Стать звездой за одну ночь: цена славы

Том встрепенулся от стука и мгновенно повернул голову. В дверях стоял Билл, напряжённо глядя на любимого брата, неосознанно кусая губы, волнуясь. Не было сил произнести даже слово, издать хоть какой-то звук. Вся уверенность бесследно исчезала, таяла, как дым, словно это не младший Каулитц так уверенно говорил с продюсером. Том посмотрел на близнеца и, подойдя к нему, взял прохладную дрожащую ладонь в свою тёплую, успокаивающе гладя. Он не мог обходиться долго без контакта с родным человеком, этих прикосновений ему очень сильно не хватало. Том нуждался в этом не меньше, чем Билл. - Ты поговорил с ним? - хотя Том почти со стопроцентной уверенностью знал это. И прекрасно понимая, каким упёртым порой бывает близнец, понимал, что если бы Билл не сделал это важное дело, то не стал бы приходить, а продолжал бы прятаться в своём номере и ждать неизвестно чего. Том чувствовал волнение брата, его поток сильных эмоций. Но чем закончился этот разговор? Всё ли будет так, как хочется? Старшему не слишком верилось в доброту продюсера. Ещё свежи были воспоминания о той ночи с Дэвидом. Чёрт возьми... Как перестать думать об этом? - Да, - коротко ответил Билл, улыбнувшись, однако улыбка недолго задержалась на его губах. - Только мне всё равно страшно за нас, - прижимаясь к старшему, младшенький чувствовал себя спокойнее. Так и должно быть. Быть может, если бы не опыт младшего, отношения парней начались бы позже, но они бы всё равно начались, по-другому и быть не могло. А что, если нет?! Страшно представить, что сейчас старший бы таскал в свой номер фанаток, а Билл ждал несуществующей любви. Как же это дико и странно. И как же сильно в этом убеждены другие! - Но всё ведь позади? - неуверенно спросил Том. - Я не верю, что всё заканчивается так просто. Да, Дэвид отпустил меня. Иначе бы я сам ушёл, и тебя прихватил с собой в охапку! - уверенно воскликнул Билл. - Но не может всё быть, как в сказке, - парень вздохнул. - Трудно представить, как мы будем жить дальше в постоянном страхе за наши отношения. Если им не будет мешать Йост, это ещё не значит, что мы полностью свободны. Нам стоит быть осторожными. Помнишь, как мы с тобой едва не спалились? - Биллу иногда казалось, что ребята давно уже всё поняли, только виду не подают. Однако их друзьями такое и в голову прийти не могло. - Мы справимся со всеми трудностями, - Том, вздохнув, добавил: - Я тоже не думаю, что всё будет просто. Но я не отдам тебя никому. Ни за что на свете, - Том потянулся за привычно-тёплым поцелуем, не в силах поверить, что любимый близнец будет только его и ничьим больше. Никогда. Он не позволит больше чужим рукам касаться родного тела. Не позволит наглым губам целовать нежные губы брата. Не допустит вторжения в их пространство кого-то третьего. Ошибки прошлого можно попытаться исправить в настоящем. - Мм... не сейчас, - Билл, на удивление, не торопился снова бросаться в пучину страсти вместе с близнецом. - Я очень устал, - чмокнув Тома в щёчку, он побрёл к постели и упал на неё, не раздеваясь. Смутное волнение по-прежнему не покидало младшего, и эта тревога передавалась и старшему. Он прилёг рядом и устроил свои руки на талии близнеца. Расположить его к более приятному виду отдыха не получалось, и вскоре настойчивым пальцам пришлось прекратить свои поглаживания. Заставлять Билла не хотелось, со стороны Тома это могло бы только всё испортить. Каулитцы просто рассматривали друга друга, словно изучая заново одним лишь взглядом. - Тебе жарко, - заметил, хотя, более верно было бы сказать почувствовал, старший. - Может, снимешь футболку? - рука всё же пролезла под чёрную ткань. Остановиться очень тяжело, ведь соблазн слишком велик. Кто-то должен сдаться. - Да нет, всё нормально, - отмахнулся Билл, но гитаристу всё равно хотелось сделать так, чтобы на любимом братишке осталось как можно меньше одежды. К тому же, "нормально" - это почти всегда лишь отговорка. - Подними руки, - попросил Том. Младшему не хотелось это делать, но он сдался. Не спать же в одежде! Футболка, которую ещё минуту назад Билл так усердно пытался поправить, была снята. - Билл? Что это?! - кончики пальцев нерешительно остановились у запястья. Пластырь был плотно приклеен. Непохоже это на маленькую царапинку. Нет, Билл не мог... - Ничего особенного, я просто случайно поранился, - парень улыбнулся, но сердце учащённо забилось в груди. От Тома ничего не скрыть. А стоило ли скрывать? Стоило ли вообще это делать? - Покажи. У тебя не должно быть тайн от меня, - отклеив пластырь от кожи, Том, не веря своим глазам, смотрел на маленькие буквы своего собственного имени, выведенные острым лезвием. Он был шокирован и не мог подобрать ни слова. - Случайно так не делают, братик. - Том, я... - но близнец уже ничего не хотел слушать. - Билл! - А ведь он почувствовал. Но не смог понять. И от этого было очень досадно и как-то грустно. Ведь, кто знает, чем могли бы закончиться опасные игры с лезвием. Всего лишь порез. А ведь обычно с этого всё и начинается. Кто однажды оставил на своем теле следы, может просто не остановиться в один прекрасный день. - Мне было плохо без тебя, - тихо прошептал брат и, вырвав руку, отвернулся к стене. Чёрные прядки упали на лицо. Наедине с Томом все воспринимается совсем по-другому. - Я вырезал твоё имя, думая о тебе. И тогда ты пришёл ко мне, сам не зная зачем. - Я знаю, - сорвалось с губ, украшенных блестящей серёжкой. - Это не поддаётся объяснению. - Прости, что втянул тебя во всё это, - Билл говорил куда-то в подушку, но Том прекрасно его слышал и понимал. - А ведь Дэвид ведь прекрасно понял меня с первого раза. Ты мне дороже всего! И если однажды нам придётся отказаться от всего, что у нас есть, чтобы остаться друг с другом, мы это сделаем. - Я давно простил тебя, - прошептал Том и, обняв близнеца, коснулся губами его плеча. - Я тоже хорош. Только давай не будем больше говорить о Йосте, если, конечно, это не будет касаться группы. - Хорошо, как скажешь... - слова в один миг стали лишними. Билл развернулся к брату и, обхватив любимое лицо ладонями, прильнул к его губам, словно к живительному источнику, набираясь сил и забывая все обиды и разочарования, вновь прощая и прося прощения. Они целовались жадно, не в силах насытиться этим поцелуем. Дыхание сбилось, перед глазами плыло, как в тумане, от невыносимого желания. И кто там говорил про усталость? Да к чёрту эту глупую отмазку! Том прикусил губу близнеца и, на миг отстранившись от него, набросился с новыми силами. Парни прижимались друг к другу, руки старшего скользили по спинке младшего. Теперь было жарко по-настоящему. Билл помог своему растрёпанному отражению как можно скорее избавиться от одежды. Хотелось разорвать эти вещи в клочья, они - лишь часть имиджа, которая делает близнецов разными. Ах, где же те детские годы, когда можно было запросто поменяться милыми майками и запутать всех вокруг? На пол полетела смятая комом футболка, а за ней - просторные штаны, всегда успешно скрывавшие нехилый стояк. Ведь рядом с Биллом нереально не завестись. Он излучает такую безумную энергетику, и Том это чувствует, как никто другой. Младшенький с наслаждением целовал шею старшего и, не удержавшись, прикусил кожу, добавляя этим остроты ощущений. Рука нетерпеливо улеглась на пах, Билл с удовольствием прикасался к горячей плоти через ткань, изводя Тома лаской. Забравшись под кромку белья, тонкие пальцы обхватили ствол. Том тяжело задышал, постанывая, толкнулся в любимую руку и прикрыл глаза, чтобы ещё лучше чувствовать каждое прикосновение. Старший понимал, что долго так не продержится, поэтому перехватил инициативу на себя и, отстранив настойчивую ладонь, повалил Билла на постель, придавливая своим телом и дрожащими пальцами пытаясь справиться с проклятыми узкими джинсами. Наконец, они были сняты вместе с бельём. Близнецы соприкасались практически идентичными достоинствами, тёрлись друг о друга, пачкаясь каплями смазки. И такое сильное желание захватывало обоих, что было уже решительно всё равно, кто будет сверху, чёрт, это всего лишь условность, ведь они чувствуют друг друга настолько, как будто находятся сразу в обеих ролях, а впереди ещё целая ночь. Но Билл не выдержал этой неопределённости и закинул на близнеца ногу. Сил на то, чтобы встать с кровати и найти смазку, не было, и Том, смочив свои пальцы слюной, поднёс их к маленькой, аккуратной дырочке. Долгая растяжка Биллу не требовалась, он не просил быть нежным, словно в первый раз, он просто хотел быть с братом и как можно скорее. Подготовив близнеца к проникновению, Том толкнулся внутрь. Расслабленный, раскрытый и на всё готовый Билл принимал его с наслаждением. Даже несмотря на то, что всё происходило быстро, он не почувствовал никакой боли. Всё хорошо. Всё правильно. Том не останавливался ни на миг, двигаясь в любимом близнеце. Они чувствовали, как становятся одним целым... Одинаково прекрасные стоны срывались с их губ, с нежностью смотрели друг на друга две пары идентичных карих глаз. Старший прильнул к шее Билла, оставляя на ней несколько красных пятнышек. Его не волновало то, что завтра придется скрывать следы, оставленные им, тональным кремом. Это будет завтра, а сегодня Каулитцы наслаждаются друг другом и никто им не помешает. Да даже если бы кто-то постучал в двери, Том бы не остановился, не покинул бы хрупкое тело, извивающееся под ним в любовном экстазе. Билл царапал спину брата, и сам ощущал, как щиплет кожу. Том с каждым рывком чувствовал внутри себя что-то необъяснимое, но чертовски приятное. Билл, прекрасно зная, кто находится за стеной, не сдерживал стонов, они переходили в громкие крики. Пусть слышит! Пусть завидует, ведь с ним младший Каулитц никогда не был настолько раскрепощённым и никогда не испытывал столько наслаждения. Да, было хорошо, но не более того. С Томом же всё идеально. Близнецовая страсть в два раза сильнее, но никогда не будет достаточно, невозможно насытиться этой любовью, переполняющей их. Билл просил ещё и ещё, пока перед глазами не закружились мерцающие звёздочки и разноцветные пятна. - Том! - Билл! Удивительно, как после такого сильного оргазма у него ещё остались силы находиться в сознании и дышать. Чувствуя в себе приятное тепло, он улыбнулся и прикрыл глаза. Том ещё некоторое время находился в нём, не желая покинуть разомлевшее тело, которое так хотелось прижимать к себе, целовать и любить вновь и вновь, пока у них есть ещё несколько часов до рассвета.