(Now Playing: The Pendulum – Fasten Your Seatbelt)
***
Шесть синих галет, медленно вращающихся по разным траекториям вокруг моей головы, придавали мне нездоровое сходство с атомом. Ментально нездоровое. Отчего-то хотелось петь. Громко. Во всю ширь легких. Наверно, я все-таки когда-нибудь поверю в магию. Возможно. Если доживу до старости и до старческого маразма. Планы требовали обдумывания, свежеприобретенная биотика – имплантанта (опционально) и практики (а вот это - бесспорно), желудок требовал нормальной еды, чего-нибудь высокоградусного и сигарет (предпочтительно - в такой последовательности), а внутренний «не-космо-хомяк» – всего и сразу. И, желательно, еще вчера. Биотикой, кстати, управлять несложно. Всего-то нужны железная концентрация, уверенность в себе, понимание техник, имплантант (по желанию) и самое главное – хорошее воображение. Я ощутил себя Зеленым Фонарем в первый день службы, честно. Во тьме ночной, при свете дня… Я широко улыбнулся. Да-а, вот уж точно, «космическая магия». Мой корабль снижался в Таркисс – судя по отзывам в экстранете, наименее засранный космопорт на Корлусе в этом полушарии. Мне надо было многое продать, многое купить и еще очень многое узнать. К тому же, я уже пять дней никого не убивал. Было немного непривычно. Да ладно вам. Я прикалываюсь. Никогда не любил нарываться на конфликт. К сожалению, чаще всего в системах Термина именно конфликты нарываются на тебя.***
Один замечательный и весьма одиозный профессор как-то сказал, что «разруха не в клозетах, разруха в головах». Мне с ним сложно спорить в этом вопросе, он все-таки был нейрохирургом и психологом. Я ожидал увидеть… всякое. И то, что я увидел - оно меня не потрясло, нет. Я просто не смогу это забыть больше никогда. Мегатонны мусора на улицах города, больше похожего на руины. Везде лежит дерьмо, и, вне зависимости от расы, дерьмо спутать ни с чем нельзя. А уж какое там амбре… Нью-Йорк моего второго детства - это президиум Цитадели по сравнению с этим. Половина портовых причалов разрушена, магнитные захваты держат корабль на честном слове, а слово «трап» здесь имеет несколько другое значение, чем на космофлоте – приходится прыгать на причал прямо из кабины. Зато самоубийц, желающих обчистить твой челнок, ждет головокружительный полет - метров на семьдесят вниз, хе-хе. Трупы, как и дерьмо, лежат везде. Бомжи, «торчки», мелкие бандюганы, пристреленные наемниками или просто местные жители из самых нищих – всех объединяет смерть. С трупов снимают вообще все – и делают это со скоростью саранчи. А многие из них еще и порядком поедены, причем явно не варренами… Население сидит днем по домам, спасаясь от радиации, а по ночам выходит на «перетереть за жизнь» и, по возможности, как можно более полно изучить местные помойки у баров и ночлежек для наемников. «Диких гусей» здесь много. Особенно из «Кровавой стаи». Хотя и «Синих Светил» я тут видел не раз и не два… Масок они не снимают вне своих баров вообще, и в основном тусят именно там - сутками напролет. Ну а хуле, на улице и убить могут. Контингент этот непуганый и стреляет на каждое резкое движение. Даже направленное не в их сторону. Ну, этого-то я как раз и ожидал. Еще одна причина, по которой днем на улицах остаются только мертвецы – местная солнечная радиация. Здесь доживший до пятнадцати – уже седой и умудренный годами старец. В прямом смысле. Я искал лавку старьевщика, или, вернее, логово безумного корабельного инженера – ибо только безумец решится торговать деталями здесь. В припортовом баре порядком «нагрузившийся» китаеза в форме наемника-фрилансера (читай – в броне всех цветов радуги) махнул мне рукой куда-то направо и пробулькал что-то типа «тррры квартттллла». Я сделал вежливое лицо и, откланявшись, удалился в сторону потенциальной реновации для моей птички.***
Три квартала и две перестрелки из Автомагов спустя в гангста-стиле я прибыл в искомую локацию. И ничего смешного - так легче всего вести точный автоматический огонь с двух рук! Хотя, с учетом того, что я негр… Тем шести ворка точно не надо было грозить Южному Централу, хе-хе. А вот внезапный (и почти голый), немного мутировавший (угадайте, от чего у него было три рога) саларианец, спрыгнувший с бывшего второго этажа разрушенного многоэтажного дома, едва не стал проблемой. Впрочем, мои рефлексы (как и Автомаги) меня не подвели. Семь хедшотов за четырнадцать минут – это неплохо для первого дня. Гильзы, правда, могли бы вызвать вопросы… если бы я не отправлял бы их прямо из ствола на минифабрику в моем гравмешке. Чип для контроля гравмешка еще и не на такое можно запрограмировать. А еще - открывавшийся вхолостую затвор обеспечивал дополнительное охлаждение стволу. Ладно, проехали. На небольшой площади, куда меня тот азиат и отсылал, я увидел это. Это напоминало какую-нибудь колхозную сараюху (только размером с хороший ангар), построенную в тридцатые. В середине девяностых годов. После ядерной бомбежки. Ну, хотя бы тут есть крыша, - обреченно подумал я. Дернув за ручку двери, больше похожей на гермодверь старого советского бункера, я уверенным шагом вошел внутрь. И тут же наткнулся на вторую гермодверь. Ну, вот теперь это точно логово безумного инженера. - пронеслась в голове мысль. Вторая гермодверь открывалась очень медленно и неспешно. Слишком медленно и неспешно. Из старенького интеркома, висящего справа от второй двери, раздался низкий, басовитый голос: - Да толкай ты ее, чего тупишь-то? – и интерком с щелчком вырубился. Ну, раз «толкай» - значит, будем толкать. Я навалился на дверь всей своей девяностокилограммовой массой. Дверь поддалась и начала потихоньку открываться. Как только образовалась удобная мне щель сантиметров в сорок, я тут же протиснулся в нее – и дверь пошла закрываться заново. Осмотреться вокруг было первостепенной задачей на данный момент. Задачей номер два в моем списке стояло «пойти и поздороваться с владельцем» – а заодно и найти среди собранного им хлама конденсаторы, дополнительный защитный кожух и пару стабилизаторов для транссветового (я не мог заставить себя говорить «нулевого») сердца моей железной «малышки». Да, я привязался к своему челноку. И скоро я буду ее «прокачивать». Но все по порядку.***
Назвать эту ангарную свалку различных деталей магазином старьевщика – было польстить всем старьевщикам обоих моих старых вселенных. Все валялось вперемешку, было обшарпано до крайней степени и явно свинчивалось наспех. Вот лежит целое крыло от человеческого истребителя Т-61 «Трезубец». Вон там валяется кабина от турианской «Манты», рядом – внутренности явно саларианского двигателя, судя по компактности элементов, дальше по левой стороне – цельнотянутый трюм с грузового корабля азарийского производства (и как эту махину вообще сюда доперли)… Тысячи различных деталей, лежащих в беспорядке без какой-либо системы. И в то же время, несмотря на непрезентабельный внешний вид – они все выглядели исправными и готовыми к работе. Даже открытые ящики с различными креплениями для деталей внутри, стоявшие в центре ангара, даже фрагменты корабельных бронепластин, лежащие тут и там – все было в рабочем состоянии. Сколько же времени было потрачено на этот титанический труд? Дорожка, проделанная между корпусов старых метеозондов, привела меня к большой латанной-перелатанной палатке, возле которой стояло несколько открытых ящиков с инструментами и пара верстаков. Как только я подошел к ней, ее обитатель вышел, или, скорее, выхромал мне навстречу. Он был бородатым старцем глубоко в годах, седым как лунь. На его ногах были старые и растоптанные туристические ботинки. Одет он был в синие штаны и жилет, полные карманов в самых труднодоступных местах, дряхлые на вид, но все еще крепкие. Худой и невысокий, лицо испещрено морщинами – но какой огонь горел в его глазах… Он, прихрамывая, но не без толики достоинства, подошел ко мне и протянул мне руку. - Люсьен. Информативно. Я не мог не ответить взаимностью. - Джон. - Не Доу, часом? – он приподнял левую бровь. - Ну, как последний раз проверял, вроде бы нет… - оглядев себя, вернул подачу я. Он усмехнулся, окинув взглядом мой наряд с ног до головы. А был я в своих зеленых джинсовых штанах, измазанных не пойми в чем еще со времен На-Пали, серой майке с номером «849» с правой стороны груди, и с небольшим вещмешком (настоящим) за спиной. Вещмешок мне выдали на «Заливе Бодега» для патронов к моему «Автомагу» (я скрыл свое владение гравмешком), вместе с фонариком (благополучно просранным где-то на пике Гала – в получасе от моего второго спасения с На-Пали) и парочкой химических светошашек (потраченных за сутки до того в долине Шпилей). Свою дыхательную маску-респиратор для дайвинга я приспособил для выхода в некислородные атмосферы – и она сейчас болталась на моей шее. Я бы отлично вписался в компанию местных бомжей. Исключение составляли только мои высокие - до голени - армейские ботинки… на босу ногу. Еще у меня под одеждой был мой аналог здешнего энергощита – силовой пояс. От радиационного излучения он меня спасал, спас бы и от пары местных пуль – но потом ушел бы на подзарядку на пять секунд. Подхватить за это время рад эдак сто пятьдесят меня как-то не привлекало. Стоит, пожалуй, добавить, что душ и сортир в челноке были вакуумными, и стирать белье там было нельзя. Моя единственная пара носков валялась где-то в микротрюме, герметически запакованная, и к моменту открытия «на постирать» грозилась стать биологическим оружием нового образца. - Интересный видок у тебя, паря. Как будто только с «зоны» откинулся. - Не, я просто на диете, – парировал я. - Ты мне зубы тут не заговаривай, – зыркнул на меня он. – Если по делу пришел – так назови, что надо: коль смогу – найду. - Дед, много мне надо… Только не знаю, возьмешь ли мою плату. - Опаньки, а чего так? – встрепенулся он. - Обокрали меня, дед. Только драгмет остался. Ни кредов, ни уника… - Ага, ага. Ты мне свисти в уши больше, прощелыга. Вон, два пистолета из кобур торчат и рожа бандитская – сам, небось, кого хочешь обкрадешь. А даже если и так, как гутаришь - где ж ты спрятал-то его, что не нашли - драгмет в свинце, а свинец – в жопе, что ли? – хохотнул старьевщик. Ну держись, старый засранец… - Не, там я только брюлики да говно прячу, - я подмигнул ему, - а вот в твоем «ангаре», походу, целый крейсер нуль-элемента помещается! – завершил я, улыбаясь во весь рот. - Пф-хи-хи-хи-хаах!.. – захихикал он. – Ну, засранец мелкий, ну даешь…крейсер… пха-ха… ха… ух! – наконец отсмеялся он. - Остроязыкий какой, ты посмотри, а? Надеюсь, про «брюлики» – ты это не серьезно? – взглянул он на меня искоса. - Я похож на подобный «контингент»? – приподнял я вопросительно брови. - Только когда лыбишься, рожа негритянская, – пробурчал он. – Ладно, не тяни канитель, показывай, что там у тебя? Я снял вещмешок и выложил из него на стол три неграненых алмаза карат в шестьдесят-семьдесят. Я нашел их в глубинах шахты Рраджигар совершенно случайно – и оставил себе в качестве сувениров. Глаза деда стали размером с его ангар. Из хаоса карманов появилась увеличительная линза, и он начал придирчиво рассматривать камни на просвет. Взяв с ближайшего верстака небольшие металлические мерные весы (похожие на магазинные, что были в моем первом детстве, но явно совершеннее), он аккуратно взвесил все три камня, шепча себе что-то под нос. Наконец, осмотр был закончен. - Неграненые бриллианты, примеси не просматриваются, потенциально – «фэйры» (высшая категория) даже после огранки, 849 гран – это ровно 212 карат с четвертью… - он напряженно потер свои темно-карие глаза. - Парень, - его взгляд буквально прожигал меня насквозь, - скажи мне, кого ты убил за эти камни? Только не ври, я тебя прошу! Я ювелир с тридцатилетним стажем – и вдруг оборванец на краю цивилизованного космоса приносит мне три потенциальных «Санси»! – взорвался он. - Сувенир из одного места, которого никогда не было ни на одной карте. И никогда больше не будет. Как и тех, кто был с этим местом связан, – спокойно ответил я. - Ручаешься? – в его взгляде промелькнул страх. - Головой ручаюсь, дед. - Да много ли твоя балда стоит-то! – раздраженно мотнул головой старьевщик. - Дед, – он поднял на меня взгляд. – Мое слово, как мужика, даю, – я прямо и открыто посмотрел ему в глаза. Давай же, поверь мне! Знаю, как это выглядит – но я тебе не враг и не обманываю! Он шумно выпустил воздух из легких. - Парень, за один такой «брюлик» ты купил бы здесь любой город. Причем на выбор. ЕСТЬ! - Мне не нужен город. Мне нужны некоторые запчасти и кое-что по мелочи. И человек, который будет держать язык за зубами, желательно до конца своих дней. И я такого человека перед собой вижу прямо сейчас, – я был сама доброжелательность. Он задумчиво хмыкнул. - Все, что здесь есть, включая меня – в твоем распоряжении, парень, - развел он руки. Я твердо посмотрел ему прямо в глаза. Эх, была не была! - Дед, ты не понял. Это теперь твои камни. Поступай с ними, как ты пожелаешь. Ты только помоги мне с запчастями – и мы в расчете, – просто сказал я. И тут же мысленно себя обматерил. Ёшкин кот, его ж сейчас Кондратий схватит! Люсьен-старьевщик был ошарашен. Он хватал воздух губами, как рыба – а потом схватился за ближайший верстак и вперил в него свой взгляд. Когда он поднял свои глаза, в них стояли слезы. -…Просто так? За-за-д-даром..? – еле вымолвил он. Я кивнул головой. - Для хорошего человека – ничего не жалко. Я его, по-моему, потряс до основания. Он пару раз вдохнул-выдохнул, смахнул влагу с ресниц появившимся из кармана штанов платком, и тихо сказал про себя: - Воистину, наш человек… И только в этот момент до меня дошло, что последние пятнадцать минут мы говорили по-русски.***
Мы сидели на ветхих раскладных стульях возле небольшой газовой(!) электроплитки с возвышавшимся над ней железным(!!) чайником и пили «спирточай» из больших эмалированных(!!!) кружек. Меня посетило чувство дежавю из моей первой жизни – турпоход, костер, чай с привкусом дыма… Люсьен, несмотря на свое имя, был из тех истинно русских мужиков, что даже в эпоху космической экспансии объединенного под эгидой Альянса человечества (и, как он сам это назвал, «просвещенной космической либерастии»), подпадали под градацию «русский» с двухсот процентной вероятностью. «В драке не помогут, в войне победят» - это про наших людей. Был в нем стержень, что крепче любого металла. Такой не прогибается и не сломается – ни перед чем и никогда. После второй кружки «пьяного» чая мы выяснили, что мы тезки по отчеству (его второе имя - тоже Николас) – и болтали уже абсолютно непринужденно и на любые темы. - Как ты тут вообще оказался? – мне было это действительно интересно. Ювелир такого уровня в эдаком Мухосранске?.. - Да как и все мы. Конкуренты, интриги, подставы – а потом угрозы расправы и побег с Цитадели без гроша в кармане… - он глубоко вздохнул. - Вообще, галактический ювелирный бизнес – страшная клоака. Все держат волусы, а в доле с ними ханары и теперь уже салари, дристать им в рот… - он отхлебнул спирточая, проглотил, зажмурился, занюхнул рукавом и надсадно продолжил. – И если медузы – ой, хорошо пошла!.. - еще с нашими спецами кое-как на мази, а для волусов главное, чтоб стабильная прибыль была - и не колышет, то вот саларианки… – протянул он, - В общем, это те еще сучки и беспредельщицы. - Саларианки? - А ты что думал, они реально до третьей статьи своего национального дохода мужиков допускают? Да «лягухи» – первые в Галактике по производству промышленных алмазов и вторые – по разработке натуральных! Для всей их точной машинерии алмазы нужны! Что бы там кто не говорил - у них половина далатрасс в этом бизнесе! А родственники мужского пола – ширма для широкой публики… - злобно пробормотал Люсьен себе под нос. Интересно девки пляшут… Хм, оговорка по Фрейду. - А первые по разработке, дай угадаю, ханары? – спросил я. - В точку. Под донным илом Кахье этих камней – как говна на здешних улицах. Правда, камешки мелкие и не особо чистые – зато их офонареть как много. Ну да я не о том. Смотри - салари хотят собрать сливки с рынка, но их продукт не так котируется, как ханарский – объемы не те. Кроме того, на ханарский ювелирный бизнес плотно подвязаны волусы – у них от ханаров солидные преференции при перепродаже. А еще в этот треугольник после года шестидесятого, ну, когда послевоенные страсти чуток притихли, под шумок стали интегрироваться и наши, человеческие ювелиры, – он сделал еще глоток. - И далатрасс решили убить трех зайцев сразу… - Ты смотри, могешь! Ну, раз так, то скажи тогда - каких? – Люсьен плутовато улыбнулся. - Загнать волусов обратно под свой каблук – раз, приструнить ханаров и заставить их сбывать свою продукцию через Саларианский Союз – два, и вишенкой на торте – указать человечеству, что надо выбирать правильную «крышу», – закончив свою мысль, я невозмутимо отпил из кружки. Классный у него все-таки чай… Да и спиртяга – ого-го-го! В ответ мне раздались глухой стук поставленной на стол кружки и сдержанные хлопки. - Молодец, земеля. Все чисто рассчитал – ни добавить, ни убавить. Ну, раз всю подноготную знаешь – можешь наверное догадаться, и как я до жизни такой докатился, – в его взгляде сквозила горечь. Мне не нужно было даже догадываться. Я и так уже все понял. Мы помолчали, а допив наши кружки, разлили по второй. Дед Люсьен сразу же махнул нам в чашки еще «по двести» спирта из стоящего рядом бочонка. - Чистый этанол, никаких примесей. Идеален как полироль и дезинфектант! – усмехнулся старикан. - Ага, «внешних и внутренних поверхностЕй», – весело оскалился я. - О, сразу видно, наш человек! – хохотнул дед. – Будем! Мы звонко чокнулись кружками и накатили по крепкому глотку. - «Он сказал: «Поехали!» - и махнул рукой…» - протянул с юмором я, отдышавшись. У Люсьена спирт едва не вышел носом. Проглотив, наконец, нашу «грелку» и оторжавшись, слегка постанывая он произнес сакральное: - Ты б еще сказанул бы про «Аш-Два-О – девиз не наш!..» Я тут же по-хулигански подхватил: - «Наш – Це-Два-Аш-Пять-О-Аш!» – моя улыбка растянулась уже куда-то до ушей. Дед захохотал – заливисто, звонко и с легкостью молодого парня. Это было настолько заразительно, что и я заржал за ним вдогонку. Отсмеявшись, он хлопнул меня по плечу. - Хорошая нам смена выросла! Будет на кого Галактику оставить! Мда, не стареют душой ветераны… - Воевали?.. - Оборона Шаньси, сынок. От звонка и до звонка. Первая Добровольческая Бригада, все с большой буквы, – его взгляд провалился в воспоминания, как у дрелла. – Мы сражались, не жалея сил, до последнего солдата и до последней капли крови, без еды, воды и поддержки… Он начал подниматься со стула и перехватил кружку левой рукой. Мы синхронно встали. Он взял руку под козырек, посмотрел мне прямо в глаза и сказал, чеканя каждое слово: - Старший лейтенант Люсьен Николас Новиков, Первая Бригада Шаньси, Альянс Человеческих Систем! – и тихонько продолжил. – Один из «Шести Безумцев»… Невозможно… Неужели?.. - Адмирал Ахерн был тогда сержантом первого класса, а я, служивший под его началом, только-только получил рядового первого класса, – в его глазах плясали чертенята. – Наш отряд под командованием Тадеуша этим костножопым вставил такого фитиля, что его до сих пор помнят обе стороны конфликта. Извлечение модуля с данными под ураганным огнем турианских наемников… Те пять минут мне не забыть никогда. Воистину жаркий был денек… - он мечтательно запрокинул голову. Мы снова уселись на стулья. Его кружка вернулась обратно в правую руку. Сделав глоток уже почти остывшего чая, Люсьен продолжил: - Я получил за тот бой две награды: крест «За личное мужество» и вот это, - он подтянул штанину на правой ноге. Под штаниной был металлический протез, идущий выше колена. – Пуля - она все-таки дура, да. Но поверь мне, сынок – я ни о чем не жалею, – его глаза вновь смотрели в далекое прошлое. - Без «этого» я не стал бы ювелиром, не встретил бы свою прекрасную Рори и не вырастил бы с ней вместе троих замечательных детей. Я не нашел бы свое хобби в инженерии, не повидал бы Галактику… Нет, я положительно ни о чем не жалею, – весело сказал он. - У Вас была интересная жизнь, Люсьен Николаевич. - У тебя, готов поспорить, впереди не хуже, ха! Ладно, допивай давай, пошли дела делать! – почти прокричал он задорно, заглотнув остатки «бормотухи». Я одним глотком допил свой алкочай. Уже ради одного этого человека стоило сюда прилететь.***
- …А я говорю, что я сам себе сварганю инструментрон! Просто дай мне старые чипы от «Кассы»! - Бери, пока дают, макака! У этой модели уже все основные бинарные скрипты прописаны! - Да не нужно мне это саларианское говно! Вечно они в три раза сложней накрутят, чем надо! Ну хули там тройная, мать ее, защита на смену формы и цвета стоит?! Ну вот нахрена? - Потому что патенты, идиотина! Влезешь в «мозги» - убьешь гарантию! Тем более, что с этой модели копировали свои омники «Ариаке»! - Да клал я с пробором на ихнюю гарантию и модель! Я сам и то лучше интерфейс напишу!.. Мы с наслаждением ругались, торговались и обсуждали с Люсьеном Николаевичем (я соглашался звать его теперь только так, и его это искренне бесило), какую модель чипа для инструментрона мне лучше использовать. Он упорно пытался всунуть мне «сверхнадежную» саларианскую версию «Ариаке Технолоджис» с еще рабочей гарантией, я же упорно хотел склепать себе рабочий вариант из нерабочих военных чипов от «Касса Фабрикейшнс» (там была проблема с прошивками). В конце концов, победила дружба – мы склепали на ближайшем верстаке гибрид десятой «Кассы» (как он достал ее в этих ебенях?!) и модифицированной саларианской версии седьмого «Ариаке» - и получили вещь покруче серрайской раритетной «десятки». - Носи на здоровье, засранец! - И Вам не хворать, Люсьен Николаевич! - Ах, ты ж маленький гаденыш! Доберусь я до тебя!.. В общем, повеселил старика. А разводные ключи он метает вельми метко, да… - думал я, потирая ушибленный затылок, куда две минуты тому назад прилетел ключ «на двенадцать». Слава Богу, что концом «на десять». Полчаса спустя, когда ящик с конденсаторами и кожухом от турианского, а стабилизаторами – от земного истребителя был наконец закрыт, Люсьен наконец успокоился и перестал бегать кругами, как юла. А мой «чай» решил наконец попроситься наружу. - Эй, дед, а у тебя сортир тут есть? - В том углу ангара, – он махнул вдоль правой от него стены. - Спасибо, я мигом! - Если кто придет – скажи, что я за тобой занимал! Хе-хе-хе… Вот же пердун старый, «всегда готов» подъебнуть… Хех. За дверцей от какого-то помещения, в углу, находилась структура типа «Мэ и Жо одноместная быстросливная». Дырка в полу, короче. То-то с этого угла мне пованивало, как я пришел. Ну, вспомним молодость лихую!.. Сделав свое грязное дело, я вымыл руки в рядом стоящей раковинке. Вода в ней на вид была рециркулированной (хотя я б не поручился). Закончив, я вернулся к деду Люсьену, палатке и верстакам. Мой новый омнитул освещал мне руку ровным золотистым светом. Завидев меня, старый вояка-ювелир-инженер пнул протезом ящик с моими «покупками». - Давай, голубь, быстрее выйдешь – быстрее улетишь. Хотя, погодь секунду – пошли, присядем на дорожку, – сказал он серьезно. Мы сели на стулья, которые дед снова вытащил из своей палатки. Видать, он там скарб хранит – вон лежак в углу, прям на полу валяется. И камни он в палатку унес… Дед Люсьен прокашлялся и начал: - Джей, я рад, что я тебя встретил. Искренне. Ты малый хороший, башковитый и небесталанный – только не зазнавайся, я тебя прошу. Пусть даже и черный немного… - «Я ненавижу только расизм и негров»? – вернул я ему за сортир и "макаку". - Тьфу на тебя, окаянный. Слушай внимательно, и на ус мотай, что тебе дядя взрослый в три раза тебя старше скажет, понял? – он недобро зыркнул на меня. Я изобразил «рот на замке». - Молодец. Так вот, если будешь пролетать в районе Змеи и заскочишь на Цитадель, найди там в районе Закера восемьсот сорок девятый квартал, ясно? Там будет маленький ювелирный магазинчик – «Все Звезды Галактики». И не надо ржать! Не я это название придумал. В магазинчике том будет продавцом батар – да, именно, батарианец – так что не ошибешься, я гарантирую тебе это! Люсьен вздохнул. - Он мой должник. Как войдешь, иди сразу к нему. Он поздоровается с тобой - Тардан вообще парень вежливый, в отличие от многих. Скажешь ему – «Тебе привет от Люси». Да кончай уже ржать, что ж ты как малолетний-то?! Успокоился? Ну и славно. Он передаст тебе мой последний подарок – и ответит на все твои вопросы. Все запомнил? – закончил он свой монолог. Я кивнул, но что-то не давало мне покоя… Стоп, машина! - Как это последний?! Он взглянул на меня своими умными темными глазами и произнес: - У меня рак правого легкого. Неоперабельный. В последней стадии, с метастазами в сердце. Мне осталось жить ровно три – может, четыре - месяца. Если повезет, я протяну полгода. А, возможно, откину копыта уже завтра, я не знаю, – он вздохнул. – Уважь последнюю волю старика, хорошо? - дед тихо попросил меня. Слов больше не было нужно. Мы встали и крепко обнялись. Слезы сами наворачивались на мои глаза. Как много силы духа в таком маленьком, худеньком теле… - Спасибо Вам. За все. Наши обьятия распались. Я смахнул соленую влагу с лица рукой. Он перекрестил меня «на дорогу». - Это меньшее, что я мог сделать для тебя. Удачи тебе на твоем пути, Джон Николаевич. Только как ящик-то ты попрешь? Ухмыльнувшись, я осветился синим светом биотики и поднял оружейный ящик, как пушинку. Лицо старика осветила светлая, почти детская улыбка. - Прощай, воин Джон. - Прощай, воин Люсьен. И да не покинет тебя удача... Я прошел через лабиринт деталей, вышел за гермодвери, снова надел на лицо кислородную маску и завернул за угол. Спрятал ящик в гравмешок в порушенном подъезде соседнего дома. Поправил свои Автомаги в кобурах. Мой путь лежал обратно в космопорт. Надо было купить воды и сухпаев в баре на дорогу. Да и работы по модернизации челнока предстояло еще ого-го. Обернувшись через правое плечо, я кинул последний взгляд на внезапно ставший мне таким родным и близким ангар... Спасибо тебе, Люсьен Николас Новиков. Я клянусь, что не предам твою веру в меня. Моя дорога ждала своего героя.***
Шесть часов спустя, уже находясь на орбите планеты, я заканчивал отлаживать последние «глюки» в системе управления ядром корабля. Нужный инструмент, хоть и старенький, у меня был, и поэтому, преимущественно при помощи лома и такой-то матери, местные конденсаторы, стабилизаторы и защитный кожух встали-таки на «нативное» Анрильское ядро. Я нарек это чудо транссвет-нулевым двигателем. Теперь в заднице моего челнока движок с удельной тягой половины ядра Альянсовского крейсера – и в восемь раз компактнее, всего полтора метра в диаметре, а не двенадцать. Стелс-системы нет. Мне она и не нужна – я всего лишь мирный (советский) транспортник, хе-хе. А то, что у меня на борту девятнадцать фотонных ракет – ну так надо же мне от пиратов как-то защищаться, ведь правда же? Курс был проложен, доступ к деньгам с моего анонимного счета я оформил еще полчаса назад, желудок был набит сублиматами и водой. Я хрустнул пальцами и стал готовиться к прыжку. Пристегните свои ремни, дамы и господа! Вот я набираю скорость у ретранслятора… Вот его энергия переходит на ядро… Разгон и… ПРЫЖОК!!! Сила тяги прижала меня к пилотскому креслу - но как только я вышел на гиперсвет, космос заблистал всеми цветами радуги. Красота... Какая красота!.....***
Я вышел из гипера шесть часов спустя. Тяга и навигация… в норме. Дрифт… в пределах 850 км. Но и масса моего корабля явно поменьше «Нормы»… Джокер бы мной гордился. Наверное. Хрен его знает. В пяти миллионах километров от меня была жемчужина систем Термина. Мне было интересно побывать в этом царстве нищеты, смерти, разврата и грехов. Но не для того, чтобы причаститься. Для того, чтобы никогда не забыть. Для того, чтобы никогда не стать ее частью. Для того, чтобы купить то, что поможет мне спасти больше жизней. Потому что здесь легально все. Пока ты не перешел дорогу тем, кто тебя сильней. Тысяча и одно определение давали ей. Зеркальное отражение Цитадели. Изнанка Галактики. Обитель Зла. Эпицентр Тьмы. Но лучше ее самой не описал ее никто. Коротко. Лаконично. Емко. В одно слово. Омега.