Кошмар

Продолжение POV Сиэля Из наслаждения таким замечательным ароматом меня вырвал язык Себастьяна. Как оказалось, пока я мирно пребывал в стране “Ароматии”, дворецкий успел расстегнуть ВСЮ мою рубашку и даже спустить с моих плеч. Когда я пребывал здесь, то он как-то медленно орудовал своими пальцами, а как только отбыл в неизвестном направлении сразу проворность проснулась! Язык демона оббегал все небольшие рельефности имеющиеся на моем теле. Причем особое внимание уделял ключицам, которые, похоже, просто страшно нравились Михаэлису. Так я предавался мягким ласкам, пока брюнет не решил задействовать в процессе острые демонические клычки, впившиеся в мой сосок. Я вскрикнул, из-за чего Себастьян тотчас же разомкнул зубы и оттуда выскользнул язычок, принявшийся зализывать место укуса. На голову снова обрушилось наслаждение, казалось бы давившее на мозг и заставляющее его вытеснять вниз глаза. Странное ощущение. Скажем так, не очень приятно от перспективы, что в моих глазницах будут виднеться извилины – наверняка пугающее зрелище! Зубы демона снова сомкнулись на соске, но на этот раз я не кричал, а стонал, что было удивительным даже для самого меня. Как это так? Такое наслаждение… Только я об этом подумал, как за мой второй сосок ухватились пальцы дворецкого. Я даже не сразу понял, что мой подбородок больше ничто не держит, но, тем не менее, голова не обваливается вниз как старая штукатурка, а вполне сносно держится навесу. Значит, я не такой бессильный, как мне изначально казалось. Вдруг, неожиданно для меня, спина прогнулась, а все почему? Все потому, что вторая рука Себастьяна проникла под мое белье, нагло задев мое достоинство. А затем, когда она ещё и обхватила его полностью, глаза вылезли из орбит и уперлись в закрытые веки. Я непроизвольно подался вперед и громко выдохнул, опустив голову и ударившись ею о череп демона. -Осторожней, господин, — выпустив изо рта мой, наверняка покрасневший, сосок, тихо сказал Михаэлис. Я не спешил поднимать голову в исходное состояние. Мне нравился запах волос Себастьяна, которым я в таком положении мог наслаждаться сколько угодно, кроме этого они были такие мягкие и так восхитительно щекотали лицо. Я выдыхал стоны в его пряди, которые от этого разметывались в разные стороны, едва касаясь щек и подбородка. Рука Себастьяна, до сих пор гладившая мой член замерла, я насторожился и плотнее зажмурил глаза, кожей чувствуя какой-то подвох. Голова Себастьяна начала двигаться! Конечно, с помощью хозяина, но, так как я не знал точно, в какую область упирается мой нос, предугадать заранее, что будет дальше – невозможно. Однако скоро я понял намерения Михаэлиса. Хотя нет, не понял, просто из-за того, что подбородок коснулся холодной кожи, стало ясно, что Себастьян делает так, чтобы наши лица соприкасались – зачем, я пока что не понимал. Внезапно демон потерся щекой о мою щеку. Мои губы и веки задрожали, а по лицу наверняка разилась краска. Я не понимал, чем это вызвано, вроде бы такое простое действие. Когда дворецкий трогает меня там, где не надо, я почему-то не краснею, а сейчас вот зарделся. Себастьян еще пару раз прошелся бархатом по моей коже, а потом лизнул щеку. Я вспыхнул ещё сильнее, хотя казалось, сильнее уже некуда. А затем, проведя языком от носа к виску и спустившись чуть вниз, усмехнулся прямо в ухо! Вторая рука демона легла мне на другую щеку, слегка поглаживая указательным пальцем. Я был уверен, что сейчас Себастьян смотрит мне в закрытые веки, я будто видел перед собой его чуть прищуренные багровые глаза. Губы, изогнутые в полуулыбке, волосы, топорщащиеся от участия в их жизни моей головы. Рука, которая, было, оставила мою плоть в покое и о которой я опрометчиво забыл, начала снова совершать ласкающие движения, доставляющие потрясающие удовольствие. Вторая рука по-прежнему мягко поглаживала щеку, что вызывало желание потереться об неё, обхватить её ладонями, прижимая к себе. Но я почему-то противился этому желанию и ничего не предпринимал. Мой мозг разрывался между двумя источниками удовольствия и не знал, к какому быть более благосклонным. Меня внезапно осенила мысль, что на демоне нет перчаток, ни на одной руке. Я слишком отчетливо чувствовал сильный холод, который излучала кожа демона. И ткань перчаток, которые носит Себастьян очень эластичная, она бы скользила по моей коже, но нет, я чувствую мягкую кожу и осязаю легкие мозоли, покрывшие ладонь. Вслед за этой мыслью мозг стали посещать другие, ещё более тупые и бесполезные. Например, посмотреть, насколько велико желание в глазах демона. Или же спросить у Михаэлиса, удобно ли ему сидеть на столе на корточках уже такое длительное время. Также меня очень интересовало в данный момент, когда это все закончится. Хотя я очень не хотел, чтобы заканчивалось, тем не менее, меня ведь ждет этот Чес... Вот ведь, снова забыл его фамилию. Но это неважно. Надо прекращать пока все не зашло слишком далеко. Если подумать, то я в принципе и не против «далекого захождения» во всех смыслах этого словосочетания, однако… Рука Себастьяна обхватила мой член в кольцо и стала двигаться вверх-вниз. Удовольствие снова, словно хлыстом ударило по лицу, выбрасывая из головы все нужные мысли. Но я быстро собрался и даже попытался поднять руки. Первая попытка не увенчалась успехом, кроме того демон решил увеличить темп, что ещё сильнее мешало сконцентрировать энергию и оставшиеся силы, если таковые все же имеются, в одной точке. Через какое-то время, когда я немного привык к наслаждению и смог соображать достаточно трезво, изредка вырывая утопающие в болоте мысли, руки поднялись. Я ведь все это время не оставлял попытки их оторвать от кресла, а, как говорится: «Терпенье и труд все перетрут!». Пользуясь этой истиной, я быстро водрузил конечности на плечи демона, притягивая его к себе. Почему-то в тот самый момент мысли о том, что я могу просто напросто опрокинуть дворецкого на себя, не возникали. В душе зародилась глубочайшая радость, когда до меня все-таки дошло, что могло произойти, но не произошло. Рука демона вынырнула из моих штанов и ударила в спинку кресла возле моей головы, видимо, дабы удержать своего хозяина в уравновешенном состоянии. Вторая рука находилась с другой стороны от моей головы. На какое-то мгновение мне показалось, что если я не опрокинул Себастьяна на себя, то сейчас это сделает сам дворецкий. Возможен даже такой вариант, что упаду в итоге только я. Но, похоже, пока я волновался с закрытыми глазами и нервно кусал губы, у Михаэлиса все было под контролем. Я несколько расслабился, прижимая демона к себе, чувствуя, как теперь мягкие волосы щекочут левое ухо, и даже позволил себе спустить руки чуть ниже. Пальцы вгрызлись в спину Себастьяна, даже сквозь плотную ткань фрака и рубашки различая на ней хорошо выраженный рельеф мышц. И опять я с опозданием понял, что его одежда промокла насквозь от пота. Кожа покрылась мурашками от осознания того, насколько сильное, на самом деле, охватывает дворецкого возбуждение. Михаэлис терпеливо ждал, тяжело дыша огнем мне в шею. А мой язык явно хотел что-то изречь, но не двигался. Вот так вот всегда! Надеешься на что-то, а в самый ответственный момент оно тебя подводит. Собравшись с силами, я прохрипел: -У нас ведь… мало… времени… Голос исказился до неузнаваемости. От возбуждения. От напряжения. От длительного молчания. Я ожидал, что Себастьян тут же вырвется из моих объятий, соскочит со стола, поспешно натягивая перчатки и собираясь ещё принести мне чаю. Как же я ошибался, услышав ещё более хриплый голос, чем у меня и почувствовав зубы, слегка задевшие кожу шеи. -Почему вы все время пытаетесь отсрочить момент своего проигрыша? – нагло осведомился демон, кажется, растеряв передо мной весь страх, что меня очень задело. Я резко распахнул глаза, отталкивая Себастьяна от себя. Как я и ожидал, демон не мог просто взять и навернуться со стола. Сделав восхитительный трюк в воздухе, дворецкий приземлился на одно колено на ковер, заваленный фруктами и забрызганный различными соками. -Как ты смеешь? – сверкая глазами, прошипел я. Под руки попалась какая-то ваза, которую я тут же схватил и швырнул в Михаэлиса. – Убирайся! Демон не пытался уклониться, достойно принимая несправедливое наказание. Я видел, как медленно закрываются его глаза, во избежание попадания туда частичек китайского фарфора. Я не попал ровно куда хотелось бы, а точнее в лоб, ваза чуть скосила и попала приблизительно по левому виску, ну от меня, естественно, по правому. Фарфор тысячей осколков разлетелся во все стороны, частично попадая на демона. Я недовольно сложил руки на груди. Внутри все еще клокотал гнев, непонятно откуда так резко появившийся. Я знал, что такой удар не может навредить Себастьяну, поэтому абсолютно не чувствовал за собой вины. Кроме того, сейчас меня сильно раздражал тот факт, что дворецкий тотчас же не убрался из моего кабинета. Взгляд невольно скользнул по области, куда попала ваза, отметив, что в волосах лежит несколько крупных белых частей вазы. Взгляд зацепился за красную струйку, ползущую по виску Себастьяна. Внутри все же что-то кольнуло. Хотя оставалось непонятным, почему какая-то там ваза смогла нанести рану демону и даже вызвать кровотечение. Но, тем не менее, это было так. -Простите, господин, — смиренно, смотря на меня печальными погасшими глазами, сказал Михаэлис. Едва оторвав взгляд от капельки, бегущей по белой коже, я перевел его на демона. Мое лицо сейчас наверняка снова исказилось злобой, а глаза начали метать молнии. -Убирайся! – снова прокричал я. -Как прикажете, господин, — тихо отозвался брюнет. Он поднялся на ноги, из-за чего осколки скользнули на пол, рассыпаясь в прах. Я сосредоточенно следил, как белесая пыль оседает на ворсе темно-синего ковра. Сейчас так хотелось скрутиться в комочек на постели, укрыться уголком одеяла и чтобы меня никто не трогал. Но я заставил себя подняться с кресла. Взгляд упал на обескровленный персик, который я, скорее всего, нечаянно выронил. Жестко наступив на него, я будто бы почувствовал некоторое удовлетворение. Небрежно ступая по особо крупным осколкам и тщательно обходя другие фрукты, гордо прошествовал к двери. Приоткрыв тяжелую створку, боязливо выглянул в коридор. Чего я боялся? Это же мой особняк, в конце концов! Я вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь и в доказательство своих мыслей, в первую очередь доказать себе, что это мой особняк и я здесь полный хозяин, подошел к противоположной стене. Застыл в нерешительности возле ещё одной высокой вазы, достающей мне чуть ли не до пояса. Чего я колеблюсь, я не понимал. Приняв для себя какое-то решение, сжал зубы и пнул вазу ногой. Она опрокинулась набок, криво отбив горлышко. Затем покатилась по наклонному полу, пока, набрав скорость, не врезалась в дверь, венчающую коридор. Там ваза складировалась грудой крупных осколков золотистого цвета. На моих губах заиграла ухмылка. Мне надо было выплеснуть на чем-нибудь свой гнев, и вазы для этого отлично подходили. Как будто их специально поставили в таких местах. А теперь, несколько усмирив злость, бушевавшую внутри меня, я направился в душ, попутно нормально натягивая на себя рубашку. Шел по коридору, шаркая ногами по ковровой дорожке, и с интересом разглядывал стены. Казалось, что вижу особняк в первый раз. Больше на моем пути ваз не попадалось, но все цветы и картины, в определенном порядке развешенные по стенам, представали для меня совсем в ином свете. Я представлял, как можно разломать раму, порезать, а лучше порвать подлинное полотно. Потом перед глазами вставала картинка, как мои ботинки топчут эти драгоценные рисунки, стоящие огромные суммы. Многие аукционеры готовы целые состояния выкладывать за подлинники, а я хочу все это порвать просто потому, что оно оказалось на моем пути в не лучшее время. Однако я не издевался над лучшими творениями знаменитых художников, а лишь представлял. Перед глазами также стояли картины, где я жестоко расправляюсь с цветами, обрывая все листья и разрывая на мелкие куски цветы. Вот если б около стен стояли ещё вазы, им бы точно не поздоровилось, а до картин я, в принципе, не дотянусь. Я потянул за ручку, открывая дверь в ванную на этом этаже. Это та самая ванная, сделанная в темных цветах, как и все остальное в особняке. Закрыв за собой дверь на замок, провел рукой по матовой фиолетовой плитке вверх, пока она не уперлась в выключатель. Послышался щелчок и в ванной вспыхнул свет. Я прошел влево и, раздвинув створки, встал под душ прямо в одежде. Несложные махинации и сверху полилась приятная освежающе-холодная вода. Я полностью вывернул кран и по плечам забили ледяные струи. Только теперь решив стянуть прилипшую к телу рубашку, я пожалел, что не сделал этого раньше. Одежда мокрым комком отправилась в другую сторону от душа. Избавившись от всех ненужных и сейчас раздражающих меня предметов, я снова встал под воду. Опустив голову, я приоткрыл рот, стараясь вдыхать как можно больше воздуха. Холод сковывал легкие, не давая возможности нормально дышать. Но мне нравилось это потрясающее ощущение. Не нужны были никакие моющие средства, создавалось впечатление, что холод сам очистит от всего неприятного. Вода будто бы прямо изнутри вымывала всю грязь. Упираясь руками в стену, поднял лицо навстречу ледяным струям. Плохо завязанные веревочки разъединились и повязка, под давлением воды соскользнув с глаза, упала мне под ноги. Опущенные веки принимали на себя всю силу потока воды, лицо морщилось, обнажая зубы. В рот начала заливаться вода, я опрокинул голову вниз и закашлялся. Отдышавшись и откашлявшись, я прислонился спиной к стене, заложив руки назад и вытянув вперед ноги, от чего немного съехал вниз. Вода, уже достаточно длительное время бившая по поникшей голове и плечам, стала, наконец, приводить разбушевавшиеся мысли в порядок. Зачем я так поступил с Себастьяном? Что он сказал? Значит, он считает, что я уже проиграл лишь потому, что он демон, а я человек. Нет, все правильно я сделал. Этот демон слишком обнаглел от того, что я ему слишком многое позволяю. Хотя, сегодня во время урока танцев я попрошу объяснить мне кое-что. И этим вопросом я не собираюсь добиваться его возбужденности или ещё чего-то в таком духе. Это будет лично в моих интересах… Мои плечи начали трястись. Я запрокинул голову и захохотал как сумасшедший. В этом смехе присутствовали некие истеричные нотки, совершенно мне несвойственные. Раньше такого никогда не было. Как вожделение меняет людскую сущность, однако… В рот начала заливаться вода, тут же проникая в горло и насильно подавляющая истерический смех, вырывающийся оттуда. Я упал на плитку, чувствуя удушье и силясь откашляться…