Чайки разбиваются о скалы, когда их море предает.

Алиса с минуту стояла и смотрела на тёмный экран своего мобильного. Лаконичный ответ Кларка взволновал её. Конечно же, волноваться не о чем, пробки – дело обычное – но что-то определенно не давало Лиссе покоя. В который раз беспокойство сомкнуло свои костлявые пальцы на сердце девушки. Всё ещё крепко сжимая телефон в обеих руках, быстрым шагом Алиса вошла в гостиную. - Дорогая, всё в порядке? – Уловила задумчивый, серьёзный взгляд Лиссы Филисия. - Да, всё хорошо, мам. - Не отрывая взгляд от пола, на автомате ответила девушка. Филисия знала этот взгляд дочери, и ничего хорошего он предвещать не мог. Алиса медленно положила мобильный на стол. Все происходило как в замедленной съёмке. Даже мысли ползли не быстрее улитки. И тут у Алисы возникло острое чувство дежавю. Его невозможно описать. Как будто ты уже была здесь, видела всё это, слышала взволнованный голос Филисии и знала наперёд, что произойдет дальше. В последнее время такое состояние вошло у девушки в привычку. Нельзя сказать, что это хорошо или плохо, потому как это и то и другое одновременно. Лисса медленно обернулась к окну. Сейчас определённо что-то должно случиться, что-то странное и необычное, и девушка это знала. Бред. Конечно, полный бред. Алиса не медиум и не гадалка, и будущего видеть не может, но это чёртово чувство дежавю не оставляло её в покое. Из оцепенения Джонс вытянули визг тормозов, протяжный автомобильный гудок, гул сигнализаций и глухой удар. Вся эта какофония звуков ворвалась стремительным ветром через открытое окно и разрушила семейную атмосферу, которая и без того трещала по швам. Звуки слились в одно целое и, как властный разрушитель, занесли свой громоздкий кулак над присутствующими в комнате. Один удар, и спокойствия как не бывало. Оно выветрилось, испарилось, исчезло. Сердцебиение усилилось, как будто, и правда, сердечную мышцу Алисы сжали изо всех сил, она трепетала птичкой, пыталась вырваться из крепкой хватки волнения, но тщетно. Было поздно. Лиса быстро подскочила к окну. Она так сожалела о том, что окна квартиры Макгонэри выходили на шумную и оживленную автостраду. Нескольких секунд было достаточно для того, чтобы понять - нужно бежать. Бежать со всех ног. Соскочив с места как ошпаренная, Алиса рванулась к входной двери. Ей казалось, что воздух загустел, вдыхать его было чертовски тяжело. Было душно. Ужасно душно. Девушка спешила найти выход на улицу, где горло её не сжимали переживания и удушение. Преодолев четыре лестничных проёма, Алиса вырвалась из душного подъезда. Остановившись лишь для одного вздоха – это всё, что она могла позволить себе сейчас - Лисса снова ринулась бежать. Она бежала до тех пор, пока не оказалась в жужжащей толпе людей. Все они слетелись сюда, как пчелы на мёд, и окружили столкнувшиеся машины. С замиранием сердца девушка пробивала себе путь локтями, расталкивая людей в разные стороны. Некоторые, вероятно, более воспитанные, кидали на неё удивленные взгляды, а остальные крутили пальцем у виска. Из покореженного капота такси клубами валил дым, лобовое стекло всё покрылось трещинами, а паутинки трещин были наполнены кровью. Водитель находился без сознания, лицо его было всё в крови. Послышалась сирена, и внимание людей переключилось на машину скорой помощи. Они, как голодные гиены, требовали зрелища. Отделившись от толпы зевак, какой-то мужчина кинулся к машине такси. - Девушка, не мешайте! – Задел он плечом Лиссу. Мужчина заглянул в лопнувшее стекло автомобиля со стороны водителя. - Там еще парень! Нужно вытащить его! У Лиссы ёкнуло сердце. Мысли метались, словно бешеные, но все же их можно было разделить на две группы. Одна искренне верила, что Кларка нет в машине, а вторая яро утверждала: да, он там. К задней двери подскочил второй широкоплечий мужчина и с силой рванул пассажирскую дверь на себя. Та с треском распахнулась, и из салона выпало тело. Обездвиженное, совсем беззащитное тело. - Носилки! Нужны носилки! Срочно! – рвал глотку мужчина, но даже этот душераздирающий крик не прорвал мембрану полной глухоты Алисы. Ноги девушки сами собой сделали шаг, потом ещё один. Она быстро оказалась рядом с Кларком. Не в силах больше стоять, она опустилась на грязный асфальт. Как будто само небо не выдержало и начало падать, давить на плечи Лиссы. Лицо парня было полностью в крови, Джонс не могла этого вытерпеть, слёзы жгли глаза, а в груди холодело. Дыхание девушки сбилось. Как странно. Боже! Как странно! Душевная боль накладывает неизгладимый отпечаток на сердце. Но так не может быть. Это не логично, ведь душа – это то, что нельзя ощутить органами чувств, это некая искорка внутри каждого из нас. Она наполняет твою жизнь красками и, как опытный маляр, окрашивает мир то яркими цветами, то непроглядно-черным или болезненно белым. Душа – особая материя, невесомая, но чертовски тяжёлая. Она не дает нам оставаться чёрствыми и безразличными, как куски сухарей. Она не даёт нам гнить изнутри.* Безусловно, есть люди, которые причиняют боль другим, но почему они это делают, ведь у них тоже есть душа? Все просто, дело в том, что их душа заключена в клетки завести и самолюбия. А что же такое сердце? С точки зрения биологии – это мышца, работающая в качестве насоса. Всего лишь мышца. Насос, циркулирующий кровь. Как он может чувствовать душевную боль? Он так же важен, как и душа. Без него мы умрём. Он нам жизненно необходим, но и без души мы погибнем! Погибнем как личность! - Девушка, вам нужно прилечь. - Из оцепенения Алису вывел уставший и измученный голос медсестры. Джонс впала в забвение, в некую прострацию. Она не помнила, как Кларка укладывали на носилки, как его погружали в машину скорой помощи, как она пыталась залезть в кабину, как спорила с водителем, как сорвалась и зарыдала. Она не помнила даже, как оказалась в этой уютной и тёплой палате рядом с любимым. Для Алисы это было и неважно. Сам факт того, что он был рядом, немного успокаивал её. Его уверенное дыхание и стабильное «пи» небольшого аппарата, считывающего пульс, придавали девушке сил. - Нет, я побуду с ним, если можно, - не оборачиваясь, тихо ответила Лисса, инстинктивного боясь разбудить парня. - А если бы я сказала, что нельзя, вы ведь все равно не сдвинулись бы с места, ведь так? – помолчав, с нежной улыбкой ответила вопросом на вопрос медработник. - Так, - ещё тише ответила Алиса. Сестра поставила на прикроватную тумбочку стакан с водой и молча вышла из палаты. - Кларк, - шепотом позвала Лисса, - не оставляй меня. - Мольба оказалось такой тихой, что слышать её могла только сама девушка, но она была уверена, что Кларк слышит её. – Ты же знаешь, я без тебя не смогу. - Алиса из последних сил сдерживалась, но уставшие глаза жгло так, будто в них насыпали горсть соли, и слёзы всё же хлынули крупными струйками сначала по щекам, затем по подбородку. Кларк составлял весь её мир. Нет Кларка – мир Лисы с треском развалится по кирпичикам. Чувство эгоизма накрыло девушку с головой. Она не хотела терять его, она не хотела оставаться одна. Конечно, с ней была бы Филисия, но… Это всё не то! Без него дышать стало бы труднее, а слышать и говорить невозможно. Боже! А ведь ещё несколько месяцев назад она не знала, любит ли она его вообще, а теперь Джонс, как та рыба, билась об стену эгоизма и неизвестности, в кровь стирая нервы и мокрые, опухшие от слёз, глаза. Так и прошли следующие три дня. Алиса сидела возле кровати Кларка и судорожно сжимала его холодную руку. Неопределенность и неизвестность – это самые страшные и губительные вещи на земле. Они разъедают тебя изнутри, разрушают всякую надежду на лучшее. Предположим, вы были крупным предпринимателем, ваш заработок составлял баснословные суммы. Вам предстоит сделать очень серьёзный выбор, но вы боитесь совершить ошибку, выбрать неправильно. Вы отказываетесь выбирать и теряете всё. Из-за неуверенности и неизвестности. Бизнес рушится, как карточный домик, жена ушла, денежки улетучились, словно их спустили в унитаз, а вы по уши в долгах. И все это из-за каких-то пустяков. Но вот беда – Алиса не бизнесвумен, и таких огромных денег у неё нет. Зато есть Кларк, её маленький Кларк, что пытался поймать солнце. - Милый, а помнишь, как в детстве ты пытался поймать солнце? – первый раз за три дня заговорила Алиса. – А я сказала, что ты лгун… Прости, ты не врал. Глупо. Я только сейчас это поняла, что ты не врал. Знаешь, - продолжила она спустя десять минут, - а ведь и я поймала своё солнце. - Устало улыбнувшись потрескавшимися губами, Лисса сильнее сжала руку парня. – Ты моё солнце. Я бы отдала всё на свете, чтобы тебя не забрали обратно на небо. Тихо скрипнула дверь, но, как и ожидалось, Алиса даже не шелохнулась, онемевшая и измученная как физически, так и морально. Филисия медленно подошла к дочери и аккуратно положила свои руки ей на плечи. Женщина едва сдерживала слёзы, она прекрасно понимала, что именно сейчас нельзя показывать свою слабину. Если она будет оплакивать Кларка, когда её дочь мужественно сдерживает порывы жалости к самой себе, то как же она тогда поддержит Алису? А ведь именно за этим она сюда и пришла. Джонс старшая знала не понаслышке, что сейчас испытывает её дочь. Саму же её била нервная дрожь, и до костей пробирал мороз, хоть в палате было тепло и даже немного душно. Тишина затянулась. Филисия не решалась произнести ни слова. Молчание – странная и загадочная вещь. Оно может ранить, а может и исцелить самые глубокие раны. Слова бывают разные, но без эмоций они - ничто, как молчание без жестов и мимики. Одна робкая, нежная улыбка, и весь твой мир переворачивается с ног на голову, сразу становится так тепло и солнечно внутри, а, бывает, хочется петь. Одно заботливое прикосновение, и ты уже чувствуешь, что не одинок. Вот и сейчас Филисия Джонс аккуратным, но таким уверенным прикосновением дала понять дочери, что не надо отчаиваться. Верь в хорошее, и оно обязательно случится. В какой бы скверной ситуации вы не оказались, ищите лучшую сторону. Забыли дома ключи, радуйтесь, что есть время поразмышлять и отстраниться от хлопот современного мира; упали в лужу, радуйтесь, ведь вы приземлились на её край, а не в середину, где воды по колено. Учитесь видеть хорошее в плохом. Не разочаровывайтесь, если не получается, ведь это целая наука, целое искусство! Безусловно, Лисса понимала и без нежного прикосновения, что мама заботится о ней и переживает не меньше её самой, но время от времени нам требуются доказательства чувств. Это всё равно, что знать о том, что тебя любят, но всё равно сомневаться, ведь тебе не твердят об этом ежедневно. Такова уж женская психология. - Он поправится, ты это прекрасно знаешь, - спокойно произнесла Филисия. - Знаю. В палате воцарилась удушающая тишина, теперь старшей Джонс казалось, что если так продолжится и дальше, она задохнётся в тягостном молчании. Конечно, сейчас был не совсем подходящий момент для пустой болтовни, и они обе это понимали. - Алиса, - неуверенно начала она, - тебе нужно хоть немного отдохнуть. Ты доведёшь себя до изнеможения. - Миссис Джонс крепко сжала пальцы на плечах девушки, боясь, что та начнет вырываться. - Мама, бесполезно, - спокойно пресекла на корню все попытки волнения вслух матери Лисса. – Почему Дэтта ни разу не навестила его? Женщина плотно сжала губы, убрала руки с плеч Алисы. Девушка обернулась и уставила серьёзный, даже строгий взгляд на мать. Они будто поменялись ролями. Теперь Лисса выглядела старше, а Филисия напоминала нашкодившего ребёнка. - Я жду! – Голос Джонс младшей дребезжал от напряжения. - После того, как ты выбежала из квартиры, словно ошпаренная, - нехотя все же начала рассказ Филисия, - Одэтта, не медля ни секунды, последовала твоему примеру. Когда бедняжка Дэтт увидела, в каком состоянии её сын, а ты чуть ли не лезешь в драку с водителем за право сопровождать Кларка до самой больницы, ей стало дурно, - женщина произнесла это так спокойно, как будто это случилось в далёком прошлом, что придавало ей удивительное сходство с престарелой дамой. - Мама, ты можешь не говорить так, будто тебе на всё плевать? Ты понимаешь, что несколько дней назад сын твоей лучшей подруги стоял на краю пропасти, да ему приветливо махала рукой сама Смерть, а твоя родная дочь чуть ли с ума не сошла за эти мучительно длинные дни?! Хоть Алиса и понимала, что мать старалась вести себя спокойно лишь ради неё, но за это короткое время действительно накопилось слишком много эмоций и проблем. Девушка испытала некое облегчение. Благодаря её эмоциональному всплеску, пробка от банки её эмоций и чувств откупорилась, ей стало легче дышать, думать. Теперь Лисса не ощущала себя бесчувственным зомби. - Не кричи, пожалуйста, - садясь на кровать Кларка, тихо выдохнула Филисия. – Дэтта находится в соседней палате. Состояние её стабильно, но она всё ещё слаба. Конечно, эта неугомонная женщина того не признает – всё порывается навестить Кларка, но я-то вижу её фиолетовые круги под глазами, уставшую улыбку и измученный вид. - Значит, её состояние стабильно. - Немного успокоилась Алиса. – Почему ты не рассказала раньше? - Не хотела волновать. Да и к тому же мать этого юноши ужасная прилипала, куда я – туда и она. Девушка присела рядом с Филисией и посмотрела ей в глаза. Первый раз за все эти три дня, наполненных жгучим вакуумом, Алиса искренне улыбнулась. - Ты так похожа на меня в молодости. - Улыбнулась в ответ женщина. - Да, ведь я твоя дочь. - Лисса… Я не перестаю удивляться тебе. Ты умна и серьёзна не по годам. Другие в твоём возрасте по клубам и по мальчикам бегают, а ты не такая. Я не устаю задавать себе вопрос: «Почему же?» Девушка непринуждённо рассмеялась. - А разве было бы лучше, если бы я ночи напролет проводила в клубах, принимала дурь и ложилась в постель первого встречного? - Нет! Но… Меня удивляет – в кого ты такая? - Сама в себя, мам. Хотя время от времени думаю, лучше бы была как все. Тошно бывает от того, что знаю. Череп иногда трещит по швам.* Так и слышу, как лопается его кристаллическая решетка, - нервно рассмеялась девушка. - Напомни мне отобрать у тебя все книги. Скоро вообще перестану тебя понимать. Депрессивная обстановка немного разрядилась, и перестало казаться, что воздух вот-вот заискрится.

***

Всю квартиру наполнял шум очередной глупой телепередачи, Кэролайн, подтянув под себя ноги, удобно устроилась на уютном, большом диване, на кухне гремела сковородками Агата, а Милиса сидела в своей комнате на втором этаже и увлеченно читала книжку – таков был каждый семейный вечер Джейкоба Джонса. В очередной раз, возвращаясь после работы, он видел одну и ту же картину. Сегодня для мужчины выдался нелёгкий день, столько всего навалилось, и, придя домой, ему просто хотелось посидеть в тишине, поговорить с любимой женщиной, обсудить, как прошел её день, хоть он и знал, что весь её день составляли магазины, салоны красоты, студии загара и модельеры, но ему так хотелось обычной жизни, обычной, незаурядной, заботливой жены. Поэтому сегодня он решил всё изменить. - Кэролайн, - Джонс устало подошел к дивану и сел рядом с женщиной, - нам нужно поговорить. - Милый, давай потом. Начинается самое интересное, - не отвлекаясь от разноцветного экрана и притворно радостных и довольных лиц, попросила Кэролайн. - Нет. - Мужчина отобрал у нее пульт и выключил телевизор. Вдруг стало так непривычно тихо, что Джейкобу показалось, будто в ушах гудит. - Я хочу поговорить сейчас, - продолжил он. Женщина недовольно повернулась к Джонсу и, сложа руки на груди, приготовилась слушать. - Давай сходим куда-нибудь? В театр или просто в кино, да куда угодно. Давай изменим наши скучные и приевшиеся вечера? - Что тебе не нравится в наших привычных вечерах? Тебе слишком скучно со мной? - Кэролайн, ты знаешь, что это не так. Просто мне хочется немного разнообразить нашу жизнь. - Раньше тебя всё устраивало. Так что же изменилось теперь? - Ничего. - Мужчина раздраженно заёрзал по дивану. – Господи, Лайн, неужели нужна веская причина для того, чтобы просто развеяться, провести вечер только вдвоём?! - Не кричи. Ты знаешь, что я не выношу, когда на меня кричат, - холодно фыркнула женщина. – Джей, что с тобой происходит? После той аварии, в которую попал друг твоей дочери, ты стал нервным. Джонс упер локти в колени и уронил голову в ладони. Сложно что-либо объяснить, когда тебя не понимают. - Хватит думать о твоей бывшей семье. Теперь у тебя есть мы! – вспылила Кэролайн. – Ты только и твердишь о своей Алисе. Как бы ей помочь, что же полезного сделать для неё. А ты не думал, что ей не нужна твоя помощь? Она взрослая девочка, к тому же у неё далеко не бедная мать. Подумай, что чувствую я, когда выслушиваю от тебя всё это! - А ты подумала, что чувствую я? Ты уделила мне хоть капельку своего личного времени? Всё бегаешь по своим салонам и студиям. Ты не думала, что мне просто хочется провести время с тобой вдвоем, поговорить ни о чём, да даже элементарно, узнать, как провела этот день моя жена? Оба замолкли. Напряжение так и витало в воздухе. Одно движение, неверное слово, и всё взорвется к чертовой матери. - Прости, - первой нарушила молчание Кэролайн. – Я действительно уделяю тебе слишком мало времени. Обещаю, больше такого не повторится. - Она нежно улыбнулась мужу, он бережно сжал и поцеловал ее руки. - Люблю тебя. - И я тебя, милый. Комната наполнилась теплом и уютом, напряжение растворилось в ласке и нежности. Неожиданно послышались энергичные прыжки по лестнице. - Мелли, сколько раз я тебя просила не прыгать на лестнице, - взволнованно обратилась Кэролайн к девочке. - Да-да, мам, знаю. Это опасно, но я уже взрослая. Тем более я не Пеги, и лестница у нас не пытается сбросить меня вниз.* - Надула губки девочка. Мелли так любила приводить примеры из своих любимых книг, сравнивать себя с героями приключенческих романов и сопоставлять реальность и книжный вымысел. - Ты опять читала ночью, милая? – Женщина поманила девочку к себе указательным пальцем. Малышка послушно подошла и взглянула в проницательные глаза матери. - Мам, ну я же совсем чуть-чуть. - Захныкала Мелисса. - Детка, пойми, мама заботится о тебе, - вставил свое слово Джейкоб. – Мы же не хотим испортить зрение, ведь так? - Так. - Усердно закивала белокурой головкой девочка. Мелли о чем-то задумалась, родители терпеливо ждали, пока она скажет, что хотела, они специально молчали, чтобы не сбить с мысли малютку. - Пап, а почему ты не навестил сестрёнку? Кэролайн и Джейкоб недоуменно уставились друг на друга. Такого вопроса от Мелли они уж точно не ожидали. Она застала их врасплох. - Я просто случайно услышала, как вы с мамой говорили о Лиссе, - нервно протараторила девочка. – Я не подслушивала, честное слово! – Она гордо выпрямилась и приложила правую ручку к сердцу. - Мелисса, дорогая, папа просто не хотел беспокоить Алису. - Но ведь её друг попал в аварию! Она наверняка очень переживает из-за него! Разве папа не беспокоится о ней? Не осознавая того, девочка попала в самую точку. Мужчина тут же изменился в лице: оставшиеся признаки хорошего настроения тут же испарились, на лбу пролегла крупная прямая складка, а в уголках глаз собрались ниточки морщинок. - Мелли, конечно же, папа беспокоится, но ведь у него есть мы. Он не может все бросить и поехать к Алисе. - Почему? - искренне недоумевала девочка. Тут женщина замялась. Она не знала, что ответить. И как это её маленькая дочь завела в тупик взрослого человека? - Мелисса, - глубоко вздохнула Кэролайн. Она обычно делала так, когда её терпение подходило к концу, - хватит вопросов. Мы с папой устали. Иди спать. Мелисса поникла, глазки заблестели, а губки неестественно надулись. - Да, мамочка, - тихо произнесла девочка, глядя в пол. - Ну, вот и хорошо. - Улыбнулась женщина. – Сладких снов, котёнок. - Она легонько чмокнула дочь в лобик, и та поплелась в свою комнату. - С каждым разом её «почему» становятся всё сложнее. - Вздохнул мужчина. - Джей, она всего лишь ребёнок. - Умный не по годам ребёнок, - поправил он. Снова воцарилось молчание. Джейкоб медленно поднялся с дивана и направился на второй этаж. Кэролайн же вновь включила телевизор и уставилась на мерцающие картинки.