Интересненько это они придумали...

Под кустом можжевельника состоялся маленький военный совет на троих. Пушистые зеленые ветки печально шумели на ветру. Холодное северное солнце стояло высоко, скрытое плотной облачной дымкой. - …Сияющие камни были утрачены нами, и серебряный лед рекой времен утек сквозь пальцы. О, ныне забвение кажется мне милосердным даром, ибо хранить память о случившемся есть невыносимое бремя, как мертвый гранит на обнаженно-бьющемся сердце. Медленно угас Свет, и звезды тысячами кровоточащих ран испещрили небо. Угас Свет, и мы преисполнились ужаса, и сплелись наши взоры со взорами боли и дымного чада полыхающих факелов. Кровавый вереск стелется по следам - стекло, печаль и пламень! Мы клялись истребить любого, кто встанет на нашем пути, и время не имеет власти над силой наших слов... - Умолкни, ради Эру! – взмолился Майтимо. – Я не могу больше это слушать. Тем более, в исполнении моего собственного голоса. Балрог, я вот даже не верю, что у тебя есть веснушки. С подобного лица они бы просто посыпались. - Вы и часа не знакомы, а ты уже мечтаешь его придушить, - тихонько констатировал колдун. - Хватит подглядывать мне в глаза! – так же тихонько прошипел Майтимо и постарался собраться с мыслями. - Итак, если я верно понял, наш добрый знакомый Тано превратился в обычного проклятого Моринготто, который обрушил Древа, убил дедушку Финвэ и прихватил с собой отцовские сильмариллы. - Истинно так, - подтвердил двойник. - Тьма и пепел низверглись в черную пустошь, проклятие нависло над звездами, и пелена судьбы неясна, омраченная кровью… Майтимо страдальчески поморщился, мысленно благодаря валар, что двойник хотя бы не поминает полынь. Колдун с хрустом потянулся и задумчиво произнес: - Тано здорово смог бы нам помочь! - Чем? Посадить на таз и забросить в нужное измерение? Но Тенька с частично вернувшейся памятью мыслил шире, чем просто Тенька шестнадцати лет. - Нет, ты ведь сам говорил, что во всем виноват Враг. Он переплел гобелены. А что если он же переплетет их обратно? Все опять будет идти своим чередом. - Пожалуй, - согласился Майтимо. – Что сделал один Моринготто, то под силу и второму. Но толку мечтать о несбыточном? - Почему о несбыточном? – пожал плечами мальчишка. – Давайте пойдем к Тано и обо всем договоримся. Майтимо с двойником переглянулись, одинаково выражая сомнение в душевном здравии колдуна. - Тенька! Одумайся! Он уже не тот, кем был прежде, и в его черной крепости тебе дадут не варенья, а каленых зуботычин. - Я согласен! – присоединился двойник. – Враг коварен и лжив. - Откуда вы знаете? – ответил Тенька обоим. – Может, Тано опять стал жертвой недоразумения? - Он стал вором и убийцей! – воскликнул Майтимо. - Вон, свидетель сидит. «Свидетель» величественно кивнул. - Ну, ты тоже при раскладе без меня якобы порядочно наворотил, - напомнил Тенька. – И с трудом всем доказывал, что на самом деле ничего не было. А может, Тано тоже все помнит? И страдает? - Что-что, а в последнем я не сомневаюсь! Страдать он умеет, как никто другой! - Так давай пойдем и положим конец его страданиям! - Не худшее из решений, - отметил двойник. – Я желал бы Врагу великих бед! Майтимо невесело хмыкнул. - Да, боюсь, страдания Тано могут сгинуть только вместе с ним. - Я не это имел в виду! - замахал руками Тенька. – Пойдем и все ему расскажем. Ну, чего, мы втроем с Тано не договоримся? - Втроем ли? – нахмурился двойник. - Вы рассуждаете о Враге так, словно его страдания не заслужены им по праву. Смысл жизни моей отныне в том, чтобы он, страдая, вернул украденное, а вы говорите, будто с ним можно иметь дело. - То есть, с нами в черную крепость ты не пойдешь? – уточнил Тенька. - Я счастливо избежал плена, - резонно ответил двойник. – Как могу я хотеть стремиться туда снова? - Пусть идет своей дорогой, - отмахнулся Майтимо. – У него в лагере шестеро братьев с ума сходят. А с севера скоро дядюшка Нолофинвэ нагрянет в таком плохом настроении, что я сам себе не завидую! Он отстегнул от пояса меч и протянул двойнику рукоятью вперед. - Возьми, тебе в дороге наверняка пригодится. А я ножом и чудо-трубкой управлюсь. Двойник уставился на оружие так озадаченно, что с него даже слетела часть надменного величия. - Значит ли сие, - поинтересовался он, - что ты, мое отражение из иных измерений, готов довериться прихоти какого-то мальчишки, непостоянного, как багрянец кленовых листьев на водах бурного речного потока? - Да, - вздохнул Майтимо. – Я бы тоже на твоем месте не поверил. Но это так. Если я сейчас не пойду с Тенькой, его, чего доброго, все равно понесет туда в одиночку. А оставлять этого экспериментатора наедине с Моринготто я не могу. Причем, учитывая, в каком измерении мы находимся, я даже не знаю, за чье душевное здравие переживаю больше. - А чего такого в моем душевном здравии? – не понял Тенька. - В твоем, может, и ничего. А вот бедный Тано повесится на собственных крыльях, если увидит, например, твой синтезированный терновник. - Я могу синтезировать что-нибудь другое! – тут же нашел выход Тенька. – И у Тано он так не разрастется, это дополнительные функции вводить надо… Ой, о чем я говорю, я ведь не помню, про какой терновник идет речь. Вместо ответа Майтимо поднялся на ноги и по-дорожному перебросил плащ через плечо. Двойник повторил его движение и все-таки принял меч. - Я иду с вами, - коротко сказал он. – Братья мои подождут, а Нолофинвэ тем более. - С чего это нам такая радость? – удивился Майтимо. - Перекрестья лучей определяют пути судеб, и ясным полымем рассвета горят отраженные от воды звезды, когда вереск расцветает на пригорке, - назидательным тоном пояснил двойник. – Иными словами, неблагодарно будет с моей стороны оставлять вас наедине с Врагом, а тебя, мое отражение, наедине с Тенькой. - Он хотя бы сам переводит, - подбодрил друга колдун, снова глянув ему в глаза. - Но до черной крепости несколько дней пути, - продолжил двойник. – Дорога почти неведома мне и преисполнена опасностей. Как вы намерены добираться? - Да проще простого, - фыркнул Майтимо. – Вернемся на место вражеского лагеря, и они сами без лишних приключений доставят нас, куда надо. М-да, представляю себе их лица… Четыре часа спустя Представлениям Майтимо не суждено было сбыться, а вот его собственное лицо изрядно повеселило бы врагов. Будь они на поляне. - Это что же получается, - искренне возмущался лорд Химринга, созерцая потухшие угли костра, аккуратно залитые водой, - эти черные воины, собственный властелин их побери, обнаружив пропажу, не пустились в погоню, прочесывая ближайшие леса, а просто смирились с потерей, собрали вещи и поехали обратно в свою крепость? Ты им что, совсем не нужен?! Двойник оскорбленно нахмурился. - Я был ценным пленником для Врага! Он отдал бы многое, чтобы застать меня врасплох под этим небом, оскверненным грозовыми тучами! - Что за безответственность! – продолжал разоряться Майтимо, раскапывая угли носком сапога. – Уверен, они еще заливали костер собственными горючими слезами… Хей, ты-то, надеюсь, реветь не будешь? - Я не пророню ни единой горючей слезы, пока не исполню Клятву! – задрал нос двойник. Майтимо это устраивало. Тенька, которому неинтересно было смотреть в погасший костер и ругаться, отправился исследовать ближайшие окрестности. Добрался до края поляны, заглянул за кусты и радостно воскликнул: - Нашел! - Кого?! – встрепенулись оба эльфа. - Черничник нашел! У-у-у, здоровенный. Аборигены, хотите чернику? - Я не съем ни единой ягоды, пока не поквитаюсь с Врагом, столь пренебрегшим мною! – зло выдохнул двойник. - Не называй меня аборигеном в этом измерении! - взмолился Майтимо. Солнце понемногу уходило за горизонт, небо становилось темнее и холоднее. Ветер шевелил деревья и кустарники, дул под одежду, заставляя повыше поднимать воротники. Тенька с аппетитом жевал только что собранную чернику, эльфы одинаково хмурились. - Теперь нам придется искать проводника, коему ведома дорога во вражескую цитадель, - заметил двойник. Майтимо посмотрел на небо. Оно было низкое, неприветливое, но чем-то неуловимо похожее на то, много столетий назад… - Не придется, - сказал он, наконец. – Я помню, куда идти. - Но желал бы забыть? – подсказал Тенька. - Вот еще! Настоящие нолдор ничего не забывают. Хватит с нас того, что ты ни балрога не помнишь! Три дня и три минуты спустя Чем ближе они подходили к черной крепости, тем больше знакомых мест примечал Майтимо. И тем сильнее портилось его настроение. Он и не предполагал, что помнит всё настолько отчетливо, точно это было вчера. Идти тем же путем еще раз, но уже по доброй воле, начинало казаться глупостью. Меньше и меньше верилось, что в конце дороги их ждет прежний сентиментальный Тано, а не обычный жестокий Враг, не знающий ни жалости, ни любви. Но спутники мрачных предчувствий не разделяли. Двойник жил жаждой поквитаться за все, а Тенька постоянно умудрялся отыскивать где-то чернику и со вкусом ее уплетать. Пальцы и губы мальчишки сделались фиолетовыми, но Теньку это, разумеется, не смущало. Странным было и то, что за все время им не встретилось ни одного орка. Вражеские земли словно вымерли, и Майтимо порой начинал подозревать, что никакого черного замка здесь тоже нет. Но замок был. Друзья вышли к цитадели около полудня. Серенькое солнце бесстрастно освещало остроконечные темные шпили башен, высокие стены с изящными завитушками лепнины и массивные, наглухо запертые ворота. - Нас здесь не ждут, - отметил Тенька и безуспешно попытался оттереть фиолетовые пальцы о штаны. - Удивительно, если бы ждали, - от дурных предчувствий в Майтимо проснулся сарказм. – Раз они не могут предположить, что убежавший в чащобу пленник способен вернуться, то тем более не станут рассчитывать, будто он сам придет в их логово. Не нравится мне все это. - Ты же говорил, у тебя нет склонности провидеть грядущее, - напомнил Тенька. - Поэтому я здесь, а не ухожу прочь. Хей! – крикнул он, обратившись к воротам. – Есть тут кто-нибудь? Ответом была тишина. - Какая низость и невоспитанность, - поморщился двойник. - Цени своего Моргота, - покачал головой Майтимо. – Наш бы уже и мокрого места не оставил. - Интересненько, - задумался Тенька, - а существует где-нибудь Моргот, который просто открывает дверь, если к нему пришли? - Я такого не встречал, - признался Майтимо. – И желанием не горю, честно говоря. Хей, на воротах! Балрог вас задери, отзовитесь, иначе мы возьмем эту крепость штурмом! - Втроем? – скептически прищурился двойник. - Именно! – зловеще подтвердил лорд Химринга. - Ты подсадишь, я подпрыгну, а Тенька… - Взорву ворота? - Нет, просто постоишь на стреме! По ту сторону послышалась какая-то суматошная возня, потом в воротах отворилось крохотное, на полщеки, окошечко, и голос, в котором собрались воедино все печали бытия, опасливо спросил: - Кто вы такие и зачем сюда пришли? - Мы издалека, - отрекомендовался Майтимо. – Хотим поговорить с вашим владыкой. Это – Артений Мавьяр из иных миров. Я – Нельяфинвэ Феанарион. А это… Двойник шагнул вперед, гордо выпятил грудь и звучно представился: - Нелъофинве Маитимо Аран Этъанголдион, сын Куруфинвэ Феанаро Нолдоран, потомок Финве Аран Нолдоран, король Изгнанников! Немедленно распахните передо мною ваши жалкие врата! Уже к середине этого бесконечного титула Майтимо пришлось бороться с зевотой. - У него какой-то странный акцент, - отметил Тенька. Лорд Химринга сморщил нос. - Наверное, полыни нанюхался. Всё, теперь нам точно не откроют! Как можно быть таким заносчивым? Скала скалой, но я сам ему уже врезать готов! Тенька философски пожал плечами. - Ты в любом измерении хочешь себя поколотить. - В этом – особенно! За окошечком принялись шушукаться. Пускать буйных посетителей явно никому не хотелось, но просто игнорировать их тоже нельзя: а ну, как и правда штурмовать начнут? Посетители терпеливо ждали. Даже Нелъофинве умолк, похлопывая ладонью по эфесу меча. Наконец, шушуканье стихло. Одна из створок чуть приоткрылась, из-за нее выглянуло юное заплаканное создание в легкой черной кольчуге. Оно шмыгнуло носом и с подозрением оглядело пришельцев, готовое в любой момент шмыгнуть обратно под защиту стен. - Я не могу отворить вам двери. Наши глаза были вынуждены узреть достаточно стального железа, бед и предательств, чтобы сердца утратили доверие, как морские чайки – ветер! - Ты будешь говорить мне о доверии, вражий прихвостень? – взвился Нелъофинвэ. – Воистину, в речах ни злата, ни серебра, и лишь огонь коварства я предчувствую в тебе, о, подобный стервятнику! - Послушайте, - вмешался Майтимо, понимая, что естественным путем этот спор не угаснет никогда. – Обсудите птиц, доверие и металлы как-нибудь потом, а сейчас давайте мирно договоримся, на каких условиях вы могли бы нас впустить. В самом деле, неужели вы полагаете, будто мы втроем сумеем нанести вашему огромному замку непоправимый вред? Создание обиженно умолкло и задумалось. - Вас все равно чересчур много, - наконец констатировало оно. – Пусть войдет лишь один. Майтимо шагнул вперед, стараясь не думать, что в третий раз переступит роковую черту этих ворот. Но страж его остановил. Скользнул взглядом по незваным гостям и остановился на Теньке. Что и говорить, на фоне двух хмурых эльфов в полном боевом облачении невысокий и улыбчивый золотоволосый мальчик выглядел особенно безобидно. - Я согласен впустить сие невинное дитя. Войдет он или никто из вас, и да будет слово мое – твердый гранит в основании скал, и закаленный мифрил под ударами молота. Как летящий сокол, оно… - Мы поняли, поняли, - замахал руками Майтимо. Пришел его черед принимать нелегкое решение. Тенька и правда выглядел совершенно беззащитным: в простой сельской одежде, без оружия, перемазанный черничным соком. Отпустить его в одиночку?.. У Теньки было свое мнение на этот счет. - Ну, я пошел! - Погоди. Надо обдумать. - Чего тут думать? Идти надо, пока дают! А вы здесь ждите. Я приду к Тано и скажу ему, чтоб вас тоже впустили. Но Майтимо колебался. - А если там окажется не тот Тано? - Деру дам, - беззаботно пожал плечами Тенька. – Мне-то точно удрать проще, чем вам! Да чего ты так смотришь, не буду я вначале ничего изучать! Сразу убегу. Ну, почти. Если совсем опасно будет. Лорд Химринга критически оглядел друга и предложил: - Возьми мою чудо-трубку. - Не, - отказался Тенька. - На кой она мне? Майтимо был вынужден признать его правоту. Без навыков фехтования от чудо-трубки никакой пользы. - Тогда, - он замялся, не зная, как лучше напутствовать в такой ситуации. - Тогда в случае опасности тут же начинай экспериментировать! Ясно? - Ага. Ты только не волнуйся! Лучше присмотри пока за моим мешком. Он тяжелый, в гости с ним неудобно! Майтимо обреченно принял загадочный дар Ритьяра Танавы и почувствовал, как внутри ворочается что-то живое и крепко недовольное своим положением. Мальчик тем временем поравнялся со стражем, который пропустил его внутрь. Ворота закрылись, на окрестности снова опустилась гулкая гнетущая тишина. Майтимо сел на ближайший камень, созерцая крепость, и отметил: - Теперь я понимаю, почему в моем измерении все было затянуто тучами. При свете дня вид замка совсем не тот! Нелъофинве устроился рядом, беспокойно ерзая. - Враг коварен и лжив, он никого не выпускает из своего логова! Ты совершил ошибку, позволив мальчику войти туда в одиночку. Майтимо чуть ухмыльнулся и хлопнул двойника по плечу. - Ты плохо знаешь этого мальчика. Готов поспорить, не пройдет и часа: либо Тенька за нами вернется, либо вся эта богадельня взлетит на воздух, и мы увидим его целым и невредимым посреди обломков. Четыре часа спустя - Так на что ты хотел спорить? - Заткнись. - Теперь мне ясно, отчего ты ранее говорил, что не имеешь и капли дара предвидения. - Еще слово, и ты узнаешь, каково получить в ухо от самого себя! Нелъофинве сердито умолк, а Майтимо в который раз прошелся перед воротами из стороны в сторону. Солнце уже понемногу начинало клониться к закату, а вестей от Теньки до сих пор не было. Первые два часа Майтимо держал себя в руках, но потом тревога за друга взяла верх. Что могло случиться?! На беду, Майтимо слишком хорошо представлял себе, что обычно случается с добрыми существами в цитадели Врага, и от этих мыслей беспокойство росло почище Тенькиного «терновника». «Ведь он совсем ребенок, - с раскаянием думал Майтимо. – И далеко не все вспомнил. Как я мог отпустить его одного?!» На стук и крики больше никто не отзывался. То ли страж куда-то ушел, то ли не желал подавать голос. Когда солнце превратилось в тяжелый алый шар, повисший между двумя самыми высокими шпилями, как на качелях, Майтимо не выдержал. Он снял с пояса чудо-трубку, заставил зеленый луч появиться и, размахнувшись, швырнул за стену поднятый с земли булыжник. - Эй, там! Если ваша балрогова калитка сейчас не откроется, чтобы нас впустить, то я распилю ее пополам! Или, вот, развяжу этот мешок. Балрог знает, что там сидит, но вам оно точно не понравится! По ту сторону кто-то заполошно ойкнул, послышался топот ног. Майтимо уже примерялся, с какой бы угрозы ему начать, но тут створки дрогнули и стали отворяться. За воротами обнаружился давешний заплаканный страж в окружении нескольких воинов посерьезнее. - Почему вы не уходите? – воскликнул один из них. – Что вам от нас нужно? - Верните нашего спутника! - потребовал Майтимо, не опуская луча. - Какого спутника? – удивились воины. - Как это – какого? – возмутился лорд Химринга. – Он вошел сюда несколько часов назад! Страж испуганно съежился и потер набухающую на макушке шишку от булыжника. - Но я ничего не знаю, я только стою на воротах. - А кто знает? - Я показал ему дорогу к Тано и пошел обратно на пост, - пролепетал страж, на которого и воины посмотрели вопросительно. - Значит, теперь покажешь мне, - решительно заявил Майтимо. – Без Теньки я отсюда никуда не денусь! - И я пойду с ним! – прибавил Нелъофинве. – Я взгляну в проклятые вражьи очи, застившие свет моему народу, и не поддамся больше на коварное гнилое кружево речей, какие плетутся тут без меры! И не посмотрю, что ваше бледное небо вспорото клыками черных бесснежных скал, а над провалами во тьму смыкаются челюсти горных склонов! Про себя Майтимо с досадой отметил, что предпочел бы идти один. Или хотя бы в тишине. Их окружили, не отбирая, впрочем, оружие, и позволили пройти за ворота. Страж остался всхлипывать на посту, а воины повели гостей дальше, в замок. Они долго шли какими-то бесконечными переходами. Сперва Майтимо пытался запоминать дорогу, но потом у него создалось впечатление, будто на самом деле замок меньше раза в три, а их для пущей важности водят кругами, расставив возле ближайших дверей всю имевшуюся в наличии охрану. Наконец отворились самые высокие двери, уходящие створками под потолок, и эльфов ввели в огромный зал, посреди которого стоял массивный трон. А на троне в величайшей печали восседал Тано. И хотя у него не было крыльев, теперь Майтимо был уверен, что перед ними именно Тано: настолько скорбная мина ни у одного нормального Моринготто не получится. Тано теребил в ладонях оплавленную рукоять меча. При каждом движении его рукава поднимались выше запястий, открывая поблескивающие цельнолитные браслеты. Майтимо подумалось, что на месте Тано он заказал бы портному рукава подлинней, дабы не пялиться на эту гадость круглыми сутками. - Итак, Нелъофинвэ, - голос валы гулко раскатился по всему залу. – Ты сам явился ко мне, о, совершивший ошибку. - Не тебе говорить об ошибках! – воскликнул двойник. – Пусть твои одеяния цвета крови и застывшей ночи, пусть смерть, убившая Короля, смотрит твоими глазами, но… - Погоди! – перебил Майтимо, даже без дара предвидения понимая, что речь тот заготовил долгую и не по делу. – Тано, в смысле, Мелькор, куда вы подевали Теньку? Тано изумленно склонил голову набок, и даже рукоять выпустил. - Неведомо мне, о чем ты говоришь, Ахэллэ-Наваллэ-Йахо, Пришедший-из-за-Грани-Отражений. В чем вина моя перед тобой? - Мальчик. Светловолосый. Невысокий, - отчеканил Майтимо. – Если с ним что-то случилось, ты пожалеешь о каждом волосе, упавшем с его головы! - В твоих речах ярость расцветает пылким коконом обнаженного света, - отметил Тано. – Но все же я не могу понять, кого ты имеешь в виду. Майтимо осекся. С Моринготто сталось бы солгать. За Тано подобной привычки прежде не водилось. А может, они все тут заодно? И Тано, и балрогов страж, затащивший колдуна неведомо куда? И теперь Враг просто водит его за нос, а мальчишка в это время… Но, стоп, зачем им Тенька, когда под воротами имеются аж два феанариона из любого измерения на выбор?.. Пока Майтимо размышлял, Нелъофинве все-таки решил высказаться. - Ты сполна ответишь за наши кровавые слезы и за хищно-алые отблески на лезвиях клинков! Ты будешь низвергнут и порабощен. Как болью пронзает укус огня – так и сам огонь рассеивает тьму, и кровавое серебряное золото растворится во мраке ночи, чтобы отцвети и возродиться из пепла, подобно холодному отблеску путеводных звезд! Не будет мира между нами во веки веков, и в тот час, когда в оковах ты будешь повержен к стопам Великих, отец мой будет отмщен! И ты увидишь, сломленный и жалкий, как подохнут последние из твоих прислужников, прикованные к скале… Услышав про скалу, Майтимо спохватился и поспешно наступил двойнику на ногу. - Заткнись, не то он нас гирляндой на Тангородрим повесит! Балрог, откуда я мог всего этого набраться в Валиноре?! Неизвестно, понял ли Тано содержание речи в целом, но упоминание о скале чем-то сильно задело и его. Лицо у валы сделалось такое, что Майтимо даже сумел различить знакомые морготовы черты. В зале сгустилась тьма, от поднявшегося ветра погасли свечи. Один из витражей на окнах громогласно лопнул, усыпав пол пестрыми осколками. - Ты! – указующий перст обратился к Нелъофинвэ, который тоже явно не ожидал столь крутого поворота. – Ты – сказал. Ты – выбрал. Отныне и до часа, пока… Тано умолк на полуслове и удивленно прислушался. Эльфы в недоумении завертели головами, и Майтимо тоже уловил, как за дверью отчетливо раздались смех и веселое перешептывание. Створки дрогнули и распахнулись во всю ширь. В тронный зал в обнимку ввалились Тенька с Ортхэннэром, совершенно беззаботные, счастливые и одинаково перемазанные черникой. - Тано! – радостно воскликнул фаэрни. – Я нашел того, кто тебе поможет! Ты только послушай, он как раз писал монографию по технологиям снятия оков! Я не до конца понял, что такое монография, но мы уже всё обсудили! В теории. Осталось поглядеть на практике, позволь… - тут он, наконец, увидел незваных гостей с оружием наголо, и в каком бешенстве пребывает дорогой владыка. – Ох! Что здесь творится? Багрянец ненависти жалит острее боярышникового шипа! Тенька тоже огляделся и успокаивающе махнул рукой. - А, это со мной. Аборигены, а чего вы не у ворот? Вас все-таки пустили? Ой, Майтимо, за что на этот раз ты так хочешь надрать мне уши? Лорд Химринга нажал на чудо-трубку, втягивая луч обратно, и изо всех сил постарался выразить свое негодование более-менее приличными словами. - Тенька! Какого растреклятого балрога ты запропал неведомо куда?! - Почему я запропал? – мальчишка округлил кристально чистые карие глаза. – Вон, Ортхэннэра встретил, и он мне показывал, как интересненько у них тут все устроено! А я его черникой угостил. - А какого… кхм… ты шлялся по замку, когда должен был прийти сюда и поговорить с Мелькором?! - Ну, Ортхэннэр сказал, Тано сейчас очень огорченный, и к нему лучше подойти вечером, после ужина. А потом зашла речь, почему мы с тобой сюда попали, ну, я и рассказал про оковы. Так Ортхэннэр говорит, что у меня тут будет очень много интересненького материала поизучать! – Тенька слегка потупился и предположил: - А вы волновались за меня, да? - Нет! – проворчал Майтимо. – Просто так решили пойти и огорчить Тано еще больше! Ортхэннэр глянул на эльфа и ахнул. - Я узнаю тебя! Ты приходил с Тенькой и помогал варить варенье в те времена, которые не свершились! - Только не надо лезть обниматься! – предупредил лорд Химринга, на всякий случай отступая на шаг. – Выходит, вы помните, что прежде было иначе? - Мы помним, - произнес Тано негромко и уже более мирно. – Хотя многим суждено было забыть. В одночасье свет и тьма слились в круговорот огня и ярости, водопады обратились вспять, и шелковистая полынь не расцвела у подножия сосны до предначертанного рассвета… - Опять вы за свою полынь!.. - простонал Майтимо, тщетно пытаясь вычленить из этой речи хоть крупицу здравого смысла. - …Утекали сквозь пальцы гобеленные нити, - продолжал Тано. – А потом на пригорке судьбы заколосился пропитанный смертью чернобыльник… - Учитель, - всхлипнул Ортхэннэр, старательно вытирая слезы. - А потом была война! И боль! – Тано словно сделался выше ростом, его голос загремел на весь замок. - Пурпур, огонь и кровь, тьма и холодная сталь, и плакал ветер, перебирая режущие листья осоки! Гром разметал осколки судеб по черным маковым пустошам! Тысячу раз гибли невинные, жестоко истреблялись наши дети! – оставленная на троне рукоять меча стукнулась о каменный пол, а второй витраж разлетелся вдребезги еще оглушительнее первого. Тано сложил ладони на груди, опять открывая на обозрение свои браслеты, и обвел трагическим взором притихшую публику. – Простите. Я не хотел вас напугать. - Ничего, - проявил заботу Майтимо. – Это было не страшно, - Ортхэннэр глянул на него с такой укоризной, что лорд Химринга поспешил исправиться: - То есть, конечно, очень страшно, но без чашки кофе все равно не понять. Поэтому мы не испугались. - А у нас есть кофе! – оживился фаэрни. – В тот страшный миг перелома мои руки держали мешочек с кофейными зернами, и я сохранил их как память о нежном утре вишневого цвета… - Вот с этого и надо было начинать! – обрадовался Майтимо. – Тащи свой кофе. Еще одного плача про полынь я на трезвую голову не выдержу! - Да и поужинать не мешало бы, - вспомнил Тенька. – А то я сегодня только позавтракал, не считая черники. - Конечно! – закивал Ортхэннэр. – Как можем мы морить вас голодом, гости цветущего времени, эхо шагов вдоль гибких лоз! Я тотчас же обо всем распоряжусь! - Опомнитесь! – заорал позабытый всеми Нелъофинве, который глядел на происходящее квадратными глазами. – Это же враги! Как вы можете принимать от них ужин?!! - Но есть-то хочется, - резонно возразил Тенька. – Чего ты так разволновался? Тебя тоже угостят! - Да я… Да вы… - двойник не находил слов. – Это же предательство!.. Сильмариллы… - Забирай камни и уходи, - отмахнулся Тано. – Лишь оставьте нас в покое! Достаточно зла уже было причинено… - Ты лжешь, - неуверенно предположил Нелъофинве. Тано развел ладони в стороны, небрежно кинул на пол три сверкающих камня и вместе с Ортхэннэром и Тенькой заторопился к выходу. Нелъофинве наклонился, чтобы подобрать сильмариллы, но обжегся о первый же камень и отдернул руку. - Обмотай чем-нибудь, - со знанием дела посоветовал Майтимо и тоже направился к дверям, нагоняя остальных. – Мелькор, - не удержался он от вопроса, - на кой вам сильмариллы, если вы с ними так легко расстались? Тано чуть прикрыл глаза. - Тяжелая, грозная мощь мелодии в глянцевых стенах, вырастающих из иссиня-черной глубины, и дробленые капли солнца на кончиках ресниц, дающие жизнь. Безумие прощального танца, звон бубенцов, аромат полыни и вересковый цвет, само время, слитое воедино. Луна и шаги по туману в аметистовом сумраке новой зари. То, чего не видишь, но без чего не живешь. Вишня и терн, золото-пьяный мед иного бытия! Ключ-от-Темницы, Камни-Судьба. Анхот, Рок. И неведомо в полынном безмолвии предопределение грядущей цели… Отчаявшись без посторонней помощи уразуметь сказанное, Майтимо вопросительно посмотрел на колдуна. Тенька развел руками. - В общем, он сам не знает, на кой ему сильмариллы. Интересненько это у него получилось… Два с половиной часа спустя Стол для скромного ужина на пять персон накрыли в большом круглом зале, озаренном сотнями огней. Приборы и тарелки сверкали серебром, кубки – хрусталем, а ветерок с кухни радовал вкусными запахами. Обитатели черного замка решили принять гостей с наивысшим почетом. Неугомонный Тенька все-таки уломал Нелъофинве остаться на ужин, и теперь тот сидел, явно не зная, как себя вести, чтобы ни с кем не подружиться, никого не оскорбить и личное достоинство не порушить. В сумме выходило так, словно своим присутствием он делает окружающим огромное одолжение. Майтимо досталось место между Тенькой и Ортхэннэром. - Жаль, у нас теперь нет боярышникового варенья, - вздохнул фаэрни. – И жимолость больше некому собирать. - Элхэ умерла? – сочувственно предположил Майтимо. - Она – черный тростник в серебре инея, - объяснил Тано. - Глаза – трава подо льдом, и тонкие пальцы сплелись на чаше черненого серебра. Радость свершения и горечь предчувствия, творение и предвидение: то, чего никогда не будет, и чему суждено свершиться. - Она погибла, но обещала вернуться! – перевел Тенька. - Соболезную, - потупился Майтимо. Потом сообразил, что Тано может не понять, чему именно соболезнуют: гибели девушки или ее грядущему возвращению. Прикинув так и эдак, лорд Химринга на всякий случай решил не уточнять. По залу поплыл знакомый аромат свежезаваренного кофе, начали вносить еду. Глубокую миску овсянки, черничный пирог на серебряном подносе. Глядя на это, Майтимо задумчиво нахмурился. - Все ли в порядке? – проявил заботу Ортхэннэр. - Да-да. Но вот кажется мне, что сейчас нам принесут здоровенное блюдо с котлетами! И точно, не успел лорд Химринга закончить фразу, как упомянутое блюдо поставили на стол. - Твой дар предвидения не знает ни времен, ни границ! – подивился фаэрни. - Как сие возможно?! – ахнул Нелъофинве, который прекрасно знал, насколько плохо у двойника обстоят с этим дела. - Маленькие семейные секреты, - ухмыльнулся Майтимо, перекладывая на свою тарелку пару котлет. – Пообщаешься с Третьим Домом, и у тебя заведутся. А Элхэ, пожалуй, и впрямь вернется, потому что новое варенье я тоже предвижу. Ближе к середине ужина полилась непринужденная застольная беседа. И даже Нелъофинве перестал с подозрением коситься на всех подряд, постоянно проверяя за пазухой надежно упакованные сильмариллы. - Странно, что вы помните, как было до переплетения гобеленов, - отметил Майтимо. – Ведь даже Тенька позабыл. - Мы с Ортхэннэром думали над этим! – встрял колдун, уплетая пирог за обе щеки. – Наверное, из-за того, что всю кашу заварили их с Тано двойники из иных измерений, они и сохранили память. - Ужасно, - сокрушался Тано. – Как я мог столь низко пасть! Ржавчина, пожирающая сталь, увядшие кисти рябины на кровавых перепутьях лжи двигали моими отражениями. Теперь я изведал горечь жажды мести, но прежде помыслами моими двигала лишь любовь к несовершенству мира и полынным листьям в сумерках рос. Сколь горько обретенное знание! Майтимо стоически промолчал и закусил кофе котлетой. - Не расстраивайся, Тано, - подбодрил Тенька затосковавшего валу. – Ты нам поможешь все исправить! - Но сперва ты помоги Учителю избавиться от браслетов, - напомнил Ортхэннэр. Тано горестно поморщился. - Оковы ненависти не разрушить! - Но изучить-то их можно? – не растерялся Тенька. - А если этой светящейся трубкой, которая многослойную сталь берет? – предложил Майтимо, ощутивший нечто вроде сочувствия. Ладно, оковы, но вот Тенька, мечтающий их изучить… - Никогда не думал, что буду помогать Морготу снять браслеты Ауле! - Да, трубка очень интересненькая! – согласился Тенька. – Надо провести эксперимент! Оный устроили сразу же после ужина, наскоро убрав со стола посуду. Тано усадили в кресло и уговорили закатать рукава. Ортхэннэр старательно всхлипывал, нагнетая обстановку, нолдор на всякий случай отошли подальше, а Тенька с чудо-трубкой наперевес встал напротив кресла и вызвал зеленый луч. - Да пребудет с нами сила! – торжественно продекламировал он. - Что за странное напутствие? – удивился Майтимо. Мальчишка пожал плечами. - Так мой знакомый говорил. Наверное, это кодовое слово, чтоб трубка лучше резала! Кстати, не помнишь, как она по-научному называется? А, ладно, сам потом вспомню. Поехали! И грянул взрыв. Зал заволокло искрами пополам с удушливым чадящим дымом. Майтимо сам не помнил, как оказался под столом. Высунув голову из укрытия, он увидел, как черные клубы понемногу рассеиваются, открывая Теньку и рыдающего в голос Ортхэннэра, невредимых, но перемазанных. Тано никакая копоть не брала, он просто лежал, откинувшись головой на спинку кресла, и по его бледному лицу медленно стекала крохотная капелька крови. - Я же говорил, - слабым голосом изрек Тано. - Да ерунда, - ободрил Тенька, стирая копоть рукавом и разглядывая такую же закопченную, но целую чудо-трубку. – Я еще даже не начал толком изучать! Сейчас гляну таблицы веществ, которые мне колдуны Ритьяра Танавы подарили, начерчу световую кривую и ка-ак возьмусь за твой сложный синтез, пусть только попробует не рассинтезироваться! - А может, не надо? – жалобно попросил Ортхэннэр. – Учитель-то у меня один… - Я ж не его рассинтезировать собираюсь, а оковы, - искренне объяснил Тенька. – Вон, Майтимо не даст соврать! - Не дам, - серьезно подтвердил лорд Химринга. – Теньке оковы только покажи, особенно «интересненькие». Вам остается лишь запастись терпением и ромашковым чаем. - У нас нет ромашкового чая, - растерялся Ортхэннэр. – Только полынная настойка… - Сойдет! – великодушно разрешил Майтимо.