Снова жива

Не знаю как, но я как-то успела оправиться от той роковой ночи, когда я познала ещё больше оттенков страха, за две недели и два дня. И даже не понимаю, как мне вообще удавалось спать по ночам после такого! Раньше меня сутками мучили кошмары из-за Джона, сейчас же, когда по идее обычный нормальный человек должен бояться ещё больше, я была, конечно, шокирована, но в то же время спокойна, как удав. Просто ответ был как раз в том, что я не обычный нормальный человек, но с приездом сюда всё начало меняться. То, что я начала переставать бояться, ещё одна моя метаморфоза, и с каждый днём я замечала их в себе всё больше и больше. Например, раньше я никогда не ходила ни в какие школьные кружки или секции, а тут мне приспичило записаться в издательство школьной газеты, где я попросила место фотографа. Мне его любезно предоставили, так как оно пустовало и другим приходилось фотографировать, хотя занимались они в газете совсем другим, и я осталась довольна. Мне нравилось ходить по школе и фотографировать разные мероприятия, конкурсы, простые уроки или перемены, тем более снимки получались отличные, и мы уже успели выпустить новую газету, куда попало множество моих фотографий. Все были рады, не только я, и я бы никогда не подумала, что во мне есть задатки фотографа, хотя, к примеру, рисовала я не плохо, знала, какие нужны ракурсы, как работать со светом и всякое другое, думаю, это и повлияло на успехи в моём новом увлечении. Так же мне помогало справиться с этой своеобразной депрессией общество Бонни и Деймона. До сих пор я чувствовала вину за то, что испортила платье подруги. Не представляю, сколько оно стоило, но уж точно не мало. Лямка была порвана, блёстки на груди поотрывались, а на летящей шифоновой тонкой юбке были дырки после того, как я пробежалась сквозь кусты. Хоть Беннет и говорила мне, что ничего страшного не случилось, и беспокоилась лишь о том, как я себя чувствую, мне всё равно было неловко. Первые дни я ходила, словно сожженная спичка. Ссохшаяся, чёрная и окутывала всех своим дымящимся пессимизмом. Вообще-то, для меня это было привычным состоянием, но Бонни это, естественно, не устраивало. Она всячески веселила меня, водила после школы в кафе или в парк покушать мороженого. Это помогло. Не сразу, но всё-таки. Я благодарила судьбу, что она послала мне такого человека. Деймон прекратил после той вечеринке свою дружбу с Мэттом, Викки и Тайлером, и слава Богу, я не встречала в школе Мэтта. Не знаю, ходил ли он в школу вообще, или ко мне развернулась фортуна, что я его не встречала. Деймон стал каждый день, за исключением тех дней, когда не могла я, приходить после школы на наше место, в рощицу, где мы сидели с ним до того момента, когда мне нужно было идти домой. Мы делали уроки, слушали с ним музыку, рассказывали друг другу истории со школы, Деймон приносил свой ноутбук с обширным выбором фильмов, и мы смотрели кино, лёжа на траве. И вот за эти две с лишним недели я поняла, что такое быть обычным подростком. Не на той вечеринке, а тогда, когда сидела в рощице вместе с Деймоном или была в кафе или в парке вместе с Бонни. Вот чего мне действительно не хватало. До этого я любила одиночество. И только сейчас поняла, что мой мир состоял всего из трёх цветов – чёрного, белого и серого. И лишь сейчас начали проявляться краски. Потихоньку я начала вырываться из мира удушающих унылых трёх цветов. Бабушка давно уехала, но Джон вёл себя по-прежнему нормально, как будто бабуля до сих пор жила с нами. Джон побил свой рекорд не бить меня примерно на полторы недели, что очень настораживало меня, но я испытывала неимоверное облегчение. Никогда ещё не было такого большого интервала между избиениями. Сегодня был вторник, а значит у меня газета. Я попрощалась с Бонни после школы и пошла в кабинет, где мы делали всё, что нужно, чтобы газета была классной. Я показала фотографии, которые сделала: школьный двор, соревнования по футболу со школой из другого города, название которого я даже не запомнила. Посоветовала, как лучше обрезать фото, и где и в каком размере разместить. На этом моя работа была закончена. Я пришла в рощицу на полчаса позже. Деймон уже сидел под ивой, спиной ко мне, и читал учебник по истории. Я тихонько подошла и закрыла ладонями ему глаза. - Угадай кто, - захихикала я, словно пятиклассница. - Привет, - рассмеялся он и, потянув меня за руки, повалил к себе на ноги. Я ойкнула, заливисто рассмеялась и села с ним рядом. Тоже достала учебник по истории, начала читать, но думала совсем не об истории. За всё это время, что мы провели с Деймоном вместе, мы ни разу не заговорили про ту ночь. Я не знала, почему же он всё-таки ушёл из компании Мэтта, Викки и Тайлера и почему теперь всё своё время проводил со мной. Я не спрашивала, он не начинал рассказывать. - Деймон? – но моё любопытство уже выходило за пределы меня самой. - Что? – отозвался он. - Почему ты перестал общаться с Мэттом и с Викки, и с Тайлером? Он пронзительным взглядом уставился на меня, от чего моя голова сама по себе склонилась вниз. Деймон взял двумя пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него. - Он пытался тебя изнасиловать. Тебе это не о чём не говорит? - Говорит. - Я больше и слышать о них не хочу. Мне противно думать о том, что в его тупую голову пришла мысль об изнасиловании. Тем более тебя. - Почему ты раньше не прекратил общение с ними? - Думал, что поумнеют, за ум возьмутся, ну или хотя бы перестанут быть мудаками. Это к Викки не относится, она вполне адекватная и играет роль совести в их компании, - просто, но с неприязнью, ответил Деймон. - Бонни говорила мне, что у тебя были стычки с Тайлером, - осторожно сказала я, боясь, что сболтнула лишнего. - Я и с Мэттом до этого дрался. - Из-за чего? – я заметила, как переменилось лицо Деймона, и я тут же замотала головой, - Прости, не отвечай, это не моё дело. Как я могу требовать от него ответов, если сама не смогу ответить на его вопросы, если он станет их задавать. - Нет, ничего такого нет. Просто я рос без матери, она ушла от нас, когда я был совсем маленьким, а Тайлер однажды разозлился на меня и перестал следить за языком. Вот я и разозлился тоже. Оказывается, мы с Деймоном похожи. Я прекрасно понимала, что он чувствовал тогда, ведь сама каждый раз, когда Джон бьёт меня и кричит, что я виновата в смерти мамы, чувствую похожее. Разве, что Деймону просто тыкали, что его мать бросила его, а меня винили в её смерти. - Я тебя понимаю, - единственное, что я смогла ответить. Деймон вопросительно взглянул на меня, - Я тоже росла без матери. Она умерла, давая мне жизнь. - Мне жаль, - Деймон взял меня за руку. - Мне тоже, - прошептала я, и мы молча продолжили читать историю, которая, я уверена, нас обоих сейчас не интересовала вообще. - Мэтт перегнул палку, - сказал Деймон, смотря куда-то в одну ему видимую точку, - Если он ещё раз подойдёт к тебе, я ему руки переломаю. Я благодарно посмотрела на него, от всей души надеясь, что Деймон не серьёзно говорит про переломы, и взяла Сальваторе за руку. Деймон стал первым человеком, которому я призналась, что моя мать мертва, и я испытала облегчение, которое не могло сравниться даже с тем, что Джон не бил меня две недели. Это как отвязать от шеи тяжёлый камень, который беспощадно тащит тебя сквозь мутную толщу воды к зелёному илистому дну, в котором ты погрязнешь навсегда. Моё откровение стало для меня глотком свежего воздуха, думаю, Деймон испытывал сейчас примерно тоже, что и я. Не только облегчение, но и доверие. Но доверие – это странная штука. Оно способно сделать человека настолько беспомощным, что сломать его так же легко, как спичку, чиркая её по коробку. Надеюсь, что мы не станем друг для друга теми, кто сломает эту хрупкую спичку. Мы просидели в рощице до половины седьмого, сделали домашнее задание, как всегда, разговорились о разном, посмотрели фильм и, попрощавшись, разошлись по домам. Пока я делала литературу, мне позвонила Бонни и пригласила к себе ночевать на следующие выходные, если Джон разрешит. У неё уезжают родители и сказали ей, что она может позвать кого-то к себе, весь дом будет в нашем распоряжении. Пока что, Беннет знала только то, что у нас с Джоном натянутые отношения, да и Деймон знал тоже самое, о большем я пока не готова сказать, даже в голове не получается прокрутить варианты, как можно им об этом сообщить. И я решила просто дождаться подходящего момента, и всей душой надеялась, что он вообще не настанет. Не хотела обременять их своими проблемами потому, что они уже настолько запутаны в огромный клубок, что его уже никак нельзя распутать. Тем более, зачем Бонни и Деймону лишние чужие проблемы, если есть полно своих, хоть и не таких больших, как мои. У каждого человека есть проблемы. Если их у вас нет, проверьте – есть ли у вас пульс. Я, конечно, сказала подруге, что попытаюсь упросить Джона, но даже тратить силы и время впустую не хотела, и уж тем более не хотела получить новую ссадину. Будет одним шансом на миллион, если Джон просто станет со мной нормально разговаривать. Я зашла в пустой дом, Джон был ещё на работе. В животе жутко бурчало, я заглянула в холодильник; там мышь повесилась. Переодевшись, я достала с полки макароны и поставила их вариться, чувствуя такой голод, что слона бы съела. Залезла в морозилку за фаршем, разморозила его в микроволновке, и начала лепить котлеты, добавив в фарш ещё необходимые ингредиенты. Джон застал меня, когда я добавляла масло в макароны, а котлеты допаривались в сковороде. Он был трезвый как стёклышко. - Привет, - услышала я его голос, который сейчас не был хриплым и злым. Эм… Что? - Привет, - решилась ответить я после недолгого молчания, мне было интересно, что он будет делать потому, что он никогда со мной не здоровался, но он молчал, - Как работа? – я решила сама проявить инициативу. - Я вчера получил небольшое повышение, так, ничего особо не изменилось, - он сел за стол, - Что на ужин? Он говорил с такой неловкостью и боязнью, как будто это я избивала его на протяжении всей жизни. Хотя я знала причину его страха и поняла, что мне выпал как раз тот самый один шанс на миллион. Джон ещё никогда не разговаривал со мной нормально, как отец с дочерью, ну или хотя бы просто вежливо. - Котлеты и макароны. Я поздравляю тебя, любое повышение – это хорошо, - я поставила на стол две тарелки с ужином. - Как школа? - Превосходно. Я записалась в издательство школьной газеты, фотографирую для неё. Мне нравится. - Подружилась с кем-нибудь? Та девушка, что тебя подвозила, твоя подруга? - Эм, да, это Бонни Беннет, - про Деймона я решила молчать, - Она замечательная. - Эм… Гм… Послушай, Елена, - ничего себе! Он назвал меня по имени! – Я… Тогда… Ну… - было видно, что ему весьма трудно, неловко и боязно, а, может, вообще стыдно сказать то, что он хочет сказать, - Когда твоя подруга подвезла тебя до дома… Эм, в общем, я был тогда не прав. Я вообще был не прав. Он всего лишь сказал, что был не прав, он не извинился. Ну, а, собственно, чего я вообще ждала? Что он станет ползать передо мной на коленях и вымаливать прощение? - Хорошо, - сказала я, засунув в рот кусок котлеты. - Я тут подумал и решил… Что ты можешь теперь приходить домой позже. Как насчёт девяти часов? – он намотал на вилку спагетти и сунул в рот. - Эм… - это стало для меня ведром ледяной воды на голову, - Я… Спасибо. Этот жутко неловкий и тянущийся, как резина, разговор обрадовал меня до неимоверности, но уже начал надоедать. - Если вдруг что-то понадобиться… спрашивай. - Эм… Ладно. Можно уже сейчас спросить? - Всё или ничего! Сердце страшно заколотилось, и я забоялась, что оно выскочит, как в диснеевских мультиках. - Да. - Бонни, ну… моя подруга, она зовёт меня к себе на следующие выходные ночевать. - Ты хочешь пойти? Глупый вопрос с его стороны. - Очень, - призналась я. - Хорошо, - после некоторого молчания произнёс Джон. Внутри меня взорвался салют. Нет, тысячу салютов! - Спасибо, - я улыбнулась, у него на лице тоже появилось некое жалкое подобие улыбки. Мы просидели в молчании до окончания ужина. - Спасибо за ужин, - сказал он, встал и ушёл в свою спальню. Я просто не могла в это поверить. Это же просто было невозможно! Почему он вдруг стал себя так вести? Должно быть, бабушка действительно вправила ему мозги. Точно бабушка! Прочитала ему столько нотаций, что Джону стало стыдно. Это невероятно! На следующие выходные я буду ночевать вместе с Бонни. Мы будем смотреть ужастики и прятаться по одеялом как обычные девчонки. Будем рыдать над мелодрамами как обычные девчонки. Обсуждать всё вокруг, уплетать за обе щёки сладости, пить чай, слушать музыку танцевать как обычные девчонки! Вернее, для Бонни это, сто процентов, не впервой, но для меня это будет новым опытом, и я не разочаруюсь в этом так же, как в вечеринке. Просто не будет поводов разочаровываться! Я помыла посуду всё с той же счастливой улыбкой до ушей, поднялась в свою комнату и тут же отправила Бонни СМС: « Жди меня на следующие выходные! ;)». На что мне буквально через пять секунд пришёл ответ: «ААААААААААААААААААААААА!». Я так и видела, как Бонни радуется. Сама была готова разнести всю комнату в танце. На моих губах, наконец, был вкус победного шампанского. Это что, начало новой жизни?...