Кошмар

Продолжение POV Себастьяна -Кстати, господин, вам письмо, — сказал я, выуживая из-за спины белый конвертик. Сиэль стрельнул в меня глазами, но ничего не сказал. А что я? Я, руководствуясь поговоркой: Молчание – знак согласия, подошел к столу и положил конверт. Мальчик не спеша ел, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Причем ел в свойственной ему манере – каждый раз пожевывая вилку, прикрывая глаза, задумчиво наматывая субстанцию на серебряные зубчики. Стоя рядом, я послушно ожидал конца сего масштабного действия. Через какое-то время мерные постукивания утихли. Последний раз стукнув, Сиэль положил вилку острыми концами вниз на тарелку, которая оказалась безупречно чистой, отодвинул посуду от себя. Стянул салфетку, повязанную вокруг шеи, начал слегка дотрагиваться до губ. А вот мне... А мне так хотелось схватиться за эту салфетку и задушить графа! Просто невероятно. У демонов, конечно, железное терпение… снаружи. И исключительно для хозяина. А внутри пламя бушует, хочется рвать и метать за эту его грациозно-аристократичную неторопливость. Покончив со всеми мероприятиями, Фантомхайв взял нож и стал вертеть его в руках. Все, естественно, происходило по-прежнему. Катастрофически медленно и катастрофически не хорошо действующе на нервы. Я уже в предвкушении замер, когда мальчик дотронулся до конверта, а потом провел по нему кончиками пальцев. Наивный. Думал, он собирается его открыть. Но нет. Граф зачем-то методично стал пилить столовым ножом стол. Забавная тавтология. -Господин, позвольте спросить? – робко поинтересовался я, нарисовав на лице кровожадный оскал, который, к счастью, хозяин не заметил. А то ещё действительно пустит чем-нибудь. Скажем, тарелкой. Грязной-то одежда не будет, ведь тарелка будто вылизана до кристально-фарфорового, то бишь естественного, блеска. А вот царапинки на безупречной мордочке придется штопать разве что не иголкой… А если очень не повезет, то и иголкой тоже. Ответил господин очень не скоро. Очень долго пришлось ждать, ему на колени уже даже посыпалась мелкая крошка из стола. Все-таки эти ножи на что-то годились. Уж кто бы мог подумать. -Да… Прозвучало это очень содержательное «да» ни к селу, ни к городу. По крайней мере, мне так показалось. Ну, правда. Есть несколько тому причин. Во-первых, я не задавал вопроса, на который можно ответить «да» или же «нет». Во-вторых, прозвучал ответ спустя уж слишком много времени, я даже успел соскучиться по безразлично-взрослому голосу. Честно-честно. Так вот. Из-за большой паузы, будто это был не ответ, а просто кто-то разговаривает сам с собой, да. Ну и последнее… То, с какой растерянностью (которую, естественно пытались скрыть в голосе) было произнесено слово вселило некие сомнения, только не совсем понимаю насчет чего. А вот! Может, Сиэль просто меня не услышал? Нет, глупо. Он обычно такой чуткий, «слышимый». -Что вы делаете? – тут же спросил я. -Не считаю целесообразным делиться с тобой соображениями на этот счет, — безразлично сказал он и вдруг вздрогнул, когда нож сорвался со стола и полетел вниз. -Но вы же разрешили задать вопрос, — с оттенком упрека возразил я, на который граф таки не обратил внимания. -Дааа, — первая часть слова прозвучала как-то вопросительно, а уже потом убедительно и почти твердо. Он замолчал, кажется, оценивая информацию. Что-то сегодня мальчик туго соображает. Может, вчерашняя ночь плохо отразилась на его мозге? -Но я не говорил, что отвечу на него, — резонно заметил граф. Он не смотрел на меня. Вот вообще. Я стоял с левой стороны, а хозяин голову даже не удосуживался повернуть в мою сторону. Даже обидно как-то. Прошло ещё какое-то время. Фантомхайв конверт так и не вскрыл. Со мной не разговаривал. Смотрел в одну точку напротив себя, а ещё о чем-то думал, наверное. Брови были сдвинуты на переносице, глаза сужены. -Встань справа от стола… с моей стороны, — дополнил Сиэль каким-то высоким звенящим голосом. Заметив мое недоумение, он тут же схватил со стола стакан с водой и залпом осушил его. Наблюдая, за его действиями, обошел вокруг стола. Встал с приказанной мне стороны, думая, что господин, наверное, хочет, чтобы я открыл ему письмо. Но тогда почему не передал мне? В общих чертах, это все как-то уж больно подозрительно и непонятно. Что ж, посмотрим, что граф задумал. Мальчик встал из-за стола и повелительным тоном сказал: -Облокотись ладонями о поверхность, несколько нагнись. Выполняя приказ, думал, что фраза прозвучала уж больно заученно и отстраненно. А ещё я догадывался, что Фантомхайв собирается делать. И, мягко говоря, был в шоке от предстоящего. Мальчик демонстративно медленно обошел меня, следя за тем, чтобы я видел каждое его движение. Причем обошел как-то уж больно близко, протершись плечом об мою тазовую кость. Я неотрывно смотрел на маленькую фигурку, приближающуюся к двери. И почему-то начал возбуждаться. Сильно. Такое свирепое желание меня до сих пор не обвивало своей оранжевой дымкой, разве что вчера. Вчера было ещё хуже, но я почти забыл об этом кошмаре. Отвлек от мыслей об удовольствии, которое, надеюсь, не заставит себя ждать, щелчок закрываемой на ключ двери. Потом Сиэль повернулся, так как до сих пор находился спиной ко мне. Прислонился к двери. Легко нажал на ручку, показывая тем самым, что мы принужденно, но от этого не менее надежно оставлены наедине. Покорное тело (мое) затряслось от желания, когда мальчик поднял длинный ключ над головой и алчным взглядом, которого я за ним отродясь не замечал, проскользил по каждому выступу. Хотя в последнее время граф шокирует все чаще и чаще, так что я уже понемногу стал привыкать. Совсем чуть-чуть Фантомхайв приоткрыл рот, а оттуда, разумеется, выпорхнул резвый язычок и потянулся к ключу… Казалось, что более возбуждающего зрелища уже быть не может. Ну, то есть, история с персиком (которая ещё очень живо всплывает в мозгу) была куда как более действенной, но в данный момент я думал, что это – пик, чувствовал тянущее чувство внизу живота, да что тут таить, готов был с секунды на секунду кончить! Но почему-то этого не произошло. Через длительные мгновения этих пыток, маленький совратитель все-таки дотянулся кончиком до ключа, а потом, опустив серебряную вещичку пониже, языком пополз дальше. Утрированно сильно прикладывая орган ко всем выступам. Создавалось яркое впечатление, что язык у парнишки неимоверно длинный, из-за чего хочется его поцеловать. Однако я не рискну ослушаться приказа хозяина и сойти со своего места. Руки уже стали затекать от неизменной позы и резко переключившегося на них веса всего тела, а я все также неотрывно следил за графом. Вот он осторожно опустил ключ на язык, а после, закатав его внутрь, ещё и губу этак эротично прикусил. Все! А вот теперь я кончил. Ужасно! Как такое могло произойти? Но мокрые штаны явственно давали знать, что этот кошмар случился со мной. Это невероятно. Чтобы просто так! Без каких либо прикосновений, без каких либо очень уж изощренных действий со стороны соблазнителя, а просто из-за какого-то ключа? Держа серебро в зубах, Сиэль не спеша направился в мою сторону, расстегивая на ходу пуговицы своей туники. Ну, вот вы мне и объясните! Что это такое вот происходит? Что это за совращение малолетними. Нет, я, конечно, отнюдь не против подобных действий. А если быть более точным, то двумя руками и крыльями за! Но, что ввергает меня в некое подобие сомнений, так это то, что Сиэль, кажется, желает быть сверху. А тот, кто актив ведь всегда должен беспокоиться не только о себе, но и как доставить удовольствие пассиву, не причинить боли. Хотя, вспоминая вчерашнюю ночь, я сомневаюсь в своих же мыслях по этому поводу. А с чего бы вообще мальчик хотел сделать что-то подобное, ведь он ничего не помнит? Ну, то есть, как не помнит… Сон, наверное, помнит, но даже не догадывается, что это был не сон. К этому времени Фантомхайв подошел уже совсем близко. Туника валялась где-то на полу, брошенная им, а сам господин, опять же медленно обойдя меня, приблизился к своему столу, наклонился. Теперь солнце, перекатываясь по ключу, резало свои лучи об острое лезвие ножа. Слишком много пафоса, верно? Каждая пафосная фраза всегда не более чем сплошное, хоть и не заметное, перевирание фразы. Перекатываясь по ключу. Ведь часть этого самого ключа находится за губами мальчика, а, соответственно, лучи не могу просто так стекать по нему. Тогда уж «спотыкаться», и лезвие далеко не острое в связи с тем, что его уже основательно затупили о крышку стола. Тогда вытекает то, что солнце не «резало» свои лучи, а «пилило» о тупое лезвие ножа. И в итоге получается фраза: Теперь солнце, спотыкаясь по поверхности ключа, пилило свои лучи о тупое лезвие ножа. Глупо? Не то слово…