Интересненько это они придумали...

- Вот ты и попался мне, дерзкий мальчишка, - зловеще прошипел Саурон, раздувая огонь в печи. – Теперь ты пожалеешь о том, что родился! - Ты мне снишься, - убежденно заявил Майтимо. – Так что кыш отсюда в виварий, и печь свою прихвати! - Ничего подобного, - Саурон прищелкнул плетью. – Это прежде я мог тебе сниться, а сейчас все на самом деле! - Вот еще, - не согласился Майтимо. – Я сию секунду возьму и проснусь, а ты останешься здесь! Саурон приблизил к его лицу свое – бледное, недоброе, с горящими угольями глаз. - Ты никогда не исполнишь Клятву, - посулил он. – Сгинешь в огненной бездне, а потомки проклянут тебя и твой род. И чертежи небоскреба не закончишь, так и просидишь над ними до скончания веков! Предзнаменование про чертежи прозвучало страшнее всего, но Майтимо заставил себя вспомнить, что их он все-таки закончил. А также исполнил Клятву, не сгинул в бездне и злобных потомков не завел. Значит, Саурон ему точно снится. И надо только открыть глаза, послать все кошмары куда-нибудь к варгам драным и перевернуться на другой бок. С большим усилием лорд Химринга разлепил веки и едва не заорал. Ненавистная рожа Саурона никуда не делась. Она нависла над ним, сверкая глазами в предрассветных сумерках и будто торжествуя, что на сей раз правда оказалась на ее стороне. Темный майа печально шмыгнул носом – и наваждение рассеялось. - Ортхэннэр, чтоб тебя… - свозь зубы процедил Майтимо, подавляя желание запустить в фаэрни подушкой или чем потяжелее. – Что ты делаешь с утра пораньше у моей кровати?! Ортхэннэр молитвенно сложил руки на груди и сделал пару шагов назад. - Прошу прощения за столь ранний визит и прерванный сон. Но, увы, я не мог поступить иначе! - Какого балрога стряслось? Нелъофинве внезапно решил, будто ему отдали фальшивые сильмариллы, и вздумал вернуться вместе со всеми братьями? Фаэрни замотал головой, и вид у него сделался еще более виноватым. - Тенька… Упоминание о колдуне прогнало сон еще вернее, чем если бы к Майтимо и впрямь вломился настоящий Саурон. - Что этот колдун успел натворить? - Я не знаю, - Ортхэннэр опять всхлипнул. – Он зачем-то посадил Учителя в огромную бочку и уверяет, будто все идет по плану. - А я-то здесь при чем?! - Я лишь хотел уточнить, действительно ли для снятия оков нужна бочка… - Понятия не имею, - честно ответил Майтимо. – А петь и играть на лютне он Тано заставляет? - Нет… но Учитель сидит там уже с вечера, и звезды в его волосах пока не померкли под гнетом судьбы, но ткань мироздания столь хрупка под пальцами… - Ортхэннэр оценивающе посмотрел на злого невыспавшегося Майтимо и, проявляя чудеса краткости, подытожил: - Словом, я прошу тебя явиться и обратить свои очи на сего экспериментатора, коему чужды дуновения полыни! - То есть, ты надеешься, будто под моим присмотром Тенька все-таки не угробит Тано? - скептически уточнил Майтимо. - Истинно так, - подтвердил Ортхэннэр. Майтимо не был столь уверен на этот счет, но слишком хорошо знал, какое впечатление производят Тенькины методы на существ, еще плохо с ним знакомых. А Ортхэннэр все же не Саурон, и жестоко оставлять его с колдуном один на один (Тано не в счет, он в бочке). - Ладно, - вздохнул эльф. – Где все это происходит? - Внизу, в саду… - Возвращайся туда. Сейчас я окончательно проснусь, оденусь и спущусь к вам. Но Ортхэннэр не ушел, продолжая внимательно вглядываться в лицо Майтимо, чуть склонив голову набок и широко распахнув глаза. - Я чувствую, что невольно стал причиной твоего страха при пробуждении, - проникновенно выговорил фаэрни. – Но в мыслях моих не было тебя напугать. Что гложет тебя столь сильно? Расскажи, я хочу помочь, и в бессилии трепетно надрывается мое сердце! - Ничего меня не гложет и не пугает, - отрезал Майтимо, который уже не знал, что хуже: Саурон во сне, который мучает его и этим наслаждается, или Саурон наяву, который безуспешно пытается ему помочь и от этого страдает. - Но я же вижу! – трагически изломил брови Ортхэннэр. – Изреки мне свои тревоги, и они уйдут со слезами, как талый снег по весне! Но Майтимо хватило лишь красочно представить, как они с Ортхэннэром рыдают в обнимку здесь, в будочке у врат заливается слезами часовой, всхлипывает во сне суровое темное воинство, в лагере нолдор плачут над вернувшимся братом сыны Феанаро, дядюшка Нолофинвэ оплакивает свою участь во Льдах, ваниар в Валиноре сидят в трауре по загубленным Древам, и на всё измерение приходится лишь один довольный жизнью человек, изучающий темного валу, который в унисон прочим картинно страдает в недрах огромной непонятной бочки. - Ортхэннэр, тебе порыдать больше не с кем? Не стану я ничего изрекать, иди вниз и жди меня там, а будешь лезть в душу, вовсе с места не сдвинусь. Разбирайся потом с Тенькой, как хочешь! Фаэрни понурился, смиряясь, и перед тем, как уйти, учтиво подал эльфу его верхнюю тунику. Девять минут спустя Бочка и впрямь была исключительно большая. А голова Тано, выглядывающая из нее – исключительно печальная. Майтимо остановился шагах в десяти, оценивая обстановку. Пузатая деревянная бочка стояла на каких-то хлипких с виду подпорках около полутора локтей высотой, из-за чего казалась еще выше, лишая зрителей возможности заглянуть внутрь. Впрочем, судя по виду Тано, зрители немного потеряли. Из-под днища бочки помигивало красным, торчали извилистые провода и босые Тенькины ноги. Периодически колдун начинал что-то неразборчиво бормотать, и вокруг веером разлетались искры. Тано страдальчески поморщился и устремил исполненный печали взор в предрассветное небо. Ортхэннэр умоляюще посмотрел на Майтимо. - Тенька, - позвал лорд Химринга, садясь на корточки. – Что ты здесь устроил? - Привет, Майтимо! – радостно откликнулись из-под бочки. – Как здорово, что ты пришел! Займи чем-нибудь Ортхэннэра, а то он ходит тут кругами и мешает мне работать! Майтимо ощутил себя пешкой в чужой игре. - Какого балрога вы не можете договориться между собой?! - Ортхэннэр почему-то думает, что я могу навредить Тано, - с готовностью объяснил Тенька и вслепую пошарил пяткой по стенке бочки, где расположились в ряд несколько рычажков неизвестного происхождения. Для Майтимо до сих пор оставалось загадкой, откуда у колдуна во всех мирах и измерениях берутся эти рычажки, провода, лампочки и иже с ними. Кажется, если Теньку запереть в абсолютно пустой комнате, часа два спустя там явится из ничего очередное изобретение, светящееся и проводатое. Рычажок громко щелкнул, в бочке что-то забулькало. - Он даже не смотрит, на что нажимает! – горестно возопил Ортхэннэр. – А Учитель слишком добр и тактичен, чтобы уйти! - Уже нельзя уходить! – запротестовал Тенька. – Процесс запущен, линии синтеза развернуты в обратную фазу, а недосинтез хуже пересинтеза при такой комплектации искажений! - Зачем тебе понадобилось сажать Мелькора в бочку? – решил выяснить Майтимо. – Помню, со мной оба раза ничего подобного не было. - Вот именно! Оба раза! – подтвердил Тенька. – А еще веревки, Моринготто ваш, кольца всякие и прочее интересненькое. Вот я и подумал, раз мне постоянно приходится подбирать обратный порядок синтеза различных предметов, то нужно сделать процесс более универсальным. - Чего? – хором переспросили Майтимо и Ортхэннэр. - Неучи! Это, - босая нога с гордостью стукнула по бочке, - рассинтезатор! Он настраивает обратный порядок для любого синтеза, и мне больше не придется делать его вручную. Я могу засунуть сюда чего угодно, и оно, говоря вашим ненаучным языком, исчезнет! - Теперь ты понимаешь, отчего я столь встревожен? – обратился Ортхэннэр к Майтимо. - Да, Тенька, - заметил лорд Химринга, - этого Мелькора нам не нужно отправлять в небытие! - Я и не буду на него настраиваться! Только на браслеты. Они тут такие интересненькие, что немеханический подбор свойств занял бы слишком много времени. Но расситезатор сам умеет подсчитать исходные, чтобы подобрать оптимальную выработку системы искажений! Мне нужно только запустить процессы… - Оковы ненависти не разрушить, - печально повторил Тано. – Но как изречь словами то, что просто – знаешь… - Ничего я не буду разрушать! – заявил Тенька. – Разрушение является продолжением цепочки синтеза, в то время как рассинтезирование обратно разрушению и обращает эту цепочку вспять! Хотя, есть еще круговые синтезы, но вон тот тумблер запускает размыкающую реакцию, которая взаимодействует с… Майтимо широко зевнул и по примеру страдающего валы посмотрел наверх. Над головой смыкались гибкие ветви боярышника. - Зачем творить эксперименты в такую рань? - А уже утро? – искренне удивился Тенька, и его белобрысая макушка наконец-то выглянула из-под бочки. – Интересненько это я допоздна засиделся! - Может, отправишься спать? – без особой надежды предложил Майтимо, борясь со следующим зевком. - Не-а, - замотал головой колдун. – Я уже почти закончил! - Он говорил так шесть с половиной часов назад, - несчастным голосом наябедничал Ортхэннэр, который уже сам был не рад, что позволил гостю творить тут эксперименты над любимым Учителем. - Он говорит так всегда, - просветил Майтимо, и с ужасом отметил, что в его тоне проскальзывают знакомые по Теньке философские нотки. То ли во всем был виноват боярышник, то ли после второго спасения из Ангбанда лорд Химринга разучился по-настоящему возмущаться. Тем временем колдун выкарабкался из-под бочки, размазывая по ладоням какую-то сажу. Вид у Теньки был довольный и малость ошалелый – словом, как обычно. - Ну чего? – весело обратился он к остальным. – Сейчас запустим интересненький процесс! - Нет! – вырвалось у Ортхэннэра. Тано лишь тяжко вздохнул. - Ты уверен, что все пройдет по плану? – уточнил Майтимо. - Конечно! – Тенька с силой пнул бочку по всем тумблерам сразу, так, что она даже пошатнулась. – У меня этих планов – завались! По какому-нибудь да пройдет… Пинок явно пришелся бочке не по вкусу: она сердито задрожала, заставляя вибрировать землю под ногами. В днище что-то проворачивалось и металлически лязгало. Искры больше не летели, но с ними было как-то привычней. - У меня странные ощущения, - внезапно подал голос Тано. - Тебе больно, Учитель? – распахнул глаза Ортхэннэр, в любой момент готовясь зареветь. – Тенька, немедленно останови!!! - Процесс запущен, - пожал плечами колдун. – Пока сам не остановится, ничего не сделать. - Не больно, - с легким удивлением отметил Тано. – Но… странно. И тут из бочки в небо вертикально выстрелил столб ярко-синего света. Зрители невольно отшатнулись. Что происходит с Тано, было уже не разобрать: его голова утонула в ослепительном свечении, не осталось даже силуэта. - Учитель… - всхлипнул фаэрни. - Не волнуйся, - участливо посоветовал Тенька. – Я ж профессионал! Ну, когда всё помню… - Нас, наверное, не только из лагеря нолдор видно, но и в Валиноре, - предположил Майтимо, сощуренно глядя, как столб света вбуравливается в небо подобно лучу из чудо-трубки. Покрасовавшись ровно столько, чтобы даже ленивый рассмотрел его из любой точки мира, столб постепенно начал гаснуть. Поблекла синева, контуры луча смазались и истончились, становясь все более прозрачными и словно уступая место восходящему солнцу. Сделался виден силуэт Тано – вроде бы невредимого. Наконец, свет погас, а бочка перестала дрожать и фыркать. - Учитель… - трагически повторил Ортхэннэр. Тано в самом деле никуда не делся и не растворился. Даже тень печали на лице осталась прежней. - Я здесь, - скорбно кивнул он. - Тано, - вмешался Тенька, - покажи руки! Над краем бочки медленно поднялись сперва тонкие бледные ладони с длинными пальцами, потом стали видны узкие запястья… Без браслетов. - Учитель! – возопил фаэрни в третий раз, и теперь в возгласе даже промелькнуло нечто, похожее на радость. - Ура! – тоже возрадовался Тенька. - Оно все-таки получилось! - Меня пугает, что в твоем голосе столько изумления, - отметил Майтимо. - Я ж по наитию делал, - как ни в чем не бывало пояснил колдун. – Вообще не задумываясь! Лорд Химринга мысленно дал себе зарок больше никогда не выяснять подробности происходящего в этой сдвинутой на науке голове. Так спокойнее. Тано начал вставать в полный рост, чтобы вылезти из бочки. Стала видна его шея, голые плечи, обнаженный торс… Темный вала глянул на лица окружающих, потом на себя, и поскорее присел обратно. - Какой интересненький побочный эффект, - протянул Тенька. – Тано, а там все-все десинтезировалось? Тот вздохнул так тяжело, что уточнения стали излишни. - Главное, оно подействовало на оковы… - оптимистично начал Майтимо. Потом представил свою реакцию, окажись он на Тангородриме или в камере Ангамандо не только без оков, но и без всего остального, и не стал продолжать. - Я сейчас все исправлю! – заявил Тенька, снова подступая к тумблерам. – Надо только понять, какой из рассинтезированных синтезов к чему относился, и предусмотреть функцию пост-отмены… - Не надо! – воскликнул Ортхэннэр. – Я принесу Учителю плащ. Утрата одеяний – лишь ничтожная плата за истинную свободу, когда полынь, звезды и жимолость… - Не надо! – тем же тоном взмолился Майтимо, но совсем по иному поводу. Шестнадцать часов и две с половиной минуты спустя В отличие от двойника из иного мира, Тано был слишком совестлив, чтобы воровать гобелены из-под носа валар. Даже для того, чтобы на них потренировался Тенька. А может, именно поэтому. - Если события изменили свой черед, значит, искаженные полотна ныне находятся в Чертогах того измерения, где случилась роковая подмена, - объяснял темный вала, стараясь не слишком спешить, чтобы колдун успевал записывать. – И как не откликнутся горные ласточки на орлиный клекот, а черемуховый цвет не оживет на алмазном покрывале роз, так замена гобеленов в здешних Чертогах не принесет счастья, а лишь больше запутает тугой колтун времен. Лишь исправление тех полотен, которых касались руки ваших врагов, способно повернуть вспять утраченное. Майтимо заглянул Теньке через плечо и прочитал: «Погрешность векторного косинуса влияет на преобразование материй в рамках вербально-реальностной системы. Поэтому результат возможен при исправлении исходных, а не при их замене на другие множители». Ортхэннэр, который тоже сидел с ними в тронном зале, и почему-то считал себя обязанным опекать лорда Химринга, проявил редкостное понимание и постарался перевести: - Они имеют в виду, вам нужно вернуться в ваше измерение и переплести именно те гобелены, которые были испорчены. - Нам? – с подозрением переспросил Майтимо. - Тано и Ортхэннэра сразу засекут местные, - объяснил Тенька, ненадолго прекращая писать. - А нас, думаешь, нет? – эльфу сразу вспомнились визиты сердитого Эонвэ, который всякий раз безошибочно угадывал, когда мирный уклад валинорской жизни в очередной раз трещит по швам из-за просвещенной науки. - Нас – не сразу! Значит, теоретически успеем там все переделать. - А практически? - Вот на практике и узнаем! Майтимо, чего ты такой нервный? Вон, и Ортхэннэр из-за тебя хмурится. Все у нас получится, это быстро! Я возьму с собой рассинтезатор… - Эту балрогову бочку?! - Ну да! Настрою его здесь на конкретные нити, потом просто посрываем гобелены, швырнем туда, покрутим пару оборотов, лишние нитки растворятся, а нужные останутся. Интересненько это будет, ты ж меня знаешь! В последнем Майтимо как раз не сомневался, и именно потому, что знал Теньку. Но план все равно казался ненадежным. - Постой, а почему мы возвращаемся править гобелены в мое измерение? Враги ведь были из другого. - Были, но до тех пор, пока эти два измерения отличались, - Тенька постучал карандашом по странице блокнота. – Когда я пропал из твоего измерения, оно склеилось с остальными, и аборигены там склеились тоже. - Получается, сейчас я – одновременно мой двойник с Амон Эреб? - Не знаю, - честно сказал колдун. – Ты ведь все помнишь. Может, вы склеились не до конца, или еще чего интересненького случилось. Тут исследовать надо! - Обойдемся без исследований. Лучше вернуть все на свои места, и проблема исчезнет сама собой. - Но ученые так не поступают! - Зато так поступают все здравомыслящие существа! Тенька нехотя признал, что иногда здравый смысл тоже не стоит сбрасывать со счетов, и они с Тано продолжили размышлять над планом проникновения в Валинор, каждый на своем языке. Видя, что Майтимо скучает, Ортхэннэр поманил его за собой. - Идем, я покажу тебе кое-что. Лорд Химринга насторожился: много лет назад именно с такими словами Саурон при первом их знакомстве затащил пленника в свои знаменитые подвалы. Но все же он кивнул, решив, что у фаэрни вряд ли найдется нечто похуже. Дурным предчувствиям не суждено было сбыться. На самом деле поначалу заведя гостя в подвалы, Ортхэннэр усадил его в мягкое кресло, предложил пушистый плед и принялся показывать какие-то разноцветные кристаллы, рассуждая о каждом из них с таким одухотворенным видом, что даже зевать было как-то неловко. Мужественно высидев три с половиной часа, Майтимо начал склоняться к мысли, что Саурон и его отражение друг друга стоят. Но тут фаэрни не иначе как особым чутьем высшего существа заметил, что разноцветные кристаллы уже двоятся у собеседника перед глазами, тут же раскаялся, заварил кофе и притащил здоровенную банку варенья из старинных запасов, настолько густого, что приходилось выколупывать его кончиком кинжала. С первыми глотками кофе у Майтимо сразу прошли зевота и мрачные мысли. Даже когда в подвалы по какому-то вопросу заглянул давешний бестолковый привратник, его не обругали за все хорошее в лучших нолдорских традициях, а лишь радушно пригласили присоединиться. Привратник конечно же остался, только сбегал куда-то за корзиной пирожков и еще одной баночкой варенья. Постепенно на запах кофе и съестного подтянулись остальные темные рыцари. Каждый приносил к общему столу что-нибудь и варенье. Когда кофе подошел к концу, откуда-то возник глиняный сосуд вина, и веселье разгорелось еще пуще. Под конец вечера, душевно пожимая Ортхэннэру обе руки, Майтимо пришел к выводу, что со здешними приспешниками зла вполне можно иметь дело, не рискуя захлебнуться в потоке слез и ботанических метафор. Надо только запастись необходимым количеством варенья. Одиннадцать часов, три минуты и сорок пять секунд спустя - Тенька, на этот раз ты точно все посчитал? - Конечно! - А Тано перепроверил твои расчеты? - Два раза! - И какова погрешность? - Всего полтора процента! Майтимо вздохнул. Он теперь был умудрен опытом настолько, что знал: полтора процента – это и впрямь немного. А вот после семидесяти – уже катастрофа, чужие времена, новые миры, поломанные кусты и перепуганные хоббиты. Судя по всему, оправу под новое водяное зеркало Тано выделил из личных запасов – рама была кованая, черная, с бесчисленным количеством завитков и хорошо узнаваемыми листиками полыни. Вид у водяного зеркала получился исключительно траурный, но Майтимо полагал, что главное не внешность, а внутренний оптимизм создателя. Теньку не могли огорчить ни печальные вздохи Тано, ни потеря памяти, ни козни всех врагов разом. Уменьшенная во много раз бочка была надежно упакована, чудо-трубка заняла свое законное место на поясе взамен привычного меча, провожающие приготовились плакать от грядущей разлуки, а радужные отблески на переливчатой глади зеркала проступили особенно ярко. - Тенька, - решил все-таки уточнить Майтимо, - в какой части Чертогов Безмолвия мы окажемся? Слава Эру, мне не доводилось там бывать, но ты сам рассказывал, насколько они обширны. У колдуна сделалось подозрительно невинное лицо. - Чертогов? Мы туда сразу и не попадем! Я ж на Валинор настраивал, с погрешностью полтора процента. Ой, а сейчас-то за что ты мне уши хочешь надрать?! - То есть, - обреченно подытожил Майтимо, - мы угодим не прямиком во владения Намо, а просто на остров, да еще с полуторапроцентной вероятностью оказаться неведомо где посреди моря. - Ага. А чего такого? - Валинор, конечно, не Эндорэ, но ты знаешь, сколько недель там можно плутать?!! - Так мы и не будем плутать, - почесал в затылке Тенька. – Пойдем прямо в эти ваши Чертоги. - Да ты хоть знаешь, где они находятся? Я, вот, понятия не имею! Но для Теньки, в отличие от этих странных, нервных и чуждых науке аборигенов, не существовало трудностей. - Так у местных спросим. Кто-то же должен знать! Майтимо схватился за голову. - Во-первых, на твой рассинтезатор точно сбежится все население священной горы Таникветиль, а во-вторых, после всего случившегося мне в Валиноре никто руки не подаст, не то, что указать дорогу. Разве только отправить в Чертоги естественным путем. - Во-первых, не сбежится, - Тенька хлопнул по мешку от Ритьяра Танавы. – Особенно, если у них будут дела поважнее. А во-вторых, неужели тебя там совсем никто не любит? Например, леди Нерданель… - Вот моей матушке на глаза точно не следует попадаться! Если она знает, что я якобы наворотил в Эндорэ, она сдаст меня на суд Валар и будет права. И, постой-ка, что у тебя в мешке? - Отвлекающий элемент, - туманно пояснил Тенька. – От сердца отрываю, между прочим! Мы идем, или ты забоялся и подождешь меня тут? - Я?! Бояться?!! Да настоящие нолдор… - Майтимо запнулся, увидев, что колдун делает шаг и начинает растворяться в зеркале. – Тенька, назад! Кому сказал!.. Вот же балрог, догоню и точно уши надеру!!! Два с половиной мгновения спустя Привычно блеснул ослепительный свет, перехватило дыхание. А потом вокруг в одночасье соткался мир, звуки, запахи, ощущения… И вода. Очень, очень много соленой воды. В первый миг Майтимо показалось, что удача изменила им и выкинула те самые злосчастные полтора процента, забросив путешественников в бескрайние морские просторы. Ноги нащупали дно, он оттолкнулся изо всех сил и выпрыгнул из воды на добрых полметра. Над белой набережной светило солнце. В отдалении покачивались на волнах прибоя легкие тэлерийские корабли. Рядом, стоя в воде по пояс, беспечно отфыркивался Тенька. А на мраморной плите, заменявшей мостки, сидел с разинутым ртом оторопевший кузен Финдарато, явно не замечая, что сейчас выронит удочку. Майтимо отодвинул с лица повисшие сосульками волосы и всерьез заподозрил, что Эонвэ успел его под шумок проклясть, обрекая всю оставшуюся жизнь появляться перед родичами из Третьего Дома мокрым и в налипшей тине. Ни о каком тайном проникновении в Чертоги, разумеется, уже не могло идти и речи. - Доброго дня, - поздоровался Майтимо, чувствуя себя идиотом. – Мы ведь попали в Валинор? Чего у детей Арафинвэ было никогда не отнять – так это хорошего воспитания. - Доброго дня, - машинально откликнулся Финдарато и пару раз судорожно кивнул. Потом осторожно спросил: - А ты… вы… сюда плыли из самого Эндорэ?.. - Мы не совсем сюда, - подал голос Тенька, вскидывая на плечи многострадальный мешок, который уже начал недовольно булькать. – Мы в Чертоги Безмолвия! - А-а… - протянул Финдарато с таким видом, будто начал что-то понимать. – Так вы просто топитесь? - Нет, - решительно отрезал Майтимо, берясь за край мраморной плиты и подтягиваясь на руках. – Будем считать, что мы приплыли, и не спрашивай, как. Дорогой Инголдо, ты меня очень обяжешь, если не будешь никому говорить, что нас здесь видел. - А еще покажешь дорогу к Чертогам! – опять влез Тенька. Пристально глянул на воду и скосил глаза к переносице. Майтимо знал, что друг просто так колдует, но на посторонних это производило жутковатое впечатление. Особенно, когда Тенька начал вертикально подниматься над поверхностью воды, одновременно источая густой пар. Встал сухими ботинками на загустевшую волну и легко шагнул на берег, словно на следующую ступеньку. Финдарато на всякий случай смотал удочку и тоже поднялся на ноги. - Майтимо, - осторожно произнес он, - я знаю, сколько недобрых деяний ты совершил, от убийства синдар до побега с корабля Эонвэ, но если ты решил раскаяться, то к чему идти сразу в Чертоги, минуя дворец Манвэ? - Ни балрога я не решил! – возмутился Майтимо. – Вернее, ты знаешь не всё. То есть, больше, чем было на самом деле… Хей, и откуда ты знаешь про корабль? Тоже на нем плыл или Артанис рассказала? - Мы не виделись с сестрой с тех пор, как я умер, - немного удивленно ответил Финдарато. – А знаю всё от отца, они приплыли накануне. - Как себя чувствует Макалаурэ? – подался вперед Майтимо. - А ты умер? – изумился Тенька. – С виду как живой! - Я побывал в Чертогах и вернулся сюда, обретя новую жизнь, - пожал плечами Финдарато. – Майтимо, я не виделся с твоим братом, но слышал, что тот вполне здоров. Простите, - обратился он к Теньке, - вы говорите со мной столь по-дружески… мы разве знакомы? - Еще как, - заверил колдун. – Но помнит про это только Майтимо, я сам тебя временами совершенно не узнаю. Говоришь, ты бывал в Чертогах? А можешь нас туда провести? - Да зачем вам? - Это очень важно, - постарался объяснить Майтимо. – И никому не повредит. Даже наоборот! - Да, мы всего лишь рассинтезируем пару ненужных гобеленов! - Ненужных?! – Финдарато все-таки выронил удочку. Майтимо пожалел, что не догадался прихватить с собой кляп или хотя бы просто запретить колдуну раскрывать рот. - Ну да, гобелены со страшными кознями Врага, - как ни в чем не бывало пояснил Тенька. – Ты сам посуди, разве мы похожи на каких-нибудь необразованных проходимцев? Судя по лицу Финдарато, только хваленое воспитание не позволяло ему высказать, на кого друзья похожи на самом деле. - Инголдо, - тихо сказал Майтимо, стараясь посмотреть кузену в глаза. – На том берегу Артанис уже помогла мне. Она заглянула в воду и поняла, как это важно. Пожалуйста, помоги и ты. Я не могу пустить такое дело на самотек, доверив его валар. Финдарато нахмурил брови, становясь серьезным. - Я готов поверить, но не могу сделать того, о чем вы меня просите. Я почти не помню дорогу в Чертоги. Возможно, отчасти, примерное местоположение… - Годится! – Тенька порылся в карманах и достал маленькое водяное зеркальце, по которому Майтимо даже успел соскучиться. – Можешь на карте пальцем показать? Три с половиной часа и минута спустя - Это издевательство! – ругался Майтимо, утирая со лба пот. – Ни пройти, ни пролезть! Как только сюда гости попадают?! - Насколько я знаю, ваш Намо не предусматривал такую функцию, - справедливости ради напомнил Тенька. Перемахнувшее зенит валинорское солнце жарило особенно горячо, заставляя с тоской вспоминать северную прохладу Химрингских земель. Все пути к Чертогам Безмолвия поросли настолько высоким и густым бурьяном, что Майтимо мог разгуливать там в полный рост, не рискуя, что его макушка окажется на поверхности. Впрочем, разгуливать – это сильно сказано. Чтобы хоть немного продвинуться вперед, приходилось с боем расчищать дорогу. Чудо-трубка натужно помигивала лучом, но пока справлялась. - Я в битве при Ангамандо так не уставал! – снова высказался Майтимо, безуспешно хлопая себя по груди воротом мокрой туники. - Зато бурьян, в отличие от орков, не дерется в ответ, - заметил Тенька и тут же ойкнул, напоровшись ладонью на шип. – Теперь я понимаю, почему Финдарато знает место только приблизительно. Наверное, его как-то интересненько провели мимо этих зарослей! - А почему ты не мог так же интересненько провести нас? Однажды ты попал в Чертоги прямо из моего дома! - Я не помню, как у меня получилось. И из-за склеенности измерений тут совершенно другие настройки свето-воздушной волны, которые надо исследовать! Майтимо рубанул чудо-трубкой особенно яростно, рванулся вперед, раздвигая толстые жесткие стебли, и неожиданно всем телом ударился обо что-то твердое. - Тысяча валараукар! Похоже, за зелеными зарослями тут следуют каменные! Тенька подобрался ближе и внимательно изучил возникшую на пути преграду. Отвесная стена из серого камня поднималась раза в четыре выше бурьяна. - Больше напоминает забор. Интересненько это Намо придумал! Майтимо вполголоса выразил желание добраться до Намо, узнать, из каких недр сознания тот извлек эти заросли с забором, и засунуть их обратно. Тенька уткнулся в преграду носом, изучая. - Тут какая-то запутанная формула… очень интересненькая! Но невыгодная. Представляешь, Майтимо, забор в метафизическом смысле имеет отношение ко всем Чертогам! - Да уж нетрудно догадаться… - Не, ты не понял. Они с Чертогами – одно целое. Вот это полет просвещенной мысли! Интересненько, у Намо тоже нет академического образования?.. - Тенька! Объясни, что это означает в нашем случае? - Ну, дело во взаимосвязи обобщенных векторов. Довольно изящно! Если я наколдую здесь дыру, то и во всех Чертогах тоже появится дырка. Майтимо попытался представить дырку на все Чертоги, но не смог. - Как это возможно? - Не знаю, - пожал плечами Тенька. – Я ж не результат смотрю, а потенциальные свойства вещества. Но можем провести эксперимент… - Нет! Не смей ничего делать с этим клятым забором! - Можно попробовать разомкнуть целое на единичные множители зависимых частей, - продолжил рассуждать мальчишка, ковыряя стену ногтем. – Или создать псевдо-усилитель ненаправленного искажения, который умножит ложные колебания полей и создаст видимость разлада в системе. Но для этого придется отыскать детали для локатора, а их в море на удочку не поймаешь! - Совсем никакой надежды? – кисло уточнил Майтимо. - Если ученый сталкивается с неразрешимой задачей, - назидательно сообщил Тенька, - он не теряет надежду, а ищет другого ученого, который тоже ставил себе такую задачу и успешно ее решил! Словом, пошли вдоль забора. Здесь должен быть чей-то лаз! В жизни не поверю, что мы первые, кто хочет задарма попасть внутрь. - А если первые? - Майтимо, чего ты как неуч? Вернемся тогда к Финдарато, одолжим у него банальную лопату и начнем рыть подкоп. Он не колдовской, так что дыры на все Чертоги точно не будет! - Может, лучше сразу так и поступить, не тратя время на поиски? - Ни за что! – воспротивился Тенька. – Это же не по-научному! И откуда ты знаешь, может, лаз всего в паре шагов? Сто сорок три минуты спустя - Тенька, мы уже прошли тысячу пар шагов, а лаза до сих пор нет. Надо возвращаться за лопатой. Иначе наступит ночь, придется рыть по темноте, и тогда нас точно сцапают здешние хозяева! - А вдруг уже вон там, за тем развесистым кустом… - Нет, в двенадцатый раз я на эту уловку не поддамся! Поворачиваем назад! Тенька огорченно умолк и остановился. Майтимо тоже замедлил шаг, и в наступившей тишине явственно услышал, как позади них под чьей-то ногой хрустнул стебель сухого бурьяна. Друзья переглянулись. - Уж не сторож ли бродит здесь? – одними губами спросил Майтимо. Тенька пожал плечами. Положение получилось почти безвыходное: позади опасность, впереди неизвестность и прямая дорожка вдоль монолитной стены, а сбоку бурьян, прятаться в котором нет никакого смысла: во-первых, шумно, а во-вторых, по выжженным и примятым зарослям их отыщет даже самый бесталанный следопыт. Майтимо посмотрел наверх, прикидывая, как можно влезть на стену. Например, если он посадит Теньку себе на плечи и подкинет, а тот потом быстро спустит ему веревку… Колдун тоже о чем-то подумал и пришел к нелегкому решению. С таким печальным видом, какого Майтимо у него отродясь не замечал, Тенька плюхнул на землю недовольно шевелящийся мешок и потянул завязки на горловине. - Я так надеялся этого избежать! – сокрушенно признался мальчишка. – Мне Ритьяр Танава всего одну штуку подарил, для опытов, а теперь она убежит и ее какой-нибудь майа пришлепнет или выдворит из реальности. Но зато она здорово отвлечет внимание. Потому что если у тебя под носом бегает живая крокозябра, на прочее уже не смотришь, пока ее не поймаешь. - Крокозябра?! Так вот, что ты таскаешь за собой! Теперь я понимаю, почему ты сразу не признался, какого драного варга у тебя в мешке! - Ну да, ты бы точно так же разворчался и велел мне оставить ее у Тано. Или вообще у обды Ритьяра. Зато теперь ты согласен даже на крокозябру, лишь бы нас не сцапали. - Ты уверен, что ничего плохого не случится? - Не уверен, - вздохнул Тенька. - Крокозябры – нежные, реликтовые животные, им нужен определенный климат и еда… - Я имею в виду, она не покусает валар и майар? - Ты можешь себе представить, чтобы вашего Эонвэ кто-то покусал? - Разве только это будешь ты! – съязвил Майтимо. Но не стал больше препятствовать. Он так и не смог толком рассмотреть, как выглядит живая крокозябра. Тенька раскрыл горловину пошире и направил в сторону невидимого за бурьяном преследователя. Из мешка с неприятным треском и скрипом вырвалось что-то длинное, ползучее, размером со среднюю собаку, но темное, угловатое и покрытое мхом. Извиваясь и подпрыгивая, оно рвануло вперед и в считанные мгновения скрылось из глаз. - Ваши люди поклонялись ТАКОМУ? – вытаращил глаза Майтимо. - Ты ж их видел, - пожал плечами Тенька. – Разве они могут поклоняться чему-то нормальному? - Не орки все-таки… И в этот миг со стороны, куда убежала крокозябра, раздался полный ужаса женский крик. Майтимо сам не помнил, как бросился туда, держа чудо-трубку перед собой. Кто бы там ни кричал, пусть сама Вайрэ, но если это мерзкое животное все же посмело ее цапнуть… Очевидно, испуганная женщина тоже не сидела на месте, потому что лорд Химринга врезался в нее с разбегу, чудом успев отвести в сторону зеленый луч и погасить его. Сбив друг друга с ног, они кубарем полетели в бурьян. Майтимо на лицо упали нежно-сиреневые юбки, а в живот, судя по ощущениям, заехала нога в туфельке. На ощупь он схватил девушку за талию, чтобы избежать новых травм, и тряхнул головой, сбрасывая с глаз шелестящие ткани. - Леди, вы не… Ой, мамочка!.. К месту происшествия подоспел Тенька. - Майтимо, вот первый раз вижу тебя испуганным настолько, что ты начал звать ма… Ой, здрасте, леди Нерданель. Вдова покойного в этой реальности Феанаро, она же мать его семерых детей, наконец, разглядела, что лежит на своем старшем сыне, и тихо ахнула. - Вы только не волнуйтесь! – завел привычную песню Тенька. – Крокозябра не ядовитая, а просто с мерзким характером, и вообще… Леди Нерданель вскинула руку, жестом заставляя колдуна умолкнуть, и запустила пятерню в растрепавшиеся волосы – такие же рыжие, как у сына. - О, Эру, - проговорила она. – С вами не соскучишься, ребята! Тенька проявил чудеса галантности и протянул леди руку, помогая встать. Майтимо поднялся следом, отряхиваясь от сухих листиков и веточек. Нерданель привстала на цыпочки и взяла в свои ладони его лицо, ощупывая каждую черточку, точно намеревалась узнать, сын перед ней или искусная подделка. - Милый мой, на кого ты стал похож… - и, не успел лорд Химринга начать оправдываться, продолжила: - Еще лохматую бороду отрастить и стамеску в зубы, будешь вылитый дедушка Махтан. Но даже твоему деду не приходило в голову столько наворотить! - Мама, я… - глухо начал Майтимо, но Нерданель приложила палец к его губам. - И не смей оправдываться! О, я знаю этот упрямый характер и склонность к авантюрам. Удрать с корабля в открытое море на одной столешнице, всполошить родичей, сорваться в иные миры! Притащили сюда какую-то… брр!.. - Крокозябру, - виновато подсказал Майтимо. Нерданель покосилась на него исподлобья, а потом неожиданно с силой дернула за ухо. Лорд Химринга только зажмурился. - Не спросишь, за что? – осведомилась мать. - Полагаю, много причин… - Всего одна! Как ты мог думать, что я сдам собственного сына валар, если он придет ко мне за помощью! Пусть провидцы Третьего дома смотрят на воду, чтобы узреть истину, а мне достаточно ее пощупать, словно ком глины, - она крепко сжала правую руку Майтимо и подняла повыше. – Если я чего-то не вижу, это вовсе не значит, что я не могу это почувствовать! - Откуда ты всё знаешь? – выдохнул Майтимо, потрясенный тем, что из уст матери звучит его собственный аргумент, которым он убеждал кузину Артанис. - Да, и чего вы делаете под забором у Намо? – заинтересовался Тенька. Леди Нерданель усмехнулась. - Почти вся моя семья теперь по ту сторону, неужели я не в силах отыскать туда лазейку? Она прошла несколько шагов вдоль стены и, взявшись за один из стеблей бурьяна, с силой рванула его вверх. Растение легко поддалось, отрываясь от земли вместе с извилистыми корнями и изрядным куском почвы. А внизу открылся широкий лаз. - Вот это да! – восхитился Тенька. – Интересненько это вы придумали! А мы тут два раза проходили и ничего не заметили. Видишь, Майтимо, моя научная теория подтвердилась! А если бы мы не пошли искать лаз, то и на леди Нерданель не наткнулись! Лорд Химринга не стал говорить, что за время их поисков можно было трижды вырыть собственный лаз. Он смотрел на мать во все глаза, точно впервые увидел. - Как такое возможно? - О, милый мой, - улыбнулась Нерданель, - всего лишь типичный расчет траектории вероятностей в рамках псевдовременного коллапса, вытекающего из совокупности следствий и причин, - она понаблюдала, как у сына бледнеют даже веснушки, и рассмеялась в голос. – Шучу, шучу. Встретила как-то раз твою бабушку Мириэль, которая нынче помогает Вайрэ ткать гобелены, уговорила ее провести меня посмотреть, и с тех пор иногда тайком наведываюсь в гости. Сегодня выбралась из лаза, поправляю юбки, и тут на меня налетает ваша несносная крокозябра! - А в какую сторону она побежала? – забеспокоился Тенька. - О, понятия не имею, - передернула плечами Нерданель. – Вы лезете, или я ставлю куст на место? Шестнадцать минут спустя В отличие от Теньки, Майтимо впервые видел Чертоги Безмолвия изнутри, но сразу понял, что селиться здесь навечно не хочет. Слишком все серое, застывшее, странно беззвучное. По ту сторону стены лаз выходил в маленький палисадник с мраморной чашей в центре, полной неживой, гладкой как зеркало воды. Сбоку от палисадника шла широкая аллея, заросшая древними вязами. Но Нерданель не пошла туда. Она повела друзей мимо, таясь в тени деревьев, к серому зданию, размеры которого терялись в дымке неподвижного тумана. Тенька вовсю вертел головой по сторонам, Майтимо старался не терять мать из виду. Обогнув здание, Нерданель открыла маленькую потайную дверку и жестом велела спутникам поскорее заходить. Они оказались в гулком длинном коридоре, противоположный конец которого таял под завесой серой дымки. Приглушенное эхо доносило откуда-то мерное жужжание прялки. - Какие гобелены вам нужны? – тихо спросила Нерданель. - А можно сначала глянуть ткацкий станок? – с придыханием осведомился Тенька, справедливо полагая, что после этого его визита Намо точно поставит на свои владения особую защиту, настроенную специально против пронырливого изобретателя. Если, конечно, не сделал подобное в прошлый раз. В любом случае, сейчас была последняя возможность разобрать пресловутый станок по винтику и хорошенько изучить. - Ты в своем уме?! – Майтимо дернул его за рукав. – На станке ткет сама Вайрэ! - Ну и хорошо! Значит, она знает много интересненького и ответит на все мои вопросы! - Мне не известно, где находится станок, - положила спору конец Нерданель. – Могу только показать кладовую с нитями… Тенька был согласен на всё, и под вялые протесты Майтимо они сперва отправились в кладовую, где колдун долго и тщательно рассматривал всевозможные мотки, придирчиво перебирал, пробовал на зуб и отрезал ножичком маленькие кусочки для предстоящих исследований. Он хотел забрать себе и пару мотков, но леди Нерданель категорически заявила, что не позволит грабить валар, и против всех принципов поднимет шум, если ее не послушаются. Тенька был вынужден смириться и, наконец, изъявил желание идти на поиски гобеленов. Внезапно Майтимо в голову пришла страшная мысль. - Тенька, ведь здесь нет гобеленов, изображающих твой мир! Значит, мы никак не сможем предотвратить пожар, во время которого сгорели книги твоего отца. - Я тебе еще интереснее скажу, - сообщил Тенька. – В моем мире этих гобеленов тоже нет. Их вообще не существует. Да и крокозябры с две высшие силы дали бы местному злу чего-то у них переделывать! Не, враги переткали именно ваши гобелены! Их и будем искать! - Мы возьмем все, где вытканы события, произошедшие после твоего неслучившегося появления? – предположил Майтимо. – Или будет достаточно того, где я на… - он покосился на маму и прикусил язык. Нерданель покачала головой и снова привстала на цыпочки, чтобы провести ладонью по его щеке. - Бедный мой глупый ребенок. Я тысячу раз уже видела эти гобелены. Говори, что хочешь, ты ничем меня не удивишь. - Начнем со скалы! – беззастенчиво озвучил Тенька. – А там видно будет. Они свернули из длинного узкого коридора в другой, пошире, но такой же длинный. И Майтимо увидел первый гобелен. А на нем – себя, с исключительно дурацким видом выныривающего из моря перед кузеном Финдарато. - Гляди, а это мы у Тано! – позвал Тенька с другой стороны коридора. - Здесь гобелены о нашей семье, - сказала леди Нерданель. - Ты благодаря им знаешь, что я говорил и в чем сомневался? – уточнил Майтимо. Мать кивнула. Коридор казался бесконечным, события из гобеленов рябили в глазах, сливаясь в непрерывный серый поток. Даже Тенька перестал останавливаться у каждого, чтобы «немножко изучить». С медленного шага они перешли на быстрый, потом почти побежали, чтобы успеть добраться до нужных гобеленов прежде, чем незваных гостей обнаружат хозяева. Наконец, Нерданель замерла, указывая на стены вокруг. - Это здесь. Тенька огляделся, рассматривая тканые полотна. - Теперь надо искать лишние нити! Майтимо встал напротив одного из крупных гобеленов, где был изображен слишком хорошо знакомый пейзаж окрестностей Тангородрима. Небо и землю вертикально пересекала толстая алая нитка, склизкая и неприятная на вид, резко контрастирующая с прочими, бесцветно-серыми. - Тенька, я ее нашел! Колдун тут же оказался рядом, непонимающе уставившись на гобелен. - Где? - Вот же она! – для верности Майтимо провел вдоль нити пальцем, преодолевая невольное отвращение. Тенька старательно прищурился и покачал головой. - Не вижу. А большая нитка? - Огромная! Красного цвета! Колдун почесал в затылке. - Наверное, ты видишь ее потому, что у тебя осталась память. Или ты видел, как ее вплетали, и не смог забыть. А может, причиной всему твой талант к колдовской науке… - Вот последнее – точно нет! - В общем, снимай этот гобелен и гляди внимательно на остальные, - решил Тенька. – А потом я тебе покажу, как настроить рассинтезатор… - Какого балрога я должен его настраивать?! - Ты видишь нити с их свойствами, а я нет. Если чего-то незнакомое не видишь, то и заколдовать не можешь! Майтимо посмотрел на проклятую нить так, что ей бы полагалось стыдливо распасться пеплом прямо сейчас. …Вскоре к первому гобелену прибавилось еще около десятка. На всякий случай коридор обшарили повторно, но больше переплетенных гобеленов не нашли. - Теперь нам нужна какая-нибудь маленькая, закрытая и звукоизолированная лаборатория, желательно с системой пожаротушения, - обратился Тенька к леди Нерданель. - Проводи нас в дальнюю пустую кладовку, где будет ведро воды, - стоически перевел Майтимо. Тридцать одна минута спустя К счастью, леди Нерданель благоразумно оставила спасателей миропорядка одних и не слышала, какие недостойные слова умеет произносить ее старший сын, когда его насильно учат азам колдовства и просвещенной науки в рамках настроек одной строптивой бочки. Наконец, Тенька решил, что предварительная отладка систем произведена с должным тщанием и профессионализмом. Гобелены были непочтительным комком брошены на дно бочки. Лорд Химринга в целях защиты от возможного пожара взялся за ведро с водой, а колдун приготовился запускать рассинтезирование. Но не успел Тенька и шагу сделать, как в центре кладовки разлилось чистое голубое сияние. - Только не сейчас… - простонал Майтимо, оценивающе глянув на ведро (поможет ли, если выплеснуть?) и по-настоящему жалея, что под рукой нет ударной противомайаровой гранаты с отборным красным перцем. Эонвэ величаво шагнул из сияния. Лицо майа выражало крайнюю степень суровости, а на уровне груди болталась присмиревшая крокозябра, брезгливо удерживаемая двумя пальцами за шкирку. - Нельяфинвэ Феанарион!!! – это прозвучало как раскат грома. – Осознаешь ли ты всю глубину своего падения?!! - Может, и осознаю, - буркнул Майтимо, решив, что терять уже нечего. – Но мне ни капельки не стыдно, что я сделал все возможное, желая обратить вспять лиходейские козни Врага! - Твой отец тоже однажды думал, что делает все возможное! - Да, но я еще при этом никого не убил! А если вы поняли все с самого начала, то нечего было выставлять меня сумасшедшим! - Тебе было сказано, что валар во всем разберутся! - С Моринготто вы тоже обещали разобраться сами, но это не помешало ему испортить гобелены! - Эонвэ, - мирно встрял Тенька. – Ну чего ты опять расстраиваешься? Сейчас мы тут немножко рассинтезируем и все на место повесим. Тебе же лучше, будешь, как обычно, с Климой пить чай по пятницам. А крокозябра вообще моя, не надо на Майтимо ворчать, лучше вернул бы, а то она, бедняжка, совсем зашугалась. Испуганная крокозябра, в отличие от дикой, теряет половину интереса для науки! Майа посмотрел на колдуна так, что Майтимо сделалось по-настоящему страшно. В кладовке повисло тяжелое, напряженное молчание. Стало слышно, как сопит крокозябра и потрескивают детальки в недрах бочки. Тенька посмотрел на майа в ответ. И дружелюбно улыбнулся. - Серебрушке не говорите, - вдруг попросил Эонвэ и… размашисто пнул ногой по рычагам. Из-под бочки во все стороны брызнули разноцветные искры, а у Майтимо в ушах явственно раздался треск рвущихся нитей. Столб света был, кажется, еще ярче, чем в первый раз, но разгуляться в тесной комнатушке было негде, и синие блики наполнили ее от пола до потолка, окатив присутствующих, точно шквалом ледяной воды. В ушах зазвенело, а сознание раздвоилось. На миг Майтимо вспомнил все, в чем его обвиняли здесь. Вспомнил – и тут же позабыл. Сияние гасло. Синие лучи впитывались в серые стены, оставляя после себя продолговатые потеки. Почему-то оранжевые. Майтимо пришел в себя сидящим на полу. Рядом, крепко обнимая мешок с ценной реликтовой крокозяброй, ошалело хлопал глазами Тенька. Знакомый, взрослый Тенька тридцати с лишним лет от роду, со светлыми глазами и волосами, а еще с трехдневной щетиной. Он поднял взгляд на Майтимо и восхищенно выдал: - Интересненько это у нас получилось! - Ты все помнишь? - Конечно! А ты? Майтимо кивнул. Тенька поднялся на ноги и подошел к бочке. Она совсем перестала светиться и, если бы не торчащие во все стороны провода с рычагами, сошла за обычную. Тенька перегнулся через обод, достал со дна слегка помятые гобелены и встряхнул, расправляя. - Смотри! Я здесь появился! Значит, эксперимент завершен удачно, - тут он увидел оранжевые разводы. – Ого, а это что еще за интересненький побочный эффект? Майтимо, у тебя банки нет? Колдун воровато оглянулся, вытащил из заплечного мешка перочинный ножик и принялся усердно соскабливать налет. - Даже не верится, что у нас все получилось, - тихо сказал лорд Химринга. – Глядя на Эонвэ, я был уверен… - Ты чего! Да ради моей злокозненной обды Эонвэ любой гобелен позволит обратно переплести. А уж в тебе он вовсе души не чает! Пока Майтимо осмысливал сие дикое заявление, Тенька критически повертел в руках перепачканный оранжевым ножик, забросил его в мешок и предложил: - Проверим, чего там получилось? - Как? - Да проще простого! Сейчас я настрою зеркало прямо из гобелена, шагнем туда и узнаем! - А обратно вернемся? – нахмурился Майтимо. - Ты чего волнуешься? – искренне удивился Тенька. – Я ж профессионал! Шесть с половиной минут спустя и семьсот с лишним лет тому назад Над горами было пасмурно, клубились черные тучи. Создавалось впечатление, что здесь случился пожар: на голых склонах ни деревца, ни травинки, одна застарелая гарь. В расщелинах распевал печальные рулады ветер. - Гляди, - шепнул Тенька, указывая наверх. Майтимо глянул и поморщился, невольно потирая правую руку. - Со стороны это еще хуже, чем есть. - Не преувеличивай, - Тенька хлопнул его по плечу. – О, а вот и я! …Белобрысый мальчишка появился в полусотне шагов от злополучного склона. С любопытством осмотрелся, подтягивая лямки знакомого заплечного мешка. И посмотрел наверх. - Эй, на скале! - Помнишь? – пихнул друга Тенька. - Нет, - признался Майтимо. – Думаешь, я бы уверился настолько в собственном помешательстве, если бы видел, как ты карабкаешься снизу, подобно нормальным существам? Я всегда считал, что ты явился из пустоты у меня перед носом. Тенька-из-прошлого тем временем закончил взбираться на скалу и жизнерадостно поинтересовался: - Ты кто? - Кто-кто, - прокомментировал Майтимо. – Нашел же, что спросить! Мне бы самому в тот момент вспомнить, кто я… Колдун философски развел руками. - Надо ж было с чего-то начинать! Разговор на скале шел своим чередом, негромко и обстоятельно. Майтимо еще раз окинул взглядом прикованную фигурку и неожиданно ностальгически вздохнул. - А знаешь, Тенька, я даже в чем-то ему завидую… - В том, что ему еще только предстоит спастись, построить крепость, избавиться от Клятвы, пережить много побед, снова увидеть отца и мать, отдохнуть в Валиноре, и, наконец, вернуться туда, где больше всего счастливо сердце? – предположил Тенька, глядя другу в глаза. - Возможно… - Майтимо отвел взгляд. – Но главное, он пока пребывает в счастливом неведении насчет твоей морготовой науки! Три недели спустя По случаю избавления от розового ящика Майтимо устроил в Химринге большой праздник. Правда, сначала ему пришлось вместе с Тенькой тащиться в иной мир, а потом гостить пару дней у волшебницы Стеллы, но это было сущей мелочью и совсем необременительно. На праздник лорд Химринга позвал всех своих друзей и родичей. А те позвали своих друзей и родичей, у которых тоже оказались родичи с друзьями. Кто натаскал народу из иных миров и измерений, Майтимо затруднялся сказать наверняка (хотя и подозревал), но когда он наткнулся сразу на пять кузин Артанис и одну Малыху, то перестал считать гостей и степень их родства со знакомством. Главное, запасов кофе и варенья точно хватит на всех, включая темное воинство, скромно притулившееся во внутреннем дворе. Феанаро забежал на праздник совсем ненадолго, похвалил грамотную организацию крепостных сооружений, дежурно пересчитал сыновей и двойников сыновей, а потом исчез в водяном зеркале, готовиться и отсыпаться к утренней лекции в Институте. Появился Тенька и по большому секрету рассказал всем, что видел свою обду Климэн, которая беседовала о судьбах государства с обдой Ритьяром Танавой. Но при этом правители так шифровались ото всех, особенно от высших сил, не одобряющих подобные пересечения времен, что даже траве, примятой их подошвами, пришлось поднапрячься и ради конспирации сохранить первоначальный вид. Потом появился второй Тенька, ничем не отличимый от первого, и по еще большему секрету признался, что отрабатывал навыки самокопирования, и там так интересненько получилось, что часть копий удрала, и теперь пытается сойти за оригинал. При этом Тенька нервно оглядывался вокруг и просил не выдавать его местонахождение, если он сам придет себя искать. На следующее утро Трандуил уверял, будто пил кофе сразу с двумя дюжинами Тенек, но королю Лихолесья никто не поверил, ибо все были осведомлены о количестве выпитого им кофе. Ровно в полночь над Химрингом с грохотом взорвалось около сотни сияющих огней, и Майтимо поклялся, что если его крепость после такого не уцелеет, он отыщет всех имеющихся в округе Тенек и все-таки надерет им уши, несмотря на возраст, статус и регалии. Потом были разноцветные фонарики на деревьях и всеобщие гуляния до рассвета. Забредя в какие-то кусты, Майтимо наткнулся на престранную компанию. Сиятельный Эонвэ с Ортхэннэром обстоятельно дегустировали какой-то крепкий напиток из пузатого бочонка, а леди Нерданель, расположившись между ними, делала полевые зарисовки углем с натуры. Заодно все трое перемывали косточки какому-то общему знакомому. - Он так и норовит отбиться от рук, - жаловался Эонвэ. - Но ты не станешь отрицать, какой он добрый и отзывчивый мальчик, - мечтательно отвечал Ортхэннэр. «Да, доброты Теньке и правда не занимать», - мысленно согласился Майтимо и задержался послушать. - …Влипает в какие-то истории, - выплескивал Эонвэ накипевшее. – Глаз да глаз за ним и его компанией! Ортхэннэр был настроен романтически. - Ах, какие его годы! Он тысячу раз успеет остепениться, и ты со светлой печалью вспомнишь время, когда не мог за ним уследить. Молодые побеги дикого винограда столь гибки и сильны, что в пору созревания плодов умеют удержать самые тяжелые грозди! Майтимо не мог представить остепенившегося Теньку, но разочаровывать Ортхэннэра не хотелось. - Остепенится, как же, - проворчал Эонвэ, тоже лишенный иллюзий. – Вечный ребенок, на уме одни приключения. Когда появятся правнуки, будет играться с ними наравне. Такого даже гобелены не исправят! - Да, - с гордостью кивнула леди Нерданель, отрываясь от рисования. – Вылитый его дедушка Махтан, только без бороды и стамески!.. Больше Майтимо не слушал, и, поспешно выбираясь из тех кустов, зарекся подслушивать впредь. Ближе к утру, когда настало время тихих разговоров, лорд Химринга с чашкой кофе оказался у окна одной из верхних башенок крепости. Там уже сидел Тенька, вполне настоящий на вид, и с умиротворением потягивал прямо из котелка свой знаменитый ромашковый чай. Некоторое время эльф и человек сидели молча. Потом, не сговариваясь, обменялись напитками. Бытие казалось легким, как облачко. - А ты был прав, Тенька, - нарушил тишину Майтимо, глядя куда-то в небо. - Волшебница Стелла очень занятная леди. Колдун проницательно прищурился. - Может, женишься на ней? Майтимо хотел было задумчиво промолчать, но потом спохватился: - Не вздумай проболтаться Ришечу! Я помню, с какой чудовищной скоростью он сосватал Мелькора и Элхэ. Тенька согласно кивнул, но мельком заметил, как за спиной Майтимо проскользнула вездесущая тень кошачьей улыбки. А над Химрингом уже занимался рассвет – холодный, северный, ослепительно чистый. Солнце вставало из-за гор, предвещая новый день, полный хлопот, неотложных дел и веры в самые необычайные, но такие добрые и родные сердцу чудеса. ВСЁ!!! честно-честно АГА, ЩАЗЗЗ