Кошмар

Продолжение POV Себастьяна Переведя взгляд на стену напротив меня, стал делать вид, будто не вижу ядовитой ухмылочки на лице хозяина. Естественно, я все видел, боковым зрением, пока Сиэль не зашел мне за спину. Потом одна его рука стала наклонять голову ближе к столу, а вторая, зажав между пальцев нож, пыталась опустить спину. Я покорно уменьшался в росте, потому что даже если бы хотел, сейчас не смог противостоять желаниям этого маленького дьяволенка. Воротник вдруг стал пережимать горло, и у меня образовался резкий дефицит воздуха. Мне, как демону, в принципе все равно, но в этом теле приходится следить, чтобы ему было комфортно. И вот сейчас оболочка испытывала откровенный дискомфорт. Легкие сжимала горячая рука с длинными пальцами и острыми когтями. А потом вдруг жгучая боль в одночасье прекратилась. С треском Сиэль таки умудрился разрезать воротник сзади, а до сих пор он его просто-напросто тянул. Сразу стало легче, время снова ускорило свой бег, и я внезапно приложился головой об стол. Сказать, что было больно – это глупо. По крайней мере, это очень глупо для демона. Но на мгновение внутри вспыхнуло чувство, будто меня победили, что я какой-то павший в бою воин. Пусть лезли в голову именно такие бредовые сравнения, а с чем попроще у меня это не ассоциировалось, очень хотелось сейчас перевернуть Сиэля на спину, уложить на пол и… В общем, закончилось бы все так же, как и ночью… Повторения я не хотел. Кроме того, во время всего действа я не заметил, что уже почти сидел на коленях на полу. Почти, потому что очень твердые ботинки, слишком сложно гнущиеся, не позволяли-таки усесться, а оставляли между пятой точкой и полом сантиметров этак сорок. А потом нож стал рвать фрак дальше. Вот и объясните мне теперь, по какому принципу работает психика данного субъекта. Что за желание постоянно что-то порвать, ну а если не порвать, то хотя бы порезать? Или уж на самый крайний случай, попилить? А мне вот потом корпи над костюмом… и поврежденным столом. Тем временем нож продолжал свой путь ровно по тому месту, где был прошит фрак. С громким треском разрывая его. Порой случалось так, что серебро не слушалось рук хозяина и впивалось в мою кожу. По спине даже скользили струйки. Неглубокие порезы несильно, но неприятно жгло. От осознания столь простого факта я снова возбудился. Ну кто бы сомневался! Это ж я! Что мне стоит начать возбуждаться! Даже как-то неприятно. Хотелось крови. Если не попить, то хотя бы полизать. С кого-нибудь… Желательно с господина. Его кровь такая вкусная… Последний рывок. И фрак, распиленный напополам, упал с меня вперед. Вместе с рубашкой. И откуда у маленького графа такая сила? Чтобы вот так вот просто распилить тупым ножом грубый слой ткани? В любом случае, это было чертовски приятно. По обнаженной коже скользил мягкий ветерок, успокаивая и заставляя струйки интенсивнее стекать по спине. Вдруг к лопаткам прикоснулось что-то более влажное и прохладное, чем ветерок. А это был Сиэль. Мой милый, хороший Сиэль. Сейчас вел себя как последний суккуб, только мужского пола. У меня перед глазами стояла картинка, как мальчик держит ключ в зубах, а сквозь маленькую образовавшуюся щелку высовывается язык, сейчас мерно скользящий по моей коже. Что самое интересное, я не чувствовал прикосновения металла к оголенному телу. Фантомхайв очень старался, чтобы ключ так и не повстречался с лопатками, а далее и с позвоночником. Ещё чуть-чуть и произошло что-то из ряда вон выходящее. Язык достиг первой ранки, обогнул её, и мальчик неглубоко всадил внутрь ключ – я выгнулся. Казалось, что тело проткнули раскаленным штырем. Насквозь. Хотя это были всего лишь туповатые зубчики. Не толстые, не тонкие, но причиняли они достаточно объемную боль. В свое время мы с Майджеком кое-что пробовали в постели, но до того, что бы ранить друг друга дело не доходило. Он просто не выносил боли, а кровь вызывала какие-то болезненные спазмы. Не знаю почему так, это слишком редкостный случай для демонов. Но я его и не заставлял, боясь потерять свою драгоценность. Поэтому теперь эта боль была не просто жгучей, а дико, просто невероятно возбуждающей. Снова захотелось кончить. Но сейчас организм был потерпеливее. Язык мальчика продолжил свое путешествие вниз, вдоль позвоночника, а бугристость ключа все это время находилась в подворачивающихся под руку «оврагах», представленных порезами. Я не сдерживал стоны, а зачем? И все это казалось таким грубо-нежным, присущим только моему господину. Как будто он не может открыто ласкать другое существо. Вроде как и мягок, но причиняет боль, чтобы все знали, что он здесь главный. Он. И никто больше! Да я и не спорил. Честно говоря, мне всегда было все равно, буду находится я сверху или снизу, вопрос состоял только в том, сможет ли мой партнер доставить мне удовольствие. Надеюсь, что у графа все получится, иначе… Боюсь, ему несдобровать. И мне заодно. Ибо память стирать я не умею… А потом ключ внезапно покинул свое последнее пристанище в самой нижней ранке, заканчивающейся в районе поясницы. Дальше мешали штаны. А мне так хотелось продолжения. Так хотелось чувствовать его влажный язык. Боль. Она так пьянила, захватывала последние остатки разума. Но это было великолепное чувство. Сзади послышалось ерзанье. Кажется, я не услышал, как граф опустился на колени и теперь не очень то и охотно вставал. Но я боялся повернуться. Не боялся, а элементарно, не смел. Поэтому у меня было время отдышаться и поразмыслить над тем, что Сиэль, собственно говоря, делает. И тут в голову пришла мысль, что мальчик так ни разу и не прикоснулся к крови языком. Постоянно травмировал кожу (а вместе с ней и мой разум) лишь ключ, использованный как подручный инструмент. В комнату ворвался ветер. Совершенно неожиданно. И довольно-таки сильный. Это Сиэль открыл окно, а меня уже начали было посещать странные мысли. Но я не поворачивался. Затем легкий стук, вызвавший звон, и свистящий шорох закрываемого окна. Буквально кожей чувствовал, как граф подходит ко мне. Ощущая каждый шаг, будто несущий какую-то опасность. Пытаясь успокоить разбушевавшуюся интуицию, уверял себя, что человек не может нанести какой-либо вред демону. И в принципе с какой стати Фантомхайву травмировать меня? Холодная ладонь легла на спину между лопаток, а потом круговыми движениями поползла вниз. Кажется, он опустился на колени, а вторая рука лежала на моей голени, создавая шаткую, но все же опору для тела. -Нельзя мне грубить, — после этих слов мальчик подался вперед, целуя многострадальную спину в позвонок, а так как я чувствовал все кровавые струйки, раздражительно-медленно ползшие по телу, отметил, что граф категорически не желает встречаться с ними ртом. -Поэтому тебя надо наказать, — отлепившись от засоса, слащаво сказал он. То есть наказание еще впереди? Неужели Сиэль придумает что-то более жесткое, чем ключ, своими зазубринками впивающийся в свежевырезанные раны? Нет, естественно я не сомневаюсь в фантазии господина, но зачем же извращаться над своим слугой? -Скажите, господин, а как вы ко мне относитесь? – как-то уж больно безнадежно и отчаянно произнес я. Раньше никогда не задумывался над своими отношениями с хозяевами, считая это ниже своего достоинства. Однако никогда яростно не убивал их, попробуй только люди заикнуться о сексе. А послушно ложился под различные тела. Как последняя шлюха, работающая даже не за деньги, а за еду. А тут внезапно пробило. И так захотелось, чтобы вот сейчас Сиэль закричал, что да! Он любит меня! Хотя, это, конечно же, такой бред. Страшно становится, что себе даже думать позволяю о таком бреде. Но куда я могу деться? А ещё мне вот интересно. Зачем он это делает? Не хочет же он наказать меня сексом? Естественно, это не так. Что-то движет им самим, заставляя все это делать. Но что – для меня остается загадкой. И, похоже, уже нет времени разгадать её. Хотя так интересно. Сиэль Фантомхайв – уникальная личность, о чем свидетельствует хотя бы его душа. Он весьма занимателен для меня не только как очередная игрушка, но и как личность. Я хочу узнать о нем больше, чем есть. И из-за того, что он закрывается, не хочет показывать мне – демону-искусителю – свою потрясающую душу, становится ещё желанней. -Как отношусь? – я чувствовал, как аура запахла дымом напряжения и накрыла волной лиловатого свечения задумчивости. Это радовало. Безмерно радовало. Я знаю, что уже через час буду думать, какой я идиот, зачем мне это понадобилось и все прочее в этом же духе. Но сейчас. Именно сейчас. Конкретно в этот момент было очень важно, что же он ответит. И всего лишь из-за холодно-непонимающего «как отношусь?» хотелось улыбаться, радоваться и смеяться. Спросите почему. И ведь будете правы, что спросите. Сиэль не ответил положительно, но в то же время он не ответил «никак», что вселяло призрачную надежду. А ведь если бы никак не относился, мог бы даже проигнорировать. Хотя нет. Проигнорировать, наверное, нет, а вот скептически хмыкнуть и ответить: -Как к слуге! Мог вполне. Но этого не произошло. И малюсенькой надеждой, будто подаренной мне самим дьяволом я готов был жить и питаться на протяжении тысячелетий. -Отношусь к тебе как…