Мой ласковый и нежный зверь

Месяц назад.       Было больно, страшно и мерзко. Вика, пошатываясь, брела по ночной улице. Редкие прохожие, попадавшиеся ей на встречу, шарахались в стороны и что-то недовольно бормотали себе под нос. Вика вымученно улыбалась и снова проводила окровавленной ладонью по лицу. Окажись она в подобной ситуации, тоже бы думала, что странная женщина в грязной порванной одежде, с нетвердой походкой и неосмысленным взглядом – представительница местной бездомной элиты. Пьяна или под наркотиками. И тоже поторопилась бы перейти на другую сторону улицы. Не разбираясь, не приглядываясь, не вникая.       Вика не знала этого района Москвы. Бесцельно шагая по тротуару, она надеялась, что кто-то из прохожих все-таки предложит помощь, не навесив перед этим грязный ярлык «бомжиха». Айфон давно сел и теперь мертвым грузом оттягивал карман. Отчаяние, раньше успешно загоняемое на задворки сознания, теперь расползалось по организму с кровью. Вика уже не видела смысла передвигать ноги, чтобы куда-то идти. Хотелось забиться в темный угол и просто сдохнуть.       Больно, страшно и мерзко.       Виктория всегда была из тех женщин, которые считали, что никогда не станут жертвами насильников. Они ведь не посещают злачные места в компании незнакомых мужчин, не шарахаются выпившими по ночным улицам и не одеваются, как дешевые шлюхи. Неосознанно Вика усваивала – жертва всегда виновата в том, что ее изнасиловали. Спровоцировала своим поведением, действиями, словами, внешним видом. В голове Вики сложился простой и понятный образ женщины, которая может подвергнуться насилию. И она сама под этот образ не попадала. Это придавало уверенности.       Майя всегда говорила: любая женщина может подвергнуться сексуальному насилию. Исключений нет. И умоляла сестру быть осторожнее и всегда носить с собой хотя бы газовый баллончик. Для самозащиты. И мне будет так спокойнее.       Не переживай, сестренка, Вика обнимала недовольно хмурящуюся Майю за шею, меня есть кому защитить. Мансур не даст меня в обиду, про себя добавляла женщина и болезненно улыбалась в ответ собственным мыслям.       «С Вами все в порядке? Вы ранены? Вам нужна помощь?»       Рядом остановился темно-синий седан. Стекло со стороны пассажира было опущено; Вика, подслеповато щурясь, с трудом рассмотрела мужчину, сидящего за рулем. Обычное лицо, незапоминающееся, светлые волосы и бесцветные глаза, будто выцветшие. Во взгляде незнакомца ледяными обломками застыла злость. Вика слишком устала, чтобы обратить на это внимание.       Вика обхватила себя за плечи; она стояла в пятне света уличного фонаря, испуганная и растерянная.       Мысли в голове путались. Пульсирующая боль в затылке становилась сильнее, растекалась по всему телу, концентрировалась на кончиках немеющих пальцев. Из последних сил Виктория держалась на ногах – усталость и пережитый ужас брали свое.       «Я помогу».       Надтреснутый голос, тянущий гласные.       Вика почти не сопротивлялась, когда незнакомец заботливо усадил ее на переднее сидение. Грохот захлопнувшейся пассажирской двери разбил зыбкую ночную тишину.