Стать звездой за одну ночь: цена славы

Когда тебе всего шестнадцать лет, хочется верить в чудеса. Но стоит стать хоть немножечко старше, невольно начинаешь понимать, что просто так ничего не бывает. За всё приходится платить, причём далеко не всегда речь идёт о деньгах. Сейчас Билл понимал это, как никогда раньше. Рано утром братья совсем не хотели подниматься с постели и начинать этот долгий день. Наконец, Том потянулся и лениво опустил ноги на пол. Нужно было собираться в школу, которую так не любили ребята. Они пока еще не звёзды, так что занятия никто не отменял. До седьмого класса учёба была не в тягость мальчикам, но потом случилось то, чего они так боялись - их разделили. Учителя, уставшие от "этих не в меру разговорчивых и порой неуправляемых Каулитцев", решили, что близнецам следует учиться отдельно друг от друга. Первые месяцы было просто невыносимо находиться школе, зная, что в соседнем кабинете сидит твой брат и не понимает, как решить задачку, а ты не можешь ему ничем помочь, так как вас разделяет стена. Но как бы Том ни относился к учёбе, ему приходилось вновь и вновь возвращаться в школу. Сегодня даже дорога в неё им предстояла в разное время, так как у Билла не было первого урока. Но сон младшего прервал сигнал мобильного телефона. Это было всего лишь коротенькое смс, но чтобы его посмотреть, Биллу пришлось подняться, выдернуть из розетки зарядное устройство и нажать на кнопку простейшего чёрно-белого телефона, такого не модного и даже устаревшего, но зато подаренного мамой на день рождения. "Доброе утро, малыш. Ты уже проснулся?" - подписи не было, а номер в первую секунду показался незнакомым, но Билл прекрасно знал, кто ему пишет. Парень не стал сохранять номер Дэвида в своих контактах, но запомнил его наизусть. "Ты меня разбудил." - ответил Билл лишь тремя словами. Не было ни малейшего желания общаться с продюсером. К чему все эти предисловия, если в определённый момент всё равно придется перемотать на середину. Биллу хотелось бы перелистнуть предстоящую ночь. Он не мог себе представить, как это будет и будет ли вообще. Не было страшно. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что Йосту, скорей всего, будет мало одного раза. И если в один прекрасный день он получит отказ - процветающая группа может просто внезапно исчезнуть. Но что лучше: рискнуть, чтобы выиграть главный приз, или так и не использовать предоставившуюся возможность? Билл не знал, не мог принять решение. Это ломало его, такого хрупкого, изнутри. Душа наивного ребёнка всё еще не хотела верить, что этот мир оказался так жесток! Четыре подростка давно уже понимали, что играть в клубах перед пьяной прокуренной публикой с нездоровым блеском в глазам и бутылкой дешёвого пива в руках - это совсем не выход. Тем более, что чаще всего за свои выступления ребята не получали ни копейки, а порой отдавали последнее, чтобы просто исполнить свои песни. В одном из таких клубов мальчишек по случайности и заметил Дэвид. Он был там со своими друзьями, отдыхал, расслаблялся, в общем, радовался жизни. И не было бы ему никакого дела до малоизвестной начинающей группы, если бы он не поднял взгляд на сцену. Ничего, кроме накрашенных карих глаз и маленькой фигурки, при полутёмном освещении Йост не увидел, да и не хотел бы видеть. И слышать ничего, кроме голоса Билла, в тот вечер он уже не хотел. Этот мальчик, которого изначально большая часть посетителей приняла за девчонку, и мысли о нём не покидали Дэвида. После выступления продюсер разыскал ребят и попробовал с ними подружиться. Подарил им надежду, а после поставил перед Биллом свои условия. Он был уверен, что практически в ту же ночь Каулитц прибежит к нему и кинется в далеко не дружеские объятия, позволит делать с ним всё, что угодно, лишь бы не упустить свою судьбу. Но парнишка сомневался, и хитрый Йост дал ему месяц. Невыносимые тридцать дней - у кого хватило бы терпения прокручивать в голове одну и ту же мысль столько времени? Теперь мужчине оставалось только ждать, насколько хватит терпения у бедного Билла. А уж что мальчик может кому-то рассказать, Дэвид предпочитал не думать. Да и кто поверит подростку-неформалу? Но только близнец знает, как это - доверять своему живому отражению больше, чем самому себе. Однако даже Том не мог отговорить отчаянного парня. Всё было решено за него. Слишком хорошо продюсеры знают, как воздействовать на человека, чтобы получить желаемое. Вот только для всех остальных это были крупные суммы денег, а для Йоста целью стал пока еще никому неизвестный Билл Каулитц. Если только дать ему шанс, он покорит весь мир. Но судьба не дает таких возможностей даром... Швырнув мобильник на кровать, Билл принялся собираться. У него было достаточно времени чтобы привести себя в порядок, почти целый час. Первым делом он переоделся из уютной пижамы в свои повседневные обтягивающие джинсы, футболку с эмблемой рок-группы и черную куртку с металлическими заклёпками. Странный выбор одежды для школы, так говорят учителя и другие дети, но Биллу всё равно, что о нём думают ничего не понимающие одноклассники. Ему было бы намного уютнее и спокойнее, если бы рядом сидел Том, а не какая-нибудь девчонка, пытающаяся списать, а потом, под смех мальчишек-задир, за глаза обсуждающая, что "у Каулитца стрелки ровнее чем у меня." Без макияжа Билл не выходил из дома довольно давно. Это было частью его образа, настолько полюбившейся и привычной для него, что, казалось, он так и ложится спать с густо подведёнными глазами и никогда не смывает этот въевшийся в бледную кожу карандаш. Но на самом деле каждое утро парень создавал себя, глядя в большое зеркало, висящее в ванной комнате. Красиво. Дерзко. Смело. Наконец, собравшись, десятиклассник понял, что опаздывает. Схватив сумку и на ходу засовывая в карман телефон, Билл понёсся к дверям. Обувшись, взял ключи и выбежал из дома. Дорога до школы занимала не так уж много времени, но всё же он умудрился задержаться на несколько минут. Шёл урок истории. - Каулитц, вы опоздали на три минуты! - громко крикнула учительница, стоило только Биллу появиться в дверях, и тут же поправила свои очки в толстой круглой оправе, придающие ей еще более суровый вид. - Это просто непозволительно, ведь идет уже второй урок. Могли бы и заранее прийти, повторить материал. Не говорите, что я поставила вам шестерку* просто так. - Извините, фрау Шварцман, это больше не повторится, - виновато вздохнул опоздавший. - Вы говорите мне это уже который урок! - хмурится историчка. - Вы готовы ответить параграф? Пожалуйста, выходите к доске. - Можно повторить? - замялся Билл. - Нет, нельзя, раз вы опоздали, значит, вы готовы отвечать. Иначе шестерка в журнал. Это уже третья отрицательная оценка, и я вызываю ваших родителей в школу, - раскричалась женщина. - Давайте ваш дневник. - Да делайте, что хотите, - безразлично прошипел Каулитц сквозь зубы, достал дневник из сумки и демонстративно кинул на учительский стол. Под смешки всего класса прошел на свое законное место за последней партой. На его счастье, соседка по парте отсутствовала, и можно было посидеть одному. Даже не слушая фрау Шварцман, Билл открыл тетрадку, в которой писал слова для будущих песен. У него в голове кружились сотни идей, но как только ручка касалась бумаги, становилось трудно выразить словами свои мысли. Так, написав пару строк, он задумался и остановился. В голову, как назло, шли мысли совсем не о новых песнях, а о Дэвиде. Почему же Билл не может решиться на это хоть сегодня, а может быть, завтра. Неужели через месяц что-то изменится? А если он скажет "нет", как потом смотреть в глаза ребятам, которые так надеялись на лучшее, еще не зная, что чудес просто не бывает. Том поймет и поддержит в любом случае. Том всегда понимает, даже когда отрицает это.