Мой ласковый и нежный зверь

      Молодая женщина торопливо шла по широкой парковой аллее. Стук каблуков по асфальту разбивал вязкую весеннюю тишину. Тусклого света редких фонарей едва хватало, и Виктория то ныряла в непроглядную темноту, то снова выбиралась на освещенный островок. Ей было страшно; запоздало пришло осознание, что не стоило пренебрегать услугами вежливого таксиста, а решение срезать дорогу через ночной парк вообще могло стоить ей жизни.       Виктория поежилась. В памяти всплыли рассказы младшей сестрицы, служившей в рядах славной полиции, о жестоком серийном убийце. Майя, с присущей ей обстоятельностью, рассказывала о найденных в соседнем районе женских трупах и всех тех зверствах, что творил с убитыми психопат. Вика почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал липкий холодок, и неосознанно ускорила шаг. Перед глазами возникли жуткие картинки изувеченных женских тел; хоть женщина никогда не видела их, но богатое воображение сделало свое дело.       Виктория вдруг замедлила шаг, прислушиваясь. Показалось, или там, в глубине парка, затрещали сухие сучья под чьими-то тяжелыми шагами? Рука сама собой потянулась к мобильному телефону, оттягивающему карман легкого плаща. Вика, снова ускорившая шаг, трясущимися пальцами попыталась набрать номер. Длинные гудки заглушал шум крови в ушах, женщина беззвучно умоляла абонента ответить на звонок. После второй бесплодной попытки пришлось бросить бесполезный мобильник в карман и надеяться на то, что эти тяжелые шаги – плод ее воображения.       «Мне показалось, – убеждала себя Виктория, почти бежавшая, подворачивающая ноги на высоких шпильках и только чудом удерживающаяся равновесие. – Это просто моя буйная фантазия. Меньше надо Майкиных рассказов слушать…».       И вроде бы стало спокойнее; женщина все еще вслушивалась в окружающие звуки: не прибавится ли к стуку ее каблуков тяжелые шаркающие шаги? Нет, она совершенно одна в огромном ночном парке. Вика выдохнула, выравнивая сбившееся дыхание, сбавила шаг. Оказавшись в пятне света, оглянулась и судорожно выдохнула: показалось, что от ближайшего дерева отделилась высокая худая фигура.       Женщина замерла в ужасе, широко раскрытыми глазами всматриваясь в темноту перед собой. Тишина, густая, вязкая, давила на барабанные перепонки. Тишина – Вика сразу зацепилась за нее, как за спасательный круг. Если бы там, в дружелюбно скалящейся темноте, кто-то был, он бы не смог передвигаться бесшумно.       Женщина выдохнула с облегчением. Развернувшись, она зашагала к выходу из парка. В полукилометре уже виднелись огромные кованые ворота, украшенные причудливо переплетающимися растениями и животными, за ними шумел оживленный проспект. Виктории даже здесь было слышно гул машин и взрывной смех загулявших студентов.       …До выхода оставалась последняя сотня, когда женщина услышала отчетливые шаги за спиной. Широкая ладонь грубо зажала рот, а потом кто-то потащил отчаянно сопротивляющуюся Викторию в густой кустарник.       Не помня себя от ужаса, женщина брыкалась в руках неизвестного, длинными ногтями пыталась выцарапать себе крохотный шанс на спасение. Но что она могла сделать против человека, значительно превосходившего ее по физической силе? Решение пришло на удивление быстро. Виктория из последних сил вцепилась зубами в шершавую ладонь.       Над ухом раздался низкий рык, полный боли. Женщина, воспользовавшись тем, что мужчина – тот самый маньяк или просто ублюдок под градусом?! – ослабил хватку, вырвалась и, добавив коленом в пах, бросилась к воротам. Шпильки застревали в сырой земле, ветки больно хлестали по лицу и рукам, но Виктория не обращала внимания на эти мелочи. В спину неслись проклятия и угрозы, голос становился все ближе и ближе.       Резкий удар между лопаток, казалось, выбил весь воздух из легких. Женщина тонко вскрикнула, а после второго удара рухнула на землю и затихла.