Я люблю тебя!

над НЦ-шкой можете дико хохотать (я так и делала), так коряво написано, что хочется рвать на себе волосы (но они на прошлой главе еще закончились). спасибо и Даше и Даше. первая убедила, что это можно читать, а вторая сбежала от меня, вынудив сесть за оную часть :( песенки нет, и вообще я все еще истерически смеюсь :( ____ Хочу его увидеть. Черт! Что?! Хочу его увидеть?! Кхм… Хочу… Его… Увидеть… Дино вымученно ворочался в кровати. Он спал три часа и теперь… Не мог уснуть из-за выжигающего в груди приличную дыру желания увидеть Хибари. Так и никак иначе. Только вот что теперь делать? Через два часа Мустанг уже должен встать, привести себя в порядок и спокойно отправиться на очередную длинно-муторную встречу с очередными семьями, желающими присоединиться или же выразить свое почтение Десятому боссу Каваллоне. Не то, чтобы Дино это не нравилось. Скорее это все… Не давало ему идти вперед. Все эти условности, пусть и жизненно необходимые, но тянули его назад. И не к истокам, не к началу всех дел или фамильной ценности, гордости и памяти. А тянули просто назад. К тем временам, когда он ничего не хотел делать. К тем мгновениям, когда даже боялся подумать о том, что он мог бы… Стать боссом целого клана со всеми вытекающими последствиями. И, что самое ужасное. То, что пугало его до липкой капельки холодного пота, скользящей по позвоночнику – в то время, когда он не любил. И вся природа его отвергала эти изменения, желая вырваться, бросить все якобы неотложные дела и просто сорваться, на ходу заказывая билет, и, наконец, сжимать в крепких руках такие знакомые обманчиво хрупкие плечи. Телефон завибрировал, и, стараясь не привлекать лишнего внимания, Мустанг вытащил айфон, читая входящее сообщение. Разумеется, лицо сразу засветилось счастьем, стоило лишь прочитать отправителя. «От: Кё-тян. Сейчас видел травоядное, похожее на тебя. Хотел забить до смерти. Бегает явно лучше тебя». И от всего лишь тройки строк Дино чувствует в груди тугой, жаркий ком согревающей до кончиков пальцев нежности, которая предательски не дает вдохнуть и мгновенно вытесняет мысли о работе новыми. Легкими. Эфемерными. Воздушными, как сладкая вата. Стоически пряча улыбку, блондин просидел всю конференцию, стараясь быть до примера вежливым и учтивым, чем не раз навлекал на себя излишне ревнивые взгляды мужчин и полные обожания взоры женщин, так изящно сверкающих своими драгоценностями в свете свечей и приглушенных ламп. — Кёя, я заказал самолет. Через полчаса тебя будут ждать в аэропорту. — Не поеду, — холодно, и недовольно. — Он будет ждать тебя там, — тихо, снова чувствуя подступающую к горлу нежность, от которой сбилось дыхание, — сколько угодно времени. До того момента, пока ты не взойдешь на борт. — Что-то случилось? – теперь просто равнодушно. — Ты спал? – снова улыбаясь и, наконец, распознавая хрипловато-сонные нотки в голосе Хибари. — Угу. — Прости, забыл про разницу во времени, — искренне, сжимая пальцами ворот своей рубашки, ослабляя узел галстука, — тоскую. Кёя раздраженно повернулся на другой бок, прикладывая трубку к уху, и чуть нахмурил брови. В сотый раз укорив себя за то, что не выключил телефон на ночь. — Я приеду. — К-когда? – дрожащий от восторга голос. — Когда сочту нужным, — палец нажимает на кнопку сброса вызова, и Дино слышит лишь холодные гудки. Самолет оторвал шасси от земли, и Кёя серыми глазами окинул такой родной и знакомый Намимори, покидать который у него не было ни малейшего желания. Только вот узнать, что Мустанг сломался где-то в захудалой Италии, не шедшей ни в какое сравнение с его родным городом, было тоже неприятно. Но Хибари все равно не расстраивался, понимая, что когда он вернется – у него будет очень много тупых травоядных, которых надо будет наказывать. Да-да, те самые толпы бесполезных людей, которые так назойливо маячат всегда где-нибудь на горизонте, предлагая дружбу, выражая страх и иные бесполезные, по мнению Кёи, чувства. Идти к этому коню сразу – не хотелось. Мало того, что тот разбудил его звонком в три ночи, так еще и так ненавязчиво буквально вынудил приехать. Как у него это получилось – Кёя никак не мог понять, но только чувство, что он должен быть неподалеку, не давало ему покоя, истощая запас нервов и терпения. Как итог: через пять часов, брюнет, злой, сонный, и вообще несколько неадекватный, хотя и раньше такими драгоценностями не блестел, ступил на трап личного самолета семьи Каваллоне. Просто по привычке распугав всех стюардесс, и доведя до нервной дрожи пилота одним лишь взглядом, Кёя сел в кресло, заказав себе крупнолистовой зеленый чай и, через секунду, с удовольствием задремал. Нерешительные прикосновения бледной как полотно девушки к своему плечу и испуганный лепет, что они приземлились, совсем стерлись из памяти. Но ее прикосновения оказались неприятными. Совсем не как мягкие пальцы Мустанга, а как-то… вызывающие отторжение. Хотелось лично переломать ей каждую косточку рук, чтобы, не дай бог, она не коснулась его снова. — Кёя? – немного удивленно и заспанно, едва сумев разлепить глаза. — Я скоро буду у тебя, — перешагивая порог особняка, усмехнулся Хибари, следуя за чуть склонившим, в знак приветствия, голову, Ромарио. — С-скоро? — Недавно прилетел, — медленно поднимаясь по лестнице, ковер которой заглушал даже громкие шаги. — Какое, определенно, хорошее утро. — Думаешь? – уверенно открывая дверь в спальню, хмыкнул Кёя. — Подожди, ко мне кто-то пришел, — немного недовольно. — И кто бы это мог быть, — насмешливо. — К-кёя? – шокировано, отчего-то притягивая одеяло к груди, и стыдливо покраснел. — Ну? – равнодушно, останавливаясь рядом с кроватью. — Ч-что ты тут делаешь? – все еще удивленно, и не веря. — Стою, — опуская руку и стаскивая одеяло на пол. — Пожалуй, я пойду, — тактично поправил очки Ромарио, закрывая за собой дверь из коридора. — И что, ни одной? – оглядывая кровать, нахмурился Кёя, даже слегка разочарованно опускаясь на простынь. — К-кого? — Даже забить тебя не хочется. И причины нет. Или просто так? – рассуждая вслух. — Кёя… Я люблю тебя, — почему-то чувствуя облегчение и почти возможность желания взлететь, прошептал Дино, обнимая со спины и целуя за ухом, с удовольствием вдыхая знакомый аромат одеколона. — Не-а, — чуть склонив голову в бок, хмыкнул Хибари. Мустанг ничего не ответил, лишь прижал сильнее, чувствуя, как сердце застучало бешено. — Можно я тебя поцелую? — Когда ты уже научишься спать одетым? – недовольно, поворачивая голову и оглядывая. — Что на этот ра… — стоило только опустить голову, как блондин залился краской, но, понимая, что уже скрывать нечего, всего лишь попытался сделать вид, что все так, как должно быть. — Угу, не то, чтобы меня это уже смущало, но… Договорить Хибари не успел – губы заключили в жадный поцелуй, а сильные руки блондина преспокойно затащили его на кровать, давая лишь возможность снять лакированные туфли. Кёя даже не успел осознавать все, что с ним происходит, как-то слишком быстро, сумбурно и… страстно. Никакого другого слова. Именно горячительная страсть, эмоциональным алкоголем теплила изнутри. Дино дрожащими пальцами расстегивал рубашку, стягивая жилетку и галстук, так педантично застегнутые на все пуговицы. Влажными, приоткрытыми губами коснулся, наконец, груди, медленными поцелуями пройдя к правому соску, захватывая его зубами и чуть оттягивая вверх, по кончику скользнув языком. И это возбуждало даже сильнее, чем ласки всех вместе взятых женщин, которые у него были. Сильнее, чем все, что он знал. Длинными теплыми пальцами, блондин сжимает второй сосок, второй рукой скользя ниже, касаясь живота и, чуть помедлив, заставив Хибари мысленно выругаться, коснулся паха, чуть сжимая и совсем невесомо надавливая, с некоторой долей удивления слыша тихий стон из плотно сжатых губ. И это стало феерическим финалом, окончательно срывая все барьеры нравственности и застилая разум, а взор застилая расплывчатой пеленой желания. Забираясь пальцами в брюки, Мустанг аккуратно сжимает уже вставший член, проводя большим пальцем по головке и опускаясь сжатой ладонью к основанию. Мгновение, и рука проскользила вверх, имитируя. Кёя сжал пальцами простынь, зажмурившись и чувствуя упоительное возбуждение, которое накатывало подобно горячим волнам. И единственное, чего сейчас желалось больше – это губ того самого наглого животного, что посмел пригласить его сюда. И Дино, словно угадав желание любовника, приподнял голову, неуклюже поднявшись на локтях и накрывая губы брюнета жадным поцелуем, мгновенно проникая языком в рот и играя кончиком с языком Кёи, то обвивая и делая поцелуй настолько глубоким, насколько возможно. С долей ласки, убирая пальцы от соска, Мустанг опускает руку, обхватывая Хибари за поясницу и поднимая, вынуждая того опираться на колени и, неосознанно, обнять обеими руками за шею, будто бы ища опоры. Осторожно садясь на кровати и сажая Кёю сверху, Дино совсем забыл про растяжку, и, войдя хоть и с сопротивлением, но безболезненно. Мелкая волна дрожи прошла по слившимся телам, вынуждая прийти в движение, выплескивая эмоциональное возбуждение и телесное единение хрипловато-резкими стонами, рваными поцелуями и все нарастающим темпом. Кёя медленно шевелил бедрами – мустанг и так уже был глубоко, что острое чувство наслаждение граничило с какой-то приглушенно-резковатой болью, смешивая это в будоражащий коктейль. То поднимаясь, то опускаясь, сжимая руками плечи блондина и чувствуя на своих бедрах поддерживающие пальцы Дино, Хибари лишь эгоистично хмыкнул, понимая, что если бы сам этого не захотел – не прилетел бы. Мустанг улыбался, уткнувшись носом в уголок меж шеей и плечом брюнета, кристально чисто понимая его мысли и лишь изредка закусывая мочку уха, после чего брюнет вздрагивал и насаживался максимально глубоко, тяжело выдыхая блондину на ухо, возбуждая его еще сильнее. Кёя сжал пальцами плечи Дино, чувствуя, как горячительное возбуждение приближается в пику и, неосознанно, зашептал на ухо блондину, что еще немного, и все. И это лишь дало простор для новых действий, потому что Мустанг накрыл ладонью головку члена Кёи, массируя и заставляя оного тихо постанывать от каждого прикосновения, судорожно кусая влажные губы. — Давай… же… — заливаясь краской от каждого слова, прошептал Кёя, вжимаясь изо всех сил, сжимая колечко мышц вокруг члена Дино и насаживаясь до основания, кончая с упоительной судорогой в каждой мышце напряженного тела. И в ту же секунду, больше потрясенный внезапно возникшем обоюдным ощущением чувствительности друг друга, кончил Мустанг, ища губы брюнета. — Я люблю тебя… — Угу, — тихо, уткнувшись носом в щеку блондина, хмыкнул Кёя. Дино в ужасе смотрел на все бумаги, лежавшие перед ним на столе. Золотые волосы, еще влажные после душа, предательски лезли в глаза. Кёя сейчас был в ванной, а дела семьи… неотложны. Молча стряхнув пепел с сигареты, блондин принялся за очередной договор от сотрудничестве. Вообще мустанг не курил. Точнее курил, но совсем редко – тут уж сказывалось слишком вольное воспитание его отца. А в силу собственной неуклюжести и неспособности произвести впечатление, нужно было найти что-то, что возвышало бы его хотя бы в его собственных глазах. Да, сигареты были именно этим. Поддавшись рекламе и слоганам, которые гласили, как элегантно выглядит мужчина с сигаретой, Дино закурил. Сначала, разумеется, было противно и вообще хотелось язык мочалкой и мылом мыть, лишь бы привкуса табака не оставалось. Но, спустя тройку месяцев, это стало уже привычкой. О которой, правда, не знал никто, кроме, пожалуй, Ромарио, который неотрывно был рядом с ним всегда. Кёя молча бродил по коридорам, неспешно вытирая белоснежным полотенцем волосы и оглядывая этот не особняк, а минимум музей искусства. Картины, фрески, статуи, вид из окна – все навевало атмосферу старины, и, как минимум, эпоху Ренессанса. И, самое главное. Самое приятное из всего, что было сегодня (ну без секса, конечно) – это библиотека. Десятки изящных стеллажей, уютно устроившихся под стеклянной крышей. И многие тысячи книг, собираемые не одним поколением с самых дней основания этого оплота культуры средневековой Европы. И совсем небольшой стеллаж книг Дино. Он не читал ничего из современных авторов, отдавая предпочтение несомненно классике или авторам двадцатого века, чем и заслуживал хоть толику, но уважения со стороны Кёи. И на этой невысокой полочке ровными рядами стояли папки и самые важные отчеты. Книги, которые дарил Хибари, и Вонгола. Редкие сувениры из посещенных стран, и… Уголовный кодекс? Кёя удивленно коснулся этой алой книги с золотой филигранью, доставая и раскрывая. — Чертов конь! Залетая в кабинет, и едва не выдирая дверь с петель, Хибари раздраженно швыряет алый том на стол, гневно сверля взглядом вздрогнувшего Дино. — Юмор оценил, — холодно. — Как ты нашел? – то бледнея, то краснея, улыбнулся блондин. — Молча. — Как бы оправдаться, чтобы ты мне еще и поверил, — чуть поднимая левую бровь, улыбнулся Дино. — Никак. — И мне что-то так кажется, — тихо хихикнув, Дино поднял шоколадные глаза на Хибари, — ты ведь в жизни не дал бы себя сфотографировать. Вот я и… Кёя быстро развернул кодекс на середине, отодвигая фотографию и зачитывая в слух статью: — Растление… — Стой-стой! Не произноси всуе! – быстро замахал руками блондин, захлопнув книгу перед носом брюнета. – Ты ведь по японскому законодательству несовершеннолетний, — сказано даже жалобно. — Во-во, поэтому мои фотографии как закладки для законодательства. — Мне стыдно, — смущенно улыбаясь, ответил Дино, вспоминая лицо Кёи еще полчаса назад, украшенное страстью. — А мне двадцать. — Малыш, — хихикая. — Камикорос…