Дедушкина ферма

Чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие в доме, Керн перемыл после ужина всю посуду, нагрев целый тазик воды. Георг, незлобно хмыкнув, оставил его на кухне одного — хоть что-то у парня получается нормально. Тщательно протерев полотенцем тарелки, Керн принял расставлять их в шкафчике, а затем, открыв верхний ящик кухонного стола, где по его предположениям должны были храниться столовые приборы, натолкнулся на лежащее там официальное письмо от судебных исполнителей. Он внимательно прочитал официальную бумагу, так как теперь это касалось, скорее всего, его, хотя и было выписано на имя брата Георга. Его поразило не само послание, заплатить налог за ферму братья должны были уже давно, а размер платежа. Керн тихо охнул — за пяток коз, десяток свиней и две коровы сумма не должна быть такой внушительной, похоже, что хозяйство у Георга, действительно, было огромным. Керн еще раз внимательно прочитал послание, удостоверился, что в письме указан адрес места платежа и телефон исполнителя. Звонить, конечно, уже слишком поздно, все государственные службы заканчивали работу весьма рано и, как он помнил, не любили задерживаться ни на минутку за своими рабочими столами, да и наличных денег в таком количестве Керн при себе не имел. В любом случае пришлось бы сначала посетить банк, а лишь потом отправляться на прием к приставу… Георг осторожно постучался в комнату, которую выбрал Керн. Было уже довольно поздно, время завтрака уже давно прошло, а Керн ни на кухне, ни в столовой не появился, хотя ароматные запахи от свежевыпеченной сдобы разнеслись по всему дому. Никто не ответил. Он постучал в дверь громче с тем же результатом. Позвал парня по имени — никто не откликнулся. Тогда он толкнул дверь, что есть силы, та с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Комната была пуста, постель аккуратно заправлена — никаких следов присутствия Керна Георг не обнаружил. — Струсил, сбежал, — презрительно скривившись, проговорил мужчина вслух. Скорее всего, теперь выставит имение на продажу, а у него ни денег, ни времени нет, чтобы хоть как-то воспрепятствовать этому. И все из-за братца, которому он доверился. Георг с силой стукнул кулаком по стене. Столько трудов, столько сил и любви вложено в имение, а теперь все пойдет прахом. Он чувствовал, как злоба комком подступала к горлу — хотелось просто придушить брата, прибить невесть откуда появившегося Керна. — Что ты наделал? — прокричал он кому-то невидимому, задрав голову вверх. А потом опустился на пол, схватившись за виски — боль била по ним с неистовой силой, в глазах потемнело. Георг решил, что до дивана в гостиной из этой части дома он не добредет в таком состоянии, лучше переждать, пока пройдет приступ, прямо здесь, на кровати парня, тем более что он, вероятней всего, снова сюда не вернется… — Что вы здесь делаете? — раздраженно обратился Керн к лежащему на его кровати мужчине. Только этого ему не хватало, чтобы всякие, вот так, без спроса, прямо в верхней одежде, не особенно чистой, на его взгляд, ложились на свежие простыни. Он, конечно, все заново перестелет, но стирать в этом имении в тухлой воде, что текла из крана в ванной, целое дело. — Простите, — Георг с трудом поднялся с кровати и, как слепой, выставив руку вперед, попытался найти выход из комнаты. — Не смог до гостиной дойти. Керн бросил свой неизменный саквояж на прикроватную тумбу и бросился к мужчине, который явно не ориентировался в пространстве. — Это вы меня простите, — как можно ласковей попытался он произнести, подставляя свое плечо. — Вам опять плохо? — Есть немного, — сквозь боль попытался улыбнуться Георг. — Как вам удается в таком состоянии с таким огромным хозяйством справляться? — вопрос сам сорвался с языка Керна, пока он, бережно поддерживая мужчину за талию, вел его по коридору в гостиную на диван. И в банке, где Керн снимал деньги со счета, и в инспекции, куда отправили его заплатить налог, очень обрадовались, что у имения, наконец, появился достойный партнер Георгу. Керн сначала ничего не понял, но в первом же магазинчике, где он попытался купить продукты оптом и просил доставить их на ферму, ему объяснили, что какой смысл покупать то, что из имения каждое утро доставляют во все магазины города — и мясо, и молоко, и даже свежую выпечку. Керн сначала не поверил, но и в следующем магазине, где он хотел купить колбасы или копченостей, подтвердили, что весь город продуктами обеспечивает именно «дедушкина ферма». — Я же не один, — снова попытался улыбнуться в ответ Георг. — Что-то я не заметил рабочих, — фыркнул Керн. — А само имение запущено дальше некуда. — На все денег не хватает, — возразил ему мужчина, пытаясь хоть как-то оправдаться. — Они мне достаются с огромным трудом. В отличие от некоторых я их не выигрываю в карты. Керн замолчал, насупившись. Повезло ему, он не спорил. Но большую часть своего выигрыша он уже потратил, заплатив все налоги, пока еще не получив ничего взамен, а только обвинения. — Простите, — снова попытался извиниться Георг, когда Керн заботливо уложил его на диване. — Я завтрак приготовил, он на кухне, дожидается вас, хотя уже пора скоро ужинать. — Спасибо, весьма благодарен, я не успел поесть в городе, — кивнул парень, хотя видел, что Георг на него смотрит, по-прежнему сжимая пальцами виски. — Свиней, коз покормить не надо? — Нет. Пока нет, — улыбнулся мужчина, боль постепенно уходила. — День в имении начинается довольно рано, как, впрочем, и заканчивается. А вы машину водить умеете? — спросил он без перехода. — Нет, — покачал головой Керн и вздохнул с сожалением — теперь она у него появится не скоро. Часть выигрыша ушла на налоги, часть он потратит на асфальт до фермы, ходить по пыльной проселочной дороге ему не очень понравилось. Ну а часть уйдет на восстановление дома. На машину ничего не останется. Георг открыл глаза и взглянул на Керна. — Жаль, — произнес он и поинтересовался, с любопытством рассматривая парня, словно видел его впервые: — Кстати, а что вы в городе делали? — Вот, — Керн положил на грудь Георга копию квитанции об уплате налога. Тот сначала бросил рассеянный взгляд на бумажку, потом недоверчиво покачал головой, а затем чуть не завыл в голос, увидев пропечатанную на ней цифру. Георг планировал все же отспорить у парня свое имущество, но чем дальше, тем все недостижимей становились его планы. Оставалось только, чтобы Керн сам отказался от имения. Он так надеялся, что после вчерашнего тот не вернется. А он не только вернулся, но заплатил за него все положенные взносы. В висках снова застучало с новой силой, голова закружилась, и потемнело в глазах. Мужчина, откинувшись снова на подушки, непроизвольно застонал, схватился руками за виски. — Новый приступ? — участливо поинтересовался Керн. Георг только кивнул слегка, от сильнейшей боли он даже говорить не мог. Еще совсем недавно ему казалось, что все прошло, приступов не было уже давно. Но появился этот омега, и все началось снова. За последние два дня какой этот по счету? — Может быть, врача пригласить? — спросил Керн, продолжая стоять рядом с мужчиной и переминаясь с ноги на ногу. Георг снова кивнул и уже громко застонал, любое шевеление приносило ему нестерпимую боль. — Какой номер набрать? — попытался хоть что-то выяснить Керн у мужчины. — В ящике, — негромко ответил тот. — В ящике, в ящике, — ворчал Керн, открывая все возможные ящики в столах в гостиной, на кухне. Наконец, в обеденном столе обнаружилась картонка с цифрами, похожими на телефонный номер. Он тут же принялся набирать цифры на своем телефоне. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны…» Керн все набирал и набирал, но никто не отзывался, не брал трубку. — Не отвечает? — спросил Георг. — Нет, — слишком резко ответил парень. — Я сейчас до города добегу, адрес только скажи. — Погоди, — остановил его мужчина, — накорми, пожалуйста, коз и свиней… Керн поежился от ужаса. — Иначе потом слишком темно будет, когда вернешься. А потом сходи снова в город, я скажу адрес. Там живет доктор Вильберн, дождись только его обязательно. А свиней не бойся. Смело иди с ведром к кормушке, полное его сначала не набирай, чтобы легче было. Лучше добавь им потом еще, пока они радостно чавкать будут. Совершенно не ожидая, Керн быстро и легко справился и с кормлением, и даже с дойкой коз, прислушавшись к советам Георга. Затем переоделся, предварительно сполоснувшись в уличном душе, и побежал по пыльной дороге, так как начинало вечереть. Не стал ничего с собой брать, даже любимый саквояж оставил в своей комнате. За него он не волновался, брать там нечего, а вот за больного переживал очень сильно. Поначалу ему совершенно не было страшно — по этой дороге он прошелся уже не раз, как бы изучил ее. Но тени становились все длиннее, сумерки все сгущались, а потом и вообще стало темно — ни фонаря тебе, ни огонька впереди. Керн старался не сбиться с пути и не уйти случайно в поле. Он не переживал за себя. Что с ним может случиться? Поплутает немного, в крайнем случае, а потом снова выйдет не на эту дорогу, так на другую. Он совершенно искренне волновался за мужчину, оставленного им на диване в гостиной. Тому требовалась помощь. Керн иногда останавливался, светил себе под ноги телефоном, чтобы удостовериться, что он по-прежнему шагает по пыльной дороге, а не по полю, набирал номер доктора. И снова устремлялся вперед. Спустя полчаса, он постучался в дом на самой окраине. На крыльцо вышел старый альфа и внимательно него посмотрел. — Мне… нужен… доктор… — стараясь отдышаться, проговорил Керн. — Приходите завтра, молодой человек, — покачал головой старик. — Уже поздно, доктор не принимает. И попытался вернуться назад в дом. — Не могу, — Керн в отчаянии схватил его рукой за куртку. — Георгу Силсу плохо, очень плохо. — Одну минуту, — попросил старик, исчезая в доме. Он не солгал, буквально спустя минуту, на пороге появился альфа помоложе с сумкой в руках. — Вы на машине? — спросил он озабоченно Керна. — Нет, — испуганно ответил тот. — Но я могу вызвать такси, у меня есть деньги. — Так вызывайте, — скомандовал доктор. — А номер? — растерялся Керн. Он еще ничего и ничего не знал в этом городе. Доктор назвал пять цифр, которые тот быстро набрал на своем телефоне. Машина подъехала очень быстро. Подскочив на очередной кочке, Керн заверил доктора и водителя, что обязательно вымостит дорогу к имению. — Не стоит этого делать, — в голос попытались остановить его. — Это часть гоночной трассы, — сказал доктор. — Георг же профессиональный гонщик, раллист. Водитель такси добавил: — Мы им очень гордились, смотрели по телевизору все соревнования с его участием. А потом он попал в аварию. — На гонках? — поинтересовался Керн. Жаль, что он никогда не считал гонки на автомобилях видом спорта и никогда не интересовался ими. — Нет, — грустно вздохнул доктор. — Если захочет, Георг вам сам расскажет. А я лишь добавлю, что он долго был в коме. Думали, никогда уже Георг не станет прежним — он сильно в той аварии головой ударился. Но ничего… Оправился… Даже подумывает об участии в соревнованиях. Вот только его сильные головные боли до сих пор мучают. Пока они не пройдут, нечего и думать за руль садиться. Я ему точно разрешение не дам. — А ферма? — не удержался все же от вопроса Керн. — Ферма… Ферма — его хобби. Отдушина, — произнес водитель, завистливо вздохнув. — Вы не правы, — возмутился доктор. — Это гонки были его хобби. А фермой Георг занимался, как и гонками, профессионально. У него и образование соответствующее имеется. Не зря же все магазины и магазинчики свежей продукцией его ферм и заводов затариваются. Продукты не дешевые, но лучшие в округе, если вы предпочитаете натуральную еду, а не химию. — Да, баранина у него, пожалуй, лучшая будет, — снова вздохнул водитель такси. — В очередь за мясом стоят рестораторы не только нашего города, но и соседних. Вот мой шурин… Он замолчал, так как машина остановилась возле крыльца неосвещенного дома.