку. Гарри Поттер, позже Моника Грин-Бинг, а теперь временная Дарси Марисберг готова ко всему, к чему не приготовит судьба...       День сменяет другой, а Монике всё скучно. Девушка попробовала пошалить, подсыпав в гриффиндорские завтраки порошок, вызывающую сыпь на коже. Насладившись паникой этого факультета, Дарси решила, что прекратит. Дети тут не причём, главная её цель — Дамблдор...       Девушка разгуливает по коридору школы, пока перемена. Натыкается на очень интересный момент. Некий слизеринец, которого Дарси раньше не замечала, сидел на корточках, схватившись за живот и мычал. Мычал, видимо, от боли. За всем этим наблюдали Рон Уизли и Гарри Поттер. Рон в буквальном смысле насмехался на бедным студентом, а Гарри что-то невнятное шептал. Моника переводила взгляд то на страдальца, то на Рона. В конце концов, у девушки кончилось терпение, и она крикнула: — Над теми, кому плохо не ржут, Рональд Уизли! — Дарси заметила, что тембр немного напомнил ей Гермиону, которая злилась.       Уизли тут же прекратил смеяться и посмотрел на неё ошарашенными глазами. Затем шок сменился раздражением. — Да? Ну ладно, раз уж ты так сказала, пусть оно так и будет? — с сарказмом сказал рыжий. — Так должно быть со всеми слизеринцами, студентами того факультета, где учился Сам-Знаешь-Кто. — Изменился, — про себя сказала Моника. Только потом добавила полным голосом: — То есть ты считаешь, что наказание должны понести невинные, только потому, что они на змеином факультете? Тебе не кажется, что это бред?       Не дожидаясь ответа, девушка двинулась в противоположную сторону, потому что знала, спор с Уизли бесполезен. Всё равно этому болвану объяснять нечего. Вдруг, пролился яркий свет, и Дарси вернулась назад. Теперь перед ней встала иная картина: Уизли, бьющийся в агонии и слизеринец, гордо смотревший на это. — Ты права, — обратился он к Монике, — страдать должны только те, кто заслужил.       И он зашагал в своём направлении. Девушка только сейчас поняла, кто это... Теодор Нотт. Она опять посмотрела на безнадёжно колеблющееся тело бывшего друга и Гарри, который постоянно что-то шепчет. Моника незаметно подошла в паре, и то, что она могла услышать: — Вот оно... Эти силы наказывают тех, кто сумел обмануть народ. Люди Дамблдора.       Гарри посмотрел на Монику, он понял, что та слышала его. Он откашлялся и сказал: — Ну да, ты всё верно услышала. А будет ещё вернее, когда это останется между нами. — Интересно, — решила сыграть актрису Моника, — Ты же всегда был за Дамблдора, даже вступил в орден. — Нет, это не я вступал, а мой дублёр, — сам того не подозревая, выдал себя Гарри. — Ты уже не сможешь помочь Рону, да ты и не собирался? — Поделом этому грязному! — сказал Поттер, — Я могу на тебя рассчитывать?       С минуту подумав, Моника кивнула. Гарри улыбнулся, а потом начал кричать, изображая себя безутешным другом, который наблюдал ужасную расправу. На крик тут же сбежались преподаватели и несколько учеников. В середину вышел профессор Поттер и побежал к парням, оттолкнув Монику к ученикам. Та послушно слилась со студентами и из-за спины некой пуффендуйки наблюдала за происходящим. Джеймс бегло осмотрел Рона и вызвал откуда-то явившеюся мадам Помфри. Та тоже бегло осмотрела лежачего и приказала нести тело Рона в госпиталь. С указании учителей, дети отправились на занятия. Кроме Гарри и Моники, разумеется. Гарри, потому что друг и всё такое, а Моника удачно слилась с толпой и позже вышла из неё, и направилась в больничное крыло. Уж больно её волновала судьба Уизли-шестого. Она подошла и скрылась за дверью. Она наблюдала, как Джеймс Поттер и Гораций Слизнорт что-то говорили, частенько переспрашивая мадам Помфри. А Гарри просто молча смотрел на Рона и опять бормотал. Моника теперь могла догадаться, что такое шепчет Поттер-младший.       Через несколько минут в палате появились Гермиона, которая метала и рвала от того, что её любимого... угрохали, Джинни, которая ревела, переживая за брата, и сам Дамблдор, который сохранял спокойствие. — Боюсь, директор, у нас печальная новость, — сказала мадам Помфри. — Что с Роном? — невозмутимым, но тревожным в то же время голосом спросил Альбус. — Он... умер, — прошептал Гарри, — Я видел как. Ученик Слизерина выпалил в моего друга какое-то неизвестное заклинание. Сначала Рон дергался, как рыба на суше, а потом...       Директор перевёл взгляд на взрослых, те молча кивнули. Моника услышала тяжелый всхлип Гермионы. "Дарси" медленно отходит назад. Этот день она точно на всю жизнь запомнит. День, в который умер Рональд Биллиус Уизли.       Когда Моника дошла до общежития Когтеврана, она увидела Криса Адамсона, который что-то судорожно сжимал в руках. — Дарси Марисберг, значит, да? — дрожащим голосом спросил он. — Да, — недоумевая сказала она, — Что такое? — Нет, ничего, — ответил он, — Просто... просто... слушай, а ты точно Марисберг?       Из общежития вышли Полумна Лавгуд и еще одна новенькая Джулия Уелман. — Она не та Марисберг, о которой ты думаешь, Крис, — ответила Джулия, — Она датчанка, а твой дядя нет. — Погодите, — прервала Моника, — А вы случайно говорите не о Малкоме Марисберге? — О нём, — сказала Полумна, — Ты его разве знаешь?       Моника посмотрела на двух своих однокурсниц, понимая, что их не обманешь, особенно Полумну. Тяжело вздохнув, "Дарси" сказала: — Да, я знаю Малкома. Я вроде как его должна называть своим папой, — вроде не обманула, но и не выдала себя. — Да ну! — ответила Джулия, — У него же нет детей. — Вот я и говорю, что должна называть. Я не сказала, что он и есть мой отец. — Предлагаю уже зайти и продолжить в гостиной, — вмешался Крис.       Студенты вошли в гостиную, в которой как раз никого не было. Все четверо уселись на мягкие кресла, что располагались перед большим камином, не меньше гриффиндорского. — Я ничего не понимаю, — сказала мисс Уелман, — Раз у Малкома нет детей, так какого лешего ты притворяешься его дочкой? Кто ты?       Моника не хотела себя выдавать. Заместо этого, девушка решила задать вопросы им. — А откуда Вы знаете Малкома?       Джулия зажмурилась, а потом посмотрела на Криса. Тот продолжал мять непонятную вещицу. Та неверно дёрнулась, а потом отобрала вещь. — Да прекрати ты теребить фото, — отреагировала Джулия. — Хорошо, — тихо сказал Крис, — Малком Марсиберг мой дядя. Я его уже давно ищу. Нет, мне вся информация про него теперь известна. Теперь я хочу увидеть его лично. — Хорошо, а что тебе известно про его жену? — А зачем тебе знать про его жену? — Ну, — замялась Моника. Потом подумала и решила дать маленький намёк, но всё же опасаясь, что они его неправильно поймут, — Как сказать? Его жена моя крёстная. — Лисса Эртон твоя крёстная мать!? — удивились Джулия и Полумна. — Ага.       Джулия встала и осмотрела Монику. — Значит, ты её крестница, — задумалась девушка, — Но ты не очень-то и похожа на Монику Грин-Бинг... Хм... — Я просто под заклинанием, чтобы меня не поймали. — А зачем тебе прятаться? — спросила мисс Лавгуд.       Моника поднялась в свою комнату и вернулась обратно. Она показала маленький пузырёк. — Видите этот пузырёк, да?       Все кивнули. Моника открыла его и выпила содержимое. Стараясь не кричать, она упала и начала трястись. Начался процесс обратного перевоплощения. Теперь перед Полумной, Крисом и Джулией предстала настоящая Моника Грин-Бинг. — А теперь ждите пару минут...       И действительно, во всём Хогвартсе зазвенели очень громкие сирены. "Внимание, опасность" — вот как звучало это нововведение...