Мне закрыть уши?

Тихо. Во дворце вновь тихо, а моему боку – холодно, будто мешок льда положили, большой такой, на полтора метра минимум. Открываю глаза. Ты вновь в моих объятиях под общим одеялом (не, не знаю как тебя, а меня оно не спасает). Руки сложил вместе, сам сжался по максимуму, предоставив мне возможность самому решать, как именно тебя греть. А ведь этим, черт возьми, я и занимаюсь! а не просто валяюсь в обнимку. И началась эта великая миссия после того, как один мегапустой высосал у тебя половину души, заодно со способностью по регулированию температуры тела (и это хорошо еще, что Урахара подсобил и помог пробудить без каких-либо побочных эффектов, ведь ты в коматозное состояние впасть успел), а потом я неудачно прикололся и подписал себя на роль пожизненной грелки. А ведь на моей шее камнем Нелл висит с франсьонами, к которым иногда и королева наша прибавляется – тем следить помогай, эту развлекай, да еще поручения исполняй – да больше всех надо!.. Вот я всё-таки сошел с ума, раз позволяю себя эксплуатировать? Видимо, да. Пока не проснешься, отползать нельзя, иначе ласты склеишь раньше, чем горячего чаю для обогрева принесу. Поэтому лежу и рассматриваю твою маску дальше, как единственный ближайший предмет. А вот ненормально в этой ситуации не то, что обнимаю парня с утра пораньше, а то, что смотрю на это с какого-то неправильного ракурса. Я просто реально зациклен, свихиваться уже начинаю и не потихоньку, а большими скачками. Вот интересно, рыжему мозги, всё же, мешают, или он их блоканул еще давным-давно? Хичиго всегда был адекватнее и сообразительнее – это даже видно сразу, в отличие от него, и всё равно они смогли прийти к таким отношениям. Улькиорра замкнут, высокомерен, но иногда снисходит и начинает общаться.. И всё-таки у него офигенски большие глаза, хоть и кажутся грустными даже сейчас, а ведь он просто сонный должен быть. Стоп. Зеленые и грустные сейчас? – Чего в тихую пялишься? – он ведь не спит уже, а задравши голову смотрит на меня. – Мне надо было стучаться? – секунда остроумия, ну-ну. – Можно и так, главное, зазря не пугать. – Значит, проверка внимания провалилась, – взгрустнув, завершает он, не желая еще что-либо говорить. Вот и мне тоже не хочется. Вообще. Лежать так дальше тоже нельзя. – Может, лучше в Мир Живых перебраться? Там хоть обогрев есть, – сажусь на кровати, начиная разминать затекшую спину. Молчишь. Оборачиваюсь – закутываешься в покрывало и смотришь в мою сторону, не поднимая глаз. Меня это скорее беспокоит, чем раздражает, потому что в ответ получаю лишь неясный взгляд, а не парочку неадекватных слов. Ты всегда таким был? Брошенным и растерянным, когда рядом никого нет, или в этом виноват я? – Если не нравится мое общество, так я не навязываюсь, но не захватывай меня в свой омут вселенской скорби! – резко встаю. Теперь мне ответ не важен, если составишь тираду, то готов выслушать по возвращении. Не хлопаю дверью, но и ухожу из комнаты довольно быстро. В пустом дворце даже неинтересно бродить, потому что единственный, на кого можно наткнуться, это мелкая, а ее вообще лучше избегать. Сворачиваю на узкую лесенку и не спеша поднимаюсь вверх. Мое короткое путешествие сопровождает тьма, но потом выныриваю в лунный свет. Утро ли, ночь ли – можно прийти сюда и в полнейшем одиночестве созерцать бескрайнюю пустыню. Шелохнется ли где пустой, или разнесется победный, но мимолетный вопль – всё это можно увидеть отсюда, сидя на самом краю крыши. Я давно уже не боюсь упасть, да и не смешно это, чтобы взрослый аранкар так легко свалился. Смотрю вниз – никого. После уничтожения Эспады и капитанов здесь всегда пусто, а если кто еще и затесался, так исчез где-то в своих катакомбах, где им уютнее. В поле зрения появляется Улькиорра. По началу удивляюсь, что он в своей легкой курточке – решил замерзнуть или вдруг проснулся внутренний огонь? Он не осматривается, а целенаправленно бредет вдоль стены, касаясь ее рукой. Без вопросов встаю и иду за ним по крыше. Так проходят минуты, и, когда кажется, будто мы обошли полпериметра Лас-Ночеса, Улькиорра останавливается. С облегчением внутренне вздыхаю, что не придется висеть на карнизе, ибо и так можно хорошо устроиться. Прислоняешься к стене и почти сразу же сползаешь по ней вниз. Потерял сознание? Да нет, вроде.. Прижимаешь руку к груди, наклоняешь голову. Не похоже, чтобы испугался. Не понимаю, что ты делаешь, но и мешать не имею права. Вот только мне кажется, что это что-то личное, и меня здесь не должно быть. Может, это так? Тогда лучше уйти, пока ты не обнаружил.. хотя и почувствовать-то меня не можешь, из-за своей утерянной силы. Делаю один только шаг в сторону, как слышу что-то с твоей стороны. Как самой настоящей наседке хочется вмиг оказаться возле тебя, за что и одергиваю себя. Разворачиваюсь и подхожу к краю, наклоняюсь. Оттуда, снизу на меня смотрят широко распахнутые глаза, и мне хочется.. не могу попятиться, а продолжаю пялиться, утопая в зеленой бездне. Видишь ли ты меня, не знаю, но тоже не шевелишься. Губы что-то шепчут, и на долю секунды мне хочется услышать слова, произнесенные в тишине, и тут удается дать себе мысленного подзатыльника. Сделав шаг назад, едва не спотыкаюсь, и тут же пускаюсь в сонидо. Кровь ударяет в голову, совершенно не потрудившись объяснить причину своих действий, а я сломя голову несусь в Лес Меносов. *** Пустые большие и малые, сильные или слабые – с легкостью выношу любого, попавшегося под руку. Действительно, не могу найти источник своей агрессии, но разве это важно, когда на руках густая теплая жидкость, когда адреналин в крови не дает остановиться, когда во всём теле невероятная легкость, и ты просто летаешь, погрузившись в такое приятное чувство охоты и смерти? Всё в мире теряет смысл, когда остаешься один на один с родными инстинктами… Цепляюсь за нить мысли и останавливаюсь, лишь когда понимаю, что лежу на песке и безудержно смеюсь, раскинув руки в стороны. Чувствую себя просто превосходно, и пусть только кто-то посчитает это безумством! Да я с ним соглашусь и еще раз продемонстрирую свое мастерство! Глубоко дышу. Когда проходит приступ смеха, закрываю лицо ладонями. Порядок, порядок теперь. Можно собираться и возвращаться во дворец, и, пожалуй, прихватить с собой какого-нибудь пустого: снова буду настоящим охотником с добычей в зубах. Ладно, в руках, но это уже мелочи. Возвращаюсь на место побоища. Осмотревшись, выбираю самую менее габаритную тушку, пару раз успев пнуть лишние мешавшие. Схватив ее так, чтобы она едва не касалась земли, в сонидо возвращаюсь в Лас-Ночес. В зале на меня сразу же не налетает зеленое бедствие, что сначала радует, а потом настораживает – Нелл меня пропустить не может ни в коем случае. Мое сомнение тут же развевает возмущенный голос: – Я не комнатное растение. Что мне теперь, вообще в одеялах жить? – видимо, Улькиорра пытался втереть мелкой, что имеет право на свободное перемещение.. даже если успеет замерзнуть при этом. – Но ведь.. ведь у тебя есть Гримми! – я смачно закусил подвернувшимся мяском, чтобы не начать истерично возмущаться после этих слов. Хотя с чего это я вообще, если тут нет ничего такого? – Замерзнешь, у него вообще никого не останется.. меня-то не слушает, – вытерев губы, подхожу к ним. – Значит, всё же о себе беспокоишься в первую очередь, – мой выход отнюдь не эпичен, но даже мужика с добычей хватило, чтобы оба недоразумения повернулись ко мне с удивленными лицами, – Лучше за этим последи.. хотя не стал бы я доверять ребенку, – как контрабанду протягиваю мелкой такую же небольшую тушку. – Уж об этом не беспокойся, – она довольно улыбается, а когда преподнесенный «подарочек» забирает тощий, неизвестно как успевший подобраться ко мне, убегает вприпрыжку, еще раз обернувшись напоследок, но ничего не сказав. Улькиорра по-прежнему молчит. Подхожу вплотную к нему, прикладываю руку ко лбу. – Ледяной. Язык тоже отморозил? – встряхиваешь головой, но не отходишь, – Никто не заставляет тебя сидеть взаперти, но и поступать опрометчиво не стоит, – наклоняю голову набок, стараясь наладить зрительный контакт. И ты поднимаешь глаза. – Слишком заостряешь внимание, – смотришь пристально, но лишь несколько секунд, после чего бодрым таким шагом проходишь мимо. По инерции тоже стою так недолго, а потом разворачиваюсь, выпустив недовольный оскал. Мне кажется, или меня только что послали?