Я люблю тебя!

Дино протянул руку к солнцу. Схватить этот шарик! Но вместо этого отщипнул мягкий, горячий кусочек и отправил сего в рот. М-м, вкусно. И на это небо вспенилось тучами, похожими на большие, раздутые ягоды малины и полилось алыми каплями на землю. И, открывая рот, Мустанг чувствует на своем языке вишню. А ведь и точно! Это никак не капли, а сочные ягоды, падающие на землю со стеклянным звоном. Ох, а с чего бы со звоном?! Или а разница? Солнце такое вкусное, хочется еще кусочек. И Дино вновь тянет руку, уже отламывая приличный кусок, который приятно обжигает теплом ладони. В ответ небо прячется за горизонт, оставляя на небосклоне только мерцающие звезды. Интересно, а какие они на вкус? Но до звезд не дотягивается рука и блондин машет головой в разные стороны в поисках того, чем можно было бы эти искорки сорвать с полотна неба. Чу! Фея? Да-а, наверняка! Такая загадочная. С серыми глазами, холодными и режущими. В изумрудном платьице и крыльями бабочки за спиной. - Травоядное… Кажется, пропела она своим тихим голосом. В ее тонких, маленьких ручках была волшебная палочка лазурного цвета со звездой на конце. На стройных ножках – переплетения изумрудных лент с пушными бантами на бедрах. У самой границы с юбкой. Фея часто меняет свое расположение, то опускаясь выше, то ниже. И каждый раз при движении линия ее платья меняется, то опускаясь, то поднимаясь. Дино протягивает руку, и фея опускается в ладонь, прильнув щекой в линии жизни и прикрывая глаза. Она нетяжелая. Легче даже перышка, как кажется. Но теплая, почти горячая. И так приятно щекочет своими быстро отрастающими черными волосами. - Хохоу! – над головой раскинулась радуга, которая насмешливо выдыхала звуки, так похожие на человеческую речь. А звезды все равно так маняще сияли с неба, что Дино сглотнул, помня медовый вкус солнца. И вдруг Мустанг ощутил себя одной из них. И так близко, так схоже. Вон какие-то люди убегали от кактуса, а вон чеширский кот, урчащий с одной лишь видимой миру улыбкой. Или тентакли, коварно ползущие к маленькой фее, теперь дремавшей в лоне цветка. Нет-нет! Нельзя к фее! Или это не тентакли? Почему же тогда на каждом из двоих щупалец по короне?! И какое-то шипение, так похожее на смех. Дино хотел спасти фею, но он теперь звезда! Он не может покинуть свое место. Фея поднимает голову и смотрит на щупальца, которое через секунду метнулись от нее, прячась внутри большого, ветвистого дуба, на котором висела большая золотая табличка на алых лентах: «Занзас-таун». И по веткам бегает белка-альбинос, громогласно издающая звук «Вра-ай». Иногда дуб недовольно швыряется в белку желудями и все затихает. И по небу вдруг пролетела жар-птица, с бесконечно опадающими на землю перьями. И Дино хотел поймать перо, дарящее удачу, но он теперь звезда! Фея подняла голову, встречаясь взглядом с блондином, и пригрозила тому кулаком, вдруг снимая платье и швыряя его в чашечку цветка. И Дино понял, что падает. В объятья феи, так притягательно соблазнявшей его своими прелестями. Но фея это уже не фея! Это большая чашка с черным как смола кофе, на дне которой кусочками сахара лежит что-то бесценное. И Дино не думая ныряет, сгребая в объятьях желеобразное нечто и начиная глотать кофе, раздуваясь. Нечто оказалось большой подушкой. Мягкой и теплой. И блондин, перекатившись на середину чашки, подложил под голову подушку и уснул, чувствуя, как та обняла его в ответ тонкими наволочными руками. А снились ему разноцветные драже, показывающие на него своим покатым боком и моргая мелкими круглыми глазами. Снились фиолетовые чайки, которые несли в зубах фиолетовых тунцов с человеческими ногами. И снился ангел, восседающий на радуге, которая что-то ему хрипловато напевала. Вдруг ангел рассмеялся и захлопал в ладоши, отчего мир треснул, как большое бумажное надорванное полотно и все разводами краски потекло вниз, смазываясь и перемешиваясь. И лишь фея со своими крыльями бабочки осталась на белоснежном листе, недовольно спуская постоянно растущие волосы в разлом. И во лбу у нее сияла крошечная золотая звезда.